| |
"Непал - он почти плоский,
только
чуть-чуть вверх
и... чуть-чуть вниз"
Из юмористических надписей на непальских футболках.
 Явно психанув с вечера, Бла-ародный Дон
упрятался в зимнее термо-бельё и тёплые носки "Mund", которые до сих
пор натягивал исключительно с декабря по февраль. В результате пришлось вставать аж
дважды: первый - когда окончательно взопревшая во сне тушка сошвырнула на пол
перину и одеяло, а второй - в туалет, потому, что тщательное повторное укутывание
так и не смогло "запихать чеку" в гидробудильник, нагло и цинично
сработавший от ”стужи лютой”. По ощущениям, снаружи было незначительно ниже
нуля. Во всяком случае, на почве: старенькие тапочки "Саломон" с
сомнительным даже в годы юности "Контагрипом" попытались уронить меня
прямо на пороге совмещённого санузла, на полу которого какой-то полуночный
морж, принимая душ, загадючил неслабый-такой каток. Хоть бы дверь за собой
прикрыл, паскудник этакий. В лифте обретаться, не иначе, изволит... Лёшик. мужественно отработавший команду
"Подъём!", выглядит неважнецки: сизые тени вокруг глаз старят
его лет на десять, а меховая оторочка капюшона "аляски" делает похожим если не на мишку-коалу, то на страдающего бессонницей
мадагаскарского лемура.
 Самое обидное, что при достаточно уважительных 3540
метрах над уровнем моря Мананг не справляется ни с рассветом, ни с поднесением
"правильной" панорамы на водохран реки Ganggapurna Khola с эффектно доминирующим
над каменистым окружением одноимённым ледником. Ситуацию могла бы самым
коренным образом изменить так и не соизволившая вчера предъявить нам себя Annapurna III (всё-таки 7555 метров!).
Но теперь она слишком далеко за спиной, чтобы переломить мощный хребет натиск законов перспективы, и покрасоваться, вспыхнув в багряно-розово-жёлтом
сиянии, как раз сейчас выплёскивающимся из-за всё никак не желающего
разродиться солнцем понижения между заслоняющими восток шеститысячниками Pisang Peak и Chulu Far-East. "Дальневосточный Чулу”... Хи-хи. По сахалински-то как звучит. Родившийся в тех островных палестинах Лёшик, небось, тоже с
названия прикалывается, но хитрую улыбку за серьёзностью вращения jog-dial-а на 5D прячет.
 Засматриваюсь на
самый нижний пласт осадочных пород цвета хлорного железа, что топорщатся на
противоположном берегу неизменной Marsyangdi. Эх, а ведь завтра настанет последний (и
единственный!) день, который нам предстоит прогуляться не против, а вдоль её
течения. Правда, это всё только в том случае, если мы дойдём туда, куда ещё даже
не вышли. Время до завтрака как бы ещё есть, делаем короткий кружок по Манангу.
Гы. Здесь не только почта и беспроводной интернет, но и ларёк по ремонту обуви
есть! Смотрю на свои ботинки и невольно вздыхаю: жизнь их явно клонится к
закату, и очень хорошо бы, чтобы лисёнок-песец снизошёл на них
где-нибудь аж за Муктинатхом. Укатали Сивку крутые турецкие горки... Да и Крым с
Албанией лепту посильную внести не побрезговали: швы, что носок к боковинам торочат,
все растрепались, и это несмотря на толстые капроновые нитки, которыми я перед отъездом контрольно поверх прошёлся. Даже не заметил,
когда слабину дали. Не понесу в ремонт. Добивать - так добивать!
 Забирание в ресторан происходит без вчерашних
"звоночков" в коленках: несмотря на ранние подъёмы, тушке удаётся
отдохнуть адекватно. Сегодня электроэнергия на месте, зарядиться же времени нет:
чем раньше выйдем, тем эффективнее "перед смертью не надышимся".
Шутка. Просто завтрак не настолько обилен, чтобы полный заряд обеспечить: пара
выжареных досуха яиц, хрусткая картошка да квадратный тост с мёдом и вареньем - вот тебе и вся
"континентальность". Жалко, по утрам у них полноправных обедов не
практикуется. Ведь аж до следующей поездки не узнаю, сколь хороши тутошние "speciality of the house". Что-то дурацкие
мысли какие-то в голову лезут: начитался, блин, на свою задницу "срывающих
розовые очки" сентенций на форумах, теперь, как говорится, "бачилы
очи, шо куплялы, йижте, шоб повылазыло". А среди фирменных
блюд Мананга, между прочим, числились какие-то совершенно мясные яства
для "тру восходителей", в пересчёте чуть ли не по 25
долларов на лицо. Эх, надо было всё-таки одну порцайку на группу схарчить: если верить мануалам, в настоящие - то есть противоречащие постулатам
буддизма - "живые" белки нам теперь зубья нескоро вонзить суждено...
