Город - Призрак

17 ноября. Слоновьи горы: Заповедник Бокор, Bokor Hill Station.

17.13 Я сидел, свесив ноги с обрыва Ай-Петри. Ну, пусть не самого Ай-Петри, но скалы Шишко определённо: GPS замер на отметке 1080 метров над уровнем моря... Тьфу. Давайте-ка всё с начала, чуть помедленнее. Я сидел, прислонившись спиной к покрытой сочным оранжевым лишайником балюстраде, на третьем этаже заброшенного французского казино в Слоновых горах Камбоджи. Слева и очень далеко внизу был Сиамский залив. Над ним разгорался отменный закат. Справа  громоздились безглазые развалины XIX-го века. В одной руке у меня была зажата пузатая бутылка  коньяка "Дойна". В другой, которая, на мой взгляд, была немного чище - полпомидора и дюжий огрызок Московской сырокопчёной колбасы. Передо мной, всё на том же парапете, стояли в рядок: плавленый сыр, французские булки, перевязанный бечёвкой пучок зеленого салата и остатки обеденного риса с овощами. В верёвочной петле на шее качался промасленный донельзя "Викторинокс". Я чувствовал себя окончательно и бесповоротно счастливым. Извиняйте, други, на пару кадров к штативу отлучусь...

* * *

Ладно, давайте всё-таки обо всём по порядку. В 7.30 утра, никто за мной, конечно же, не заехал. Но плюс в этом оказался очевидный: встретил у ворот и пообщался с самым настоящим пожилым лондонским Денди с тросточкой. Выяснил, что отдельное сиденье в "шаред тэкси" до Пном-Пеня стоит всего 10 американских рублей. Что есть, по сравнению с 5-ю часами тряски в конченном автобусе, зер гут. Заодно наслушался страшных баек о воровстве и вооружённых разбоях в Пном-Пене. Типа, прямо на глазах прохожих один бандюк полосует девушку ножом по икре, а другой в это время срывает сумочку и убегает (при полном и безусловном попустительстве полиции, потому, что "guns" в карманах у этих “gangsters” куда большего калибра, чем у слуг закона). Ох, и не нравится мне всё это... Чтобы занять хоть чем-то озабоченные мозги, полирую английский с ночным портье, а тут и мой лимузин катит. Бусик себе и бусик. Синенький, тесный. Внутри только молоденькая пара из Германии.

Взбесившимся косинусом покатались с полчаса по гестам Кампота, собрали ещё трёх девушек и трёх парней. Австралия, Голландия, Канада... полный Интернационал, короче. Итого 7 баранго-мест плюс гид-проводник, хлопец лет 20. Переехали через новый мост, где я давеча утреннюю прогулку начал, и тут же свернули в затерянные под высоченными пальмами "огороды". “Огороды” потрясли-потрясли наши седалища о камни, да и закончились разрытыми дренажными трубами (канава метра три шириной...) с мостиком из двух бамбучин под каждую ногу и третьей, потоньше, в качестве перил. Проводнику что - в нём веса килограмм 50 вместе с одеждой и обувью, а мне с моей тушкой и набитым рюкзаком стрёмновато стало: прогиб образовывался внушительный, более полуметра. Остальные вроде ничего, только голландец сильно высоты боялся. Прямая, как стрела, грунтовка тянулась меж опутанных колючей проволокой садов в сторону подёрнутых голубоватой дымкой лесистых хребтов.

Не нравились мне эти хребты, ой, не нравились: уж очень они напоминали уклонами подступы к нижнему плато Чатыр-Дага. Дорога отвернула вправо, оставив нам в наследство двухколейную песчаную тропку средь жёстких, длинных, колючих на самых кончиках листьев высокой травы, напомнившей мне своими плоскими листьями комнатную лилию. Осмотрели "локал темпол" - пока здесь одни зверушки бетонные тесным кружком стоят. Пожилой кхмер неподалёку от будущего Храма поливал огород. Молчаливые куры шебаршились у копёшек свежескошенного сена. Испугав пристроившегося к нам в авангард шелудивого тузика, навстречу выкатил пацанский джип "Тойота" с хромированными дугами и целым набором цветных прожекторов над кабиной. Тут бобёр, наконец, выдохнул: если джип проехать может, то и молдавский баранг как-нибудь прорвётся. Горы перед носом тем временем выросли ну очень внушительные. “Двухколейка”, по которой прикатила "Тойота", очень скоро зачахла. Взамен проявился тесный коридор в густых, как живая изгородь из ежевики, джунглях. Путь этот был приспособлен исключительно для кхмеров. Я со своими 184 см только в три погибели двигаться и мог.

