День Одиннадцатый.
Джомсом? Марфа? Татопани!

Карты, километры и прочие нюансы рельефа

Bad boys, bad boys,
Whatcha gonna do?
Whatcha gonna do,
When they come for you?!!

Тьфу, вот же привязалось... Главной задачей преждевременного пробуждения стало убедить себя, что всё происходит на самом деле, а не является выкидышем воображения, перевозбуждённого единением с “Изумрудной Феей”. Может быть, я не карябаюсь шёпотом в дверь к Лёшику и Серёге, а чинно-бла-ародно заседаю за зелейной скляницей, да под плетеным из лозы абажуром, выплёскивающим на чёрную столешницу бахромчатый эллипс, в подчинении квадратичному закону утекающий в ворочающийся тенями полумрак ресторана Великого Боба?.. Чур меня! Алексей, кому спишь, вставай пришёл! Спускаюсь на первый этаж, только получив заверения, что триптих  гобеленов - безымянный мудрец с козлиной бородой и стилизованные под лишённых бивней мамонтов яки - перекочевали со стены лестничного марша на флэшку Лёшкиного 5D Mark II. В дверных проёмах приседаю, прямо как пацак перед чатланином по рождению. Это уже чисто на инстинктах: Виннету, грабли, "дабл-страйк", всё такое... Хвала Гаутаме Сиддхартхе, что гест закрыт только на щеколду. Высовываем объективы навстречу равномерно припорошенной снегом влажности и тихонько офигеваем: весь Муктинатх, сколько его там в природе есть, чистит зубы и умывается!

…В это пасмурное утро я опять безнадёжно продрых весь утренний фото-моцион. Заснеженные окрестности Муктинатха, с впечатляющим горным фоном даже на плохоньком мониторе лаптопа выглядят просто сказочно. Но очень скоро, моцион превратился в типичную фотоохоту, которую папа ну о-о-очень любит, отчасти потому, что гоняться за “подстреленными” непальцами, "чтобы потом фотокарточку отдать...", ему, как простоквашинскому Шарику, не нужно.

Так и не стаявший за ночь снег, оказывается, ничуть не оправдание, чтобы не плескаться под кранами во вьетнамках на босу ногу. Душ Шарко вместо “Харе Вишну”?!! Как феерично... Лёшику в "аляске" на синтепоне хоть бы хны, а мне даже в видоискатель на жителей смотреть зябко! Сдаюсь. Пусть мнят меня - как же всё-таки непали называют меж собой уродов, ношением собственных рюкзаков отбивающих хлеб насущный у портеров? Приезжих отдыхающих в Одессе, например, "панамками"  - но штормовку я законопачу на все предусмотренные велкро и молнии: “северянам” из Москвы видней, как обезопасить тушкуБла-ародного Дона от переохлаждения. “Галантерейные дома” уже разложились, пожалуй, ими и откроем фотосессию.

Пока добираюсь до шерстяных шарфов и мультицветных шапочек-"ирокезов" - Виктор вчера именно такую себе "подарил" - забываю, за чем, собственно, пришёл. Влево и вправо от главного "прЕШпекта" Муктинатха разбегаются коротенькие тупики Нечистой Силы,13, загромождённые бытовым скарбом настолько плотно, что рядовой британский “dead-end” отдыхает, и их хочется с чисто французской меткостью обозвать "cul-de-sac" - “дно мешка”. Суть, конечно же, не в самих тупичках, эти бы меня от выставки-продажи шерстяных изделий ввек не отвлекли, а в снежных пиках цвета растопленного крестьянского масла, симметричных, как лучшие терриконы Донецка. Вчера всё это богатство было завуалировано непогодой, а сегодня - красотища ввек неописучая. Какая засада, что все гладиолусы, фиалки, розы, а так же маки рассвета мы, как самые распоследние панамки (см. выше) в казённых постелях проэтосамили! Вот она настоящая причина, почему все непали ни свет, ни заря ломятся на свежий воздух...

Шевелимся в дирекции "Боба Марли", мимоходом постреливая по субъектам и объектам: благо, ни в том, ни другом одновременно старинный и современный Муктинатх недостатка не испытывает. Окружённую поленницами дровишек трёхметровую спутниковую антенну, равно как и заснеженный ткацкий станок, изваянный без единого гвоздя, не в каждой Европе у одного и того же бамбукового забора увидишь. Архитектурные эклектики - вообще отдельная элегия и... та ещё заплутавшая в эпохах машина времени. Четырёхэтажные, только что из-под мастерка и шпателя гесты - ослепительно-салатовые, розовые, что платье Барби и ядовито-жёлтые - добрососедствуют с настолько архаичными одрами, что хоть ”Трудно быть Богом” без декораций снимай.

Архитектура Муктинатха (триптих).

Я с закрытыми глазами обозвал бы постройки саманными, если бы не был 100%-но уверен, что под слоем кое-как нашлёпанной штукатурки скрываются как минимум породы осадочного происхождения, а уж как максимум -  коренной базальт, который моих внуков и правнуков (если Тимофей Анатольевич не подведёт…) четырежды переживёт. Причём новые гостиницы все нежилые - кучи песка, железные бочки и стекловата тому свидетель - а у "реликтов" и дворики чистенько выметены, и бельишко детское на верёвках вымороженной за ночь фанерой наперекор стихиям скрипит-раскачивается. Пока я, застенчиво замаскировавшись телеобъективом, прицеливаюсь в подтягивающихся на молитву верующих - каюсь, хоть убейте, не могу заставить себя "полтинником" к ним в глаза и души заглядывать - Лёшик с бесстрастным, как у доктора Ганнибала Лектера лицом, "расстреливает в упор” старушку, набирающую воду из общественного крана. В этом Непал отчасти похож на "высокую" (хи-хи, где уж тут сравнивать…) Турцию: источники воды там тоже, как правило, финишируют прямо на улицах. А ведь были благодатные времена, когда и в Молдове колодцы рыли так, чтобы до ведра и ворота можно было и хозяевам со двора, и случайным прохожим снаружи дотянуться... Но появились Новые Молдаване, и у нас стало как везде: мой дом - моя тюрьма с тройной спиралью Бруно огороженная глухим двухметровым забором крепость. Разбирая дома Лёшкины шедевры, делаю для себя неутешительный вывод, что мы с ним - одного лыка лапти: кроме измятого алюминиевого кувшина и старческой длани  ни одной характерной леди в упор не "оцифровано".

Перекрёсток времён (триптих).

Подобравшись к арочной обители многорукой медно-купоросной богини, шепчем "прощай" цветным флажкам и острым крышам мастерски вписанного в пейзаж монастыря на холме. Ещё медленнее и "осмотрительнее" объективами перемещаемся обратно, к лежбищу. Там, где терпелке приходит конец, человек - он животное такое, пока всё Неизвестное не поименует, ни рюкзак правильно уложить, ни омлетом позавтракать, ни насчёт логистики до Джомсома договориться не сможет - начинаю пытать GPS. Свет мой, зеркальце... Так. Значит, медовый пик слева, отвести от которого слезящиеся из-за контрового света глаза приравнивается к злодеянию против человечества, Khatung-Kang, 6484 м. То, что это - самая "возвышенная" точка хребта Muktinath Himal, даже без добротно упакованных изогипс очевидно. Чуть менее выразительная и несколько смазанная воздушно-пылевой дымкой гряда, изогнувшаяся тупым углом в направлении целеуказанной нам "bus station" - Jeula Danda, 5504 м. Она расположена в створе невидимого из-за почти километровой разницы в высоте посёлка Kagbeni. Где-то там, по дороге к Кагбени, начинается отчаянно toll-ерантный (если вы в курсе, что есть “toll” по-английски…) треккинг по Верхнему Мустангу. Но это уже "to-do list" из следующей жизни. Лёшик вдруг сворачивает на узкую боковую улочку и я тороплюсь следом: здесь как в мультфильме "Крылья, ноги, хвосты": если громко щёлкать клювом и недостаточно резво переставлять ноги, всё самое вкусненькое съедят без тебя сфотографируют.

Средства и предмет производства (триптих).

Свет в нашем гесте, как погас вчера вечером, так до сегодня в сознание и не вернулся. На стремительную руку собираем пожитки и скрипим ступенями на первый этаж: обеденный зал и балкон на третьем этаже - чисто понты для гостей, которым спуск с Thorong-La показался слишком коротким, собственно кухня и столовая, выполненная в национальном стиле, обретаются прямо у входа, справа. Окон в помещении почему-то нет, пока не приносят свечи, лица товарищей на другом конце стола парят во мраке, как Кентервилльские привидения. Кроме нас четверых столь рано готовится "пнуть дорогу" (ну, в смысле, “hit the road” - именно так она свою плановую деятельность среди Бла-ародных Донов позиционирует) - пожилая леди ирландской наружности за угловым столиком. Её рыжие кудри тлеют в неритмичном мерцании свечей как закрученные тугими спиралями огненные сосульки. И это правильно. Чем меньше конкуренции, тем ближе до... До? М-да. Хорошо бы как-нибудь изловчиться и провидеть, куда мы сегодня успеем и сумеем доехать. В Джомсоме-то уж наверняка к обеду будем: для непальского бешеного джипа десять вёрст не крюк, но вот дальше - сплошные мистерии аж до самого Татопани, где мы спрыгнем с колёс на двухдневный заключительный "пешкарус".

Жизнь улиц (триптих).

Всё ещё ощущая на языке упругую клейковину недоваренной картошки, изощрённо замаскированную ударной порцией перца чили - давно пора отбросить фальшивую гордыню "белого человека" и, как Виктория с Виктором, закупать сырые яйца у местного населения многими десятками - шоркаем по подтаивающему на глазах снегу вдоль Муктинатха, оказавшегося протяжённее предполагаемого. "Джип стейшен", чтобы не нервировать треккеров, релаксирующих после трудов праведных, сослана аж на самую северную окраину. Джипа всего два два, очереди - ни одной, просто плотная толпа местных, вполголоса лопочущих о своём-непальском в ожидании соответствующей команды от диспетчера, кассира, суперкарго и грузчика в одном-единственном должностном лице. Интересоваться, в Джомсом ли едет данный конкретный джип, смысла не имеет: дорога одна. Спрашивать, когда отправляемся, - тем более, ибо английский ответ на это тоже всего один - "в Джомсом".

