На предыдущую страницу

День Восьмой.
Ледер Девственного Снега.


Карты, километры и прочие нюансы рельефа

 

Будучи уже более полугода на “спортивной диете”, я дрых, как и в прошлые сутки,
без задних ласт, и искренне сожалел, что ночи становятся короче, а не длиннее...


Из путевых откровений Тимофея Анатольевича.

…Про остаток вчерашнего вечера следует упомянуть только то, что за ужином наш бедный [Серёжка] “анти-никталоп” сидел с видом, ну крайне напоминавшим бортмеханика Зелёного из “Тайны Третьей Планеты”, когда тот, удручённо покачивая растрёпанными вихрами, бубнил: “Я ведь предупреждал, всё это добром не кончится…”, и настоятельно просил, чтобы ему больше никогда в жизни не напоминали о “тотальном триумфе бобичевских методов активного туристического отдыха”.

Вот они, наши "казармы". (Фото А. Глущенкова)Тяжёленькое, тяжёленькое выдалось пробуждение. Побаливали не только окорока и длинные мышцы спины, но и плечи с рёбрами. Вкривь-как нахлобучив поларовую шапочку и штормовку, я выпростался на захламленный задний дворик, приковылял к охраняющему север заборчику. Расстояние до поворота русла Марсиангди к Тиличо "внушало". В следующий раз стоит попытаться вернуться немного назад, перейти реку по "солидному" мостику и двигаться по правому берегу ну, хотя бы до того же Кхангсара. Во первых, это позволит лучше рассмотреть (и даже пощупать руками...) частокол похожих на термитники бэдлэндов, а присутствие крохотных людей в кадре сделает их ещё более величественными. Во-вторых, удастся прогуляться по настоящей непальской тропе: это вам не натоптанный жителями и рогатым скотом "большак". Наконец, в-третьих - провентилируем, есть ли в ущелье обещанный картой мост на левый берег… Если его всё-таки нет, “дикую” переправу в верхнем течении Марсианки будет больно вспоминать до конца жизни. Ведь если ещё раз идти на Тиличо, то делать это однозначно придётся с рюкзаками, в расчёте на спуск в Муктинатх мимо затоптанного по самое "не балуйся" перевала Thorong-La*. 

* Спокойно, други любезные, спокойно. Это я теперь, когда все "ужасы высокогорья" позади, такой бравый. Рассматривая поутру неходибельный без снаряги рельеф по периметру Ганггапурны, всё, о чём я мог в тот момент думать - как бы унять невольный холодок в желудке при одном лишь упоминании о седловине Thorong-La: подниматься до неё всё ещё оставалось две тысячи метров с хвостиком...

Опять и снова "тибетская архитектура".Пользуясь расслабленным состоянием напарников, всё ещё неспособных отклеить свои бренные мощи от чар пружинных кроватей, устраиваю экскурсию по задворкам. Топоры и колоды для колки дров у них такие же, как у нас. Небрежно укрытые толью дровяные сараи тоже. А вот немаленькая дюралевая дура на двух мощных треногах, уставившаяся в землю фокусом не доведенного до ума гиперболоида инженера Гарина - тот ещё посланец из техногенного будущего. Особенно, когда рядом с ним целая куча небрежно очищенных рёбер, таз и остистые позвонки не пережившей вчерашнего дня коровёнки... Хмурые взгляды и неодобрительный ропот развешивающей влажные простыни хозяйки побуждают меня опустить фотоаппарат и ретироваться в "гостевую" часть комплекса. Зацепить, что ли, по ходу штатив, отпанорамить Ганггапурну, волею унырнувшего в рахитичные перистые облака рассвета приобретшую нездоровый, малярийно-желтушный оттенок?.. Да ну ее к Будде - оптаться на протестующих ногах, облака пара изо рта выдыхая - не наш метод. "Покататься-поваляться, хоть-чьего мясца наевшись" - вот что на самом деле имел в виду агент Малдер, карябая поверх изуродованного гипер-увеличенными пикселями летающего блюдца девиз "Истина где-то там".

Мананг как он есть.На завтрак? Ну конечно seabuckthorn tea и исключительно seabuckthorn tea! А всякие имбири с мятой и камомилем на... ну, короче, в пещеру Миларепы. Интересно, насколько просветлённый святоша в состоянии выкуклиться из Григория Котовского Робин Гуда с большой дороги горной тропы?.. Этого нам в этот раз узнать не суждено. За пределами столовой гест будто нежилой: долго и упорно выискиваем хозяина или хозяйку, чтобы расплатиться. Реально интересно: кому это больше нужно, нам или им?!! Утро привычно свежо и чуть-чуть дымчато, но это ненадолго. В пару минут добежав до знакомой развилки с молитвенными барабанами и колокольчиками в два ряда забираем от них правее: уложенный бугристыми плитами "центральный проспект" ни с чем не перепутать. Чем севернее мы забираемся в округ Мананг, тем сильнее архитектура напоминает Верхний Писанг: жёсткий натурализм тибетцев - это вам не барокко с его лепными рюшечками и соблазнительными изгибами беломраморных бёдер. Мрачные, угловатые и пахнущие навозом задворки почти без дверей и окон, а если с окнами, то глухо наглухо упрятанными за массивные, замкнутые китайскими замками ставни - вот таким образом в понимании тибетцев надлежит выглядеть уважающему себя центру округа.