Поначалу всё было относительно человеколюбиво: ну стабильный “чуть-чуть” вверх, погонный километраж бойко наматывается. Потом тропка взяла круче. И ещё круче. И ещё круче. А облака возьми да разбегись! Время к девяти, адское пекло по полной программе. И влажность сволочная: жидкая тропка под треккинговыми сандалиями то и дело проскальзывает, что-то с деревьев на голову капает. Первые двести метров набора высоты из моих ушей белый пар, как из перегревшегося локомотива XIX века, вышибли. Намана, думаю, примерно так я себе это дело и мыслил... Главное счастье - штатив я к рюкзаку горизонтально, снизу пришпандорил. Будь он вертикально, гид-проводник уже бы запыхался из джунглей меня выковыривать. А вот когда мы через речушку с небольшими каскадами переправились, совсем беда настала. Тропа задралась в небо не хуже “сокращёнки” на финише Тисового ущелья. Но в Тиссовом нет той влажности - если не прямо в дождь по нему подниматься - и того количества путающихся под ногами "наружных" корней.

Четырёхсотметровую отметку (считая от “нуля” у канавы с трубами...) я брал уже на полном автопилоте. Пот льёт, глаза как у рака, увидевшего, как кит оплодотворял камбалу. Ноги ватные, мозг - в полнейшей отключке, никаких внутренних диалогов. Ну, форменный овощ с грядки. Скребусь, руками за что попало хватаюсь - ай, снова колючее -  язык где-то за плечом, сердце в самом горле бухает. А отставать “низзя, ай-яй-яй!” (хрипло-сдавленным голосом Полунина): нашу колонну рейнджер с потрёпанным калашом замыкает, одним только присутствием подгоняя. Попутчикам моим, пусть мокры и пыхтят, хорошо: им сегодня же вниз спускаться. По два литра газировки в рюкзачке - и всего делов. А у меня одной воды семь литров. Плюс жратва на сутки. Плюс камера с оптикой и матёрым "жулезным" треножником. Итого, если пессимистично, как у меня к тому времени было, килограмм 15 чистыми. Бреду и чувствую, что ща прямо вот тут залягу и начну, тихо поскуливая, кончаться. Хвала Яме Дхарме - Богу Смерти, не дал загнуться на втором двухсотметровье подъёма.

На шестой сотне всё таких же отчаянно вертикальных метров я тупо искал пушистый куст, под которым вежливо сдохнуть. Все, кроме голландцев и безразличного к нашим тяготам автоматчика, шебуршались впереди. Но посмотреть, где именно они поднимаются, и как идти удобнее, голова у меня, как той свинки под дубом вековым, не поднималась. За лианы-корни потыкался, по камешкам качающимся оскальзывался, предплечье в кровь ободрал какими-то злобными колючками, на комариные укусы вообще внимания не обращал. Настрой был хуже некуда. "Последний в жизни трек по Юго-Восточной Азии", "старенький я, патриаршье кресло и десяток внуков колечком, пожалуйста", "а может вылить всю эту сволочную воду нахрен..." и так далее по длиннющему списку. С 1988-го, когда Мэтр Коробан убивал нас 40-градусной жарой на Ай-Петринском серпантине, я себя хуже не чувствовал. Люди добрые, дайте мне горсть валидола и посадите в Дьюар с жидким гелием!

Полный. Полярный. Лисёнок.

