Столица Тирана

Кишинёв - Стамбул - Тирана - Стамбул - Кишинёв

23-27 февраля 2009.

- Они внутри страны ни капельки не Албанцы! Они - Шкиперийцы!
- Понимаю. Это как мы - Украинцы, а все почему-то Хохлами называют...

Из стамбульской ICQ-переписки с Gene Ковалевским.

День Первый. Туреччина.

11.07 Сидя в кишинёвском - волею неумолимых судеб безымянном - аэропорту, мы с Сержиу подбивали баланс знания албанского. "Jo" - нет. "Рo" - да. "Guzura!" - популярный тост, этакое украинское "Будьмо!" и молдавское "Хай норок!" в одном алкогольном лице. Существовала ещё, конечно, "negociata". Но она была непременно "Jo negociata!" с восклицательным знаком, потому, что по определению не вела никаких переговоров с противником. Из всего вышеперечисленного нам больше всего импонировала по-настоящему демократичная "гузура". Наверное, именно поэтому дальновидный Дима предложил "оформить" в дьюти-фри литровый пузырёк "Джека Дэниэльса". В конце концов, мы договорились между собой, что купленный по прибытию турецкий "Эфес" - это тоже неплохо, потому, что неизвестно, насколько с пониманием и сочувствием отнесётся секьюрити "Туркиш Эйрлайнз" к початой бутылке вискаря в поднимаемой на мусульманский борт ручной клади. Могло ведь произойти столкновение интересов на религиозной почве, с добровольно-принудительной депортацией корано-непреклонных молдаван из страны златой звезды и полумесяца!

Время на мобилке 00:31, но хоть пару букв вдогонку долгому дню написать всё-таки придётся. Кажется, что такое один час и ещё пять минут перелёта? Да ничего. Правда, до этого была более чем часовая задержка рейса “по техническим причинам”. И острые завидюшки по поводу того, что в отличии от молдавского "Эйрбаса", турецкий "Боинг", вылетавший по расписанию на 15 минут раньше нашего, как прилетел, так и улетел вовремя. Где, спрашивается, мог валандаться битый час отечественный "Эйрбас"? Контрабандным винищщем заправлялся, однозначно. Ладно, проехали. Вернее - пролетели. Кормили нас в это раз, как завещали верные идее развитого социализма китайцы: "ложечка риса и Мао портрет..."

Ложечка клейкого риса традиционно была десертной, овощного салата - столовой, "почти" набегало из-за отсутствующего в скудном рационе портрета Мао Цзе-Дуна. А вот если бы капнуть "зелёным", каких размеров цыплячьи бёдрышки дополняли рис, Эйр Молдове ввек от обвинения в серийном убийстве новорожденных цыплят не откреститься. Дополняющая растворимый кофе булочка была эталоном 4-х кубических сантиметров, несколько искажённых геометрией в сторону ромба. Ладно, и это пролетели, причём, исключительно молитвами Димы, которому оказалось не в лом сбегать "на кухню", дабы уболтать пожилых, чтобы не сказать престарелых*, стюардесс на выдачу дополнительных порций каберне вдогонку положенным по разнарядке. Гузура?!!

* Что это? Социальная защита старшего поколения или попытка истребить на корню сальные взгляды турков, озабоченных пышными формами крылатых молдавских "Наташ"?

Утренний аэропорт имени турецкого "Владимира Ильича" - Ататюрка - поражал в первую очередь не размерами, но вздыбливающей волосья похожестью на памятного "Мурталу Мохаммеда" - воздушную цитадель очень чёрного и экваториального града Лагоса. Та же бесконечная протяжённость горизонтальных эскалаторов при почти полной безлюдности и отсутствии способного внятно ответить на вопрос обслуживающего персонала. Зато с визовым режимом у турков оказалось всё в порядке. Шесть касс, плати 20 евро, получай в паспорт блёклую беззубую марку тридцати дневной мульти-визы без права трудоустройства и - широким шагом к пограничникам.