 Заливаемся чаями под горлышко и под крышечки:
сколько времени идти до базового лагеря Тиличо вменяемо не знает никто:
"от четырёх до семи часов, в зависимости от состояния группы. Тогда
подскажите хоть, какое у конкретно нашей группы состояние, что-ли! Хозяина
геста радиалкой не удивишь: честно платите за комнату, и храните в ней своё
"карго" хоть до следующей реинкарнации Татхагаты. Дрожащая ниточка
трека увлекает нас в прощёлок между домами, мимо основной улицы, поднимает на
горку и мешкает на тройной развилке, как бы предлагая свободу выбора. Мы его выполняем
не в самую оптимальную сторону, в результате буквально на ровном месте
сбрасываем с хвоста остановившегося перевязать шнурки Серёгу. Проигнорировав в
пылу погони узкую калитку, спускающую нас на пару террас ниже по склону, он
очень скоро оказывается в системе оврагов где-то над нашими головами, откуда
все подступы к реке строго-настрого заказаны чувством самосохранения. Немного
сидим и ждём. Впервые в жизни жалею, что у нас нет с собой хоть
каких-поганеньких рацеек: переживание за возможный напряг времени рождает
настолько бурные эмоции, не успев погасить которые, срываюсь на Серёге. Серёга
огрызается. 
Пошатнувшийся мир спасают более 30 лет знакомства. Всё ещё надутые, щемимся вдоль будущих огородов, отличающихся от
просто каменных россыпей нехилыми "термитниками" свежего навоза.
Справа - деревянный забор. Слева - минимум трёхметровая стенка тёмно-бурого
цвета, из неё торчат белёсые глыбы, похожие на шампиньоны-переростки, готовые
вот-вот выбраться на волю. "Свободы перемещения влево вправо от силы
сантиметров шестьдесят-семьдесят. В конце концов всё-таки вываливаемся на
"настоящую" тропу на Тиличо: уже видел это местечко на фотках. Снова
полка, чуток пошире, явно вручную процарапанная в наклонённом этак градусов на
шестьдесят откосе из спрессованной супеси с горизонтально уложенными пластами
чего-то, очень похожего на "кремень", которым мы так любили искрить в
детстве. Если какая-бешенная коровёнка камень случайно сверху спустит - от
"выноса мозга" (в самом прямом смысле этого слова) не убежать даже бегом.
Не торопясь, как я подсознательно ожидал,
спускаться к реке, тропина вихляется по странным невысоким холмикам, такое
ощущение, что это - стыдливо прикопанная и успевшая порасти короткой травкой
древняя помойка. Местами рельеф пересекают сбегающие справа налево водотоки:
сухие, но успевшие проковырять себе настоящие микро-каньоны. Весьма
неожиданным оказывается красиво вписанный в рельеф подвесной мост. Ощущение
такое, что его достроили буквально вчера: гальваническое покрытие элементов
настила ещё не успело потускнеть и запачкаться. Что делает ещё более
выразительными глубокие вмятины, а в одном месте даже и сквозную дыру: камешки
с соседнего склона шалят, никакие парнокопытные на настолько чётко
локализованный "импакт" физически неспособны. Привычно запыхавшись, мы окучили восходящую часть
параболы моста и по скользкой узкой полке поднялись ещё выше.
 Тропа, пару раз для
разнообразия вильнув между острых отрогов, почувствовала сладкий аромат
свободы и вдруг рассыпалась чистым жёлтеньким песочком в широченную - по
непальским меркам - дорогу. Здесь просто запросто могли разъехаться два скутера.
А если предположить одностороннее движение, пожалуй, и малолитражка вписаться. Подобное
поведение ни в какую не гармонировало с "новой, улучшенной и
доработанной" картой Аннапурна-трека, на которой тремястами пикселями на
дюйм по белому была прорисована дорога вдоль русла отвернувшей вместе с нами на
запад "Марсианки". Понизу, думается мне, даже тьюнингованные по самые
клапана цилиндров вездеходы без адекватной - читайте вертолётно-грузовой -
поддержки ввек бы на своих парных лебёдках не прокарябались. Как я ни
всматривался, ни малейшего намёка на "самую нижнюю" тропу с нашей
позиции видно не было. Зато прямо на нашей высоте просматривалась вполне себе вменяемая
стёжка на правом борту ущелья Marsyangdi, синхронно с набором высоты становящегося всё масштабней
и недоступней.
