| |
Белос Великолепный, заказник пиломатериалов и футзал вяленого кизяка.
 Дикий сушняк растормошил нас, когда на часах Лёшика еще не было и семи. Ускоренное "архивирование" вещей и непривычно охотное выдвижение на трек помогали уболтать себя не думать и не говорить вслух о воде. Я так спешил убраться с места ночёвки, что забыл "оформить" на флэшку давешнюю гробницу с букетом цветов и зияющей фистулой в правом боку. Уж не знаю, белые или чёрные археологи ту стенку дефлорировали, но сделано всё было грубо и крайне непрофессионально - радиально разбегающиеся трещины превратили монолит в паутину держащихся на честном матерном слове треугольных осколков. Только когда мы скатали палатку, получилось объективно оценить, насколько вчера утрахались: шишек под дном валялось добрый десяток, и это при том, что мы типа площадку перед сном самым тщательнейшим образом вылизали!
 Влившаяся в хорошо набитую грунтовку маркировка мягко приняла влево и, окутывая желтоватой пылью, без фанатизма затянула в гору. Нависающие над полотном разлапистые сосны плели достаточно густую тень, чтобы хоть на время забыть о злобных происках Солнца. В теории, где-то впереди и на пару румбов левее по курсу Бабушка Кейт обещала действующее поселение Belen и сопутствующие ему древние развалины, но кроме изрядной поленницы дров на замусоренном до крайности пустыре “оптический” поиск ничего не выявил. Ну и ладно. Главное - явившийся из ниоткуда оазис с гранатами и инжиром! Да чёрт с ним, с оазисом, - всё равно он за крепким забором из вездесущей колючки с добавлением рабицы, но вот перебегающий путь чёрный дюймовый шланг... Да чёрт с ним, со шлангом - хорошо прикопан, проезду не помеха... Но вот пятиметровый блин "дот" железобетонного колодца справа от дороги, да ещё с ведром из скомканной шестилитровой банки из-под греческих оливок и растрёпанной до почти персидской опушённости верёвкой - это буквально юбилей какой-то!!!
 Напряженно пытаясь вспомнить, какую прорву кубических дециметров я оприходовал залпом, не сделав ни единого вздоха - мечусь между полутора и двумя. Причём, Лёшик если какое-то время и тупил (то есть two-пил, в смысле, пил всего в два горла, а не три, как ваш покорный слуга...) то не более чем на один стандартный гранёный стакан. Так или иначе, первое "оливковое" ведёрко иссякло до того, как у него появился реальный шанс перетечь в уже скоро сутки как окончательно бесполезную кастрюлю. Хорватский "Chicken soup with star-shaped pasta" "Podravkа" обещал свариться неприлично водянистым, а чай - так и вовсе неистощимым. Пришлось забить на строгую экономию бензина - на три ходовых дня у нас оставалось едва граммов пятьсот - и "накапать" воды под самую ручку: 4.5 литра. (Так вот, оказывается, каков оптимальный объём посуды для двух хорошо провяленных солнцем Донов!) А всё то, что начнёт выплёскиваться из ушей и носа, понесём с собой чаем - мы даже лимончЕГом под такое дело в Финике прибарахлиться не забыли…
* * *
Одновременно чувствуя себя Водяными из мульта "Летучий Корабль" и баронами Мюнхгаузенами - внутри меня водица, ну что с таким водиться - мы за волосья вытянули себя из тени колодца и почти сразу заголили макушки на солнце. Оба склона впереди, да уже, в общем-то, и вокруг вдруг запеньковались вытекающей за пределы видимости вырубкой. Мне так хотелось верить, что ничего ужаснее южного склона Тахтали нам на Ликийском Пути не встретить, и... вот она, панамка. Чисто чтобы поиздеваться, дровосеки оставили на изуродованных откосах пару деревьев там, пару кустиков здесь - чтоб вам, кролем и баттерфляем смолу дымящуюся рассекающим, черти на том свете столько водички отмеряли! Как будто по-тихому соглашаясь с нами, маркировка отворачивает свой бело-кровавый лик вправо, плетётся сначала по кряжистым пням, затем по угловатой каменной крошке и, наконец, льнёт к густым лиственным и низкому можжевельнику. Без сожалений впрягаемся в очередной наверх: Чем раньше приступим, тем скорее окажемся выше на запланированный на сегодня километр.