Разноцветные распрекрасные леди.

Серёга разводит настолько кипучую и внушающую доверие деятельность, что его откомандировывают укладывать багаж на крыше джипа. Подвеска светло-бежевой безродной зверюги достаточно высока, чтобы приходилось задирать рюкзаки над головой на самых кончиках пальцев. Пока мы, как чистые ламеры, грузим пожитки, кабина оказывается забитой бессчётными детишками. Но для водителя сие не проблема: серия руководящих окриков, и мелюзга трамбуется по четверо на двойные сиденья, освобождая корму для нас троих и свисающее одной ягодицей в воздух полу-место для негодующего снаружи Серёги. После брутального натиска и протестующих чириканий малолеток он дополняет нашу "банку сардин" до плотности, способной внушить уважение не только искушённому фокуснику, упаковывающему пухлую ассистентку в потайной ящик, но и белому карлику, оценивающему, не пришла  ли ему пора перешагнуть предел Чандрасекара. Шутка. Дышать вполне ещё было можно. Мне даже хватило пространства, чтобы, отчётливо хрустнув позвоночником, извернуться змеешейкой и выставить "хобот" широкоугольника из запылённой форточки.

"Рукотворения" Муктинатха.

Меандры затяжного серпантина были слишком тряскими для съёмок. Да и пейзаж как-то чересчур резво сменился: что-то в нём было от давно заброшенного карьера, что-то - от ещё более заброшенного военного полигона, по которому методично и основательно “отрабатывала цели” тяжёлая авиация дальнего действия. Я сильно сомневаюсь, чтобы получилось бы столь техногенно изуродовать рельеф без применения "человеческого фактора".  Там, где долина распахивалась шире, получилось рассмотреть, что речушка Jhong Khola, в которую тихо и незаметно влилась наша каменистая и норовистая Thorong Khola, чудесным образом совмещает более спокойный нрав с неимоверным созидательным потенциалом. Чтобы сформировать настолько расчленённые бэдлэнды из весьма прочного на вид каштаново-жёлтого песчаника, должно пройти "курс молодого бойца" если не у самого Родена (незавершёнными "Вратами Ада" так и повеяло...), то хотя бы у бангкокского Рука Флоро с его "Метаморфозами Флукса" и "Тенью".

Во закрепление памяти о регионе.

Умостившийся на соседнем склоне посёлок Khingar также заслуживал превосходных степеней сравнения. Его "дифферент" был настолько крут, что проулки верхних рядов построек находились практически на одном уровне с коньками крыш нижестоящих. Этакий город-стена, готовая декорация к спектаклю или очередному эпизоду "Звёздных Войн". Отскрипев на тормозах очередной серпантин, наш джип окончательно увалился в долину, по пути едва разминувшись со встречным, и я мысленно порадовался, что руль справа: царапать боковым зеркалом стенку намного приятнее, чем свисать на полколеса с нефигового-такого обрыва. Погода тем временем наладилась окончательно, и первый же встреченный оазис поразил меня в самое сердце яркостью зелени рисовой делянки. Не представляю, что иное, кроме риса, может настолько светиться изнутри в скользящих лучах солнца. Долины  разбегались буквой "Y". Вернее, так и не нагулявшая жирка Jhong Khola отдавала себя целиком, очарованная безбрежными плёсами могучей - в определённые времена года - красавицы Kali Gandaki. Я как-то внезапно взялся проводить параллели с Днепром, и только потом рассмотрел внимательнее. Ширина поймы, на мой неискушённый взгляд, вполне соответствовала. Но собственно воды в русле едва-едва набегало на какую-нибудь Десёнку, а если пользоваться отечественными категориями - на Реут в его среднем течении.

За никак не проявившим себя Кагбени дорога крутенько свернула влево, на юго-запад: мы, наконец, достигли  северной оконечности Аннапурна-Трека. С этим поворотом как-то дерзко, без предупреждения, изменился весь мир. Десять нескончаемо-мимолётных дней мы передвигались в обнимку с горами - да что там, в обнимку, буквально обтираясь о них плечами. А теперь пространство неожиданно раздвинулось: примерно так же разворачиваются истосковавшиеся по глубокому вдоху лёгкие многоопытного спелеолога, наконец продравшегося через заблудившийся в трёх измерениях меандр километрового "шкуродёра".

До Больших гор стало вдруг не то, чтобы не дотянуться, но даже мечта двух мошенников “деловых людей” - Сэма и Билла - “успеть добежать до канадской границы до захода солнца…” уже не выглядела безнадёжно несбыточной. Какое там  топать  до Татопани пёхом, ехать, ехать и исключительно ехать!  Впрочем, “ехать”, я вам отрапортую, тоже оказалось не мёдом помазано. Дорогу (если таковая где-нибудь и наличествовала… Не-а, скорее наблюдалось полное отсутствие наличности… После каждого дождя и смены русла дорога становится новой. Максимум, что сохраняется - некоторые реперные точки, где часть грунтовки поднимается на участки выше максимального уровня воды, а между ними - колеси себе по этакой раздолбанной вдрызг взлетной полосе, как душе угодно) ...наш бравый shaffeur презирал всем карбюратором пламенного мотора. Джип ломил напрямки, по пересохшему руслу. Звонкие поцелуи вылетающих из-под колёс окатышей то и дело сотрясали днище. Заходились протестующе-хриплыми воплями рессоры. А фотоаппарат так я вообще внутрь убрал: уронить не уроню, но порвать обрезиненные кольца зума и фокусировки об покрытые острыми заусенцами хромированные края оконных рам - дело считанных секунд.

Посвящённая богине разрушения и войн Kali, урождённая Gandaki, то растраивалась широкими рукавами и норовила выплеснуться прямо под колёса, то наоборот, откатывалась далеко вправо, превращая долину в суровое, без единой травинки, волнистое сухоречье. Что характерно, вернее, вопреки стойким крымским и карпатским стереотипам, ни единого развесистого корневища или, там, хоть убогой "бобровой хатки" из выбеленного солнцем плавника на всём километраже водной артерии не прослеживалось. В общем, у непальских рек свои законы, свои понятия о красоте и необходимости растительной жизни…

Джомсом навалился как-то внезапно. Всего несколько минут назад я, слегка ошеломлённый незначительной высотой разворота маломестных пассажирских самолётов, пожирал глазами подавляющий размерами и чёткостью “отпечаток Перста Господня” - встречаются такие фишки у вулканических массивов, когда разбушевавшаяся тектоника заворачивает застывшие слои лавы в кольца или многослойные концентрические петли. Этот, конкретный отпечаток претендовал на большой палец. Начинаясь правильными эллипсами, он перетекал сначала в капли, потом в омеги, кривые нормального распределения и, наконец, завершался вытянутыми полуэллипсами и секторами окружностей, намертво впечатанными в двухсотметровый кирпично-рыжий и зубчатый по верхнему краю сброс правого берега ущелья. Как так уже приехали?!! Это ни разу не по-комсомольски гостеприимно: устраивать “принимающие” джипо-вокзалы на северных окраинах города, даже еще дальше аэропорта!

Я готов был трижды заложить душу чёрному демону Бане только за то, чтоб нависающие над Джомсомом тучи хоть на четверть часа расступились: видимости оставалось ровно настолько, что получалось рассмотреть только нижнюю границу снегов Nilgiri North и Nilgiri Central. Учитывая, что стартуют снега плюс-минус в окрестностях 5000 метров, наиболее увлекательные два километра Нилгири отсутствовали как класс. И ведь только первая половина дня, природа-погода должна быть милостива, проглотила, пакостница, обещанный Лёшкиным мануалом семитысячник - и не подавилась. Да и хрен бы с самим семитысячником, я ведь не какой-нибудь "меркантильный кю" с Кин-Дза-Дзы, но со средним, Центральным  братцем - 6940 метров и, тем более, младшеньким, Южным - 6839 метров, ведь могла для разнообразия и не поскаредничать! Нет в жизни треккера высшей справедливости: приступали за здравие, а стоило за “экватор” аннапурнинского колечка перешагнуть - премиальную фигу пожалуйте, да не ту, что сладка, благоуханна, изумрудна и тениста, но ту, что из заскорузлых мужицких пальцев на скорую руку скручена. Хоть не смотри в этот путеводитель.

В том, что Джомсом позиционируется как город, не сомневались даже избалованные "европейскими столицами" подсознания Бла-ародных Донов. Ну, интернет и сауны на дровах в наше прогрессивное время даже на задворках империй доступны, но телефонные компании, банки, авиабилетные кассы, магазины золотых украшений и даже салон со свадебной атрибутикой - это вам не какой-нибудь "двухуровневый" Писанг. Вскрученные на всю голову обилием автомобильного и воздушного движения, молчу уж о цветовых, звуковых и обонятельных раздражителях, мы какое-то время глазеем на улицы и артель медно-посудо-моек, обосновавшихся прямо у быстрины под затяжным (и натяжным на канатах…) мостом через мутно-коричнево-и-по-жабьи-зелёную Кали Гандаки. Тётушки, целеустремленно надраивающие песком выпуклые бока кувшинов, тазиков, кастрюль и прочих разносов, увидев направленный на них объектив, корёжат настолько фееричные прищуры с оскалами, что я начинаю всерьёз опасаться порчи, наведённой даже через не самый короткий телеобъектив. А уж 1.4-х кратный телеконвертор – вообще беда, он ведь не только фокусное расстояние, но и потенцию тёмных сил соответственно преумножает! Хорошо ещё, если мишенью им служит только моя потрёпанная путешествием тушка, а вдруг эти буддистские ворожеи и 32-гигабайтные флэшки дистанционно форматировать наловчились?!!