Молдавские паспорта изучались примерно с тем же подозрительным тщанием, с которым уличный лоточник рассматривает новёхонькую 500-евровую купюру, перед выдачей сдачи за горстку жареных каштанов. На моём паспорте пограничник и фотографию ногтем поскрёб (она типа под ламинатом, но его это почему-то не остановило), и все страницы по одной взад-вперёд пересчитал, и качество сшивки с обеих сторон обложки перепроверил. Наконец, красненький штемпель с размаху пришлёпнут и мы, чувствуя себя легализованными, отправляемся к наклонной чёрной гусенице транспортёра, где уже давно катается багаж.

- Насолили им наши, ой, насолили... - бормочет Сержиу Цариградский, которого в силу... давайте, скажем, некоторого исторического устаревания фамилии так и тянет величать Истамбульским.

Хорошо всё-таки быть молдавским террористом мужиком. Как минимум потому, что всех мало-мальски сексапильно выглядящих тёток из нашего самолёта пограничники без лишних телодвижений (вялый взмах ухоженного указующего перста не в счёт) отправляют на дознание с пристрастием куда-то в недра аэропорта. Видимо, тётки тоже туркам чем-то "здорово насолили". Или, наоборот, лишнего насахарили. Таможенный турникет проходим не снижая скорости и не вызывая ни малейшего сокращения мышц на сонных харизмах многочисленных должностных лиц.

Я бы очень сильно удивился, случись как-то по-другому. Когда прямо перед тобой виляет упругими бёдрами настолько длинноногая блондинка, что кажется, что они (ноги, а не бёдра) растут даже не от ушей, а откуда-то из наивысшей точки теменной кости. Когда короткая чёрная юбка из джинсового стрейча мало того, что натянута до шокирующего отказа, так ещё и едва-едва прикрывает "сервиз"... Тут уж вся активная таможенность, глотая слюни восторга и теряя папки, ломится наперерез. Я бы и сам задержал такую… На некоторое время.

Останавливаемся, чтобы поменять Евро на турецкие Лиры. Курс 2.1633 и никоим образом не округлибелен до сотых. Хорош он или плох, нам ещё предстоит уточнить. Заказываем в транспортном агентстве такси-минивэн: наши упитанные "чемоданчеги" в багажник среднестатистического такси можно вколотить разве копром для забивания железобетонных свай. Выходит ой как недёшево: 20 евро. Понятное дело, развод, но время для нас сегодня важнее. До гостиницы с восточным названием “Cinar” (http://www.cinarhotel.com.tr/) мы едем минут пятнадцать, оставляя слева огромную территорию авиационного института. Гостинничка обещает целых пять звёздочек обслуги, но две из них, скорее всего, добавлены за расположение метрах в пятидесяти от дымчато-зелёного и спокойного, как дохлый лев, Мраморного моря.

Так... Я бы ещё пописАл, но на часах уже 1:14. А вставать сегодня в шесть утра. Спокойной ночи, Стамбул!

6.00 Доброе утро! Тихое, спокойное, сонное и чёрное, как сама матушка-ночь, утро. Подсвеченные частыми сеточками жёлтых лампочек стволы незнакомой растительности. Пустынные автобусы. Задолбавший бурчанием кондиционер в режиме отопления. ВВС восторженно рассказывает об открытии Национального исторического музея в Ираке. Вставать не хочется - смерть, но надо. Надо… Пока Сержиу плещется в ванной, судорожно топчу кнопочки на виртуальной клавиатуре покета. Скоро закрутит новый день, а ведь ещё столько всего хочется увязать в узелок долговременной памяти. Закрываю глаза, тру колючие щёки, возвращаясь мыслями в показавшееся бесконечным вчера.