Кручу-верчу, дал бата хочу!Я, в общем-то, ни единой секунды не против: весьма искусно вырезанные, а местами без затей отёсанные топором ставни и створки ворот в обрамлении мастерски пригнанных песчано-жёлтых и голубовато-серых каменюк - отдельная симфония, которая так и просится на продолжающую заполняться флэшку. Так же цепляет взгляд выраженная дифференциация отношения к этим самым ставням. Пусть подавляющая часть "экспозиции" безнадёжно запыленна и увешана полувековой паутиной, некоторые “образцы” не просто аккуратно почищены, но и смазаны жиром или каким-то долго не застывающим лаком, с очевидной целью проявить рельеф и фактуру древесины, горящей тёмным янтарём в первых, несмелых спросонок лобзаниях утреннего солнца. А ещё, ребята, здесь можно усладить свой взор вырубленными из целых сосновых стволов лестницами! Увидев первую, самую древнюю из встреченных, я долго пытался сообразить, чем только хозяевам нахлобучило "выковыривать" настолько сложную конструкцию из шелушащегося серой перхотью слоистого каменного столба. Даже со скидкой на дерево труд этот требовал немеренных трудозатрат, не говоря уже о потраченном на артефакт времени.

Аутентичная резьба по дереву.Устремленные в почти чёрное небо лестницы волей-неволей приковывали внимание к крышам. Тибетцы просто обожают свои крыши и используют их сразу в трёх ипостасях. Во-первых, для хранения и сушки дровишек на зиму:  вы бы видели те "поленицы" толщиной до полутора метров. Во-вторых, для утаивания от завидющих соседей вывороченных на полях и собранных по ближайшим окрестностям камней. Данное сокровище хозяева не штабелируют, а наоборот, разбрасывают минным полем равномерным слоем. То ли чтобы другим воровать было несподручно, то ли чтобы ворюгам в случае шухера было, обо что на бегу спотыкаться. (Не путайте, пожалуйста, эти, разбросанные по засыпанным просеянным песком крышам камни с теми, что я уже описывал в Верхнем Писанге: там крыши исключительно деревянные и камни используются вместо "шиферных" гвоздей, чтобы дранку, значит, бурями-ураганами не посдувало). Наконец, в-третьих, наиболее продвинутые аборигены используют крыши для сиесты: у них там и столики, и широченные лавочки, чем-то похожие на турецкие дастарханы, и плетёные из кустарника навесы от солнца... Что удивительно, никаких намёков на чердаки и другие варианты подъёма на крышу "изнутри" архитектурой не предусматривается.Молитво-барабаны поколения "Нестле".

Лёшик снова подтормаживает: его 24-105/4 - самая что ни на есть линза для портретов "в среде обитания". На этот раз предметом фулл-фреймовых домогательств становится паре чумазых ребятишек, слишком сообразительных стеснительных, чтобы променять безопасность крыши на разноцветные леденцы в руках подозрительного  дяди, повинного в недельной небритости. А прицельно кидаться сладостями через заборы в канадское мироощущение не вписывается... Вот давайте, давайте всё бросим, и попытаемся забодать меня со спины кудлатой коровёнкой, размахом рогов смахивающей на дюжего африканского буйвола! Изо всех сил вжимаюсь в стену, чтобы избежать контакта с нашлёпкой из свежего навоза, запутавшегося в жёсткой шерсти на впалом боку животинки. За третьей парой вольношатающихся рогов следует колоритный хозяин, заставляющий меня резво перестёгивать объектив: окованные жестью деревянные плуги я до сих пор только в молдавских краеведческих музеях видывал.

Made in Nepal - долблёнка из целого ствола.Окучив последний населённый холм, мощёная дорога бодро скатывается под уклон, на какой-то неуловимый миг делая Мананг похожим на южные врата Эски-Кермена: пусть стены тут и не сплошные, а "наборные", дыхание - чтоб не сказать тяжкий груз - Времени заставляет батальон юрких мурашек прокатиться от затылка до самой поясницы. Пузатые, честно выбеленные снизу доверху колонны ворот озаглавлены подозрительно похожими на символы нашего родного "Белого города" - что "Цветок из камня" - рогатыми резными башенками. Теперь уже надолго задерживаюсь я: с этого ракурса не успевший проснуться Мананг выглядит полностью и окончательно средневековым и заброшенным. Одному лишь Будде ведомо, как не хочется покидать этот благодатный край. Где-то в километре над головой справа таятся Ледяные озёра-близнецы и вид на - влом догонять Попова и слёзно упрашивать развернуть “подарочную” карту - Вторую, что ли, по паспорту Аннапурну, сознательно (и добровольно!!!) возложенных нами на алтарь ночёвочной радиалки на Тиличо.