Три реальности Кали Гандаки.

Нет, всё-таки определённо город: "Safe Drinking Water" - не придорожный сарайчик под крышей из драного рубероида, а добротное двухэтажное строение, с отдельным офисом... Как же в цивилизации без "сейф дринкинг вотер"-а, когда вокруг и "Кола", и "Фанта", и "7-Up", и "Горха", и "Эверест", и "Туборг", и "Тайгер", и джин "BeefЕater" - как бы я сейчас схарчил развесистый стейк из мраморной говядины - …и виски "Джек Дэниэльс", и коньяк "Otard", и даже братская водка Nemiroff?!!  Куда ни посмотри - сплошной "не-сэйф", а очень себе даже неизбежный и необоримый в своём искушении соблазн. Так. Вообще-то мы всё ещё ищем автостанцию. И забывать об этом нельзя. Но как не забыть, когда по улицам навьюченные лошади стадами без провожатых разгуливают? Такое уверенное в себе стадо, без заметной толкотни и ржанья топает в направлении моста, не задерживаясь, перебирается на левый берег, всё так же, без "супервайзора", исчезает в направлении Кагбени... Они, вестимо, и перевал Thorong-La вот так, чисто сами по себе, "Левое плечо вперёд, намасте"?

Билетная касса - нечто среднее между небольшим ангаром без окон и бетонным бункером Фюрера. Из мебели - потрёпанный стол, из "приборов" - архаичный мобильный телефон и кассовый аппарат. Кассир - скучный тип, мало что отвратно гундящий по-английски, так ещё и с завидным упрямством не желающий делиться тайной, когда  отправляется автобус: "далеко не уходите, я позову". У-би-вать! Всё-таки есть, есть у непальцев ярко выраженная любовь к 24-битному цвету: чего только стоит автобус, зелёный и блестящий, как молодой хамелеон на калифорнийской лужайке после дождя.

Снедаемые жаждой поскорее убраться из активно отторгаемой организмами цивилизации, дожимаем кассира и первыми оккупируем едва успевший съехать с эстакады автобус. Рядом всё ещё валяется мятое ведро, куда капало масло, вымазанная мазутом ветошь, гаечные ключи, отвёртки и даже пару забытых шестерёнок. Ну точняк сцена из "Шесть дней, семь ночей", со скидкой, что нам не лететь на райский остров Макатеа, а пылить колёсами, вы вряд ли поверите, но до Марфы! Нет-нет, не Васильевны, к которой банным листом прилип успевший опрокинуть ендову мёда ВРИО царя Иоанна Васильевича Грозного, но знаменитую поставками экологически чистых яблок Английскому двору и архитектурно-историческим раритетом "Upper Marpha". Чёрт, обещал же себе не заглядывать больше в обещающий  неземные блаженства и экспириенсы “путеводитель”! Зачем (и когда только?) удалось скомкать напряжённый план переезда в контекст посещения всего однажды и вскользь упомянутого в отчётах поселения - ума не приложу. Но факт остаётся фактом: билеты были приобретены именно до Марфы. Согласно карте Серёги, это получалось всего три пальца из двенадцати, принятых к исполнению на сегодня...

Водитель - красавчик, не дремлет, специально остановился, чтоб чуть ли не взашей вытолкать сопротивляющегося Бла-ародного Дона штамповать наши треккинг-пермиты. Вытягиваю из клапана рюкзака стопку документов, бегу. В офисе ACAP, как всегда, неторопливая, благожелательная тягомотина. Теперь долго придётся дурную карму вращением барабанов отматывать: пусть пассажиры вида и не подают, но всякую гадость про меня за задержку рейса наверняка думают... Эй, мать-перемать, куда?!! Двери с шипением закрываются, автобус уезжает. Я в лёгком акуе ступоре, никак не выберу, ломиться за автобусом без паспортов и пермитов или верные попутчики втолкуют рулевому разум продолжительными побоями. Через три-четыре минуты во всё так же никуда не торопящийся чек-пост заваливается взмыленный Лёшик. Видите ли, улица узкая, все "соискатели" честно ждут меня на следующей остановке.

Оштамповали докУменты, дёрнули. Изрядно дёрнули: представления о пешеходных расстояниях в Джомсоме несколько отличаются от принятых в культурных домах Большого Торонто и маленького Кишинёва. ВАУ, какие узнаваемые переливы: Тимофей Анатольевич с Лёшиком шёпотом подпевают, нет, не голодным барсом взрыкивающей коробке передач, но стартовавшему одновременно с началом движения "Няу-няу-няу". До чего всё-таки липуч, зажигателен и всепроникающ “ом-мани-падме-хум”-ствующий женским фальцетом фольклор. Он способен не только напалму-B по адгезии, но и кумулятивной струе РПГ -7 по эффективности проникновения в незащищённый мозг фору дать! Вы меня хоть в смирительную рубашку строгого режима увяжите, хоть к носилкам кожаными ремнями по рукам и ногам пристегните, обязательно в Катманду пару дисков куплю! Чтобы ни один сосед с Галадриэлью электродрелью не покинул подъезд обиженным!

Завершая знакомство с Джомсомом...

Перекатившись через неожиданно стационарный железобетонный мост - чтобы заработать призовых очков у Кали Гандаки, незначительная речушка Pongkyu Khola в точке её единения с основным руслом раскорячивалась асимметричным трезубцем мощной дельты - автобус выплюнул нас на остановку, по совместительству подвизавшуюся хозяйственным магазином и овощным ларьком. Сдёргивать с крыши рюкзаки мы отрядили Тимофея Анатольевича, потому, что водитель автобуса даже тухесом не повёл: некошерная, вестимо, карма не портером, а грузчиком вкалывать. Оставшиеся пассажиры, деятельно лопоча, дивились на нас с недоверием: какой по счёту Аннапурны эти дряблые белокожие тушки с рюкзаками на равнинную агрономию повелись?.. Шлёпать до ближайших построек Марфы нужно было не менее километра. Нависающие над деревушкой чертоги - другое слово не подойдёт - развесистого по любым меркам монастыря: жёлтые, как карри, с коричневыми крышами, свежевыбеленными маршами затяжных лестниц и пронзительно-синими глазами Будды на фасаде главной башни - должны, но отнюдь не были в силах хоть на мгновение завладеть нашим вниманием. Куда им, убогим, было тягаться с едва-едва распустившимися бело-розовыми бутонами цветущих яблонь?!!

Схарчившему алую пилюлю Нео было проще докатиться до дна морфеусовской кроличьей норы приручить целую стаю Охотников и научиться выкручивать щупальца Матрице, чем нам - поверить в цветущий оазис после двух недель обнажённого камня и обжигающих даже отражённым солнцем великих льдов. Мозги готовы были вскипеть и выплеснуться из ушей мадагаскарскими бабочками-ураниями (Chrysiridia rhipheus, если вам так понятнее…) Не отдёрни меня вовремя Лёшик, что давно пора фотографировать, я б навеки увяз в медитации на зеленые почки новой жизни у знаменитых садов Марфы. Ой, как всё на самом деле запущено... После двух недель утаптывания непальского бездорожья отдельно взятым Бла-ародным Донам даже крохотуля-Марфа самым взаправдашним городом кажется.


Пожилым городом. Безумно древним городом. Городом, о настоящем возрасте которого так же неприлично спрашивать, как и у щепетильных в вопросе прожитых лет накопленного жизненного опыта женщин. Одна центральная улица дорогого стоит: если взяться за руки, хватит и двоих, чтобы перегородить ее от стены до стены. А если заглянуть во вскрытую дренажную канаву, глубиною метра два с половиной (если не верные три...), даже не канаву, а настоящий живой ручей, похороненный под опасно тонкими (относительно всей остальной геометрии...) каменными плитами, охота гулять по правой стороне улицы отбивается однажды и навсегда. Заглядевшись на без малейших изъянов замазанные желтоватой извёсткой стены построек и покрытые богатой резьбой широкие ставни и дверные наличники, я вдруг вспомнил угрюмый и строгий, чтобы не сказать по жизни насупленный Верхний Писанг. Воистину страна контрастов.

…К полудню мы уже вовсю дефилировали по плитам узких марфовских улочек, под которыми дружелюбно ворковала местная канализация. Селение небольшое, плавно взбирающееся на скальный массив в форме греческого амфитеатра. По нему взад-вперёд снуют детишки. Старушки же, как положено, сидят на порогах домов, обсуждая погоду, новости, сплетни, ну и, конечно же, “понаехавших тут” треккеров. Идиллия, что ни говори. Даже в голову не придёт, что именно марфовские яблочки на досуге грызёт английская королева. Спросите почему? А чего бы ей их не грызть, когда это ЕДИНСТВЕННЫЕ в мире яблоки, климатически защищённые от червивости?!! На вкус, да и на вид, надо заметить, яблочки очень похожи на “голден”: жёлтые, мягкие, сладкие. То есть - на любителя, так как я бы лично предпочёл “рихард” или “ренет Платона Симиренко” (с моей маниакальной слабостью к эксцессивно кислым, тёрпким и твёрдым сортам). Соответственно, визитной карточкой Марфы являются яблоки, а также все прочие "провианты", получаемые путём переработки или перегонки оных.

…Марфовские дорогоукладчики также достойны отдельного упоминания. Вы никогда не задумывались, как провести горизонтальную дорогу и построить городок на склоне крутизной градусов в 30-40? Ряд домов, который расположен выше по склону, начинается коридором с лестницей на второй этаж буквально от входной двери. Противоположный, нижний по склону ряд домов, имеет минимум два (ну, или полтора) этажа. Сама мостовая вымощена плитами из слоистого камня размером примерно метр на полметра и толщиной в две ладони, которые с одной стороны тротуара жёстко крепятся к ступенькам верхнего ряда домов, а с другой стороны тротуара являются естественным продолжением перекрытия между подвалом и первым этажом нижнего ряда построек. В особо широких частях главного городсткого проспекта длины плиты не хватает, поэтому там укладывается две плиты встык. Как они внизу крепятся я не знаю. Может подпорка какая, может насыпан небольшой земляной вал...