- Слушайте, нас трое. Давайте найдём ближайшую "Aphoteke", накидаем арбузных корок и сфотографируемся в позиции "Chiort poberi"?!! - шутит Дима

Будучи настоящими "Руссо туристо, облико морале", решаем в самую первую очередь посетить центр города. Тот самый, где согласно данным классических совестких комедий происходит "Цигель, цигель, ай-лю-лю!" и всё такое. Коварный ресепшионист ни в какую не желает дать сдачу с 300 евро и забирает на депозит всю сумму, свято пообещав вернуть разницу завтра утром. Это, что ль, правоверный способ намекнуть на щедрые чаевые? Вполуха слушая воспоминания Сержиу о щекочущей тягу к странствиям красоте яхт, стоящих на пристани метрах в трёхстах к западу от гостиницы и удобном для англоязычных масс медицинском центре скорой помощи прямо за углом, увешиваемся камерами и скорым шагом пересекаем спальный район Yesilkoy. "O" в названии обросло двойными точечками сверху, что вполне логично и закономерно читается как "ё". А "s" виляет хвостиком из запятой снизу, не менее логично и закономерно (по крайней мере для молдавского уха) читаясь как "ш".

Йошилкёй способен дать такую фору элитным коттеджам кишинёвского “Сибирского района”, что им прямая скатертью дорога на одноэтажно-растаманские просторы кишинёвской же Старой Почты. Дома один к одному, четырехэтажные, ухоженные, с заглубленными относительно проезжей части двориками-палисадниками. Планировка, насколько позволяют судить широко распахнутые шторы, самая что ни на есть продвинутая. Арочные проходы между комнатами, простор, пространство, гобеленчики, вазончики... Смотришь на них и получаешь удовольствие от того, как живут нормальные люди. О, ещё и дедусь, на первом этаже в кресле-качалке с газеткой возлегающий, душевно взмахом руки поприветствовал... Чувствую, как с каждой секундой всё сильнее хочу стать турецким пенсионером. %-) Встречаются, конечно, и заброшенные домишки. В основном деревянные, но они настолько стильны, что ничуть общего впечатления не портят.

Идём мимо лавочек: цветочных, фруктовых, сладостных... Ни сырого мяса, ни алкоголя... Шаурма, впрочем, в широком ассортименте присутствует. У магазинчиков без оглядки на воришек припаркованы велосипеды и скутеры деливери-боев. В Кишинёве подобная беззаботность себе дороже. Близится остановка оранжевых, как майское солнышко, маршруток. Обрадовавшая меня родственностью произношения надпись - Taxim - на лобовушках есть обман. Никакой этот "Таксим" не такси, а название исторического центра Стамбула. Ну, того самого, где "ай-лю-лю”, но потом. Усаживаемся, платим по 2,5 лиры с носа, едем. Едем быстро, очень быстро, километрах на восьмидесяти, если не всех ста. Под двухуровневыми римскими акведуками - обалдеть, как они только выстояли в битве со временем - и мимо фрагментарных стен турецких крепостей, пребывающих в куда более плачевном состоянии. Древние римляне определённо более удалые строители... а мы, молдаване, их самые достойные последователи. %-)

В маршрутке всё честь по чести: никаких тебе "тормозните здесь", "тормозните там". Будь добр юзать штатные остановки. И дверь привычно на перекрёстке не откроешь: привод на шестерёнках. Короче, "тут всё от меня зависит". Водителя, в смысле. Клумбы, клумбы, клумбы. Пальмы, кипарисы, акации, мирт. Снова цветы. Прямо весна... Погода, кстати, не блещет: +4, мелкая морось. Смиренно ожидающие своей квоты в Босфор корабли. Их десятки и десятки, всё больше сухогрузы. Архи-удобное бутылочное горлышко для взимания оброка туркам слепой волею истории досталось. Развязки, пешеходные мостики, бетонные каньоны жилых кварталов, снова цветы. Детские площадки и алые флаги. Жёлтый полумесяц издали на флагах почти не читается, прям филиал СССР, а не супостатский ландшафт.

Город совершенно плоский. Машин масса, пробки бешеные, даже на артериальной автостраде. Приметив окошко красивый пейзаж с моста через залив Золотой рог, десантируемся. Сырость давит и плющит. Кроссовки скользят по округлой, как панцири черепах, брусчатке. Ну и ладно, экскурсии это не отменяет. Фотографируем. Ещё фотографируем. Это несложно, когда на троих целых три цифро-зеркалки и оптики при них не счесть. По пути видим огромный, снежно-белый бронетранспортёр с водомётом. Девственный такой, ухоженный, прямо единорог из Хроник Амбера. Все отверстия корпуса заварены густыми решётками. - Такими тут разгоняют разборки русских челноков, - шутит Сержиу. Уже жалею, что штатив в чемодане: темновато, с рук получается снимать в лучшем раскладе на ISO 400. Дима не без удивления обнаруживает попытку смуглого "шпингалета" лет пяти-шести тайком забраться в его фото-сумку. Нужно быть внимательней в этой восточной магале...

