| |
...Шустрые ледяные струйки пробегали по щекам, как мигрирующие муравьи.
Не то, чтоб я дождефоб, но неуют над долиной нависал чисто конкретный.
Из воспоминаний Бобуса о спуске к перевала Гули.
 Дождя в глобальном смысле этого слова в
половине шестого утра удалось счастливо избежать, равно как и задуманной с
вечера фото-сессии: когда просыпаешься в промозглом дымчато-сером облаке, о
самовыражении и творчестве даже думать не хочется. Гы. Это удачно мы вчера
обосновались: не более чем в трёх шагах от палатки прорезался беззаботный такой
- фарватером в ладонь - ручеёк. Хорошо, что направляется он в сторону Ушбы, а
не к перевалу Гули, "наводнения" можно не опасаться. В неравной
борьбе за повторную экскурсию к развалинам побеждает лень. Зато в активах
наклёвывается экспириенс сходить "до ветру" за ближайшее дерево. До
ближайшего дерева метров триста, всё по наклонной плоскости. Дубабрь
конкретный. Ощущение, что вокруг не просто густая трава, а только что
вырвавшаяся из-под ледника река глубиной по колено. После серии оскальзываний
мимо тропы ноги снова мокрые по… ну, в общем, Вам по пояс будет. Сколько
времени тренирую у себя условный рефлекс цеплять наружу камеру, но сегодня он
почему-то опять даёт сбой. Набегающие из долины гибкие плети тумана
сохранятся исключительно в моей памяти. Заползая на четырёх костях в палатку, с
трудом удерживаю тушку от опрокидывания на бок: тут так тёпленько и уютненько
надышано... Некоторые ещё и сопят призывно.
- ГАРНИЗОН, ПОДЪЁМ!!!
 Не вспомню, чтоб я когда-нибудь с большей
неохотой готовил кофе и завтрак. Атмосферное давление ниже плинтуса, зевота во
всю пасть, глаза на ходу слипаются. Ща вместо второго по счёту умывания тупо
рухну в родник и прикинусь мёртвым ужиком минут на шестьсот. Видимость на
некоторых азимутах улучшилась, но то, что там просматривается, оптимизма не
добавляет: суровые у сванов горы, ни отнять, ни прибавить... Искренне надеюсь,
что многосотметровый - что вдоль, что поперёк - скалисто-осыпной склон успеет
до перевала Гули сойти на нет: нам туда с рюкзаками по мокрому в жизни не
выгрести. Наконец расшевелившиеся Нестеровы долго шепчутся, шуршат кульками и
только потом на пленере материализуется Славик. Хвала Святому Георгию, что за
последних пару лет он немножко округлился лицом при сохранении усов: мог бы
дать фору успевшему хорошо повялиться на кресте Иисусу. Красные, опухшие от
недосыпа глаза с чёрными, что у мадагаскарского лемура, кругами. Врезавшиеся
ещё глубже морщины плюс трёхдневная небритость - маска мировой скорби и только.
 Вкупе с ароматно булькающим на костре хрючевом,
почерневшими стропилами заблудившихся во времени строений, подбирающимися со
всех сторон маслянисто-липкими тентаклями тумана и подчёркнуто-негостеприимным
настроем природы стоянка живо ремнисцировала с планетой Саракш. Не хватало
появления коренастого рыжебородого Зефа с подержанным пистолетом-пулемётом
наперевес. Если Бла-ародные Доны и вправду собираются сегодня ночевать у озёр
Корулди, времени, чтобы тянуть кота за гланды, у нас нет ни минуты. Это, к
счастью, понимают все и почти не мешкают. Учитывая, что мокрых тряпок в
рюкзаках ощутимо прибавилось, скорость гряземешения можно считать
удовлетворительной. Хорошо бы ещё быть уверенным, что двигаемся мы в нужную
сторону: направившаяся было вверх, к соснам, тропа выполняет резкий поворот
влево и затяжным домкратом ползёт навстречу невидимой в тумане Ушбе, с
очевидным намерением устроить нам ещё один обходной "блиндаж на юг".