...Возраст и живописный ансамбль застройки Марфы, несомненно, принадлежали к той же самой исторической эпохе, что и Верхний Писанг. Даже размеры камней в 30-и и даже 40-слойных кладках почти не различались. Но бережное отношение к своему жилью и желание выглядеть стильно выплёскивалось из каждой подворотни. Даже торцы прокопанных под кварталами сточных канав - и те кичились аккуратно покрашенными, а то и резными наличниками! Не бедствующее, Будда возьми, поселение. Будь центральный "проспект" хотя бы на один метр шире, жители могли бы срыть наиболее негуманные ступени и лимузин повышенной проходимости для “односторонней” экскурсии по городу запустить. Отбоя от желающих прокатиться с ветерком не было бы. Кстати, когда мы попытались спросить у прохожего, где здесь можно поменять "немного денег", нас не в лавку сувенирную направили, как это практиковалось в Катманду, а в ближайший книжный магазин!!!

Чисто лирически отступлю: в нашем родном Шизино Кишинёве после Перестройки если и осталось на каждый район города по специализированно-книжному магазину, то максимум по одному. И это на 670000 жителей. Респект тебе, просвещённая  Марфа, и уважуха. Художественной литературы на полках стояло немного, зато путеводителей по землям непальским набежало аж на семи языках. Холодильник с газированныим напитками также в углу присутствовал. Курс обмена выглядел вполне конкурентоспособным. Даже чек на кассовом аппарате нам распечатали, диво да и только. Напротив магазина исключительно харизматичная тётя намыливала нижнее бельё. Рядом, у бронзового крана, плескались в струях воды необъятные плетёные корзины. На почему-то не забранном в камень круглом островке травы паслась косая на карий глаз коровёнка. Жалко, объективу немного не хватало фиш-ай-ности, чтобы дополнить кадр спутниковой тарелкой и солнечной водогрейкой с соседней двухскатной крыши. Вообще, двухскатные крыши как раз и были самым неожиданным раритетом.

An mass крыши Новой (нижней) Марфы плоскопараллельны полам и улицам, на которых стоят. Ещё интереснее были жители, причём от мала до велика. Настолько выразительных персоналий даже на площади Дурбар в столичном Катманду не наковыряешь. Пока я топтался на месте в ожидании лучшего выражения лица или эффектного поворота головы, прямолинейный от самой автобусной остановки трек изломался "розами ветров" ложных отсчётов. Хвала аккумуляторам, неожиданно закончившимся у Серёги в фотике: если бы не его ламентации, фиг бы меня получилось отодрать от “человеческих ресурсов” Марфы до глубокого вечера.Главное - не забыть, что инициативой высадки в плодово-выгодной столице королевства был не ”новодел”, а мистическая "Upper Marpha", чья якобы “уникальная архитектура” не может никого оставить равнодушным нетронутым. Так заявляла в своём отчёте одна трепещущая от фонтанирующего пиетета москвичка, да и официальные путеводители развесистых абзацев не экономили.

Между “простой” Марфой и Верхней Марфой градиента по высоте набегало метров четыреста. Посему выглядело логичным захомячить рюкзаки на каком-нибудь постоялом дворе, и метнуть свои кости налегке. Сказано - замётано. Пока мы с Лёшиком не без оглушительного успеха приманивали киндеров неистощимыми польскими леденцами (их игра отчасти напоминала "чушки" 80-х, только вместо крышечек от пивных бутылок и отлитой в столовой ложке свинцовой биты утилизировалась округлая речная галька) Серёга разведал крайне гостеприимного индуса, согласного хранить даже морской контейнер в обмен на обещание отобедать всей толпой в его ресторане. Выделенная под пакгауз комната оказалась (кто бы сомневался?) на самом верхнем этаже, охраняемом злобным драконом тесной лестницей с 40-сантиметровыми ступенями. Будь мы чуть более дальновидными и открытыми тонким эманациям кармы, должны были сообразить и почувствовать, что всё это “Ж-Ж-Ж-Ж” - а именно, имитация затяжного подъёма - неспроста.

...Кроме чисто гастрономической части программы, в Марфу нас привела ещё и культурная. А именно, во многих первоисточниках, откопанных неутомимыми донецкими шахтёрами папой, звучали оглушительные акафисты, дифирамбы, мадригалы и панегирики Старой Марфе: античному поселению, находившемуся, судя по описаниям, где-то на склонах по другую сторону хребта. После продолжительных улещиваний и агитаций (а точнее, клятвенных обетов успеть вернуться засветло и откушать чего-нибудь ЭТАКОГО), нам всё-таки удалось втравить Серёжку в переговорный процесс, пристроить рюкзаки в номере ближайшего геста и устремиться на променад налегке.

...Какие могут быть эманации кармы, когда "чёткие пацаны" только что перевалили через Thorong-La? Говорите, прямо за гостиницей вправо-вверх по проулку-щели, а там… сами увидим? Океюшки, двинули. При всей альфа-доминантности “верховного” монастыря, нас сильнее зацепили в прямом смысле свисающие со скал почтенные развалины. Когда-то к ним вели аккуратно вырубленные в конгломератах ступени, но природа-матушка успела их не только скривить и перекосить, но местами без остатка сбрить с морщинистого, покрытого редким колючим кустарником лика. Заболтавшись, мы упёрлись в закончившуюся тупиком заброшенную стройку, смиренно откатились на исходную и, всё отчётливее набирая высоту, начали траверсировать диагональ каменистой, практически сходящей на нет тропы. Ни на новенькой бумажной карте, ни на бессовестно содранных с Гугла тайлах даже малейшего намёка на её "официальный" статус не просматривалось. GPS по любому видней. Да и сколько до той “Верхней Марфы” - с ноготок…

Фактура и прочность материалов под ногами постепенно менялась. Теперь это уже были не рыхлые песчано-жёлтые конгломераты, что, обильно посыпая пылью, крошились под ногами и пальцами, а достаточно необычный, слоистый материал, больше всего похожий на очень красиво окаменевшее дерево. Он поблёскивал на сколах, как хороший каменный уголь, но цветом был ближе к зеленоватой слюде, а плотностью так вовсе "уважать себя заставил", потому, что едва царапался победитовыми наконечниками моих "Leki". Без суеты обогнув пограничный отрог, узкая стёжка душевно влупила по крутизне: ни на полной стопе, ни даже "ёлочкой" двигаться больше не получалось. Этот, второй по счёту звоночек, тоже следовало принять ко вниманию, но бешеным кабанчикам и развесистым лосям, закон, как известно, не писан. А если и писан, то не читан за полной неграмотностью.

Лихо перемахнув через рыхлый полутораметровый песчаный бруствер, злой рок выплюнул нас на совсем недавно “оформленную” гусеничными грейдерами грунтовку. Да ведь это - самый наш размерчик и есть! Здесь следует очередное "опаньки": Лёшик нежданно-негаданно затевает чувствовать себя неважно и предлагает себя в качестве живого ориентира не самого очевидного начала сокращёнки на давно затерявшуюся среди одинаковых отрогов Нижнюю Марфу. К этому моменту мы окучиваем примерно половину нужного расстояния и треть заявленной к набору высоты, так что возвращаться порожняком ну о-о-очень не хочется. Позже, много позже Тимофей Анатольевич не постесняется предположить, что Лёшкино "острое заболевание" не просто тривиальная симуляция, но тщательно маскируемая способность к предвидению непредвиденного. - Надо будет в дальнейшем у Лешика на всех развилках пытать, не поплохело ли ему вдруг. И сворачивать согласно внутренней чуйке организма!

"Яблочный рай" следует обязательно увидеть сверху. И в разном масштабе.

А пока мы притопили до самого полика, благо, профиль дороги тому безусловно потворствовал. На развилке, не раздумывая, приняли влево: "Марфуша" нас ожидает Верхняя, сбрасывать высоту - от Лукавого. Тем более, что высоко-высоко над нашими макушками, на ограничивающем видимость гребешке уже просматривается горизонтально-полосатая пирамида полуразрушенной гомпы. Surprise не заставил себя долго ждать: такая вся из себя опрятная, грунтовка вдруг оборвалась высоким песчаным валом. Выглядело всё так, будто двум грейдерам внезапно надоело карябаться в направлении невидимого Дхаулагири, они синхронно переплели следы гусениц половинками знака "бесконечность" и  поскрежетали себе восвояси. То, что осталось, тропой назвать, конечно, было можно, но живого воображения для этого оказалось недостаточным. Следовало полыхать неоправданным оптимизмом. И он, конечно же, среди нас присутствовал.

Штрихи к эскападе в "Верхнюю" Марфу.

Я, конечно,  переспрошу при случае у Серёги и Тимофея Анатольевича, как там у них преломилась завершающая вертикальная двухсотметровка, но лично у меня перед глазами маячил призрак коммунизма Холодный кулуар Чатыр-Дага в его "третьей четверти". С той лишь разницей, что вместо живой осыпи и травянистого склона с выходами скал эти, конкретные, 45-50 градусов были от всей дури загажены сосновыми шишками и паскудными, как пористый керамзит, круглыми камешками. Даже поднимаясь на Тиличо я не настолько мощно работал лёгкими! А уж о чисто ленинском "Шаг вперёд, два шага назад" вообще выразительно помалкиваю в мокрую, как мышь, зелёную бандану.