 Пусть не настолько широкая и лёгкая, как у нас, она
манила дикой красотой и не гнушалась погружаться в рельеф. Например,
прямо сейчас она рисовала электрокардиогроамму и билась азбукой Морзе,
прокладывая себе путь среди неэпического сооружения, одновременно похожего: на
частокол акульих зубов, поражённых кариесом до густого коричнево-жёлтого цвета;
Манхеттен, выстроенный сбрызнутыми дихлофосом термитами; и совсем чуть-чуть, -
на горный массив Whakapapa Skifield. Только, я вас умоляю,
не говорите, что вы не знаете, что это такое есть! …Ведь это именно на него, поднявшись
по "лестнице в небо", мрачно супили вымазанные сажей мордахи
"Фродо" с "Сэмом" и компьютерным красавчиком-Голлумом,
прикидываясь по незнанию новозеландской географии сценарию, что
"чОткие пацаны" наконец дошлёпали живыми до Мордора. За закономерными
(и заслуженными) восторгами Ганггапурной, неизменно доминирующей над пейзажем
правого борта - чёрт возьми, вулканическое это всё или всё-таки осадочное? - мы медленно, но верно приближались к Khаnsgar - последнему
значительному поселению в истоках "Марсианки". По иронии судьбы его
высота - 3734 метра - была ровно вполовину меньше, чем гордо реющий над ним
белоснежный пик Тиличо.
"Цивилизация" подкралась неожиданно. Это
были одиноко стоящие каменные ворота с выбеленной злыми ветрами двухстворчатой
калиткой. Сюда бы аборигена с ржавой пикой, или чем там в Непале охранные
агентства вооружают - и бюджет общины мог взлететь до небес, потому что всё
бросить и возвратиться мы бы сейчас даже за армейский бачок дал бата не
подписались. Ох, нифига же себе... Всё ожидал, но никак не новёхонькую
четырёхэтажную гостиницу с резным крыльцом и даже палисадником! Нет, господа
хозяева, "аккомодейшен" нам сейчас ни к чему. Да и кушать что-то пока
в животе не урчит. Ха-ха-ха, насчёт "пообещать, что на обратном пути здесь
обязательно остановитесь" - это вас, что ли, чудом забрёвшие в Непал потомки
Красных Кхмеров подучить успели?!! Был бы я так, как вы уверен, что этот самый
"our way back" состоится, моментально бы пообещал! Но
мама учила не обманывать.
За первыми, читайте “престижными”, рядами домов
нам открылся действующий филиал Верхнего Писанга. Умудрённые новоприобретенным опытом, мы
гордо могли величать это "типичной тибетской архитектурой", а не
"хрен-те-сколько-не-до-конца-разваленных-сараюшек". Причём в
Кхансгаре строительный феномен почему-то был повёрнут "центральному
проспекту" исключительно задом: топаешь между двух глухих и корявых
каменных кладок, ни тебе окошка, ни ажурной резной ставенки, как это в
Багаррччапе широко практиковалось… Да что там ставенки. Где проулочек ещё
теснее становится, вклинился такой-офигенный снежник метра в полтора высотой и
длинной восемь, да горбом своим грязным от стены до стены. Не пройти, ни
разминуться, короче. М-да. Оказывается, не только в родимой Молдове по зиме
"зачищать" улицы от снега не принято.
 Стабильно набиравшая высоту тропа почему-то тянется почти горизонтально, потом
и вовсе тщится уйти на посадку к руслу. Непонятно. Развилок вроде
не встретили, а трек, самым честнейшим образом по Гугло-Земле прорисованный, всё
сильнее забирает вправо. Вот мы от него в двадцати метрах (по высоте...), а вот уже и в
пятидесяти, надо что-то срочно в жизни менять. Поди-тко, поменяй, когда справа
песчано-каменистый взлёт крутизной за 45, а над ним - высокий скальный поясок. Если
глаза не врут, в последнем метра три-четыре, но вот как раз с этим-то самая проблема
и есть. Расстояния да высоты при непальских масштабах - что те
"ДМБ"-шные суслики из средней полосы России, непредсказуемы.
Вершина, напротив, тоже 2500-метровой, хоть о выветренный останец головой убейся, не кажется. А она -
ЕСТЬ! Шкрябаться с рюкзаками куда попало не в кайф. Возвращаться обратно тем более некошерно. Но возвращаться за рюкзаком ещё хуже.
 Командирую народ на посиделки, а сам - как учили -
скребусь вверх широкими наклонными траверсами. "Горький катаклизм"
под ногами мерзко хрустит и опасно ползёт, но если со всей дури вбивать ранты
обуви или - где есть - хрустеть по корням чего-то среднего между полынью и
можжевельником, устойчивость адекватна. А скалы не дремлют, зажимают в жёсткие клещи,
подступая и справа, и слева. Там, где совсем стрёмно, вывешиваю треккинговые
палки на темляки и "иду руками" на три такта. Самое обидное, что уже
выбравшись из кулуара, вижу, где надо было идти правильно. Пробую кричать - и
не могу сразу: сердце бухает где-то в самом горле, трансформируя звук в булькающий
задушенный шёпот. Фигня: главное, что метрах в двадцати надо мой виден
просмоленный деревянный столб с проводами, а рядом наверняка и правильная тропа
отыщется. В общем, когда (и если...) надумаете сходить на озеро Тиличо, очень постарайтесь не
свернуть в Mursang.