От лишних задержек спасают камни: они достаточно остроугольны и шероховаты,
чтобы львиная доля налипшей на подошвы багнюки успевала ободраться прямо
во время движения. А вот мокрая трава - это реальная жесть. Росы столько, что
всего десяти минут хватает, чтобы насквозь вымокли ходовые брюки и манжеты
носков, а там уже и до хлюпанья в горных ботинках всего один перегиб рельефа
остался. Не потому, что мембрана прохудилась, а потому, что через голенища, как
в цветочную вазу, заливается…
 Заковырявшись на срез разверстого оврага, в
верховьях коего, согласно карте, находится достаточно крупный ледник Гули,
продолжаем без спешки набирать высоту. Я уже внутренне готов отправить Curriculum Vitae генеральному директору
самой крупной местной скотобойни: коровы просто задолбали: натоптали
альтернативных троп по абсолютно всем, что логичным, что алогичным азимутам. Их
торные пути частенько шире и глубже того, что нас интересует. То и дело
приходится забегать вперёд, чтобы сверить направление, а потом звать народ за
собой, или наоборот, поворачивать колонну к заставившей засомневаться
неочевидной развилке. Кто там на форумах и сайтах громко кричал о разметке
маршрутов в Верхней Сванети? Добро пожаловать на перевал Гули: много
неожиданного и интересного для себя откроете... Иногда ходим на разведку
втроём: на таких перекрёстках впору устанавливать былинные камни "Налево
пойдёшь, направо пойдёшь..." Едва отличимые от тумана хибарки летников
первой замечает Наталья: за небольшим понижением, на выполаживании склона. Им
со Славиком черёд радиалить, потому, что прошлый "обходной манёвр" обломился
Тимофею Анатольевичу - пришлось сбрасывать метров двадцать высоты, разбираться,
что скрывается за скальником, а "приключухи" и километража к вечеру у
всех должно накопиться поровну.
 Высота 2350 метров. Обозначенные на
генштабовской карте летники не просто существуют в реале, но даже оказываются
обитаемыми: женщина средних лет за старшую, с ней сын-школьник и древняя
старушка в доме, под толстым ватным одеялом караульную службу несёт. Русский у
хозяйки с характерным акцентом, но неплохой. Юный сван на "языке
супостатов" ни гу-гу, по-английски поговорить со мной почему-то тоже
стесняется. Испросив разрешение, фотографирую интерьер домика и бабушку. В
процессе доброй беседы выясняется, что идём мы, в общем-то, правильно, но
придётся вернуться до последней развилки и продолжать набор высоты. По борту
текущего ущелья тропа тоже имеется, но она приведёт на одноимённый перевалу
Гули ледник, а там уже и до начала восхождения на Ушбу рукой подать. Спасибо,
не надо. Пообнимавшись и пожелав долгих лет на прощанье, месим грязь с
бурьяном, продолжая заигрывание с высотой. Не скажу, чтобы подъём был тяжелее,
чем на Бак, но органолептически его кажется больше в разы. Отдыхи теперь
возможны только на рюкзаках: чем дальше вверх, тем гуще трава и жиже
растоптанная коровами грязь.
Чудо происходит внезапно, посреди плановых
15-минутных "посиделок": облачность распахивает небольшую форточку, и
из неё вываливается фундаментальный бюст - простите, отвлёкся -
заснежено-скалистое Пространство Её Величества Ушбы. Вах! Никогда ещё гора не
была так близко... Почти лишившись дара речи, объедаемся досыта необъятностью
этого зрелища. Стоит мне попытаться фотографировать, прореха в тускло-серой
мешковине неба, шевелясь по краям, как готовящиеся к зимней спячке гадюки,
захлопывается, ибо нечего даже думать спроецировать на плоскость матрицы
фантастическую трёхмерность и ошеломляющую мощь преподнесенного нам
"сувенира на память". Пестуем надежду на еще один "ремейк"
добрую четверть часа, я даже штатив не ленюсь настропалить, но у маститых
режиссёров не принято дважды использовать одни и те же уникальные находки.