Самое неприятное, что сосны, за которые можно было, презрев смолу, подстраховаться, толпились почти на самом гребне, а по самому склону были хаотично разбросаны подушки непальских аналогов стелящегося можжевельника, на которые и наступать-то некомфортно, а чтобы хвататься руками, нужно пресмыкаться на коленях. Короче, "Говорила мне мама: сиди дома!" Испытывая комплекс вины за ускользнувшую из-под контроля инициативу, я всю дорогу упирался в авангарде, мысленно радуясь, что разрешающей способности GPS не хватит, чтобы отрисовать деликатные нюансы нашего восхождения. Потому, что за столько пилообразных галсов на каждых десяти метрах подъёма можно и "тяжких телесных" одного отдельно взятого лица не избежать.

Выдерживая дистанцию метров в 20 (приближаться ближе друг к другу казалось небезопасным) мы почти на четвереньках вышкрябали последние метры до гребня. Несмотря на отсутствие рюкзака, ноги ощутимо трясло от напряжения.Ветер тоже не радовал: слишком уж промозглым он был и порывистым. То, что раньше казалось острым гребнем, на проверку оказалось краем странного геологического феномена: я бы назвал это полу-кратером,если бы выгрызенный ковшом безразмерного карьерного экскаватора "ров" не был диаметром метров 150, и не стремился уклоном стен к 80-и градусам.

Неизмеримо далеко внизу тонкой стальной проволочкой вилась старая знакомица - Pongkyu Khola. По самым скромным прикидкам, “пикировать” до неё Бэтмэном предстояло метров... Метров... Если в алые брызги не разобьётся, у Бэтмэна и спросим: в презирающем законы перспективы Непале даже восьмитысячники адекватно высокими не выглядят. На самом краешке плоского Мира раскинулся эпической мощи можжевельник. Его нижние ветви заметно превосходили толщиной стволы всего тысячелетнего и однопородного, что можно встретить в Крыму, а рост, пожалуй, был выше тех, с которыми свезло потискаться на нижнем плато Тахтали в солнечной Ликии. Солнечной... Эх… Со стороны, где должен был развернуть свои белые крыла орёл наш, Дон Рэба величественный триптих Нилгири, ленно клубясь и на глазах наливаясь сливовой синевой надвиналась конкретной сумрачности жопа. Только вымокнуть до трусов сегодня не хватало. За исключением гомпы, больше похожей на груду битого булыжника, построек на широком - с футбольное поле - плато не оказалось.

…Долина Кали-Гандаки просматривалась в северную сторону на многие километры, причём, были видны обе её скалистые стенки. Такие виды можно рассматривать часами, так как постепенно расслабляющиеся глаза позволяют рассмотреть всё более и более мелкие детали мира. Одна беда - передать ощущения, появляющиеся во время таких долгих зрительных медитаций, а уж тем более, описать увиденное словами и жестами зачастую просто не представляется возможным. Так что записываем панораму с полянок над Марфой в качестве очередного градиента неописуемости, и честно продолжаем "ахтунг" на северо-запад. Только вот Старой Марфы впереди ни глазом не видать, ни слыхом не слыхать. Неужели собаку мне не подарят "первоисточники" вот так вот, взяли и ввели в заблуждение?!!

…Во время всего подъема всего один раз мы увидели доказательство, что здесь еще кто-то бывал. На небольшой, относительно ровной площадке в окружении сосен было выложено из круглых камешков сердце. Видимо какой-то романтичный Дон-Жуан забирался сюда повздыхать о своей несостоявшейся возлюбленной. Ну да в Непале все кругом портеры, и такой склон для них, возможно, не более чем милая вечерняя прогулка перед здоровым сном.

...Верхняя Марфа, если всё ещё доверять GPS, таилась еще выше по ущелью Понгкью Колы, но уже метров на сотню ниже нас по склону. Даже договорившись между собой вернуться, Бла-ародные Доны продолжали двигаться вперёд: перспектива глиссировать под ливнем по шишкам и каменным окатышам дарила образы свёрнутых шей и свитых двойными восьмёрками конечностей. Причём, не факт, что эти шеи и конечности принадлежали бы разным индивидам. Взяв штурмом делянку пыльных сосен - представляю со стороны свою потную, в серых потёках и 10-дневной щетине рожу - мы наткнулись на сухое русло ручья, а может, и на успевшую как следует замаскироваться сучьями тропу и, выдохнув, как те бобры из анекдота, поспешили вниз.

Неуловимая цель находилась где-то за спиной и очень под ногами справа, но заросли успеха межвидового скрещивания ивы и боярышника могли не отпугнуть разве что девятиполосного броненосца. Высаженный на ухоженных полках яблоневый сад уже просматривался, что не могло не радовать: стартовав отдельными обжигающе-холодными каплями, на пятки уверенно наступала непогода. Думается, примерно так строили в Хоббитании до знакомства с эльфами, но после знакомства с гномами: наполовину утопленные в склон каменные сараи без дверей, с плоскими хворостяными крышами как-то вдруг окружили нас со всех сторон. И что, этот необитаемый горький катаклизм - и есть пресловутая Верхняя Марфа?!! Ради вот этого мы вверх-вниз карячились?!! Дайте хоть кого-нить задушить собственными руками, может полегчает. Самое обидное, что поливает уже так, что извлечь фотоаппарат семейный бюджет не позволяет. С одной стороны, я очень даже "ку" сменить морально устаревший D200 на полнокадрового красавца D800, но сначала надлежит “документально” догулять этот Непал.

Будь дело осенью, хоть яблок бы в моральную компенсацию насобирали, а по весне разве что цветы сладострастно пообрывать можем. Да и то, если договоришься с собой по мокрым стволам и веткам шариться. Зато теперь знаю, куда и как надолго посылать авторов путеводителей и позитивных отчётов. Нет, не туда, куда вы впопыхах могли бы подумать, а верхним способом в Верхнюю Марфу! Ну что, Бла-ародные Доны, "ай-лю-лю", пока окончательно не раскисла дорога? Так и не встретив ни единой живой души, траверсим отрог, которому мало что не видать конца, так он еще и изрядно вверх забирать заставляет.  По приближению к путевой точке ALEX, к слюнявым лобзаньям небес добавляется опрокидывающий с ног ветер. Давление в правое плечо настолько непрерывное и постоянное, что поневоле заставляет переставлять ноги как Софи Лорен, захлопывающая дверцы двух рядов тумбочек кокетливыми движениями бёдер.

Невидимая аэродинамическая труба внезапно переключается на реверс, мощным хуком отшвыривая на противоположный край дороги. Сопротивляться неожиданному натиску даже при подтверждённом центнере веса получается неотчётливо. Лёшика на бруствере, само собой разумеется, нет и в помине. Будем надеяться, его унесли в настоящую и единственную Марфу собственные ноги, а не удачливый порыв ветра. Братцы, вот что хотите со мной делайте, ну их, эти стремительные сократы, в… Pongkyu Khola, пошлёпаем-ка мы и дальше по дороге, как чистые (ну, в смысле, тщательно постиранные, отполосканные и проветренные) лохи. Сколько там того крюка. К обеду на месте будем. Какое занимательное у них тут предприятие на отшибе: дубовые бочки, ленточные транспортёры, трубы из нержавейки осьминогами от одного производственного корпуса к другому… Нет, мы не простые, а фееричные лохи: только через год, внимательно изучая карту былых странствий, соображу, что мы собственными руками выплеснули на самотёк младенца потенциальную дегустацию в "Nilgiri Distillery", известную своими алко-шедеврами далеко за пределами Непала. …А-а-а-а!!! Срочно вернуться назад!

Я даже знаю, кто в этом по-настоящему виноват: стадо коров. Их - непонятно откуда, ведь той Марфы на карте четыре с половиной чёрных кубика - на пару малолетних пастухов набегало не менее четырёх десятков. Плохо управляемые животинки ломили исключительно по каменным плитам дороги: кому пришла охота копытами жидкую грязь обочин месить? Вот мы и "притопили до полика", чтобы, значит, успеть первыми под фундаментальную арку с полудюжиной молитвенных барабанов проскользнуть. По ходу модную distillery и проэтосамили…Наш потерянец обнаружился не просто в "гесте с вещами", но в столовой, которая - традиционно - находилась на втором  этаже и охранялась - традиционно - высокими до неподъёмности ступенями. Преабавный у Бла-ародных Донов получается ”день переездов”: вроде ехали-ехали, а по пятьсот метров в гору и с горы, тем не менее, пешком окучили. Мастерство не пропьёшь... Что-то я себя даже поголоднее, чем после Нижнего Писанга чувствую.

Эх, ведь даже если сейчас заказать дал бат, модных грибков-рогатиков в нём, как ни проси, не окажется. И вообще, возвратились мы не куда вздумается, а в яблочную столицу королевства. Тут "apple" на "apple" и "apple"-ом погоняет. А принесите-ка нам, любезнейший, "Apple pie" и "Apple juice", а там уж поглядим, потребуется ли продолжение банкета. Подозреваю, что по меньшей мере часть сока была выдавлена из тех самых плодов, что нашли своё упокоение в воспоследовавшем минуток через полчаса пироге. Сок был коричнево-мутным, тёрпким и однозначно прошлогодним: в смысле, из основательно лежалых, неаппетитных и даже на вкус сморщенных яблок. Я бы так же определил его хорошо "поржавевшим" на свежем воздухе. Зато пирог... Ой, пиро-о-ог. Ели бы заранее знать, что он может быть настолько вкусным и пышным, я бы, не моргнув глазом, заказал сразу ЧЕТЫРЕ. Потому что готовый нам разделили поровну на четыре части, а “добавку”, по словам хозяина, надо было начинать с вымешивания и раскатывания теста.