...Дальше тропа почти не безобразничала, а честно вела нас к цели. Вот остались позади несколько поселений, всего на пару-тройку домов каждое. При проходе через одно из них, на узкой улочке путь нам преградил высокий и грязный сугроб. Впереди идущий Серёжка протиснулся мимо него сбоку, но даже с его узко-профильной комплекцией это оказалось нелегко. Я же, намётанным глазом углядев лёгкие следы вьетнамок на самом гребне, решил показать класс и пробежался по нему “а ля Леголас”, почти не погружаясь в плотно сбитую снежную массу, благо вес у меня небольшой, а площадь подошв ботинок наоборот - обширная. Папа попробовал было последовать моему примеру, но, имея вышеуказанные параметры в инверсном развитии, проваливался выше колен. В остальном ничего не мешало нашему продвижению и периодическим остановкам, пропорционально продолжительности которых множились потенциальные шедевры наших "объективщиков".
Постепенно удаляющаяся река будто растягивает
невидимую рулетку, делая горы ещё величественней. Высота растёт незаметно. А
вот он и промежуточный финиш: новенький, с иголочки, кирпичный гест, кажется,
на наличниках ещё краска обсохнуть не успела. Похожая на тинэйджера хозяйка возится
с малым ребёнком, параллельно дополаскивая посуду у вмурованного в забор
бронзового крана. "Старший братик" запускает нас в пахнущую свежеструганной
сосной гостиную, вручает меню. Пока мы ковыряемся в страницах, дитё начинает
хныкать и мигрирует на руки к папачесу, который не долго мудрствуя оформляет
его в люльку, прищёлкнутую карабинами к мощной деревянной раме у телевизора, и
включает иерихонский зомбоящик громче.
Разговаривать становится сложнее: теперь
мерзко "мяукает" не только считающий себя обделённым киндер, но и
певичка, которой уж не знаю, какую из прелестей чисто случайно прищемили
тяжелой металлической гермодверью. Лёшик автоматически начинает подпевать. Под
офигевший взгляд "старшего братика" тупо ржём, потом синхронно желаем
имбирный чай и чесночный суп: быстрее этой "острой парочки" в Непале
ничего не готовят. Теперь можно расслабиться, полностью посвятить себя вдыханию
смолистого аромата сосны, медово-жёлтые - такое ощущение что всего неделю как
приколоченные к стенам - доски которой окружают нас со всех сторон.Фотографирую винторогие черепа неведомых архаров
- ими здесь любят украшать внутренние углы домов - и мы двигаем дальше, на это
раз честно пообещав хозяйке, что обязательно отобедаем у них на обратном пути.
Прямо за домом тропа резко сужается, её обочины зарастают кустарником и высокой
травой. Набор высоты сейчас настолько монотонен, что кажется, идёшь по ровному,
но продолжающая "стройнеть" Marsyangdi почему-то стремительно отдаляется,
делаясь похожей на странный белёсо-зелёный ручей. Это всё горы лукавят: чем
выше мы поднимаемся, тем более дальние и высокие пики вылазят из-за такого
близкого "горизонта" на правом берегу ущелья. А за спину лучше вообще
не оглядываться. - Оставшаяся далеко позади Ganggapurna уже почти сравнялась
(понятное дело, лишь визуально и субъективно) с бескрайней горной страной,
разворачивающей отнимающую речь панораму на юго-востоке. Настолько много Непала
сразу мы ещё на своём веку не видели… Всё ещё чуть впереди, но уже рядом режет глаза,
сияя на солнце, Tare Kang, или "Glacier Dome", как уточняет то
и дело выныривающая из тьмы клапана рюкзака карта.
 Надев очки с фактором защиты
4, мы с Тимофеем Анатольевичем практически полностью лишаем себя деталей в
тенях. А что делать, если рассмотреть "живьём" то, что своими 7069-ю
метрами давит на воображение будто с расстояния вытянутой руки категорически
невозможно. Потому, что от замешанного на непроораемом восторге блеска льдов из
глаз сыпятся крупные - куда там горошине - слёзы. Тропа ластится к склону,
делающемуся всё более каменистым и впечатляющим. Миновав несколько овражков -
один из них даже обводнённый, но показалось проще вверить свою судьбу шаткому
мостику, чем пытаться сползти вниз, чтобы напиться, по, такое ощущение, что
заваленному обломками мощного взрыва кулуару - мы вышкрябались вверх по
неприятному перспективами затяжного кувыркания подъёму. Хуже округлой щебёнки
из конгломерата на базальтовых плитах может быть только та же самая щебенка на
хорошо спрессованном песчанике. Особенно, когда за спиной и по левую руку имеет
место быть воздух и один только воздух.
 Ещё немного побаловав волнистой горизонталью,
наш путь отриокшетил от двухдюймовой трубы с флажком-указателем "Landslide area", и со всей
приличествующим пиететом раскатал нам под ноги Ту Самую Неэпическую Осыпь.