Да, Саныч, да. Мы опять и снова оставляем за спиной самый лакомый и желанный кусочек несостоявшегося в этой жизни Будущего... Богатейшие холмы аж поблёскивающего от свежести навоза, покрывающие сельхоз. угодья на манер кротовьих куч-переростков, обеспечивают просто несравненную "ароматическую поддержку" ландшафту. Морщась от знойного дыхания солнца на правой щеке, Серёга метко соотносит наши рожи с капюшонами очковых кобр. В общем-то, поделом: щедро умаслить губы солнцезащитной "сороковкой" ума у всех хватило, а вот насчёт всего, чего не прикрывают непрозрачные очки, мембранный капюшон и высокие воротники, в пылу "сношений" с осыпью в черепушки не пришло.

На полях местное население усердно распахивало камни. (Из воспоминаний Тимофея Анатольевича)
Хитроумный Тимофей Анатольевич оказался единственный, кому не повезло пострадать от обжигающего дыхания ультрафиолетовой  радиации: лёгким баффом по самые уши всю дорогу укутывался. Во время спуска в очередную низину нет-нет да и оглядываемся влево: там залегает чётко треугольное (в нашей проекции…) и практически круглое на карте озерцо Gannggapurna Tal, питаемое речушкой Ganggapurna Khola, что несёт свои студеные воды из-под одноимённого Glacier-a одноимённого 7455-метрового Peak-a. Тут я на время забываю об озере: метрах в пятидесяти от ндороги, в пойме безымянного ручья, крепенький дяденька в красочной футболке и выгоревшей бейсболке пашет поле не поле, но такую-себе основательно каменистую делянку. У нас в Молдове на примерно таким же манером подготовленную "подушку" свежий асфальт обычно укладывают, а тут - огородик, плановые сельхозработы….
Специально для тех, кто считает Молдову отсталой страной.


К одинокому пахарю прикомандированы целых три "гребчихи" с граблями. У женщин настолько некрасивые и ассиметричные лица - молчу уж о хмуром настрое - что я не сразу решаюсь их сфотографировать, несмотря на то, что выцеливаю их 252-миллиметровым объективом. Когда всё-таки решаюсь притопить спуск и перехожу к CHIMPing*-у, едва не опрокидываюсь на задницу: зубья у их орудий производства треугольные, буквально как акульи, и не просто каменные, а... кремневые!!!  Держите меня четверо, а то прямо сейчас пойду и убью себя апстену об Ганггапурну: да этими самыми граблями, вестимо, самолично пан атаман Грицян Таврический  Гаутама конопляные делянки в ранней юности прибирал! На испятнанном коврике, у одиноко стоящей ступы, раскинула свой нехитрый свой товар -  бронзовые колокольцы, костяные бусы, можжевеловые чётки - пожилая женщина.

Конфеты всемогущи. (Фото А. Глущенкова)Морщины лица её настолько глубоки, а кожа так похожа на хорошо промасленный и выдержанный на африканском солнце эвкалипт, что ей можно дать лет девяноста, если бы не чёрные и влажные, как только что выловленные из бочонка оливки, радужки живых, исполненных мудростью  глаз. Не толпись над душой всё ещё сомнительные перспективы Thorong-La, я без покупок отсюда и шага бы единого не сделал: если верить путеводителю, Мананг и его посёлок-спутник Ghnusang последние по-настоящему "жилые" поселения, выше только сезонные гесты для треккеров, а следующие чувенирные лавки нас ждут уже за перевалом, в Муктинатхе...

*Chimping – характерно-профессиональное времяпровождение всех собратьев-фотографов: внимательно рассматривать LCD-экран камеры непосредственно после фотографирования. Шимпанзе, равно как и другие высшие приматы, здесь совершенно ни при чём. Хотя... О-ох! А-ах! У-ух! - реакция-то на удачный результат вполне похожая, нет? ;-)

Боковые улицы вызывают клаустрофобию.Пустячный подъём сменяется плотно уложенными углами ступенчатого серпантина. Наблюдая, насколько легко и непринужденно нас обходят на поворотах гружёные брезентовыми тюками сухощавые портеры, кажусь себе дряхлым подседельным слоном. Плотно упакованный тибетскими домишками Гнусанг подносит отметку 3900 метров. Посёлок слишком скучен, сер и безлюден, чтобы долго слоняться по его теснотам и узостям. За околицей нас окружает стелющийся по склонам можжевельник и активно гребущееся в пыльной земле - ну прямо куры - стадо непередаваемо встрёпанных и репьястых коз. Самый значительный и смелый козлина терзает копытами крупную щебёнку на зависть карьерному экскаватору: пыль столбом, скрежет, цокот, сухие удары спущенных "под откос" несъедобных находок. Дай волю - сроет дорогу под корень. Ну, в смысле, до коренных базальтов. И вокруг Аннапурны разве что по салонам самолётов и "chopper"-ов без снаряжения ходить останется. Может, он там чёрные трюфеля, або какое-нефтяное месторождение вынюхал?..