* * *

Туч на полуденном небе копилось предостаточно, но с погодой в целом нам везло. Не дай Бог  Кубера, дождь - я бы той мега-тропки и до вечера не осилил. Грунтовая дорога и синий грузовичок, что ждал нас на отметке 700 метров, был не просто счастьем, но манной небесной. Я готов был целовать его в пыльные гайки колёс. Наскоро раскинули толстый брезент, дрожа ногами, попадали в кузов как мокрые дровеняки, поехали считать “не децкие” колдобины последних трёхсот метров вверх и десятка километров в плане. Дорогу через Национальный Парк Бокор строят знатную, ряда на 4. Тяжёлой техники по пути околачивается - тьма. Экскаваторы, грейдеры, грузовики с обводами карьерных самосвалов. Обещают за год строительство добить. “Официально” путь на "Bokor Hill Station" закрыт, и никакие экскурсии не проводятся. Это на всех форумах изложено, что наших, что западных. Поэтому разные хитрецы и водят страждущий приключуху народ в обход законов, тропами Красных Кхмеров. Чем выше мы заезжали, тем сильнее отступали и льнули к земле джунгли, чтобы, в конце концов, превратиться в жестколистный кустарник, переплетённый ветвями настолько густо, что не то, чтобы войти, ладонь просунуть некуда.

Витки серпантина разгладились, колдобин стало меньше, налетел неожиданно свежий ветер. Усталость ушла, сменившись эйфорией и предвкушением чего-то особенного. На единственной встретившейся развилке стояла статуя Будды в золотом плаще. Гид тихонько толкнул меня в бок локтем и махнул рукой вправо. Где-то там, в часе ходьбы, находился водопад Попоквиль, о котором я его спрашивал во время отдыха на подъёме. Далеко впереди замаячила установленная на высокий деревянный штатив “летающая тарелка” - старая водонапорная башня. Не знай я заранее, что она была отстроена за пятьдесят лет до появления на больших экранах “Close Encounters of the Third Kind“, не задумываясь, обвинил бы Стивена Спилберга в плагиате конструкции “блюдца”. Бескрайняя стройка, находящаяся в стадии заливания опор бетоном,  наполнила моё сердце невыразимой грустью. А когда я углядел рекламный щит, какие именно новое казино и гостиницу собираются построить здесь китайцы, понял, что ещё три, максимум четыре года  - и пиши пропало заповеднику…

Аккуратный зеленокрыший домик Рейнджерской Станции остался у огромного, голубого-голубого барая… тьфу… водохранилища слева. За водохранилищем высилось что-то, напоминающее небольшой кинотеатр или списанный за выслугой лет заводской корпус. Каменистая грунтовка плавной кривой влекла нас к католической церкви. Тут я почувствовал, что очередной отвал башки, ой, недалёк. Заброшенный во время Второй Мировой войны французский курорт на горе Бокор - объект, без которого я себе Камбоджи теперь не представляю. Это настолько сильное, красивое место... во всяком случае, пока всё здесь вновь не разгорелось огоньками казино и не огласилось музыкой. Наполовину чёрная, наполовину ярко-оранжевая от странного пушистого лишайника церковь просто не давала шанса отвести от себя взгляд. Не знаю, каким тут всё вокруг раньше, но теперь - цвета флуоресцентной ржавчины. Внутреннее убранство покинутой обители католиков никак не вязалось с её внешним видом. Не считая нацарапанных и намалёванных на алтаре граффити, всё было в идеальной чистоте. Ни обломка камня, ни конфетной бумажки, только голые стены цвета кофе с молоком да характерные конические отверстия от пуль стрелкового оружия.

Гад, то есть гид, всё время погоняет. Не даёт спокойно погрузиться в другую эпоху. Я понимаю, что остальному народу сегодня по тому же самому "крейзи трейлу" вниз. Так кто этому суетливому народу виноват? Я здесь, например, на полные сутки. Оставьте меня, пажалиста, в покое... Нет, хором грузимся в кузов и шатко-валко катим на обед... в казино! Ах, какое казино!!! Настолько колоритного (во всех мыслимых и немыслимых смыслах…) здания в жизни ещё не видывал. Плюю на обед - нужен мне их постный рис с овощами - бегу трудиться “щелкунчиком”. Да понимаю я, что до вечера здесь всё моё. Всё равно не могу удержаться! Понёсся на четвёртый этаж, “повтыкал” в пространство. Скатился в самый глубокий подвал, пошарил с фонариком по обломкам кресел, кухонным разделочным столам, бытовому мусору. Интересно, аж жуть. Но пускаться во все тяжкие в “подземельях” не решился: ядовитых рептилий в Камбодже хватает. Рис с овощами жевать за компанию всё равно пришлось: все вокруг жуют, и мне вроде как положено...