Невольно притормозив, мы внимательно переглянулись: она того пиетета безусловно
заслуживала. Не возьмусь предполагать, какой горький катаклизм сподвиг Виктора
Цоя на строки "я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро...",
но то, что вот прямо сейчас заполонило четверть окоёма, вполне могло
претендовать на "три источника и три составные части" марксизма этого безобразия. Наклоненная примерно градусов на 35-40 в самом начале,
поверхность грандиозной осыпи издали казалась ровной и чуть шершавой, прямо как
неаккуратно оструганная сосновая доска. Это впечатление ещё больше усиливалось
очень ярко выраженным рисунком: именно такая чересполосица получается на срезе
годовых колец вековых хвойных, если их расчленять вдоль волокон. У любого
мебельного, да и веб-дизайнера от разнообразия нюансов слоновой кости, сепии и
всеобъемлющих оттенков ржавчины в зобу дыханье могло закупориться раз и... в
общем, до тех пор, пока будут стоять эти горы.
 Русло нашей старой знакомицы - "Марсианки"
выглядело настолько живописно и мощно, что мы на какое-то время тупо зависли. В
этой менопаузе мега-паузе не было ни грана от страха. В голове не
осталось места ни для него, ни для выражений - путь печатных, пусть непечатных
- хоть приблизительно способных живописать, насколько непрочной и
сомнительной выглядела невесомая паутинка тропы, с "лёгкой дрожью в
коленках" провешенная на двух третях высоты
не-знаю-к-чему-привязать-масштаб Вселенского Пира Денудации. По наиболее
скромным горизонталям на карте под нашими стопами расстилался целый километр (!!!)
упомянутого на флажке-указателе "Landslide". Нет, ребятки, какое там "в
ширину", разговор сейчас о высоте и только о высоте! Нефиговый взлёт из "того
же самого, но в профиль" бодро убегал навстречу небу. Где, волею расстояния
утрачивал детализацию и, незаметно превращаясь в "просто полосатую
доску", нырял в ребристые основания "каменных костров", странно
и больно напоминающих "Мёртвый Город" и “Камины” несравненного
Карадага.
 Положа руку на бухающее где-то над ключицами
сердце, "несравненный" здесь было бы очень неплохо поменять на
"несравнимый". Ибо общая реминисценция форм никоим образом не
отражалась на размерах: отдельные непальские "пупырышки" были вполне
способны задушить Карадаг чисто массой. Вы думаете, с чего это я тут так долго и
нудно растекаюсь мыслию по Тихому океану разноцветной щебенки? А я скажу, не
постесняюсь. Серёга с Лёшиком вперёд ни ногой, ни треккинговой палкой. А во мне
самом - кровавая баталия чувства самосохранения с упрямыми родительскими
инстинктами. Тимофея Анатольевича пропускать вперёд всё-таки немножко сильнее
не хочется. Да и почти забытая в массах комедия "Весёлая Планета"
научила ”проводить наиболее опасные эксперименты на наименее ценных членах
экипажа".
...Важными бонусами при прохождении циклопической сыпухи являются небольшой вес походника, наличие треккинговых палок и чёткое чувство равновесия. Я, например, осилил траверс всего с одной палкой, почти на неё не опираясь, а скорее используя для поддержания и восстановления "пошатнувшегося" баланса. Не говоря уже о том, что колени не разгибал полностью до победного: всё-таки жутковатый экспириенс. А уж адреналина хватил - без вариантов годовую дозу!
...Камешки, что побольше, не удерживаются и весело скачут вниз. А НИЗ - он там, у русла речки. Примерно на километр ниже... Тропка вьется в аккурат на ширину подошвы ботинка. А кое-где не вьется, потому что засыпало её, бедную. И тогда ломишь ты по этой сыпухе вверх по диагонали - градусов под 30-40 - чтобы на каждом шагу планово съезжать вниз, лелея надежду глобально остаться на исходной высоте. Я про себя сразу решил: если что-то уроню - да пусть хоть весь рюкзак - я за ним вниз не полезу!!!
 ...В общем, не осталось у меня никакого выбора. Коль решил среди бела дня
заковыряться в жопеня - несмотря на отсутствие рифмы в продолжении - ...нужно идти
и заковыриваться! Когда первый перегон landslide-а исчезает за
стремительным поворотом русла, рельеф кардинально меняется. Начинаясь где-то
высоко над головой, к нам сползает кряжистый гребень. Узкий, как ладонь
знаменитого Фредди Крюгера. Ощеренный примерно такими же острейшими когтями,
явно успевшими какое-то время поваляться в глубинах океана или какой-нибудь
другой агрессивной среде. - Каменные "лезвия", "пальцы" и
"обрубки" ржаво-каштаново-чёрные, с длинными высохшими ручьями бежево-белёсых
и чёрных потоков поражают дикой сложностью выветренных до изящества очертаний.