Хронический траверс - по самую шею в пыльном мирте, диких оливках, фисташках, грабах и прочем полутораметровом/колючем, бедные предплечья и плечи - наконец сменяется красивезным гребешком, протянувшимся в сторону "настоящего" высокогорья. На границе тени и света (именно в такой последовательности...)  опадаем в короткий привал, наконец, удосужившись пристально рассмотреть, под покровом чего мы щемились последнюю четверть часа. Как-то внезапно оказывается, что это... ДУБ! Вернее, жёлуди у него классические, даже на разлом и на вкус (в поросячьем возрасте детстве я еще и не таким развлекался…) Вот не надо, не надо сразу об увеличенных пятачках, заряженных двустволках и кошерно охлаждённом сальтисоне! Лучше вернемся к нашим дубам, ведь когда разговор коснётся листвы - тут вообще ахтунг. Если сорвать свежую - вот чтоб прямо с живого куста - лаврушку, хорошенечко её отглянцевать, а потом каким-то чудом изловчиться вытянуть из краёв листа с десяток коротких, острых бледно-жёлтых шипов - получим самый, что ни на есть, аутентичный Ликийский дуб! Обалдеть.
Ну что, пора с кровью выдираться из сладостных объятий тени, и смотреть, что там, за Ахероном юго-западным перевалом? Какое-то время нам предстояло двигаться почти лицом к морю. Далеко под ногами разворачивался нехилый треугольный залив у посёлка Beymelek (почему-то обозначенного на Генштабе как "Кумтепе"), в самом узком месте перетянутый серенькой "фенечкой" плотины более не существующего пролива Dolyan. Да только для того, чтобы осознать масштабы окружающих нас каменных пустошей и крутизну их взлёта над морем стоило сюда заковыриваться!!! А кроме того, прямо под ногами разлёгся ещё один древнегреческий город. Повреждённые фундаменты, фрагменты мостовых, погребальные камеры, внушительные бассейны - назвать такое ваннами язык не поворачивается - да и просто рухнувшие в себя подвалы окружили нас со всех сторон света. Сплошной строительный беспредел: немалый, в общем-то, город и ни единой капли воды насколько хватает сил дойти! А ведь прячутся, прячутся где-то похороненные в недрах источники - слишком уж буйной растительностью покрыты руины…
Несмотря на относительно плоскую вершину, гребень, вдоль которого мы идём, всё-таки остаётся гребнем. Пытаясь мысленно взглянуть на маршрут со стороны, я закрываю глаза и вижу Леголаса с Арагорном и Гимли, торопящихся на выручку Фродо - Джексон проявил себя истинным гением в вопросах гонять актёров взад-вперёд по живописным развалинам.А подать мне сюда "хеликоптер" незалежного Сикорского, дабы достойнейшую перспективу дивного града Belos - если это действительно он - во всей земной красе с воздуха запечатлеть! Справедливая мысль о всяких ядовитых гадах приходит нам в головы уже после того, как успеваем изрядно забуриться в заполонившие городище буйные зеленя. Но интересно ведь: тут - черепки, там - неплохо сохранившиеся фрагменты резьбы по известняку... Здесь я бы тоже шлёпнул в GPS точку "ночевать", пусть оба обнаруженных колодца до самых краёв завалены сушняком, бумагой и полулитровым пластиком. - Немало всё-таки двуногих свиней "непередаваемых воспоминаний" в землях турецких алчет…
 Часть пути проламываемся по заросшим шибляком фундаментам: так короче и познавательней. Долог ли короток получился воспоследовавший за “экскурсией” подъём, следует справиться у Ози Эксплорера. Главное - мы как-то не в меру неожиданно обнаружили себя у взлёта скалистого холма без малейших намёков на маркировку. Карма, видать, после расставания с Тахиром вдоль да поперёк главных чакр скукожилась... Вообще, подобные подарки судьбы были закономерны: всё пост-финикейское “таинство” я тупо прорисовывал по Гугло-Земле. Похоже, вменяемые пешеходники приключаться здесь с GPS считают моветоном, а то и прямой фетишизацией языческих божеств спутников американской военщины. Торкнулись мы влево, торкнулись вправо, обложили добрым тихим словом внушительную ширину штриховых красных линий и отсутствие ключевых горизонталей в Манускрипте Бабушки Кейт. Ну какой турок отрисовывал всю эту карту? Не догадывался, что ли, с какого именно “poehali.org” можно вытянуть всемогущие километровки Генштаба?!!