 ...Зато противоположный склон долины
оправдывает самые смелые ожидания. Пышная, как из взбитых 30% сливок, горжетка
облачности, до слёз монолитные скалы, висящие на честном слове снега и ледники,
над ними полупрозрачный сапфир по-весеннему невыгоревшего неба. Надо
останавливаться и снимать, но фигушки: тропа опять потерялась. Вынужденно
забирая всё севернее, топчу азимут в направлении глубокой каменистой балки.
Прямо вверх теперь уж точно только лазаньем, а слишком вправо - катиться
кубарем до самых развалин Гули по слоистому щебню да выходам серо-жёлтой
глины. Эй, ребятушки, вам сюда не надо! Давайте короткими галсами прямо вверх,
придерживаясь левого борта балки (всё это показывается руками, потому, что
словеса ветром к Ушбе сносит). ЁКЛМН, Тимофей Анатольевич, я что, неотчётливо
помахал??? Кто-то сказал заковыриваться аж в самую каменную щель?!! Сверху
деталей не видно, но изгрызенные денудацией ступени в рост человека вполне
различимы.
 Наблюдая, как медленно и тяжело, спотыкаясь в
высоченном бурьяне и оскальзываясь на размытых кляксах мелкого гравия,
притормаживая на поворотах и устраивая короткие передышки приближаются мои
попутчики, понимаю, что очень скоро мне обломится очередной заслуженный
фейсом-об-тейбл. Хорошо бы чисто вербальная - известные поляки отдельно взятых
"Сусаниных" за такое расстреливали без суда и протоколов судебных
заседаний. А не обломится: для вербальной дыхалка нужна, как у кашалота, а её
нет. Зато в достатке присутствуют отвлекающие внимание жёлтые цветочки,
произрастающие выпуклыми ковриками и треугольник лежалого снежника,
протянувшегося вдоль чернозёмной складки местности. Это - первый стационарный
снежник, который мы не наблюдаем издали, а лепим в снежки, не забывая попутно
набирать высоту. Перевальный взлёт не заставляет слишком напрягаться, тем не
менее, протяжённости его достаточно, чтобы успеть позавидовать встречной
парочке, отдыхающей на одном из нависающих над головой осыпных отрогов. Хорошо,
что там много травы: можно не заботиться о том, что сверху "прилетит"
неосторожно потревоженным булыжником.
 2835 метров не ахти как много, но для наших
украинских попутчиков ещё одна жирная галочка в походной биографии: Крым и не
включающие Черногорский массив Карпаты всё-таки не совсем Кавказ. Поздравляемся
- несмотря на неблагосклонность грузинской погоды, мы сделали это. Английский у
юных польских визави практически отсутствует (сказать что удивили - ничего не
сказать!). Девушка ещё тщится что-то завернуть в present simple, а парень лопочет
исключительно на диалекте Адама Мицкевича. Обиднее всего, что у нас есть
"выделенный" переводчик с польского, и даже с историческими корнями,
но по текущей - в смысле мерно, как в китайской пытке, капающей на макушку -
погоде "атмосферный приход" не заставляет Славика долго ждать. Мы
находим пологое понижение - на самом деле это истоки "спускового" с
перевала Гули оврага - и устраиваем полевую неотложку. Вырубающий не хуже
феназепама кетанов находящийся в сознании пациент отказывается принимать
наотрез, вслух жалея, что не запасся "ширкой" из "Автомобильной
Аптечки Номер Два". Вот чего нам сейчас не хватает - так это шприц-тюбика
со "слоновым обезболивающим"...