…Жители Нижней, или просто Марфы привыкли удивлять туристов двумя блюдами, но в этот раз у них фокус удался не полностью. Согласитесь, сколько бы ни старался непалец, 100% натуральным “Apple juice” нашего молдавского брата не удивишь. А вот такого “Apple pie”, коим нас потчевали, я не ел больше нигде и никогда. Между двумя слоями теста, толщиною максимум в 3-4 мм, в этом шедевре присутствовали 5-6 сантиметров очищенных от шкуры и сердцевины яблок, перемешанных с яблочным же желе. При общем диаметре сантиметров под 30, такой пирожок вполне имел право на жизнь, в особенности после традиционных общепитовских рецептов, типа “куча мучного - начинки щепоть”. Тем более что сделанное по неведомому рецепту тесто, несмотря на кажущуюся хрусткость запеченной до коричневого состояния корочки, таяло во рту и жевать его, равно как и содержащуюся в пироге гору яблок, практически не требовалось.

...Как "целое" умудрялось удержать полужидкую начинку от расползания на тарелке - одному только повару-виртуозу и известно. До сих пор не могу понять, как у него только получилось запечь трёхмиллиметровые корочку и донце до выраженного состояния "crispy", имея в качестве начинки нечто промежуточное между нежнейшим мармеладом и натёртыми на очень крупной тёрке “ноготочками" из свежих яблок. Имбиря и тростникового сахара "боги кондитерского цеха" также не пожалели, сохранив при этом самый правильный - да что там скрывать - идеальный компромисс пропорции: чтобы одновременно и не жалило, и чётко акцентировало присутствие. Все попытки выкопать из закромов интернета именно такой рецепт яблочного пирога закончились разгромным фиаско. Все домашние вариации на тему ”apple-pie”-ев получались или чересчур толстыми по тесту, или недостаточно хрустящими и глянцевитыми, или откровенно "мокрыми" внутри. Короче, всё не так, ребята. Нижняя Марфа продолжает хранить свою сладкую деликатесную тайну.

Стоп! Замерли все! В "лобби" на первом этаже офигенная бабушка чашки с блюдцами вытирает. Я, не проглотив последнего куска яблочной поэмы, бросаюсь за камерой: пусть не бритвенно-резко, пусть ISO взлетает до  стратосферы, пусть стекло столовой с самой отливки не мытое, не двинусь отсюда без "на добрую память"! Мы и сами готовы остаться, более искренней доброжелательности и детской открытости в непальском  приключении нигде не встречали, но дней осталось - всё да ничего, по пальцам одной руки перечесть, а так хочется ещё хоть один обледенелый "шпиль мира" не на фотографиях Google Earth рассмотреть. Подрываемся к остановке, чувствуя, как звенят, разрываясь, невидимые паутинки только-только зародившихся чувств - чтобы не сказать любви - к неспешному течению жизни и бело-розовым кружевам цветущих яблонь.

Сунуть нос в станционный магазин на предмет вожделенного seabuckthorn-концентрата не успеваем. Два суетливых кадра навскидку - взрослые дяди, обстреливающие картонку из самодельного лука, в наших широтах экзотика почище слонов и крокодилов - и уже ставшее привычкой метание багажа на крышу неожиданно нарисовавшегося автобуса. Ёлки-палки, у меня есть сомнения, что автобус рейсовый: все сидячие места оккупированы настолько аутентично- индийскими матронами, что от всполохов цвета парадных сари ослепнуть можно даже быстрее, чем рассматривая в упор вспышку водородной бомбы. Все тридцать три богатыря дади* и нани* с бэджами, конференционными папочками, с ними дядька Черномор гид-переводчик, настолько хрупкий и тонкокостный, что его обширнейшая соседка слева, кажется, сейчас затрёт его в стекло и борт до состояния полупрозрачной ветоши. Вот был бы номер, если бы и эти тоже пригадючились в Джомсом, Тримурти им в помощь, из самого Thorong Phedi...

* Dadi – бабушка со стороны отца

** Nani – бабушка со стороны матери

Не припомню, упоминал я уже раньше или нет, "стоячих" пассажиров в непальских автобусах не практикуется. Оцените нашу удачливость: Лёшика с шутками и прибаутками приняли четвёртым на заднее сиденье (представьте себе вяленую тарань, втиснутую меж трёх пудовых тюбиков майонеза...); Тимофею Анатольевичу обломился узкий сектор запаски, намертво привинченной посреди передней площадки; мне, как самому широкому - ступенька у входа, настолько низкая, что колени грозили даже не свернуть на ухабе челюсть, но посадить синяк под глаз, или (в наиболее страховом случае...) раскровянить носопырку. И только Серёга, на полномочиях Big Boss-а, удостоился почета стать четвёртым обитателем кабины, отгороженной от пассажиров молочно-мутным из-за сетки мелких трещин огрызком органического стекла. Грохочущая, как разъярённый техасский гремучник, дверь перед моим носом никак не желала закрываться. А немощные поршни пневматики только и были способны, что на бессильное шипение. Пришлось упереться в петли створок обеими ногами. В следующий раз прилечу в Непал с бамбуковой дудочкой: заклинать гибкие двери…

Cвирепой ненавистью обожаю левостороннее движение. Пока мы переваливались с боку на бок по ухабам посёлка Tukuche, индуистские "конференциалки" на все лады смаковали прелести Tukuche Peak (6920 метров, между прочим), молдавской же диаспоре "правосторонний" рулевой впаривал всё те же плёсы, старицы, рукава и заводи нескончаемой Кали Гандаки. Kobang и его более южный сосед Jarjung ни малейшего облегчения не принесли, зато я едва не “облегчился” во время попытки разъехаться с встречным автобусом, что сдвинуло мои и без того непростые отношения с  левосторонним движением в замешанное на страхе уважение. Если спускаясь к Кагбени на джипе мы обтирались крыльями о поцарапанные ковшами экскаваторов скалы, то теперь были вынуждены героически "вывешивать" левую пару колёс (да-да, со стороны делающей попытки распахнуться двери…) в направлении хрен-знате-сколько-метрового "под откос"-а.

Водитель заявил себя филантропом: чтобы пассажиры на солнечной стороне не перегревались, дверку перед моим носом лёгким мановением тумблера взял и раззявил настежь. В эту сторону пневматика сработала согласно планам изготовителя, теперь я, как паукообразный гиббон, руками-ногами до чего дотянулся обвил, и раскачиваюсь, раскачиваюсь, раскачиваюсь… Нашёлся бы ещё добрый самаритянин, шепнуть, что всё вышеописанное - тепличная демо-версия того, что незаметно подкрадывается из-за выкрашенных серо-стальной краской арок внушительного автомобильного моста, после упоительной паузы галечного левобережья перенёсшего нас на обрывистый правый берег... Ключевому слову Katlapani суждено забыться нескоро. Если ему вообще суждено когда-нибудь забыться. Ничего не предвещало беды. Рулевой планово притормозил у посыпанного гравием кармана остановки и громко объявил Час Туалета. Треккеры стыдливо посторонились, а "конференциалки" во главе с их "тренером" разноцветным пёстро-шёлковым гамузом отправились гадить прямо на обочину. Нет, я понимаю, всё, что естественно, то не без оргазма. Но чтобы забрасывать сари на плечи, и разворачиваться батареей тяжёлых 205-мм гаубиц "на Рейхстаг" с завидным синхронизмом нацеливаться шеренгой голых задниц на запад - "это было что-то особенного". С тем, что шеренга обширнейших матрон получались лицом на восток, я, как фотограф, не могу спорить: логично, там как раз закат догорает.

...Мой культурный шок не имел границ и пределов. Он был абсолютным, тотальным и всеобъемлющим. Как поётся в финальной теме "Приключений капитана Врунгеля": "Порой не верится, друзья, но всё-таки бывает"!!!

Из потрясений Тимофея Анатольевича.

А теперь, плавненько покачиваясь на ухабах этой истории, подкрадываемся к нашим "полярным лисятам". Когда-то, в незапамятной туристической юности, повезло нам с Серёгой поучаствовать в ралли Париж-Даккар метнуться серпантином от Лучистого до Рыбачьего на убитой в хлам татарской "копейке". Глубокой ночью. С одним-единственным работающим подфарником. На шестидесяти кэ. мэ. в че. С водителем, удерживающим баранку одной рукой и смолящим цигарку за цигаркой  другой. Позже я читал воспоминания Льва Дурова, как он, возвращаясь на дачу со съёмок "Маши и Вити против Диких Гитар" в гриме Лешего, принял на борт автостопившего на трассе грибника, со всеми вытекающими "я впервые вёз человека, вцепившегося ногтями в лобовое стекло..." Так вот. И то, и другое, в устах неподражаемой Фаи Раневской смело тянуло на "всё это ещё было не говно, а марципанчик". Не возьмусь судить, как следующие несколько километров преломились у затёртых во чреве салона Тимофея Анатольевича и Лёшика - даст Будда, сами напишут. Но Серёга мягко-так намекал на отчётливые отпечатки его зубов на стекле. А сам я, по-моему, ещё несколько дней не мог толком разогнуть защёлкнутые (и замуфтованные, как альпинистские карабины…) суставы на пальцах обеих рук.