Город огромен и бесконечен. Ещё бы, 15 миллионов населения… Улицы всё уже, народа всё больше. Так вот ты каков, знаменитый стамбульский Таксим... Картина маслом: площадь, памятник каким-то воинам, вокруг - брусчатая кольцевая дорожка. Диаметр кольца метров 20. Снаружи по периметру - высокое железное ограждение. Ворота на висячем замке. Внутри, с включёнными мигалками кружит по дорожке на первой передаче, ни на мгновение не останавливаясь, полицейская машина. Гы-гы. Боятся, что памятник граждане-туристы умыкнут? Лавки, лавки, лавки - подвальные магазинчики тянутся целыми кварталами. Кварталы покрыты пластиковыми куполами прозрачных “потолков” - чтобы дорогому богатенькому покупателю на голову не капало. Тут есть всё. От электронных часов Касио до жареных мидий. От кальянов до синтезаторов Корг и Ямаха. От пахлавы до элитной английской литературы в кожаных переплётах с золотым тиснением на корешках. Бижутерия, "золото", серебро, тряпки и кожа - не в счёт. Их не посчитать физически, даже вооружившись суперкомпьютером Крей.

За разнообразием окружающего не замечаешь, как быстро темнеет. Щёлкать затвором, как раньше, не разгонишься. Но мы всё равно щёлкаем: где к столбу прислонимся, где к ограде, где к парапету. В конце концов, несмотря на клятвенные уверения Сержиу, что в Таксиме фотографировать можно, нарываемся на милейшего облика тётушку, торгующую бижутерией. Тётушка, сверкая роговыми очками, машет руками, что ветряная мельница на Дон Кихота и орёт на весь район, что снимать строжайшим образом запрещено. "Тюрьма, кандалы, расстрел на месте, янычар секир башка, камера вдребезги" и всё такое. Ну и хрен с тобой, дитё Азии. Странно вообще-то... До сих пор все "подкамерные" мило улыбались. Где-то над головой причитает о своём муэдзин, топорщат шпили стройные до болезненной худобы минареты. Население одето по-европейски, даже продавцы мелких лавчонок с кальянами. "Колорита", чтобы глубоко цепляло за живое, нет.

Замечаем издали православный храм с золотыми крестами на шпилях, но он выше, на холме, а неосвещённые до состояния глухих подвалов улочки не внушают доверия. Во всяком случае, осторожным владельцам цифро-зеркалок. Мостовая загибает вниз. Снова капает, на этот раз с элементами мокрого снега. Из-за поворота справа является высокая башня, чем-то похожая не те, что берут в кольцо старый Таллинн. Сержиу говорит, что в ней содержали ханских невест ВО ИЗБЕЖАНИЕ. Что по мне, не хватает только пурпурного крылатого огнедышащего дракона, болтливого осла с голосом Эдди Мерфи и зелёного рыцаря-избавителя. Ещё вниз. Улица заканчивается. Перед нами простор Золотого Рога и широкий двухэтажный мост.

На первом этаже моста - бесконечные шеренги ресторанов и кафе. Они украшены гирляндами разноцветных огней и усугублены неоновой рекламой вывесок. На втором этаже - дефиле для не чурающихся дождя, шеренги рыбаков и очень плотный трафик в шесть рядов. Задерживаемся на какое-то время, пытаясь запечатлеть причаленные к "нашему" берегу кораблики и залитые иллюминацией храмы на берегу дальнем. Мост ходит ходуном, и сделать это непросто. Хорошо дядьке слева: неслабый штатив, две подружки с зонтиками. Все тебе условия для нормальной личной фото-жизни. Полмоста чинно идём верхней, прогулочной "палубой". Вторую половину, к своему несчастью, и по своей же глупости, в которую рано или поздно превращается любое любопытство, - нижней.