Потом временно отъехавшего пациента и
его рюкзак можно будет смело кантовать под откос прицельными ударами пыром с носка, а нам хорошо бы чинно и бла-ародно сойти вниз на своих двоих. Без
особой надежды колупаюсь в аптечке (ибупрофен так же был забракован), и
неожиданно ловлю себя на мысли, что не вывалил после Непала три блистера
дексалгина. Зубная боль - она ведь тоже "от нервов" - покрытые эмалью
кости сами по себе болеть не умеют?!! С великим трудом уговариваю Славика на
две таблетки дуплетом: помню, когда дочке зубья брэкетами "форматировали",
эскулап даже о трёх за один приём заикался.Кочегарю примус и кипячу полтора литра чая:
больше как психологическую поддержку. Теперь остаётся смиренно ждать. Ну, и
метнуться кабанчиком на перевал, "увековечить" откуда пришли. Поляки
всё ещё здесь. Явления Вано Сусанидзе, что ли, дожидаются?..
 Вид на долину,
вначале которой притаилось Багаднари, и на развилке которой "развалилилось
по отдельным кирпичикам" поселение Гули, не может не восхищать. Ещё больше
радует, что на одноимённый перевал мы выходили не прямо в лоб, а как
"нормальные герои" - зигзагом, этак, километра на три: сверху осыпь и
скальники выглядят совсем уж не по Женевской конвенции по правам человека. Ни
на секунду не утихающий бриз, что рождается за украшенными снегом 3500-ными
скальными обнажениями на севере, напоён влагой настолько, что кажется, ты
плывёшь в ледяном бассейне, хотя формально назвать отдельно шлёпающие капли
дождём всё ещё нельзя. В зимней термухе и непродуваемой штормовке гулять по
перевальному седлу зябко. Отбив положенные кадры в длинную панораму,
возвращаюсь в затишок к ребятам: хотелось бы и примулам, что у оцепленного багнюкой фирнового языка расцвели, толику внимания уделить.
С саднящим ощущением недоделанности чего-то
чрезвычайно важного и недоосмотренности чего-то безумно красивого уговариваю
себя шарить стезю вниз. Если мы изберём для спуска орографический левый борт
оврага, в истоках которого сейчас "гоняем чаи", не придётся
переходить снежный мост через реку, который неизбежен по протоколу
"классического" спуска с Гули. Но этой стороной никто в Местию не
ходит. Мало того, что рыжий глинистый тягун не предвещает ничего хорошего,
кроме прикладного багнюкинга грязебординга, так ещё и обводнённых
боковых притоков там мал-мала-меньше, 30-и градусным траверсом вверх-вниз
ковыряться запаришься. Сказать, что справа удобная тропа имеется, тоже будет
сильным преувеличением. Дружественные, но немые поляки не наследили ни там, ни
здесь: как-то альтернативно наверх поднимались. GPS указывает некоторое
отклонение от седловины перевала к северу. Что ж, станем медленно смещаться
вдоль отрога на юг, в сторону скалистой вершины Гул, 2926 м, а там уже как
Святой Георгий "копиём в жопие" направит и укрепит... Самое важное
сейчас - дексалгин подействовал! Воскрес наш Славик, и поступь ощутимо
укрепилась, и желание двигаться в глазах заблестело. 
Какое-то время топчемся по волнистому гребню.
Спускаться всё так же некуда. И только очень глубоко, метров на
триста-четыреста ниже что-то похожее на земляные тропинки появляется. Там уже
почти ровно, но как к этому "ровному" подобраться - хоть четвертуйте,
неочевидно. Плюём на GPS, карты и приличия, выбираем умеренно каменистый откос на
юго-восток. Задача сейчас - не очень сильно отклоняться от ключевого оврага,
перебираться через него путеводителями рекомендовано во вполне конкретном месте
"Х", типа, выше и ниже по течению тотальный "ахтунг".
Хорошо держащий ботинки каменистый бугор - чтобы не сказать пузо - очень
быстро заканчивается, уступая место сочной высокой траве. Стационарные камни
из верных приятелей превращаются в предателей: приходится до предела снижать
скорость, потому что если повезёт неудачно споткнуться и покатиться,
сомневаюсь, что получится затормозить до самого подножья.
 Местами перекладываю
обе треккинговые палки в одну руку: вцепляться в "микрорельеф"
удобнее. Пакость какая: дождь то отступает на время, то вновь усиливается.