А время от времени наоборот, вдруг становятся гладкими до блеска вертикальными
плитами. Короче говоря, мечта любого геолога и скалолаза по "грязным"
маршрутам. Последний момент, кстати немаловажен: миновав резвый спуск вниз по
гребню, мы оказываемся в узком камине, правая верхняя стена которого
оказывается ещё и сквозным гротом.
Первая мысль - самое время безопасно
отдохнуть, ведь под ногами заветная горизонталь. Вторая - да ну его, плиз,
нахрен ко всем Аллахам и патронирующим окружающую непальщину Буддам. - В узкую трубу грота, да и просто с его стен то
и дело осыпаются мелкие камешки. Ладно, те, что просто тихо шуршат и катятся. А
вот те, что резво прыгают, и глухо жужжат при этом, как любит говорить Лёшик, писюля отдельная... Хлопчатобумажная бандана, пусть цвет у нее и защитный,
- это вам не каска, да и скроенные по образцу и подобию "афганок"
панамки моих напарников - не автоматическая противометеоритная лазерная турель
с боевого челнока Люка Скайуокера.
Лёгкой трусцой выкатываемся из чар
неприветливой тени под жёсткое сияние вечных льдов и с разворота влетаем в
нефиговый по крутизне "наверх": тот шайтан, что ваял тропу к Тиличо,
придерживался парадигмы ревностного следования изогипсам. Чтобы оторваться от
незыблемости нашего вулканического островка, требуется то ещё насилие над
собой: переход до следующего скального "забора" ох, неблизкий. Да и
крутизна осыпи в общем-то желает лучшего в смысле безопасности: если
"свезёт" оступиться-укатиться, до русла реки точняк теменная кость и
уши доедут. Я на всякий случай даже расстегиваю грузовой пояс на рюкзаке: фиг с
ней, с той тёплой одёжкой, термосом и спальником, если что - дозакуплюсь всем
необходимым в Мананге.
 Погода, как и положено после обеда, помаленьку
начинает мрачнеть и портиться. Крепчает ветер, облака опускаются ниже, начиная
застить вершину "Glacier Dome". "Очки кота Базилио" уже как бы
не очень нужны, но, чтобы отвлечься на их упаковку, нужно уговорить себя
оторвать от земли - если бы земли - треккинговые палки, что ну его
нафиг. Чтобы стоять вертикально, и автоматически не заваливаться в сторону
склона, надо себя заставлять и уговаривать: осыпь становится жиже и подвижней,
палки, несмотря на кольца, проваливаются в неё до середины нижних сегментов. От
мутно-зелёной "вены", что глубоко внизу, несмотря на белые буруны, не
доносится ни звука ни плеска, и это, в свою очередь, пущей уверенности не
прибавляет. Идём плотно, чуть ли не дыша в затылок: может, это поможет ухватить
попутчика за стремительно уползающую "под откос" шкирку. Чуть
пульсирующая горизонтальная дуга тропы нехотя забирает вверх: проход в скалах
всё ещё немного над нашими головами. Оттуда же ползёт холодное, тяжёлое и сухое
дыхание "больших гор".
 Тимофей Анатольевич уже второй день кутается
в бафф аж под самые глаза: жалуется, сильно пересыхает горло и носоглотка. У
меня самого с этим пока, тьфу-тьфу-тьфу, всё ажур. Но пью явно больше и чаще
привычного. С одной стороны, жалею, что литровый термос достался сынуле, а с
другой - нести на целых 300 граммов меньше. Грядущий "гребешок дракона" даже если
чем и отличается от предыдущего, то явно искусственной полкой, втиснутой в
диагональ весьма нехилой наклонной плиты. Не будь здесь этого мудрого сократа,
обходить препятствие низом заняло бы минут сорок, а если верхом - так вообще
непонятно, на какую отметку закорябываться. Вид с "перевала"
разворачивается того ещё мозговзрывания. Слева, на сколько только хватает
завидющих глаз, распростёрся "правильный" Непал. Настолько жёлтым,
синим и чуть-чуть фиолетовым его рисовал Рерих: пики, снежные плато, долины и
настолько суровые щели, что уже не манят, но заставляют смаковать мысль
"хорошо, что всё это не у меня". Направо же мозги и глаза
отказываются смотреть наотрез, несмотря на то, что таких бравых муравьёв, как
мы, высыпания "того же самого, только в профиль" по логике должны
были перестать пугать на прошлом транше "непередаваемых ачючений".
...Другая (и самая главная, по-моему...) опасность этого участка трека - обворожительнейшие виды вокруг, и взгляд, которому требуется постоянная концентрация на местоположении следующих шагов, постоянно отвлекается от этого жизненно важного занятия. Что завораживающие фигуры выветривания и вымывания справа-сверху (которые и породили, собственно, СУПЕР-МЕГА-СЫПУН, ибо "осыпью" ЭТО можно назвать только если мельком прочитаешь о ней в каком-нибудь бездарном отчёте или справочнике), что нервно петляющая жемчужно-голубая лента Марсиангди глубоко внизу, что скальный лес на противоположном склоне, что величавые снежники и ледники высоких хребтов прямо по курсу, что бездонное чёрно-сапфировое небо прямо над головой… Всё так и норовит заставить тебя отвлечься, засмотреться, оступиться и остаться здесь навсегда… размазанным на десяток метров по острым камушкам и кварцевому песочку.