* * *

Доели, некоторые герои смотались на холм к водонапорной башне, покатились с холма в гости к рейнджерам. Туалет, там, всякий, душ для желающих… Я очень порадовался вот так, запросто брошенным на стол автоматам (заряженным, между прочим, лично проверил...) и шляпе-“афганке”. Гид быстренько познакомил меня с едва говорящей по-английски поварихой, научил пользоваться нестандартной газовой плитой, пообещал скорое прибытие "рейнджера с ключами", вручил кулёк еды на сутки и поскакал собирать разбредшуюся толпу в грузовик. Потынявшись по пустым комнатам и содержащейся в образцовом порядке кухне, я со скуки разобрал "сухпай". Завёрнутый в грязный банановый лист зелёный салат с увешанными землёй корнями я вряд ли есть стану. То же касается красивого постного шматка сырой говядины грамм на триста и полкило красивого длинненького риса.

Решил осчастливить рейнджеров. Очень хочется верить, всё то многословие, что они нараспев промяукали в ответ по-кхмерски, означало "большое спасибо", а не "интересно, где этот хитрый баранг раздобыл отравленное мясо?" Ключ получил. Комнату, к которой этот ключ подошёл, с третьего подхода вычислил. Хорошо хоть, в сторону какого крыла идти рукой отмахнули. Воду завтрашнюю выгрузил, тёплую одежду тоже - горы всё-таки - можно на прогулку двигать. А комнатка прикольная. Новенькие обои в цветочек, три добротных двухэтажных кровати со свежим бельём, толстые брусья решёток на окнах, голая лампочка под потолком - вот вам и вся обстановка. Точняк как в “горнолыжном” приюте у скалы Шишко… Только дерево, из которого кровати выполнены, поприличней: не пачкающая всё и вся смолой сосна, а нечто благородного тёмно-орехового цвета, натёртое до блеска мастикой. Рейнджеры одного из крупнейших заповедников страны всё-таки, а не какие-нибудь там “лыжники-спасатели”.

Как затеял я оттягиваться с фотиком по развалюшкам, так четыре часа в миг единый и пронеслись. “Дабл-клик” по Церкви и Отелю Бокор решил оставил на утро: cолнышко с нужной стороны подкрадётся (До чего же я наивен…). А к маячившему на западе “Вату Пяти Лодок” - Wat Sampeau Moi Roi - решил не приближаться. То, что вело от двух мощных столбов “некогда ворот” к храму, слишком мало напоминало дорогу, или хотя бы тропинку - сплошной ковёр странных ползучих кустов, в который мои ноги погружались почти до колен. “Не покидайте в Камбодже натоптанных путей…” и всё такое. Должен, в принципе, был существовать и другой “подход”, но Интернета наверху не ловилось, а спускаться к бараю, чтобы объяснять на пальцах аборигенам, чего бешеному барангу вдруг сбрендило, категорически не хотелось. От живописных останков архитектуры у меня просто глаза разбегались и обратно уже не сбегались. И анфас их снимал, и в профиль, и в три четверти с каждого бока, ну прямо как для тюремного заключения. Занятные многослойные скальные пирожки нашёл; очень странный, абсолютно нефункциональный грибок из крошащегося под пальцами бетона. Попутно пару раз провалился в заросшие до полной невидимости травой дренажные канавы. Благо, неглубоко. И без тяжёлых последствий для голеностопов.

Когда солнышко поближе к морю-океану сползло, поскрипел я каменюками на самый верх холма, к казино и обрыву над джунглями. Ещё днём высмотрел, что балюстрада там как будто самим провидением для торжественного ужина предназначена. Протёр влажными салфетками, нарезал  и разложил красивенько огурцы и помидоры (И пусть себе лимоном от салфеток воняют, главное - чтоб от хвороб экзотических подальше). “Московской Летней” колбаски тоненько настругал. Плавленый сыр в треугольничках вскрыл. Свежайшие французские булки разрезал, по всей длине сырком густо намазал и ка-а-а-ак… отхлебну коньяка! За Камбоджу, которая как будто вторую жизнь подарила. За сладкие мечты, которые, пусть только через два года, но всё-таки сбылись. За здоровье, чтобы своими ногами домой вернуться, конечно же: я как посмотрел, как комарьё за время подъёма сожрало в мелкий пупырышек моих попутчиков и попутчиц - в ужас пришёл. Вот и ходи после этого по тропическим лесам в тонких футболках да сексуальных  шортиках... Не, буду мучаться в штанах толстых и рубашках с длинным рукавом. Так все кхмеры делают. Значит - правильно!