…Не верите? Просто маленькая зарисовочка: Едет наш автобус по склону горы. A это непальские горы, заметьте, так что где-то там, далеко внизу, теоретически можно рассмотреть ложе реки, если плотно прижаться вытаращенными глазами к стеклу. А справа - стена, шофер может её потрогать рукой через форточку прямо сидя за рулем. Так вот, наша, так сказать, дорога в одном месте размыта или осыпалась. Ведутся работы по её мануальному восстановлению. Никаких предупреждающих табличек, естественно, нет. С той стороны пыхтит точно так же подъехавший встречный грузовик. Одному из двух надо развернуться на 180 градусов и объехать по склону ниже, но ширина дороги такова, что нормального поворота не получается, потому что радиус разворота транспорта намного меньше. Как бравые непальские водители поступают в такой ситуации? Задний ход? Не смешите мои тапочки! Правильно: они потихо-о-онечку начинают выворачивать руль влево, и буквально по сантиметрам сдают вперед до тех пор, пока передние колеса не начинают вывешиваться в пропасть. Тут шофер резко лупит по тормозам и подаёт назад, при этом лихорадочно выкручивая руль до отказа вправо. Там образом выигрывается десяток градусов поворота. Вот так, за несколько итераций наш автобус развернулся на дороге, ширина которой была практически равна его длине! Для остроты ощущений замечу, что место которое мне досталось, было вынесено вперед, а передняя колесная пара находилась позади кресла, в котором я сидел. Поэтому в самые волнующие моменты разворота, когда мы в очередной раз начинали мягко просаживаться вниз, я лихорадочно пытался поймать взглядом дорогу, которая была у меня за спиной! И я четко осознавал, что справа-слева, и самое главное - прямо подо мной уже дороги нет... Я вообще довольно хорошо переношу и турбуленцию, и морскую качку. Но тут ко мне вернулись детские воспоминания разноцветных бабочек щекочущего ощущения в животе, которое до этого я испытавал единственный раз в жизни - во время полета на "кукурузнике", который в тот раз летел не столько вперед, сколько вверх-вниз.

...Водитель, чисто по привычке катил правым колесом по несуществующей в реальности осевой линии, предоставляя нам офигительнейший обзор на скалистый (в самом непроходимом смысле этого слова…) двухсотметровый каньон. Двери противнейшим образом визжали и хлопали створками, что твои бабочки, большую часть времени оставаясь полуоткрытыми. Прямо у потрёпанных мысков моих горных ботинок разверзалась навевающая тошноту бездна с торчащими из неё редкими вершинами сосен. Нет, за дверями не было видно ни единого миллиметра дороги. Только порог с ржавыми дырами неправильных форм и... собственно, уже куда можно лететь и громко орать. Одно дело, когда сам осторожно заглядываешь за край обрыва, чётко контролируя, когда нужно отшатнуться или куда можно безопасно отпрыгнуть. Совсем другое - когда тебя неуправляемо и асинхронно стараются вышвырнуть головой вперед туда, откуда живым возврата нет, и в принципе быть не может. Жесть. Ну его нафиг, этот парашютный спорт без парашюта.

Пишу это всё, сидя дома, в кресле на колёсиках, а на шее волосья дыбом поднимаются. Думаю, у Серёги "ачючения" были ещё более неэпическими: сиденья в кабине располагались как минимум на метр выше, чем моя ступенька, поэтому "пушистый зверек - песец" строил ему дульки примерно с уровня задницы. И практически наверняка позволял рассмотреть в деталях место "приземления", сиречь, размазывания нашей скрипуче повизгивающей тормозами шайтан-арбы в по-армянски тонкий лаваш. Во всяком случае, глаза наши, когда я накопил в себе смелости оторвать от поручня правую руку и пытался переправить Серёге "GoPro", были не просто круглыми или квадратными, но звёздчатыми икосаэдрами в чёрно-белый концентрический горошек. .

* А улыбаться причин в общем-то нет. Уже по приезду в Покхару мы встретим знакомых по Тиличо москвичей, которые не только передадут нам пламенный приветище от Александра из Луганска, но и шокирующую весть, что на перегоне от Katlapani до Dhaiku прямо на его глазах сорвался вниз точно такой рейсовый автобус... Вот так вот, вуаля.

* * *

В Ghasa мы прибываем практически на границе сумерек. Народа на вокзале тьма. Из транспорта - всего пару джипов и ни один из них не собирается сегодня ехать на юг. Если верить карте - у нас, наконец, появилось время и желание ее рассмотреть - в створе долины убегающей на северо-восток реки Nilgiri Khola должны просматриваться вершины Annapurna-I (8091 м) и Bharha Chuli (7647 м), более известный как Fang. Но пасмурной послеобеденной погоде наши чаянья по кожаному барабану непальской поющей чаше. Пока мы в шесть рук оттаскиваем рюкзаки под стену автостанции, Серёга ужом ввинчивается в шумную толпу у удивлённо округлого окошка билетной кассы и выныривает оттуда, нет, не с билетами, но... с Викторией и Виктором! Здоровеньки були, вельмишановные! Кому везёт, тех и везут: пятёрке англоязычных европейцев и им двоим как раз не хватает четырёх человек, чтобы доукомплектовать заказной джип. Полупустым местный транспорт не ездит принципиально, мы уже имели возможность в этом неоднократно убедиться.  Аборигенам "заказные" излишества слишком дороги, то есть, ни мы без попутчиков, ни они без нас не имеют ни единого шанса добраться до Татопани сегодня. Скидываемся, грузимся, жёстко притираемся плечами: безымянный китайский "буцефал" масти слоновой кости менее комфортен, чем все предыдущие. Сидушки непривычно низкой и тесной душегубки навешены буквой "П", рюкзаков по центру наштабелировано практически до потолка. Я ещё удачно упал: могу изподмышки подглядывать в лобовое стекло. Хотя, рассматривать там особенно нечего: снаружи практически темно.

Жёсткая, как у любого уважающего себя внедорожника, подвеска заставляет нагибать голову и по-кавалерийски "приподниматься в стременах": если присесть по-честному, я со своим весом и ростом на первом же ухабе или днище вкупе с разнесённой в хлам лавкой пробью, или альтернативный люк в крыше организую. А если и не полный люк, то как минимум геодезическую полусферу по лекалу черепушки отштампую. Ржач в "душегубке" настолько заразителен и синхронизирован со скрежетом до отказа нагруженного металла, что водитель регулярно оборачивается, оценивая потенциальный "damage" своего средства производства. А нефиг колдобины на полном ходу под колесо пускать. Гибче надо быть, хоть изредка вьетнамок с газа на тормоз перебрасывать... Одно счастье:  встречных ни одного нет, а суетные попутные мотоциклы - "хиба це джипу "помиха"? Борзометр у "одноглазых" однозначно в зашкале: обгоняют что слева, что справа, и им, похоже, до ниппеля, от выбоин наш 4х4 шарахается,  ручейки мелкие вброд перепрыгивая, или чисто из вредности подрезает. Будь снаружи светло, "ахтунг" от Гхасы до Татопани мог потеснить с призового места "боевой гопак" от Бесиса'ара до Бюль-Бюле. Держите меня пятеро, братцы-тевтоны, бо сейчас полезу через ваши коротко постриженные kopf-ы, на auf die knie к рулевому, убеждать, что передвигаться вдоль Кали Гандаки без няу-няу-няу Dohori Songs есть вопиющий моветон и крайняя непочтительность к тысячелетним историческим корням Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны!

…Надо сказать, что ночной переезд имеет и свои маленькие прелести. В ночи не видно глубины каньонов, по вырубленным полкам которых катится джип, что даёт возможность регенерировать порядком истощившиеся за день запасы адреналина. Особенный эффект имеют переезды водопадов, текущих прямо через дорогу. Начинается всё с того, что через гудение мотора прорезается оглушающий рёв воды, потом, в свете фар проявляется мощный столп молочно-белого цвета, разбрасывающий вокруг искрящиеся капли. Но вот джип въезжает в поток, и по оба борта поднимаются веером фонтаны брызг, разлетаясь и исчезая во тьме. А, иногда, уже после проезда препятствия, вспененную влагу подсвечивают алыми всполохами задние фары.

...Апогеем сумеречной эскапады стало пересечение бокового притока у водопадов Rupse Chhahara (вернее, мне хочется верить, что это были именно они...) - пенящаяся стена воды хлобыстала прямо через дорогу - дожди в верховьях прошли, что ли. Рулевой притормозил, оценил препятствие, почесал репу и, прижимаясь правым бортом к самой скале, заехал на пониженной под "бесплатную мойку". Грохот лавины по жестяной крыше и нулевая видимость за лобовым стеклом - так, марципанчик. Вам бы почувствовать, насколько капитально просели в книксен рессоры нашего джипа! Было бы чего - отхлебнул бы для успокоения нервов. Пару очагов едва тлеющих в ночи огоньков - все признаки цивилизации, что удалось высмотреть на финишном отрезке пути. Незаметно сбросив ещё один километр высоты - GPS опустился до позорных для Непала 1190 метров - мы в последний раз проскрежетали гравием, развернулись и припарковались в оконтуренном навесами закутке. Низковаттные экономичные лампочки не то, что не собирались разгонять мрак, а скорее наоборот, были установлены, чтобы ещё сильнее его усугу-простите-блять. Совсем недалеко булькала о своём, каменистом, всё такая же невидимая Кали Гандаки.

В ответ на нашу полную непоняток паузу водитель неопределённо отмахнул рукой куда-то вниз по течению: типа, “ищите да обрящете”. Высоко справа парила над бездонным озером мрака длинная и узкая пирога ярко освещённого Tatopani. По-электрически уютные окошки гестов и ресторанов высвечивали лишь самый краешек поросшего пальмами, бамбуком и папоротником скалистого бастиона, штурмовать который в лоб я и днём-то бы решительно поостерёгся. Где уже эти, будь они трижды неладны, "steep stairs"?!! Пока я, будто слепой пират Пью, ощупывал треккинговыми палками высокий порог "Адмирала Бенбоу" неведомые впадины и выпуклости, "Туристы из Германии" обошли нас на полкорпуса и с тихими выражениями - в немецком языке не всегда очевидно, где чёрная матерщина, а где ода к радости - вляпались в первую ступеньку, высота которой... В общем, вам по колено будет. Кусты растопыренными колючими сучками в глаза тычут, ступени мало, что разной высоты и произвольного наклона, так некоторые ещё и качаются, а некоторых вообще в природе не существует, только ловчие ямы остались. "Welcome to the club Tatopani".