Кашеобразной грязи с каждой минутой всё больше, зеленя податливо расползаются,
будто не по растениям шлёпаешь, а бесконечному трамплину из свежего навоза, как
зелёная тулья парадной фуражки изогнутому. Большую часть времени бесконтрольно
глиссируешь, по мере способностей загребая обеими ногами к заранее присмотренному
неподвижному выходу скал. Нет, братцы, по данной, конкретной балочке за
мной следовать неразумно: готовый к употреблению каток. Ориентироваться на
закусившего удила бездорожья Тимофея Анатольевича - тем более.
Лучше попробуйте
аккуратно, без спешки и фанатизма, сшевелиться немного правее и постараться выбраться на второй по счёту
отрог - там относительно полого, и камней больше. Мне отсюда, снизу, уже
завидно. Тимофею Анатольевичу мне тоже завидно. Прямо вниз колени гнуть -
молодое дело нехитрое. А тут семи-с-плюсом-пудовое бремя, убоявшееся крутизны
за ребёнком и подписавшееся на диагональный траверс бугра, покрытого чем-то
слоистым и звонким, как закалённые глиняные черепки. Да, трава здесь не
уродила, но черепки - тоже не сахар: скользят друг по дружке, что санные полозья
по январскому снегу. Пару раз бухаюсь на четыре точки опоры: во имя увеличения
трения и не на такое подпишешься. А колени - заживут. Когда-нибудь.. Пользуясь
паузой, бросаю короткий взгляд а спину. Мы опять неприлично растянулись.
Предчувствую, Славик с Натальей думают обо мне и перевале Гули всякую гадость.
Ну, как бы никто и не обещал, что будет легко...
 Судя по тому, что обе палки у Славика
снова в левой руке, наступает - если уже не наступил - очередной
"приход". Надо устраивать привал. Тем более что хорошо бы осмотреться
и прикинуть по приборам, куда занесла нелёгкая. Перевала за спиной больше не видно. Кажется,
что мы находимся в стекающей в тесную воронку долине. Выглядит, как будто
вообще не имело смысла шлёпать на тот Гули, что его можно было по лёгкому обойти
южнее. В клубящиеся красивым полукругом тучи с нашей травянистой возвышенности
убегают сразу несколько коровьих троп, но среди них нет ни единой, чтобы шла в
согласии с треком на GPS. Можно спускаться ближе к оврагу - он, кстати, судя по звукам,
уже обводнился - но вы же знаете кавказские овраги: сколько в них глинозём
не борозди мысленно ни упрашивай, локальных наверхов и внизов по руслам
ручьёв меньше не станет. Тучи опускаться вниз не спешат. Не так, чтобы очень
далеко виднеются шевелящиеся закорючки (для меня...) и пасущиеся лошади (для
глазастого Тимофея Анатольевича). Туда и пойдём: где пасутся лошади, там и
сванам найдётся, чего выпить чем заняться. Например, целеуказанием, как
покороче и погуманней к озёрам Корулди до темноты взобраться... Вслух я этой
надежды не озвучиваю. Зачем? Нашим вялотекущим темпом до знаменитых озёр не
меньше, чем отсюда же до Киева в позиции astacus leptodactylus всенародно известным
способом. Да и высота залегания водоёмов нам сегодня не на руку: ночёвка в
"белом ничто" ни уму, ни сердцу умиротворения не обеспечит.
…Уже на данном этапе
развития событий коровьи вытоптыши прочно заняли лидирующую позицию среди
притч во языцех. Физическое отсутствие других видимых направлений движения
кроме безусловного следования по отпечаткам раздвоенных копыт только усугубляло
ситуацию. (Дык, естественно, усугубляло!!! Раздвоенные копыта - самый верный
признак участия в деле чертей. Это вам в любом бестиарии популярном
мануале по типизации и сравнительной анатомии нечистой силы разъяснят. – прим.
