День Третий ,
или как долго добираться от Екатерины до Джурлы
при наличии вдохновения.

Рассветает. Прохладно и немного влажно. Отказавшийся забраться в палатку стоик-бомж Попов наконец перестал шебуршаться в целлофане и окончательно уснул. Вокруг тишина и покой, изредко нарушаемый жужжанием противных мелких мух и вороньим хрюканьем - странные на Демерджи вороны, какие-то у них явно общие с хрюшками предки были.

Неторопливо позавтракав и просмотрев эротическое шоу "Попов обнажающий галстук" мы двинулись к Катьке, чтобы минут через 40 уже сбросивши рюкзак сидеть как раз у вырастающего из склона необъятного Екатерининого бюста и чувствуя, как горячие капельки пота стекают по спине, любоваться миром вокруг... Подъем до тригопункта на вершине занял один час.

И вот мы, замаскировав рюкзаки в ближайшем подходящем соснячке ( устыженный в прошлом году упоминанием непроизрастающих в Крымских горах елей, я теперь тщательно слежу за своим ботаническим лексиконом ) , сидим на самой кромке грандиозного обвала - над Хаосом, полуприкрыв глаза и вдыхая запах теоретически знакомой "потенциальной" травки, чтобы, по индейскому способу восприятия (это Лешка мастер у нас в вопросах просвящения ), через аромат лучше запомнить этот непередаваемый простор и вечное спокойствие гор. А там, позади, за спиной, распростерлась бесконечной яйлой дремлющая на полуденном солнце Демерджи. Наша Демерджи.... Место для укоренения № 1.

По дороге на Джурлу, пыля и подпрыгивая на ухабах как горный козел, нас обогнал иссиня-черный, блестящий и хрюкающий не хуже демерджийского ворона, двухместный джип-кабриолет с хромированными решетками, лебедкой, прожекторами над кабиной, всеми прочими аксессуарами и наворотами и полным кузовом детей для комплекта. Впечатляет. Особенно применительно к Демерджи.

Спустившись в урочище у Юркиных Скал и указав дорогу отдыхающей на обочине тропы и явно потерявшейся в попытках уединиться парочке мы поплюхались на травку и несколько минут просто валялись, вглядываясь в скалистые утесы и резкие очертания коротких послеполуденных теней деревьев, потом наиболее стойкие отправились вверх по лощине, навестить спрятанный за зеленой завесой листвы родничок Чабан-Чохрак. Вокруг нас сразу сомкнулись деревья, мы как будто сразу попали в другой мир и затаив дыхание вглядывались в эту волшебную околородниковую страну, еще чуть покрытую росой.

В самой Джурле воды практически не было - так, чуть-чуть капало что-то маловразумительное, даже не умыться толком, поэтому мы выдвинулись на Нижнюю Джурлу, к Джур-Джуру все-таки поближе, да и полянка там повеселее и посолнечней. Полянка была прекрасной, а вот вода - поганенькой. Мутной и с явным запахом Head&Shoulders - выше по течению определенно кто-то купался. И рагу как назло получилось для врага - с фиговенькой тушенкой и недоваренным рисом - наш примус тоже устал от перехода и совершенно не желал гореть нормально, только когда все было готово неожиданно воспылал с былой силой и все еще и пригорело...

Весь вечер соседи - глухонемые и нет наслаждались весельем нашей команды. Со стороны глядючи мы, пожалуй, выглядели весьма выпившими - полуночная Джурла оглашалась воплями и хохотом - народ просто был усталый и голодный, и штатив опять привел в возбуждение массы. Непоседа - Лешка сподобился подвиг совершить - уверенно сориентировавшись по Полярке и померзши 20 минут звездочки снял, да как снял! Прямо как в учебнике астрономии. Мы относились к этому весьма скептически, не ведая, что еще когда мы только-только учились ходить по Крыму под этими звездами, Великий Мастер уже фотографировал их в Кишиневской обсерватории.

Все это время мы сидели у костра, не столько было холодно, сколько это у нас одно из немногих мест, где мы себе позволяем костер. Большой Каньон и Долина Привидений к кострам не располагает, а вот сонный и могучий лес вокруг Джурлы всегла нас настраивает на "посидеть у костра". Поговорить обо всем, подумать о сокровенном, любуясь не повторяющимися никогда узорами живого огня, ощущая его тепло и вспоминая песню Макаревича про "любой костер когда-то догорит, ветер золу развеет без следа"... а ветки таяли и превращались в ничто, согревая нас своим последним теплом, даря нам ощущение дома и хрупкости всего сущего...

День Четвертый