Коровёнки на вид конкретно дикие....Узкий, как шрам от опасной бритвы на горле у Остапа Бендера, во сне пережившего конфронтацию с Предводителем Дворянства, заборчик из камня перечёркивает глубокую долину и выпуклыми крыльями - так, в два штриха, искушённые маринисты изображают чаек - возносится куда-то выше наших голов и ускользает, растворяясь в шагреневой коже осыпей. Подходим ближе. Наблюдая неопрятную, как-и-из-чего-попало сложенную, невесть-кем-и-когда зацементированную стену, едва-едва добирающуюся высотой до плеча, я задумываюсь о карликах. Причём, не о каких попало, а вполне конкретном: Тайрионе Ланнистере, как-то раз отправившемся взглянуть на "сияющую, как голубой хрусталь" шестисотфутовую Стену, охраняющую покой Семи Королевств от "белого сердца зимы" и прочего, заполонённого вековыми ледниками "wilderness"-а. В Непале для этого вполне достаточно стены, высотой по плечо: прочую безопасность обеспечивают сами горы. Они же, по совместительству, являются тем самым "белым сердцем зимы". %-) Если знать, куда смотреть, стену даже можно найти на карте: Mani Wall, у слияния рек Thorung Khola и Ghyanchang Khola, что берёт начало под самой вершиной Chulu West, 6419 метров, жемчужине хребта Gungang Himal. Когда доберусь до Гугла, обязательно переспрошу, что, от кого, почему и для чего она отделяла.

Посильно "портерят" все: и люди, и животные.* Забавно, но Википедия в основном излагает о “mani stone”-ах – священных каменных плитах, покрытых шестислоговыми мантрами (Да-да-да, om mani padme hum - именно они и есть!) об Авалокитешварах. Следовательно, протяжённый объект, выполненный их таких вот сакральных плит, и должна оказаться искомым mani wall-ом. А вот хренушки вам по всей Ганнггапурне! - стена была как стена, никаких жизнеутверждающих богоугодных краткостиший…

Недлинный взлёт всё-таки заставляет разбушеваться дыхание, а тут как раз бетонированный каптаж подвернулся - похоже, гнусанговцы не доверяют свои желудки чистоте вод Thorung Khola, предпочитая поиться из родников. У каптажа - вернее, прямо на каптаж - примостился долговязый рыжий англичанин, а может, даже и шотландец: акцент у него хлёсткий, незнакомый. В общем-то, ему сейчас не до разговоров: настолько влажное бульканье и натужный кашель только в "Vertical Limit" и услышишь, только там оно почему-то называется "pulmonary edema", что в 24 часа выстилает красный коврик на погост. Несмотря на густо-свекольный колер лица и тёмную кляксу во всю грудь, давно успевшую соединиться широким перешейком с еще более обширной отметиной на спине, скорой помощи Сэр не просит. И даже тщится нам криво поулыбаться. Как говорил один "Гость с Юга", "каждый заблуждается в меру своих возможностей", но вот что он собирается делать ещё выше - а путь там всего и только один и есть - без понятия. Ну да каждый в этом мире сходит с ума по-своему. Увидимся в Yak Karka!

Ещё один "артефакт" давно минувших времён.На какое-то время гребнистый отрог, сквозь который проковыряна тропа, задирается чистой вертикалью, скрывая, что делается впереди. Подобравшись вплотную к "узости", узнаю место: неоднократно встречал его на чужих фотографиях. После экспериментов над собой любимым на осыпях Тиличо восторги публики кажутся кривой насмешкой над Гималаями. Внизу рокочет перекатами новая река - Thorung Khola, формально - левый приток всё той же Marsyangdi. Четыре тысячи метров - самый лучший (и проверенный...) дефолиант на свете: "стволовую" растительность будто яки языком слизали. Нет ни лиственного, ни вечнозелёного, только сухая, безжизненная трава топорщит мышино-серые пучки из наваленных как попало конгломератов и очагов колючего гравия. Нам предстоит немаленький демарш вправо, против течения реки Ghyanchang Khola - там должен находиться мост, что вернёт нас на левый берег Thorung Khola. По мне, зря непальцы заложили дряблую трёхкилометровую петлю. "Нормальным героям" вполне хватило бы серпантина вниз по борту ущелья и симметричного ему подъёма обратно: по энергетическим затратам сто метров туда-сюда практически те же самые... но только в профиль.  Стророжка у ворот поселения - святое.