Автора). Нельзя сказать, что маркировки совсем не было. Она была, но это
бытиё было настолько стохастическим и непоследовательным, что с равной
вероятностью успешного финала можно было удобно позорно топать вдоль
путей коровьих миграций, или честно штурмовать монолитные заросли бурьяна без
каких-либо видимых признаков троп, но зато с полосатой маркировкой на камнях.
 Дождь не мочит (может, для полной красочности
сюжета тут следовало дописать слитно частицу -ся?), но стряхивает. В
ботинках, невзирая на хвалёный Gore-Tex, хлюпает и пузырится у всех: одно дело
пресмыкаться по мелким лужам, совсем другое - целенаправленно втирать в нубук
или кордуру так и брызжущую с растений воду. Молчу уж о зачёрпывании через верх
из незамеченных вовремя ручьёв. Рельеф, наконец, успокоился, перестал
насиловать колени, так можно идти не отдыхая километрами. Мирно пасущиеся
лошади оказались бесхозными и не такими уж мирными. Стоило только подобраться
к ним поближе и взять наизготовку фотоаппарат, как что-то пошло не так. Вороной
жеребец захрапел, вытягивая шею, приспустил голову к земле и закатал толстые
негритянские губы с очевидным намерением укусить. Ну тебя в жаркое, травоядный
Хищник! Не ожидал, что способен настолько стремительно отступать перепрыгивать
через овраги не снимая рюкзака. Не желая с нами расставаться, облака стали
опускаться ниже. Досадно, блин: чужие фотки обещали потрясающие виды на все
четыре стороны света, в реале же присутствуют два борта оврага, растворяющиеся
в стремительно сжимающейся полусфере промозглого до костей тумана.
* * *
 Кавказ продолжал смывать следы и стирать
последние краски. Ему было совершенно по барабану, что всё вокруг и так
давным-давно чёрно-белое и до самых трусов насквозь мокрое. Название реки,
у правого притока которой мы кантовались, не читалось ни на одной из имеющихся
в наличии карт. Но концовка определённо была на -ри. В Северной Сванети,
как и всей Грузии в целом, вообще очень многое заканчивается на -ри.
Вопрос неизбежной переправы разрешился сам собой, да ещё и в нашу пользу.
Пропустив несколько убегающих влево троп, мы придерживались коровьего
"большака" до тех самых пор, пока он сам не сполз в овраг и не упёрся
в весьма протяжённый снежный мост. Приглушённый рокот потока из-под успевшего
спрессоваться и почернеть от пыльных осадков фирна мог бы показаться опасным,
не будь на выпуклой - по всем правилам мостостроения - диагонали снежника
замечательно читающихся коровьих следов. Я, конечно, крайне высокого мнения о
своих массогабаритных характеристиках, но провалиться там, где совсем недавно
прошли парнокопытные, было крайне не престижно маловероятно.
 Попутчики, похоже, не готовы вот так сразу
разделить данное мнение, иначе с чего бы им было единогласно отправлять меня
первым... одного? Ну да, да. В знак особого уважения к сединам и многочисленные
заслуги перед Отечеством. Стараясь не думать о толщине невидимой арки, я
осторожно потыкал в снег треккинговой палкой. Монолит. Шесть или восемь метров
скользящих шагов - и в безопасности. Прямо за снежным мостом овраг
расщедривается незамутнённым родником. Как будто чувствуя, что бытие может
пойти вразнос, заполняем до краёв всю имеющуюся в наличии тару. ПРИ-ГО-ДИ-ИТСЯ!
Грязный взлёт поднимает метров на двадцать над руслом, и тропа тут же
сваливается в очередной овраг с неотмеченным на карте притоком. Снега нет, но
нет и видимой переправы. Фигня: три метра мелководья не помеха. Тем более, что
торчащих камней в русле - на любой вкус и цвет. Хочешь - по жёлтым иди, не
хочешь - по чёрным. Изловчившись, можно и по красновато-рыжим попробовать.
Главное - чтобs не по изумрудно-зелёным, они выглядят наиболее скользкими.