Старательно придерживаясь катышков козьего дерьма - рогатые бестии полностью в теме, где и как правильней тискаться среди гребней и "боевых" можжевеловых отростков - мы всё высматривали и высматривали “Radar Tower”. Ведь чуть выше непривязанной ни к чему надписи на карте мельтешили "краник и тазик" безымянного источника. Эх, знать бы ещё, как этот “тауэр” выглядит в реале... Уже знакомый округлый блин ”watertank”-а мы заметили издали. Только пользы с того ни на два атома окисленного водорода: корка фигурно истресканной грязи да белые клыки камней - вот вам и весь "аквапарк". Примерно сорокаградусный сектор прямо по курсу занимало что-то типа полу-воронки выработанного карьера. Подъездных путей рядом нет. На конной, что ли, тяге стройматериал вывозится? Начиная по-тихому ненавидеть солнце, продолжаем наматывать высоту. На половине подъёма упираемся в ещё один колодец. Глубокий - метров пять верных, да ещё грязи на дне с метр, кто-то её недавно лопатой ковырял: лестница, из двух сегментов проволокой скрученная, всё ещё вниз опущена.
 Будто притомившись, тропа закладывает вираж, мягенько-так прорисовывая изнаночную букву "s". Каюсь, Господа, но прописного русского "г" в богатом ассортименте шрифтов наладонника “Майкрософтом” не предусмотрено. В верхней завитушке воображаемой буквы - ясен пень, мы прорисовываем её снизу вверх - выныриваем из куртины деревьев, чтобы наглухо упереться в деревянный забор "частных владений". Гм… Ухоженный огород. Курятник. Загон для мелкого рогатого. Теплички. Одним словом, сплошное плодово-выгодное кооператорство. Владельцев, чтобы взаимно "мер(х)абнувшись", получить индульгенцию на проход, не видно. Маркировка, поганка, снова сгинула, сослаться на её самовольство не получится. Поминая судьбу Яйла-Куздерейских кабанчиков, напролом-ом пользоваться ну о-о-очень не хочется. Стиснув зубы, топаем вдоль забора. Нащупываем в зарослях что-то относительно удобоваримое и короткими ступенчато-каменистыми галсами взбираемся за препятствие. Забор тянется чёрт-те-знает как долго. Уже понятно без слов, что сбрасывать половину набранной высоты, чтобы залив воду, отвоёвывать метраж по новой, ногам дороже. Чем дальше на запад по Ликийке - тем поганее ситуёвина с водой. Об этом в Сети, в общем-то, писали. Но чтобы всё оказалось настолько безнадёжно - для нас новость.
Ага, откуда-то сверху к поселению сползает дюймовая пластиковая труба водопровода. Может, это - как раз и есть наш единственный шанс?!! Укладываться на брюшко, чтобы прислушаться, "жуГчит или не жуГчит", мешает прикипевший к спине красно-чёрный наездник. Ладненько. Стоит только этой "шлангочке" затеять под грунт нырнуть, ей-же-ей проковыряю в ней дупло "Викториноксом". А уж после изолентой как попало перебинтуем - и все концы в воду. В мечтах о неизбежной дозаправке 35-градусный по уклону и температуре тягун прокручивается перед глазами незаметно. Порода вокруг настолько светлая, что пялиться под ноги без солнечных окуляров ужмуривает тебя в прожженного китайца. Ибо если не под ноги, останется смотреть только вперёд, а там, кроме монотонного, как головная боль, взлёта отрога Şahin-Taş-а, ничего нет и не планируется. ТВОЮ В ГОРНИЕ ВЫСИ МАТЬ!!! - пластиковая кишка дождевым червяком выгибается из-под земли, укладывается исполненным сарказма вопросительным знаком и рассматривает меня аспидно-чёрным зрачком аккуратно срезанного торца.