 Посвятив какое-то время странствиям меж скальных
образований, похожих на бугристые пенисы сумеречной ипостаси Завулона обособленные друг от друга термитники, стремительным угловатым зигзагом сыпем
навстречу третьему этапу "Тиличовских гонок", мало-помалу
начинающихся казаться бесконечными. Тут уж, как говорится, вляпываемся в "Landslide" по самые нехочуки.
Всё, что может (и умеет...) ползти - умеет и ползёт. Что не умеет – качается
под ногами и тупо катится. Когда-то тропа влачилась метров на пятнадцать ниже,
потом на десять - это чётко видно по когда-то подпиравшим сыпуху
"заборчикам" из успевших выбелеть до благородных седин сучьев. Теперь
- это просто наклонная плоскость, по которой следует мелко семенить градусов на
тридцать по диагонали вверх, чтобы в облачках пыли сползти - а вернее, быть
невольно доставленным - туда, куда сейчас больше всего мечтается. Вы вверх по
эскалаторам, спускающим вниз, в отрочестве не бегали? Я - нет, и теперь горько
сожалел об этом.
 Треккинговые палки теперь влёгкую улетали вглубь
осыпи выше нижнего колена. Бла-ародные Доны отнюдь не настолько корифеи
самострахования, чтобы их могли под-/задержать - буде оные имелись у каждого -
ледорубы. Да и не планировалось, в общем-то, на треккинге настолько 60-градусных траверсов! При оказии срыва нас, по-моему, если что и могло спасти,
так это умение стремительно плавать кролем в каменисто-пыльно-вязкой среде. Ну,
и ещё рассупоненный в горловине рюкзак в качестве паруса плавучего якоря
- зачёрпываешь им, значитЬ, вдоволь щебёнки покрупнее, и вот тебе - Архимеду на
зависть - первая, вторая, третья (а так же ещё пятая и десятая...) точки опоры.
Бог любит алкашей и идиотов не выдал, свинья не съела, вырулили мы куда
надобно, и дальше по каменьям - но теперь уже аккуратнейшим образом
спрессованным - в дирекции Тиличо похрупали. Кстати, шерпу с ледорубом
буквально за ближайшим каменным гребешком обнаружили: гражданин им, как
мотыгой, путь ненормальным вроде нас проковыривал. Намастей, респектос и
уважухен тебе, добрый бродяга... И вьетнамкам твоим, до дыр стоптанным, свой
персональный респектос и уважухен!
Откос забирает вправо синхронно с руслом. Тропа
медленно, но верно начинает скатываться к неширокой дельте, ограниченной
похожими на "каменное небо" глыбами ползущего вдоль ущелья Marsyangdi безымянного ледника.
Интересно, где и когда мы успели "перейти вброд" именованный на карте
приток Tho Khola? - Уж не там ли, где осыпь Бла-ародных Донов "омывала"
чуть ли не по колено? Вот ведь шутники-затейники какие, эти непальские
гидрографы... Осыпь и не думала заканчиваться: отвернула немного правее, и
принялась широченным полукругом охватывать хиленькое скопище разноэтажных
строений. Вот ты, значит, какой, "Tilicho Basecаmp"... В нависающих
над долиной подбрюшьях облачности чёрно-белым призраком громоздился Khangsar Kang, целиком и полностью
оправдывая французский эквивалент Roc Noir - Чёрный Камень он и в
Непале Чёрный Камень, рост 7485 метров тому ничуть не помеха. Когда наши ноги,
наконец, коснулись твёрдой опоры, а затем и шаткого деревянного мостика через
двойной ручеёк, GPS радостно "упал" до 4150 метров. Градиент высот с
предыдущей ночёвкой, таким образом, составлял 650 метров, - самое оно для
плавной акклиматизации.
 Пытаясь прислушиваться к своим ощущениям, я не
замечал ощутимой разницы с Манангом. Разве что где-то глубоко в затылке вдруг
поселилась непривычная, упругим боровиком стремящаяся к поверхности тяжесть. В
крохотном дворике ни единой души не значилось. Да и вообще, почти все строения,
мимо которых мы прошли, красовались изржавленными замками и подслеповатыми
оконцами, наглухо заколоченными если не покрытыми разводами окислов и солей
листами оцинкованной жести, то успевшей изогнуться "пропеллерами"
сосновой дранкой. Резонно рассудив, вернее, вспомнив, что хозяева отелей в
обоих Писангах жили на том же этаже, что и их драгоценная клиентура, я взошёл
по хрипло повизгивающей лестнице, "поцеловал" восемь замков подряд и,
вполне удовлетворённый результатом, передал бразды "переговорчества"
в мощные конечности Серёги Попова. Безымянная дверь, расположенная аккурат по
Высоцкому: "как войдёшь, так вправо наискосок", преподнесла нам
заманчивые ароматы кухни. Там и управляющий геста обосновался.