Ghyanchang заявил себя аж целыми тремя одноэтажными, сопряжёнными дальними торцами хибарами. Заявить, что "жизни" в его сложенных вкривь вкось стенах вообще ни одной не теплилось, мешала дюжина или около того яков, меланхолично обжирающих скудную - подстать их настроению - растительность на соседних холмах. Жвачные достаточно пугливы: только два, самых матёрых - рыжий и хрестоматийно-чёрно-белый - рискнули спуститься на лужок напротив домов. Привал нам показалось удобнее делать не на низких ступеньках топорщившихся винторогими черепами строений, а в саду камней, красиво разбросанных с видом на этот островок "цивилизации". Тем более, что на одном из них мирно отдыхал, наш тиличовский Александр, успевший развесить на аэрацию не только треккинговые носки, но и основательно потоптанные ботинки. Лёшик полез в рюкзак за цукатами, Серёга - за шоколадом. Чёрт... Чую, моим цукатам и кураге будет-таки инкриминирован вопиющий факт посещения перевала Thorong-La... :-(

...Забавный эпизод произошёл при прохождении просушенной плоскости, на подходе к селению Yak-Кharka. Мы шли по хорошо утоптанной земляной тропке, лишённой всякой растительности, когда вдруг прямо по курсу появился практически ровный эллипс свежеепробивающейся зелёной травы. Ментальный рефлекс сработал мгновенно: “Нужно обойти стороной: наверняка какая-нибудь новая аномалия…” И уже только мгновением позже мозг осознал всю бредовость ситуации, а также, что давно пора лимитировать количество человеко-часов, которое я провожу, путешествуя по виртуальной Зоне Отчуждения (те, кто хоть раз играл в “S.T.A.L.K.E.R.” меня поймут).

Прощай, Мананг, прощай навсегда!
...Бодрый рывок ущелья вправо, вернее, возврат от моста через реку к воображаемой прямой, что соединяет Мананг с Торунг Феди, имел какой-то особый, сакральный смысл. Внезапно - будто резко распахнулась дверь невидимого сырого погреба - похолодало. Суетные белые мухи налетели отовсюду и сразу. Наш первый в Непале снег не казался угрожающим. Напротив, он таял на раскрасневшихся щеках, лаская и нежа - прямо как тёплый весенний дождь - принося облегчение не крутому, но и не обещающему видимого окончания подъёму. Долина снова раздвинулась, заполонилась спутанными в жёсткие кудели кустарниками, взбугрилась бледно-коричневыми холмами супесей, окаменела кавернозными выходами похожего на пережженный ракушечник осадочного материала. После парочки непродолжительных вверх-внизов по голым оврагам - чем-то это сильно напоминало по-февральски дождливый и зябкий Меганом - не так чтобы далеко впереди замаячили первые двухскатные крыши искомой Yak Kharka.

До сих пор жалею, что не хватило времени спуститься к озеру.Как позже выяснилось, и последние. Всего несколько гестов - отчасти модерновых, многоэтажных, профессионально и заботливо отштукатуренных, в массе - весьма потрёпанных и, судя по неухоженным подворьям, не особенно популярных, отарой разномастных овечек сгрудились слева от дороги. За ними открывались поля не поля, а, скорее, ответственно изжёванные яками пастбища, собственно, и подарившие имя поселению. Останавливаться в “Яковом Пастбище” на ночёвку, как то рекомендуют путеводители, не показалось ни разумным, ни логичным. Эфемерно просвечивающий сквозь продолжающую набирать обороты снежную кутерьму пейзаж настолько враждебно щерил неприступные отроги и полз навстречу полосатыми щупальцами бесконечных landslide-ов, что я опять невольно помянул добрым тихим словом Тахира, после ликийско-тахталийской эскапады исповедующего парадигму "Только в лесах, и не выше 2500 метров над уровнем моря". GPS, тем временем, под оптимистичное мерцание младшего разряда альтиметра опять и снова перевалил за отметку 4100 метров. 

Фотоаппарат почти всё время в руках."Перескачок" через длинный мост на Kone Khola вышвырнул нас в средоточье мелких осыпей: они одновременно набежали сверху, снизу, слева и справа. Снисходительная улыбка вам в камешки: и не такое топтали. Где-то здесь начинается ”официальный” подъём на пик Чулу Восточный, но рассмотреть эту популярную вершину из глубокой долины, да при неразборчиво шепчущей метелью погоде, к великому разочарованию, не представлялось возможным. Притормозив на стоячий передых, все "обулись" в гетры и перчатки, а мы с Тимофеем Анатольевичем ещё и натянули по самые носы воротники: это прогрессивному кленоволистому Лёшику в его меховом капюшоне-аляске никакой боковой ветер со снегом не страшны, а Серёга Попов сам виноват. Мы предупреждали, что одного мембранного капюшона может оказаться недостаточно. А он всё "North Face" да "Gore-Tex"… Вот теперь Gore North-ом по всему Face-у, и никакой -Tex в нём тебе ни друг, ни помощник... %-)