 Синхронно выдохнув на счёт “три”, продолжаем окучивать наверх. Благо, до зелёной стены сосен остаётся метров полста. Как следует углубившись в зеленя, достигаем развилки, в окрестностях которой якобы должен находиться еще один источник, к чьей круглогодичной благодати и стремилась "опустившая" нас труба. Высота 1022 метра. Тишайшая тишина. Ни журчания, ни капели. Только вытянулись во фронт длинные поленницы брёвен в обхват: они впереди, слева, справа… Ну, как бы до ужина "у нас с собой было" - отобедаем на заплечных резервах. Часы кажут четверть второго. Впереди отчётливо просматривается "слишком долго по солнцу". Ну их, к Аллаху, эти верблюжьи подвиги. Что-то прямо сейчас схарчим, из чего-то отопьём - всё тушкой шевелить легче станет... Тут как раз и камешки для посиделок справные, и хвойный коврик почти без шишек на пологой из двух обочин пенку раскатать повелевает. Давлю это желание, честно топаю в радиалку вдоль канавки ручья - метров на двести - ни-че-го. Ну ничегошеньки. Зато никто не сможет упрекнуть в недостаточном упирательстве рогом...
Консервы улетают на ура: я даже не успеваю толком заметить, как вымакивается остатками хлеба подлива. А коленки-то уже того, пересохли, сиденью на корточках протяжными скрипами протестуют... Ну что, покатаюся-поваляюся Ивашкиного мясца трупиков невинно убиенных шпротин натрескавшись? Играем в “Бабу-Ягу” часа полтора. Сначала я ещё пытаюсь не терять ниточки, связывающей с реальным миром - всё-таки цивилизация не настолько далеко, чтобы спокойно выпускать из рук сумку с камерой, но здоровый пофигизм и приумноженная фитонцидами солнечная нега стремительно загибает свою линию в грезы. Как можно спать, когда тебе прямо в левый глаз светит солнце?!! Надо будет переспросить у Лёшика. Когда храпеть перестанет. Вот как бы ещё, не просыпаясь, выковырять из-под "нижних девяноста" не то шишку-недомерка, не то кусманчик цинично заострённого гравия - Бла-ародные Доны аппликаторов Кузнецова для массажа копчиков на сегодня не заказывали!
 Очередной железобетонный бункер мы обнаруживаем в процессе тяни-толкая по затяжному подъёму. Дно завалено крупным сухостоем - что за бобры там себе хатку возводили? Ещё и серией брёвнышек люк в “watertank” аккуратнейшим образом прикрыли, да зафиксировать парой увесистых камней не поленились, чтобы надежду в народе прохожем воспламенить! Даже ведёрко с верёвкой в корыте-поилке валяется... Чую, это янычары нарочно, чтобы над прохожими поизмываться: плановая несбыча сокровенных мечт, преумноженный суицид среди гяуров, царствие небесное, всё такое... Вообще, заваливать пересохшие колодцы ветками в Турции все, кому не лень, горазды. Нет, я отчётливо понимаю, устроить мелкую пакость соседу по “цивилизации” - первейшей категории потеха. Но здесь, в - как метко говорится по-украински, чагарниках - зачем так изгаляться?!! Маркировка постепенно смещается чуть восточнее, плавной загогулиной поджимаясь к борту солидного ущелья, нависающего над поселением Yukari Beimelek. И это - правильно! У меня в приборе именно так и прорисовано…
Наша программа-максимум на сегодня - самым человеколюбивым траверсом обогнуть слева вершину Şahin-Taş (за деревьями пока не видать, но она вполне в состоянии составить достойную конкуренцию Чатыр-Дагу - 1499 метров) и всеми правдами-неправдами взгромоздить свои задницы на один из отрогов Domuzkafa-Taş-а. А может, и Domuzkafa-Tepe - поди, догадайся, если Ликиеводитель Бабушки Кейт расщедрился только на одну единственную букву "Т". Как правило, чем выше поднимаешься, тем скуднее растительность. Но только не в Турции. - Едва наш маршрут свернул строго на север, вокруг раскинулся ну просто эпический сосновый лес: квадратные метры мхов, марксовские бороды лишайников, поверженные старостью колоссы, развалившиеся коричнево-оранжевыми звёздами пни, приглушённые цвета, затухающие по экспоненте звуки шагов… Читайте, сумерки полуподвального помещения в высокобюджетном заокеанском ужастике.