Разноцветное, одним словом, ущелье. И поток в нём шустрый: если к скорости
течения внимательно присмотреться - неуютно становится. Это всё дожди, в
описаниях ни о чём подобном ни гу-гу.
 На одном вдохе взлетев - как нам
показалось - на очередной осыпной гребешок, оказываемся в уютной зелёной
долине. Метрах в ста красуется двухскатная крыша
примитивной деревянной хибарки, но Тихий океан высоченной крапивы, что нас от
неё изолирует, превосходит самые смелые ожидания. По азимуту ломиться совсем не
хочется, а обе тропинки, как назло, обходят скромную обитель стороной. Правая
стезя точно мимо: она явно спусковая, поэтому придерживается максимального
уклона. Левая ведёт себя как койот, всё ещё не решивший, достаточно ли уже
ослабела жертва, чтобы напасть, или пусть ещё немного помучается. Прорубаясь
треккинговыми палками через "стрекательные" заросли - некоторые кусты
достаточно злобные, чтобы суметь прокусить плотную ткань натовских штанов -
огибаю домик по волнистому полукругу. Мне, как "ледоколу" колонны,
обламывается вся свободновисящая жидкость: её на мохнатой зубчатой листве в
буквальном смысле пруд пруди. Холодно, бляха-муха... Ещё и ветер как с цепи
сорвался, вымораживает до самого позвоночника. Теперь становится видно, что мы
ломимся неправильно: основная тропа действительно продолжает свой путь на
восток, но от нее имеется "аппендицит" к домику. Ещё немного
потренируюсь - и наловчусь шинковать крапиву, как вооружённый оглоблей Васька
Буслай немцев-рыцарей на Чудском озере в "Александре Невском". Вот не
надо шуметь, фанаты общества защиты растений: я ведь не насмерть, под корень, а
чисто так, поверхностное обводнение малёха подсократить...
 На наташкины окрики "Хозяева?!!"
избушка ноль внимания. Дверь не заперта, заглядываем в сумрачную необитаемость.
Бедненько и не слишком чистенько: что с мужика-охотника взять? Двухэтажные
деревянные нары, между прочим, с настоящими панцирными матрацами. Кушетка тоже
пружинная, на одного. В общем-то, и вся меблировка. Полтора квадратных метра
земляного пола да плита-буржуйка в левом уголке. Не скажу, властью ветра или
креативом сванских плотников вся постройка накренена вниз по склону. Такое
ощущение, что в первую очередь сориентировали конёк крыши параллельно земле, а
там уже и диагонали стен соответственно подтянули. Невольно втягивая голову в
плечи, сражаюсь с "параллелепипедной клаустрофобией": вот дунет посильнее
ветер, и данный артефакт схлопнется по швам, превращая нас в красивые блинчики.
Помните, как Джордж, Харрис и Джи вскрывали банку консервированных ананасов?
...Я держал банку, Джордж приволок огромный острый камень и поставил его
сверху, а Харрис поднял весло, замахнулся и ударил изо всех сил. Соломенная
шляпа - вот что спасло Джорджу жизнь... Вот примерно такая мысль мелькнула
у меня в голове, когда Наталья больше утвердила, чем предложила прямо тут
сегодня и заночевать.