Мы ещё скажем этим "тренировочным" ступенькам спасибо.Последняя нога" ("last leg") до вожделенного Ледера - рука не поворачивается накарябать "коленце" вместо часто применяемого в "Путеводителе" термина - не то, чтобы оказался необычно долгим, но субъективно воспринимался неприлично затянутым. Кажущиеся карточными домики всё никак не желали становиться ближе. Более того, львиная доля жилых строений того же самого посёлка (во всяком случае, кроме Ледера никаких обиталищ-спутников картой заявлено не было...) почему-то оказалась отброшенной аж на следующий невысокий перевал, до которого топать было ещё никак не менее километра. Даже обалденные каскады из метровых сосулек, заменяющие парадные аксельбанты на широченной груди утёса-великана, полностью загораживающего нам вид на запад - ручьи похоже, уже отчаялись выиграть баталию с хронически отрицательной температурой - не помогли избежать минорных размышлений о возможном закрытии заветных 5416 метров. Так мирно и постепенно начинавшийся  снегопад уже "грузил" ноги по самую щиколотку...

* * *

Вот как правильно носить рюкзаки!!!Формально Leder нельзя было определить посёлком. Заломанный коренастой двухэтажной буквой "П" ближний гест-хаус на оплот цивилизации не тянул, а дальний (по крайней мере, отсюда...) выглядел ещё субтильней. Ковыряться лишний траверс сегодня, и в сухом остатке оказаться на той же самой высоте не имело видимого смысла. Что же до невидимого - надо было оставить хоть что-нибудь "для разминки" на завтра: от Ледера всего ничего до Thorung Phedi, а там и до High Camp-a, если километраж без учёта высоты мерить, годится разве для подготовительной группы детского садика. Плюс пришлось бы околачиваться почти сутки на высоте под 5000, потому, что вариант ломиться за один день аж до Муктинатха нами как реальный не рассматривался. - Километр двести набора высоты и два километра сброса за один-единственный световой день на подобных высотах ходится только истинными корифеями духа с мускулатурой из углеродистой стали. - Забегая чуть вперёд, замечу, что есть и иная категория граждан, способная замахнуться на "святое", к сожалению, с хорошо прогнозируемым результатом (прим. Автора).

Долина перегорожена стеной. Смысл?Положенных на сегодня 700 метров мы с утреца влупили - на альтиметре 4200 - единственные в группе наручные часы Лёшика самое время для ланча показывают, чего ещё Бла-ародным Донам потребно для полного счастья?.. Латунный ключ от комнаты, где деньги одеяла лежат, да чтоб потолще, потолще! Тьфу, да не ключ потолще, а одеяла. И стены. А то торчим, вот, в крохотной столовой с обледенелыми окнами, покуда Серёга "лендлордов", по подсобкам да закоулкам попрятавшихся, вычисляет. Рамы хлипкие, деревянные. Окна во всю стену и в одно стекло, такой-себе январский (по молдавским меркам...) дубабрь. Совершенно непонятно, каким образом единичные постояльцы и весь горячий чай выпили, и все нарубленные дровишки начисто извели! Боюсь даже чего из горячих харчей заказывать: не ровен миг, "стью" из крысиных потрошков, або кошачьих хвостов поднесут. Ну, действительно, каков смысл ради четырёх Донов с сомнительными харизмами животинку целиком препарировать, если все путеводители едины в убеждении, что по пересечении четырёхкилометрового предела в гестах предлагается исключительно веганская пища?

Гьянчанг полностью и окончательно необитаем.Что, опять? Второй этаж?!! Предъявите мне того паскудника, кто фантазирует лестницы с такой глубиной ступенек, что расцарапываешь голени об грядущую, пытаясь уместить передние полфута стопы на текущей! Хвала и честь "Скарпе" с прорезиненным носком, а то бы все ногти об заднюю, наглухо заколоченную стенку ступенек в синеву убил... Комната была светлой, просторной - на шестерых - и изобилующей свирепыми сквозняками. Радует, не мы первые оказались настолько мерзлючими: чья-то уверенная в своей доброте (и безнаказанности...) рука уже успела содрать бежево-розовые засаленные шторы с обрывка проволоки и рассовать их по наиболее выраженным щелям на подоконниках.

Непальцев момо не корми, но дай пирамидку достроить...Выкрашенные бурой половой краской кровати никоим образом не выглядели непальскими. Селезёнкой чую, были они убыточным творением дедушки Ляо из монастыря Шаолинь, потому, что не только опасно прогибались, щетинились шляпками норовящих повылазить гвоздей и подозрительно повизгивали под нагрузкой, но ещё и раскачивались одновременно в трёх измерениях, на зависть всем алкоголикам корифеям популярной школы боевых искусств цзуйцюань*.

* Школоте, не смаковавшей в своё время изящные нюансы комедии "Пьяный Мастер" с юным Джеки Чаном в главной (по количеству принятых и отражённых ударов…) роли, кроватно-алкогольной релевантности не понять... (прим. Автора). 