 Чтобы ещё полноценней умножить эффект, откуда-то сверху зарядил сползать медлительный, похожий на взбитую сметану туман. Дальние деревья приобрели размыто-ватные очертания, сделалось очень сыро и неуютно, молчу уже об ощущении чьего-то настороженно-опасного присутствия за спиной. По влажным бокам шустрят мурашки лёгкого озноба: ветер и термобельё, которых мы до сих пор рассматривали как верных союзников, исподтишка превращаются в "незаконные бандформирования". Пришлось приостановиться, чтобы изжевать шоколадку и набросить на плечи штормовки. Какое-то время ущелье продолжает увеличивать крутизну, подбрасывая то скальники, то "шлагбаумы" из толстых стволов, сбрасывающие отдельные чешуйки, а то и целые островки шелушащейся коры. Пару раз заступают дорогу можжевельники. Последние упорно норовят застолбить себе местечко прямо на тропе, что отнюдь не делает её более комфортной для передвижения. Короче говоря, шиза косит ряды всё идёт своим чередом.
Сгустившись до растворения сосен в полусотне метров, туман осознал, что нас с Гармином (вы же помните мэтра Бонасье - "Галантерейщик и Кардинал - это Сила"!) подобными мелочами не остановить, и потянулся щупальцами вниз по распадкам, не без натуги волоча вслед по осьминожьи дряблую массу "туловища". Из серого безмолвия выдвинулись знакомые полиэтиленовые будочки санузлов пастушни, а вместе с ними чёрно-рыжие кляксы коров (Кстати, до сих пор мы встречали на рельефе исключительно коз и овец). До рогатого и парнокопытного Бла-ародным Донам не было никакого дела - во всяком случае, до тех пор, пока оно не заколото, освежёвано, порублено, приправлено по канону и нанизано на шампуры - всё внимание было безраздельно приковано к обомшелому на всю трёхметровую поверхность колодцу. Не успел ещё я полностью откинуть тяжелую железную крышку, как на призывный вопль ржавых петель со всех сторон ломанулись охочие до дармовой влаги травоядные.
 Никогда не замечал в себе опасливого отношения к производителям столь нежно и преданно любимого парного напитка, но было в грудном мычании, наклонах голов, остриях рогов и чёрных выпуклых глазах что-то, заставившее мигом опустить крышку и ретироваться на водопой в "более другое" место. Погрязший в молчаливом консенсусе Лёшик поспешил следом. В конце концов, именно этого колодца на карте обозначено не было, зато присутствовало целых два подряд в какой-то паре километров “спереди”. Выполаживание всё ещё наматывающего высоту отрога практически совпало с разрежением сосняка и возвращением солнца на круги своя. Проконсультировавшись с GPS, я объявляю привал: 1432 на альтиметре, почти триста метров набора высоты за каких-то сорок минут - кто бы мог предположить, что самые обыкновенные коровы - настолько эффективные акселераторы?!!