 Жаль только, подходящей соломенной шляпы у меня
с собой не было: ветхая крыша протекала, где только могла, только каким-то
чудом избегая "лежачих мест". По щелям шириной в два пальца и
перекошенному ромбу форточки порхали ледяные сквозняки. Переодеваться - даже из
насквозь мокрого - в упор не хотелось. При виде окружающего гадючника в Наталье
просто не могла не проснуться женщина-хозяйка и хранительница очага. Именно с
"очага" хранительница и решила начать. Нет-нет, о возне с дровами
даже разговора быть не могло, тем более - проверять эффективность работы
кривой, как коленвал и ржавой насквозь печной трубы. Просто немножко
генеральной уборки. Если оттащить в сторону - почти полностью перегородив при
этом дверь - заменяющую стол школьную парту, освобождался неширокий деревянный
настил, на котором вполне можно было уложить спать четвёртого члена команды. Я
почему-то не сомневался, что половая жизнь - в смысле кантоваться на полу -
обломится именно мне. Кто виновен в отсутствии надлежащих бытовых условий? Ну
конечно же Бла-ародный Дон с GPS! Чтобы не акцентировать, ставлю на примус
котелок. Хорошо хоть, не "сникерснули" водой у последней переправы
заправиться... Кушать решаем из своей посуды: отскоблить местные лоханки
получится только металлическим ёршиком. А вот толстостенные водочные рюмашки
вполне боеспособны "как есть". Пить в настолько антисанитарных
условиях коньяк язык молдаванина не повернётся, а вот "Ольмека" своей
патетичной участи сегодня не избежит, да.
По первой пьём как аутентичные мексиканцы:
тёплой, без соли и лайма: где и когда вы видели соль, лайм и холодильник у
мотылявшихся три дня в седле пастухов-гаучо? Нехитрая быстрорастворимая снедь и
воспоследовавший за ней чай заглатываются в экспресс-режиме. За то время, что я
соединяю провода и ставлю на подзарядку аккумуляторы, Наталья успевает
плотненько опутать репшнуром практически всю охотничью избушку. Я понимаю, что
подсушиться очень хочется, но откуда у жительницы столицы Незалежной навыки
мордорской (нет, многоуважаемый Ворд, не мордовской, а именно
мордорской!) тётушки Шелоб?!! Обтекающие в свете фонарей мокрые штаны/куртки
вкупе с оглиненными по самый срез горными ботинками и щедрой капелью сквозь
худую крышу создают атмосферу заброшенной штольни из классического фильма
ужасов. Рискни хоть на секунду выключить свет - и в форточку моментально начнёт
ломиться какой-нибудь туземный Фредди Меркюри Крюгер или сочно капающее
зеленоватой слизью многосуставчатое Нечто из известного шедевра Джона
Карпентера.
 Мне одному кажется, что алый светодиод
зарядного устройства напоминает нащупывающий жертву лазерный целеуказатель?
Пустое: меня снайперу в жизни не вычислить: насколько извращённое
мировосприятие должно быть у прицеливающегося, чтобы раскрыть парадигму
ухоронения с головой под партой и вытягивания ног встречно мирно воспочившим
на панцирных кроватях? У самой земли ощутимо холоднее, чем при
рассиживании на чужих "полатях". Даже рассчитанные на -20С носки
"Mund" при текущей - буквально - влажности достаточной изоляцией не казались.
Вот ща только флисовую шапочку до самого подбородка раскатаем - и всенепременно
согреемся! А потом, шёпотом чертыхаясь, вылезем из спальника, чтобы нащупать
забытый где-то на парте мобильник: подъём мы не проспим по любому, а вот насчёт
рассвета существуют некоторые сомнения. День выдался тяжёлый и долгий,
автопилот может влёгкую стакнуться с гидро-будильником и прости-прощай,
заветные краски... Да слышу, слышу я, как дождяра молотит по крыше и туман
сквозь щели эдаким сверхтекучим гелием просачивается. Но ведь надежда-то
умирает последней?..
...Через некоторое время
активно накрапывающей тишины, из-под пола на промысел выходит МЫШ.
Будто почуяв неминучую расправу над принесённой непосильным трудом едой,
организм вытягивает меня из полудрёмы и заставляет функционировать оральной вокальной
системой запугивания. Запугивание удаётся на славу: "В твоём, блин, бардаке рюкзаке даже МЫШ ногу сломает, а до еды не докарябается!", - сонно ворчит
Родитель, но, тем не менее, ещё раз выпрастывается из согретого спальника,
чтобы развесить на Наташкину "паутину" мешки со стратегическим
запасом утреннего хавчика. Обезопасив МЫШа от ожирения четвёртой степени, мы снова
погружаемся в глубокий сон.
День
Шестой
|