Ресторанные зазывалы вцепляются хуже, нет, скорее даже лучше энцефалитных клещей. Май френд, рыба гриль, вот такенная (настоящий рыбак по жестам виден издалека...) для Вас - дёшево, всего 5 евро... А для Вас, май френд, и только для вас, - пиво. По специальной цене - пять евро. Лаваш к пиву, понятное дело, тоже будет специальный, по 5 евро... Отбившись от одного, попадаем в тесные объятья второго. Обещания непременно вернуться сюда завтра и нанести несокрушимый удар по продовольственным запасам за отмазку не канают. Сэр, если вы не хотите есть, так хотя бы внимательно почитайте меню! К нам, к нам, Сэр! Здесь подают исключительный плов с самыми наисвежайшими морепродуктами... У-би-вать! Отравили полмоста. Длинный подземный переход-магазин и мы на пустынной остановке автобуса. Красиво подсвеченный храм. Дождь со снегом. Холодно и зябко. Тулюсь к очередному фонарному столбу в попытках хоть как-то закрепить камеру.

Сержиу до глубины души уверен, что нужно купить билеты. Перебегаем в неположенном месте автостраду (Прямо как турки - комм. Сержиу) чтобы, выслушав длинную тираду кассира по-турецки, сообразить, что платить теперь можно прямо водителю. Снова перебегаем автостраду, уже в другом неположенном месте. Автомобилисты, прямо как турки (с), вежливо притормаживают. Встраиваемся в очередь. Грузимся. Первое, что умиляет - огромадный полосатый котяра. Он здесь, в автобусе, в штате, заместо контролёра. Его чтят за честь погладить все и каждый пассажиры. Едем мега-долго. Настолько долго, что водитель начинает волноваться и устраивает дискуссию размером в автобус, куда этим... скажем мягко, убогим, надобно.

Бурлыгым - гарабарым - ыкарабам и так далее сыпется со всех сторон. Разъясняем на тридцати пальцах, что мы в теме, куда и сколько нам ехать. Вновь восстанавливается благословенная тишина и котяра, умилительно плюхнув голову на вытянутую лапку, воспочивает. Десантируемся в ночь. Долго щемимся тёмными и освещенными проулками, обгоняемые синими и красными всполохами визгливых мигалок полицейских машин. Не нас ли они пасут? Нарушители как-никак. После захода солнца пытаются в отыскать пиво в мусульманской стране... Покупаем слоёный пирог с чем-то. Это "что-то" равновероятно сладкое и мясное. Продавец ничегошеньки популярно по-английски объяснить не может, а просить понюхать как-то не престижно. Находим пиво. Я беру тёмный "Эфес", Дима - светлый.

Ноги никакие: на GPS одиннадцать киломеров без единой остановки длиннее 20 секунд. Облаиваемые невидимыми собаками, потыкаемся по тёмным кварталам, стараясь избегать знакомства с оберегающими проезд по тротуарам бетонными грибами. Вот она англоязычная больничка. Вот он, родимый Синар. Или всё-таки Чинар? Тепло, уют, тишина, пиво с мелко нарезанным мясо-грибным слоёным пирогом. Всё-таки мы с начинкой угадали. Интернет в "нумерах" проводной, но сами провода за деньги. Спускаемся в лобби, коннектимся в сеть и узнаём... что не оформлены документы на разрешение нашей работы в Албании!

Лёгкий шок, плавно переходящий в энтузиастический-такой смешок после того, как шеф предлагает ещё одни сутки провести в Стамбуле. На провокацию не ведемся. Вдруг предложат отдохнуть за свой счёт? Изо всех сил делаем вид, что нам здесь плохо, что мы хотим в Албанию. Портье гостиницы предварительному известию более чем рад, но тонкие детали дальнейшего пребывания мы узнаем только ранним утром. Ещё один беглый взгляд в окно и несколько прощальных фотографий с балкона в номере Димы: он единственный удостоен чести жить с видом на Мраморное море.

 День второй