Как и положено на таких высотах, вокруг уже было больше камня, чем зелени. Я пересадил Лёшика на десять метров южнее и прицелился: уж больно хороши были строгие, почти чёрные от лишайника сосны - последние "пограничники" леса. Теперь впереди оставались лишь исполосованные когтями эрозии возвышения. Я бы сказал, что издали они были очень похожи на ископаемые рифы - толтры, или стынки, как их называют в северных районах Молдовы. (Да, да, у нас - молдаван тоже имеется свой, местечковый север!) ...Если бы высота каждого из них в отдельности не зашкаливала за абсолютную отметку Молдовы над уровнем всё того же (кстати, уж не Средиземного ли часом?..) моря: карта всё еще обещала почти шесть сотен метров подъёма до нужного перевала. Деревья здесь всё ещё встречались, но произрастали они уже, что называется, "узниками одиноких башен". 
Свобода выбора направления роста делала всё растительное похожим на деформированные мощными пинками шары: это касалось и островков высушенного ветрами перекати-поля, и мохнатых полусфер шиповника, и можжевельников с соснами. Что-то в этом было от лже-обсерватории, что неподалёку от Ай-Петри, если сделать скидку на пыльно-серо-зелёный окрас листвы и прочих выступающих из растительных шаров "колючек". Выкарябавшаяся откуда-то слева ржавая "Дачия" сделала появление нехитрого жилья ожидаемым и вполне закономерным. У нас подобные "артефакты" возводили в эпоху Перестройки и гордо величали "фазендами": железнодорожные контейнеры и строительные вагончики; безвкусные будки из фанеры или плоского шифера; да просто раскорячки из полиэтилена на вколоченных вкривь-вкось сосновых столбах, растянутые по трём осям координат во имя Аллаха превращения одноочкового полевого клозета в высокотехнологичное укрытие от непогоды для всей семьи. Как правило, каждый из "элитных особняков" комплектовался изгородью примерно на одну сотку.
Кто побогаче, взращивал гранаты и смоковницы, кто поленивей - сорняки и щебёнку. А ещё - и это было самым главным - почти каждый второй фазендейро считал делом чести "ополиэтиленить" метров десять суверенной территории во имя Духов Великого Дождя. Равномерно зафиксированные предотвращающими "вылёт воздушного змея" каменюками параболы, конусы и сектора неровных кругов упирались в железобетонные блины и квадратные крышки люков, верша нам подношение надежды. Висячих замков и запоров на калитках в общем-то хватало, но, в конце концов, мы выпасли цитадель какого-то доброго самаритянина, чью систему "охороны" составлял всего лишь обрывок алюминиевой проволоки, скрученный… самым настоящим морским узлом. Да пошлёт Мохаммед крепкого здоровья неизвестному отставному боцману: воды его колодце плескалось столько, что хватило бы напоить досыта армию самого Шурика Македонского.
 Устраивать ночлежку на одном из многочисленных дастарханов Бла-ародным Донам воспрещала совесть: некошерно свиным рылом, да без разрешения в чужой монастырь... Играть в йога на голых камнях мешал мой всё продолжающий раздуваться шаром надувастик: поверхность, что пока не принадлежала вздутию, радовала толщиной не более сантиметра вместо положенных двух с половиной, что служило для моего центнера слоем рисовой бумаги. Оставалось конусообразное углубление у самой дороги, на плоском дне которого виднелись следы фундамента и произрастала одинокая ёлочка высотой метр с чалмой. Одна беда: разбросанные по райскому закутку чёрные кляксы оказались на проверку неисчислимым сонмом коровьих кизяков. Следует отдать должное накопившейся за полторы недели усталости: последний факт не породил ни малейшего неприятия или ноток беспокойства. Ща вот размахнусь душевно, да с разворота, пыром - хрясть!
Думаете, всё так просто? ЩАС! Коровьи "личинки", вестимо, откладывались ещё в жидкой фазе, обволакивая траву и прочий подрост на манер облегающего "кустюмчика" из чёрного латекса. Да-да-да, именно того самого, что с характерной блестящей змейкой вместо ротового отверстия. …Поэтому, для вывода на "параболическую орбиту" каждую из них требовалось пинать самый минимум триптихами. Кое-как отвоевав четыре квадратных метра под палатку, я посильно поучаствовал в её установке и, предоставив Лёшику честь практиковаться на Пеле и Марадону по вопросу очистки сектора для влаза-вылаза из жилища, боем “проложил” тропу к кухне фундаменту - решительно не хотелось гарцевать с бубном вокруг примуса в асане профессионального сборщика томатов. Серёга Попов нас бы сегодня однозначно одобрил: на часах еще и шести нет, а "чай для Мивины" ещё пару минут - и закипит.