* * *

Отошёл от накрытого стола минут на десять - свет пока для ужина не подходил. Погулял по казино, ракурсы на завтра присмотрел. Проводил взглядом грузовичок возвращающихся откуда-то с востока работяг. Осознал, что один-одинёшенек наверху остался, от обрывов до самой рейнджерской станции. И грохнулась тут на меня такая эйфория, такое чувство внутренней самодостаточности, что даже Фаусту не снились.  Когда воскликну я: «Мгновенье, прекрасно ты, продлись, постой!» - тогда готовь мне цепь плененья, Земля разверзнись подо мной! Подождав и убедившись, что “цепей плененья” и “трещин землетрясенья” от Камбоджи, как время ужина не тормози, не дождёшься, вернулся я в “ресторан на одну персону”. Комариным спреем от воротника до пят  обрызгался. Комариным гелем репу и руки густо намазал. К столбу балюстрады потной спиной прильнул. Левую ногу в сторону моря свесил (поставить некуда, самый край внушающего благоговение обрыва…), правой твёрдую опору нащупал - так спокойнее.

Цикады орут, как подрезанные, стрекозы огромные прямо над головой кружат,  комарики тож. Изредка ветер звуки музыки с побережья доносит. Красота вокруг - фантастическая. Синие горы до самого горизонта. Облака фактурны и нежны, как ванильный зефир. Море золотыми слезинками солнечной дорожки плещется. Закат алой кровью воспылал. А уж оранжевая развалюшка казино рядом - полцарства за неё не жаль (есть у кого из вас полцарства, - давайте его сюда, ей-ей отдам, не пожалею...) Пока баранг трапезничать изволил, тучи с запада набежали. Закат погас, ветер посвежел до желания накинуть любимую поларку. ЁКЛМН, ну точно, как на Ай-Петри! Только под ногами пальмы и вообще зелень какая-то "не та". Колючая в большинстве своём зелень. Когда горы и море слились в единое серо-голубое Ничто, насилу договорился с собой начать собираться “вниз”. Не будем искушать судьбу светописью: места вокруг незнакомые, возвращаться, если дорогами - далече. Крайне интересны мне одни живописно заросшие бурьяном ступенечки, от железобетонного  гриба-переростка аккурат в направлении барая у рейнджерской станции стартующие. Сейчас мы "Петцль" на лоб, и будем “мало-мало проверяйт" их на вшивость.

Свет внизу мигнул раз-другой, чтобы окончательно погаснуть. А ведь ещё ориентирующий “ложный опёнок” из железобетона среди нагромождений похожих, как коровьи лепёшки, глыб отыскать надобно... Чудной лесенка оказалась. Всего трижды споткнулся на несуществующих ступеньках. Облаялся собаками, добрался до “резиденции”, не снимая фонарик, принял душ - электричества нет, и не будет, а от жменьки свечных огарков, добрыми рейнджерами предложенных, я почему-то отказался. ПисАть, писАть, писАть (Чтобы вы чего не того подумали…) Хоть понемногу надо отставание в три дня навёрстывать... Ведь позабываю всё нахрен, пока до дома доберусь - каждый новый день столько позитива приносит. Завтра подъём в пять, и сразу, без завтрака, на водопад. - У меня даже приблизительных координат его нет, ну да ладно, разберёмся как-нибудь по месту. По возвращению -  усиленные поиски заброшенного “Дворца”. Всё это нужно суметь втиснуть до обеда. А ночка за окном - темноты черней и тишины тише. Все спят, и мне пора под рейнджерское одеяльце сомнительной чистоты “дайвернуться”. Спокойной тебе юго-восточно-азиатской ночи, гостеприимная Станция-Бокор-На-Холме!


Дальше...


В самое начало...