Я перепробовал все деревянные рахитоиды, с трудом выявив ту единственную и неповторимую, что одаряла мой центнер лёгкой морской болезнью не мигом, а погодя четыре-пять поворотов с боку на бок. Менее полновесный народ отнёсся к невольному "атлантическому круизу"  безропотно. Серёга пристроился в углу, по правую руку, Тимофей Анатольевич с Лёшиком - по левую, ближе к двери. Возлежать не шевелясь казалось пиком блаженства. Но кишечник чревовещал по этому поводу настолько выразительно, что горелка прикрутилась к газовому баллону, пожалуй, даже шустрее, чем нащупалась в рюкзаке "Мивина". Да, я в теме судьбы "Приюта-11". Но это никакой не повод отказывать себе в "аперитиве". Добрая половина трека позади, а 450-граммовый баллон всё ещё не потерял девственности резьбы! Вообще-то, пока его место за плечами Тимофея Анатольевича, нам-старичкам, как бы грех кобениться. Но  ведь существует ещё семейственность и гусарская честь. Чай? Обязательно и всенепременно! Да простят молдаван комплекс витаминов ”Витрум” и глицин с милдронатом, но заправлять тушку ледяной водой, когда за оконами сосульки в полметра - грех, харам и вообще фатальное не комильфо.

Каллиграфию никто не отменял.Серёга втихаря грызёт какие-то свои "медикаментозности": в краснозвёздных столицах ассортимент лечебных "вкусняшек" шире. Лёшику подобное без мега-рецептов и симптомов, вестимо, и не снилось. Зато давеча вечером наш канадец хвастался, что достаточно в нужных выражениях обявить семейному лекарю о "хроническом стрессе", всё такое, и уже можно бежать в аптеку за высушенной, расфасованной и готовой к употреблению марихуаной. Да в Торонто вообще можно выбрать доверенное лицо, которое на законных основаниях будет выращивать "травку" исключительно для тебя! "Гровер" (не тот, что под гайки подкладывают, а от глагола ”to grow” - растить) должен быть соответствующим образом зарегистрирован, лицензирован и старше 18 лет. Количество кустов, разрешённых для выращивания, так же определяется врачом, в зависимости от растущих со временем потребностей тяжести “заболевания” пациента. - Цивилизованное, етить его во весь кленовый лист и сироп, государство!


Не скажу насчёт священной говядины, но турятиной (не путать с курятиной!) здесь не брезгуют.Теперь можно и вегетарианского "общепита" отведать. Вау. Пухлого снега во дворе сантиметров пятнадцать. Трое невесть откуда выкарябавшихся непали разгребают его тяжеленными деревянными лопатами. На Руси похожими, вырезанными из целого бревнышка "орудиями труда", в средние века было принято караваи из печей тягать. А у Бабы-Яги - в меру приправленных и откормленных Иванов-Царевичей на карамелизацию с мёдом, тмином и горчичными зёрнами оформлять… Положа руку на всё еще голодное брюшко, я бы и того паскудника, что ступеньки со второго этажа такими крутыми учудил, в промышленной духовочке, да с принудительной конвекцией, при 250-и градусах по Цельсию часок-полтора с удовольствием выдержал... Ну что это за ступеньки, на которые ничего, кроме самого кончика пятки, не помещается?!! Сегодня воистину день сюрпризов: у столовой-то оказалось "второе дно". Вернее, лучше всех спрятанная тесная комнатушка без окон, с немаленьким железным бочонком-печью в центре, похожими на строительные козлы столиками по периметру и увесистыми стульями ручной работы.

Здесь мы снова встретились с Викторией и Виктором Правдивыми. Ну, вы помните, из Ровно, мы уже пересекались во время "верхнего обходного манёвра" над Багаррччапом. Ребята решили  акклиматизироваться по классической схеме и сходили на Ледяные Озёра, так что "живописать" друг другу было о чём. Позже на живительное тепло очага заглянул Александр, а за ним и вольнонаёмная "снегоуборочная бригада". Стало тесно, зато ещё увлекательней. Вполне адекватно изъяснявшийся по-английски хозяин заведения предложил сгонять по чаям. Успев расслабиться в тепле и допаковать ништяками желудки, пожилые Бла-ародные Доны делегировали Тимофея Анатольевича на проговаривание скороговорки "sea-buck-thorn-tea-for-four-of-us-please". Виктория лохов сначала высмеяла, а потом открыла глаза, что китайский концентрат облепихового сока здесь легко купить практически в любой продуктовой лавке, за совсем смешные деньги: 1.5 литровая бутыль обходится примерно как три чашки seabuckthorn-чая в гест-хаусе средней руки.

К типологии млекопроизводящих млекопитающих.

Козёл-экскаватор. Yak рыжий, атипичный. Yak чёрно-белый, аутентичный.