Практически не приходилось нагибаться в поясе, чтобы нащупать рукой, куда ставить ногу: в последний раз я занимался подобным два года назад, когда в четыре часа утра прикатывал на тук-туке встречать розовые пёрышки зари в Ta-Prohm и Srah Srang. Только сейчас над головой не попискивали суматошные летучие мыши и не загоняли сердце в пятки неожиданно выпорхнувшие из хрен-те-какой-щели дикие горлицы. Гы-гы, а лестница-то как-бы не совсем “общественная” и финиширует на терассе среди обеденных столиков одного из гестов... Чую, не единственная она здесь, налицо тайный сговор хозяев заведения с водителем. Нафиг-нафиг, к терапевту: здесь и скатёрки кружевные, и свечки нежно-розовые, и wine glass-ы до неприличной прозрачности протёртые, и пыщащие жаром газовые нагреватели чёрными мухоморами громоздятся, чтобы богатенькая клиентура, принимая пищу, не помёрзла... И чаевые, небось, не рупиями, а баксами или евро принято подавать. Нам бы чего-нить подемократичней. И потише: без суеты официантов в белых передниках и караоке.

Упс... Спокойно. Не хотел я на кухню вламываться. Транспаранты с планом эвакуации повесьте, неучи! Нет, не станем мы у вас ночевать, даже если view из ваших окон самый magnificient и такси до Naya Pul самое дешёвое. Не осилит ваше "такси" доковыряться до Горепани, будь оно хоть мега-амфибия с двумя дополнительными парами опускаемых колёс и звучной кличкой "БРДМ". Не долго рассуждая, командируем Лёшика в нашу бумажную "Википедию": "Треккинг в Непале" плохого не посоветует. Нам бы покои поскромнее,  а меню побогаче: читайте, с самого рассвета маковой соломки росинки на зуб не попадало. "Эппл пай" - не в счёт, не едой он был, а чистым катарсисом. Да-да, и чтобы вода горячая прямо в номере (иначе как оправдать перевод названия "Tatopani"?).

Не забудьте унитаз фаянсовый, без потёков ржавчины. И электричество. Можно даже без выделенных розеток: скомунизженный в Торунг Феди байонетный "хвост" от экономичной лампы замечательно совокупился с отечественным удлинителем на три стандартных "свиных пятачка", теперь одновременно кормит "Кэнон", "Никон" и целый квартет "Энелупов" для Гармина. Если не психанём завтра лишней двадцатки километров, заряда должно хватить до самой Покхары. Итак, камрады, каков вердикт нашего генерального квартирьера?.. "Dhaulagiri Lodge & Restaurant", по 100-250 рупий с морды лица? Чрезмерно возбужденные отзывы о "delicate cuisine"? Буйный сад "of banana and oranges"?... "Да это ж мой гардеробчик!", - как говорил верный ординарец Грицяна Таврического. Уж не знаю, что за “бугенвиллии” цвели махрово-малиново-розовым над тесной, что крепостная бойница, арочной калиткой, но именно они покорили наши сердца и похоронили сохранившиеся сомнения.

Следующая жирная галочка в нашем непальском "ту-ду листе" посмотреть именно на Дхаулагири,  так почему бы не заполировать сей факт постояльством в одноимённом лодже? Насчёт двухместных нумеров неудивительно: "с любимым и рай в шалаше", всё такое. Но то, что четырёхместных в наличии нет - уже от лукавого. И что же нам теперь, ломаные апельсиновые ветки тянуть, кому посчастливится ознакомиться с нюансами семейных традиций четы Правдивых?!! Тимофея Анатольевича отправлю: он у нас единственный молодой-неженатый, обломится ему экспириенс, трейнинг и коучинг в одном флаконе. Дипломатический гений Серёги в конце концов одерживает победу, превратив ломано-англоязычное противостояние в три трёхместных комнаты, расположенным в разных домах, на разных уровнях, да ещё и так мудро сориентированных в пространстве, чтобы попытка найти нужную дверь напоминала русскую народную забаву "Жмурки".

...Повязку на глазах у водящего в нашем конкретном случае заменял едва подсвеченный фонарями сумрак, а у остальных участников шествия - непрерывно путающиеся под ногами, будь они трижды неладны, стволы banana and oranges. В столовке не аншлаг - и ладно. Пошвыряем, куда придётся, баулы и - жратеньки, жратеньки, жратеньки! Но, сначала - в душ. Реально горячий! А потом... А затем... Ну, вот не гады ли, сволочи: настолько убитый патрон в комнате подсунули, что прямо под пальцами раскрошился, теперь в темноте жить будем. Пришлось переносить "зарядную станцию" в санузел. Полка для зубных щёток над раковиной всего в три пальца, всё с неё валится... О, а ведь это мысль, ниже раковины не упадёт. Главное - "держать себя в руке" по алкогольной линии, чтобы по возвращении на автопилоте зубов с фейерверком не почистить.

Cuisine в "Дхаулагири Лодж&Ресторан" действительно оказалось фундаментальной. Если регулярно так питаться, "фундамент" отрастёт по нигерийскому канону (вот уж где у тёток задницы - так задницы, их даже ежи из известной  поговорки боятся!) …меньше чем с двумя билетами ни в самолёт, ни в автобус не пробьёшься. Тимофей-свет-Анатольевич, тебе, как самому юному и стройному, я лично заказ провентилирую. Ибо незнакомое, но волшебное слово sizzler, даже после двух недель вынужденного поста, вряд ли ассоциируется у тебя с "валдайским колокольчиком" мясного счастья... А сам всё-таки выступлю по дал бату: не чтобы обожраться, но статистических исследований для. Ведь где бы мы его ни вкушали, он был по-своему уникален. Плюс, если с sizzler-ом что-нибудь пойдёт не так, останется лазейка сынулю подкормить. А принесите-ка мне самый большой бокал пивчанского. На высоте 1100 метров вряд ли кто посмеет его запретить или оспорить.

Не-не-не-не-не, только не "Зелёную фею". Цвет, Виктор, конечно, превыше всяких похвал, и крепость слезу горючую вышибает, но всепроникающий запах аниса - не моё. Как доспотыкаетесь до своего Annapurna Base Camp, попробуйте втихаря подпоить портеров: может, достигнут нужной степени просветления и вознесут незадорого на запретную Machhapuchhre. Что там взлететь от Базового Лагеря Анапурны до вершины "Рыбьего Хвоста", если у каждого из "ангелов" невидимые изумрудные крылья? Кстати, и Шиве, буде в безбрежных чертогах застанете, рюмку "начислить" не позабудьте. Мож, ему до критической массы полного исцеления кармы и отрицаемой большинством конфессий шиваизма аватары только незалежного абсента в качестве катализатора и не хватало. Глядишь, второй, бонусный трезубец на герб Украине перепадёт! Не виноватый я: очень долго заказ не несут, полёт фантазии закусить нечем...

Вообще, чё-то не по делу Бла-ародный Дон расписАлся (ударение правильно ставим, да?..) Кто бы мог подумать, что самый обыкновенный день переезда настолько насыщенным свершениями окажется: на абсолютный рекорд по количеству букофф иду! Пожаловался по этому поводу Тимофею Анатольевичу? мучительно рожающему "альтернативный взгляд" на Непал. Он успокоил: у самого перегон Муктинатх-Татопани из-под контроля ускользнул. Как теперь всю эту кунсткамеру в одну кучу замешать - даже думать опасаюсь. О, кажется, свершилось. Свиную отбивную на sizzler-е (может, стоило ввернуть тут русский эквивалент - "шкворчатель"?) прекрасно слышно задолго до того, как учуешь её - родимую носом. И уж тем более до того, как офигеешь от этого кулинарного шедевра глазами.

Не существует более эффектного способа безраздельно завладеть вниманием ресторанной аудитории, чем заказать мяса (рыба, впрочем, тоже подойдёт...) на sizzler-е. Впервые я попробовал это чудо в Замбии. Если кому-нибудь интересно, в тот, первый раз, это был крокодилий хвост и никак не меньше. Зал аплодировал чуть ли не  стоя. После того, как пресёк подсознательный порыв спастись бегством. :-) У правильного шеф-повара миг готовности sizzler-а к подаче выглядит неуправляемым дизастером на кухне: так оглушительно шипеть и плеваться паром смог бы, наверное, Змей Горыныч, если бы на его мужское начало случайно наступил шагающий экскаватор "Big Muskie". Что самое прикольное, собственно мясо и овощи сначала готовят на обычном гриле/жарочной поверхности. А уже потом, перед самой подачей укладывают на раскалённую сковороду, поверх кроватки из сырого лука, а как только лук чуть пустит сок, плещут по краям sizzler-а оливковое масло, которое буквально взрывается при контакте с жидкостью. Результат - всеобщая любовь или острое чувство неполноценности у всех заказавших дал бат и момо посетителей. Ну и пусть. Зато у меня риса целая миска. И пивас. И... и... И всё равно, блин, немножко завидую!!!

Если бы не тренированная зрительная память Тимофея Анатольевича, мне бы пришлось заночевать если не под banana, то под oranges определённо. Наш двухэтажный корпус оказался самым дальним и от входа, и от ресторана, да ещё и стоял попой не желающей идти на контакт избушкой Бабы-Яги. Помедитировав на плотно затянутое тучами небо - эх, а ведь полнолуние, можно было бы с длинными выдержками поизвращаться - я уговорил себя устроить подъём в половине шестого. Две нахлёстнутые друг на друга каменных стены обсидиановыми ножницами рассекали чуть поблёскивающую отражениями огоньков серебряную ленточку Кали Гандаки. При удачном расположении солнца и лёгком утреннем тумане они могли сыграть "первую скрипку" в симфонии утра. Равно как и немаленький штабель пивных бутылок, о который я только что звучно споткнулся. Куда горам и реке без выразительного переднего плана? Кстати, расслабился-то Бла-ародный Дон совершенно не по делу. Влажные тропики, пусть даже и на высоте одного километра, от малярийного комарья не застрахованы. Пойду тормошить Тимофея Анатольевича на тему пред-отбойного анти-кровососущего джихада...

День Двенадцатый