 Долго рассиживаться на каменной кладке не свезло: пусть небо в основной массе было чистым, пару косматых облаков на юго-западе уже вспыхнули розовым, жёлтым и фиолетовым. Одна засада: мы слишком погрузились в грубозернистую холмистость, и на какую плешку ни поднимись, передний план оставался неизменным: конические воронки и "опухоли" каменного моря, лишь совсем изредка попадались доживающий свой век кедр или что-то лиственное, очень могучее и незнакомое. Моря нигде не просматривалось. Поворот от него на 180 градусов подносил однообразную панораму безжизненных отрогов Домузкафа-Таша и гордо сторонящейся основного массива безымянной высоты 1648 метров. (Ну ещё бы, ведь 1648 метров над уровнем моря несравненно выше 1554-х!)
По дороге нет-нет, да прокатывались ”паркетные” внедорожники. Один из них даже остановился, исторгнув наружу двух субъектов в серо-голубом камуфле. Я напрягся, предчувствуя знакомство с оберегающими покой гор егерями, но "палатка-в-кизяках”-шоу их как-то не зацепило: дверцы снова захлопнулись, и шайтан-арба упылила куда-то в направлении перевала. Собрав в кулак всю волю, которую только удалось наскрести по сусекам, я по компромиссу широкой дуги поднялся к грунтовке. В истоках соседней балки принимала последние грузовые чартеры длиннющая шеренга ульев. Высокие, аккуратные и цветные “домики” дарили ощущение вырезанной из Манхеттена шеренги небоскрёбов, притулившейся под боком у могучей горы, уже начавшей крошиться под грузом пережитых столетий.
Подчиняясь невидимым манипуляциям ветра, мимо прошуршал структурный ком перекати-поля. Он торопился навстречу закату, но несгибаемое намерение Борея опрокинуло странника в глубокий карстовый казан, притиснув к изржавленным виткам списанной за окончательной изношенностью колючей проволоки. Встретились два шипастых одиночества... А ведь этот куст, так и не докатившийся до своего заветного заката, в чём-то похож на нас. Выцелив несколько эндемичных хибар в объектив, я собрал штатив и взобрался ещё на один многообещающий горб. Холмы. Ничего, кроме холмов. Без спешки завершая обход сумеречных владений, мысленно карябал галочки в блокнот: развесистый пень; ржавый мангал; умывальник из бутылки от "Кока-Колы"; россыпь деревьев-шаров; кладбище жестебанок из-под нитроэмали. - Утро обещало быть фотогеничным до распоследнего килобайта на второй по счёту шестнадцатигигабайтной флешке...
В палатке ворочалось дольше, чем обычно: примерно так ведет себя кот Матроскин, старающийся выбрать место, чтобы моргнуть минут на шестьсот. "Простоквашинское" окружение рафинировалось грудным мычанием и причмокивающим хрустом сухой травы. - Втор-рую кор-р-ову себе куплю. Вдвое больше молока станут давать! Несмотря на то, что упился под самое горлышко, запуганный вчерашними терзаниями организм настаивал на "продолжении банкета". Для этого следовало всего лишь протянуть руку и… Случайно зацепиться ею за провода зарядного устройства, своротить ненадёжную конструкцию с рюкзака под стену палатки; нащупать в изголовье "Петцль", включить свет, перешерудить рассыпавшиеся разъёмы - Шайтан разжуй китайский переходник с плоских американских штырьков на дородный европейский стандарт - и только затем перенести внимание на двухлитровую бутылку из-под финик(е|и)йской "Фанты". А ведь раньше перед сном тушке для полного спокойствия хватало и скромной тары по ноль пять...
День тринадцатый
|