Вот и не торгуйся после этого с хитросделанными (непалкой и непальцем, вы же помните? - прим. Автора) аборигенами! Ладно, облепиховый развод - во всех возможных смыслах - мы проглотили. Но ведь ещё остаётся открытым лохотрон с continental-breakfast-omelette. Месячник странствий по Индии научил наших попутчиков не стесняться покупать яйца десятками и цинично варить себе их вкрутую и всмятку на горелке. Уважаю: экономика обязана быть экономной. Но… не одобряю. Потому, что не плати я (мы, они…) по счетам, в следующий раз тут придётся жить не в комнате, на кровати, а в палатке, на надувастике. Понятное дело, в этом есть своё, особое очарование. Поэтому в следующий раз мы “потопчемся” не вокруг Аннапурны, а вокруг чего-нить более "необорудованного". Только тс-с-с-с, пока это "большой секрет для маленькой, для маленькой-такой компании, огромный-такой СЕКРЕТ"...

…Потом состоялась дегустация yak cheese, к которому никто не остался равнодушен. Если вы когда-нибудь пробовали сырокопчёную колбаску под названием суджук, то непальский ячий сыр - вполне оправданный аналог этого дивного продукта в классе сыров. Нам принесли несколько угловатых шматочков, и только после дегустации стала понятна истинная причина такой "нарезки". То есть, его можно было бы резать, если бы он не кололся на острые щепочки. На каждом кусочке опытный кристаллограф (если бы он не знал что это - органика...) сумел бы разглядеть множество явных плоскостей спайности. Вкус ячьего сыра сложно передать словами, так как в нём сочетаются как вкусовые оттенки свежей брынзы, так и нюансы, характерные только для очень твёрдых сыров. Зная, что непальцы его делают прямо на месте - эту исключительную вкусовую гамму могло создать только само ячье молоко (а может, до кучи со всякими аутентичноо-непальскими лактобактериями). В результате папа, ярый адепт "каменных" сыров, красным цветом и жирным шрифтом добавил в свой “Тo do list” пункт: “Любыми правдами и неправдами раздобыть ячьего сыра” и поставил целых три восклицательных знака.

"Па пийсят" камомили "За приход"!Тепло кирпично-красной железной бочки было уютным и умиротворяющим, как первый рассвет после бесконечно-долгой полярной ночи. После бессчётного круга чая с конфетами - Виктория с Виктором (какая милая гармония имён в этой открытой и улыбчивой семейной ячейке, а уж Правдивая фамилия вообще в топ!) несли с собой стратегическую коллекцию миниатюрных, с ноготок, шоколадок с кофейным зёрнышком внутри - веки наши сделались тяжелее крышки старого кованого сундука Билли Бонса. Потратив несколько драгоценных минут на  мероприятия среди населения - должен же хоть кто-то из горцев запомнить, что есть (и где есть...) эти самые "украины" с "молдовами" - мы вполне довольные результатом геополитического ликбеза разбрелись по нумерам. Даже хромому яку очевидно, что скорости, цели и желания у нас до самого Муктинатха примерно одинаковые, да и прокрасться как-нибудь в обход "Пасса Торунга" без специального снаряжения вряд ли получится, так что дальше шагаем плотным интернационалом. "Мозги" на 4200 не кочевряжило ни у кого, что было добрым знаком и дарило надежду, что оставшееся до перевала ”ай-петри" (как ещё более очевидно обозначить 1200 метров?) чрезмерной попыткой-не-пыткой не окажется.

Как хорошо иметь свой дом. (c) А. Макаревич.По моему, я был в корне несправедлив к конструкторам аморфных кроватей. Руки за голову заложил - покачнуло, ногу на ногу забросил - покачнуло. Да чего уж там, просто глубокого дыхания хватает, чтобы чувствовать себя младенцем в подвесной колыбельке. Теперь главное, чтобы систематические вопли кроватей из комнаты с четырьмя мужиками у соседей по зданию как-нибудь гомосексуально не преломились… Фиг его знает ведь только одним Кришне с Арджуной ведомо, что на самом деле в той, изначальной, Бхагавад-Гите о поощрениях и наказаниях однополой любви накарябано. А просветленного Сиддхартху Гаутаму, чтобы он нашим обвинителям Типитаку правильно трактовал, ещё нужно изловчиться из объятий нирваны выцарапать. Это только у правоверных иудеев всё очевидно и прозаично: Авраам родил Исаака, Исаак родил Якова, Яков родил Иуду... Ну и понеслось. Простите покорно, это всё уже гнусные инсинуации безнадёжно вырубающегося мозга. Спать-спать-спать-спать.

...А на погрузившейся в бездонную галактическую ночь улице рои суетных небесных мотыльков постепенно превращались в мягкий пушистый плед, заботливо и нежно укрывающий только-только начинающую отходить от зимнего оцепенения сырую землю.


День Девятый

 

Шапка с уголком Стелса. Сфинкс Роутер Ясносолнышко Непоседа Тот самый исторический блокнот.