Заявленная цена проживания у меня лично как-то не отложилась, всё, что помню -
"горная" наценка в ней очень даже недурственная присутствовала. Ну, а
чего вы хотели? Вот вам дом, вот - ледник, вот - осыпь. Выбирай, кому охота
пришла... Меня лично больше всего зацепили полешки, аккуратно сложенные у печи,
являющей собой железный лист, брошенный поверх двух блоков аккуратнейшим
образом отёсанного ракушечника. Печь печью - подобные "артефакты" во
время приднестровского конфликта в родном Кишинёве у почти каждого подъезда
возводили (газ в те славные времена был ничуть не худшим аргументом, чем
"честно украденное" с армейских складов оружие...) Но всё дерево, что
было свалено у плиты, да и провизия, что мы собирались заказать, думается, было
доставлено не на "хеликоптере", а на плечах веселящихся за отдельным
столиком портеров. Да уж естественно, по тому самому - етить его вплоть до
самого распоследнего гнусного окатыша - "лэндслайду"!!!
 В общем, даже ещё не повертев в руках меню,
Бла-ародный Дон в моём лице был готов рассчитываться за еду по расценкам
лагосского "Шератона" или лусакского "Таджа Памодзи". Ну
что, чай пятый день путешествия, уж пора бы широко разрекламированные в Сети
"момо" попробовать? Ты глянь, единогласно... Кипяточка? Как же без
него. "Two biggest pots", пожалуйста. А пока оно готовится, сходим
ка мы в "нумера", рассупонимся, и на шатких коечках самым сладеньким
образом оттопыримся: заслужили. Комната нам досталась "зачОтная":
бурый, как в армейских казармах, пол; окошки настолько мелкие, что мне в случае
"возгорания" живым не выбраться; а уж касаемо потолка... Думаю,
водись на чердаке какие-нибудь хвостатые "роденты", они могли бы не
только трусить в отверстые щели труху и мощно гадить на наши головы, но без
пущего труда заниматься паркуром, который для самых неповоротливых из них мог
запросто превратиться в бейс-джампинг. Интересно, какие паскудники научили
непальцев класть потолки из необработанных - с игриво топорщащимися сучками -
брёвнышек толщиной в голень дипломированного культуриста? В Молдавии плетни и
то аккуратнее делают!
 Номер рассчитан на восьмерых, что весьма и весьма удобно:
есть, где хламдий заплечный равномерно рассредоточить. Чувствуя, что теннисный мячик боли в затылке
мало-помалу продолжает твердеть, попутно наливаясь свинцом и грозя распухнуть
до размеров шара для боулинга, принимаю таблеточку верошпирона, полирую
глицином и "энергетиком" милдронатом: лишний раз "отлить"
давление и "улучшить переносимость гипоксии клетками мозга". -
Последнее вычитал у Игоря Похвалина, в той же самой статье подарившего цитату:
"мы ходим в гор не для сокращения жизни, своей и окружающих, а для
наполнения ее смыслом и радостью"... И вот какие, я вас спрашиваю, могут
приключиться смысл и радость на больную на весь затылок голову?!! То ли считая
меня подтверджённым авторитетом, то ли по собственной инициативе, Серёжка тоже
начинает задумчиво копаться в индивидуальной аптечке. Из интереса переспросив,
соглашаюсь “подкормиться”: встряхнуть мозговое кровообращение, пусть даже
медикаментозно, на высотах более 4-х километров современной наукой не
возбраняется. Тимофею Анатольевичу, чтобы вдруг не почувствовал себя
обделённым, "начисляем" порцию поливитаминов, на всякий случай
предупредив, что харчить их надлежит исключительно после еды.
…Наш доблестный парламентёр [Серёга], “выкурив трубку мира” с местным “Зав-Всем”, выторговал для нас огромную восьмиместную комнату, с одной лишь оговоркой: при недостатке мест придётся “вступить в сожительство” с кем-нибудь из вновь прибывших. С чистой совестью разбросав вещички по шатким, как качели, кроватям, мы отправились узнавать, чем нынче в Притиличёвске потчуют. Мяса в меню, конечно же, не оказалось (ещё бы, даже бешеные портеры за ним аж в Марсиангу не полезут…), пришлось довольствоваться чаем, горячим молоком и уж не помню каким блюдом на картофельной основе. Набрав в термосы крутого кипятка и на месте зарядив их принесёнными из Мананга разночаями, мы какое-то время сидели и обсуждали бывшие и грядущие планы: ведь от нашего завтрашнего состояния будет зависеть судьба всего дальнейшего маршрута. Ночёвка на 4165-и метрах уже не шуточки… А уж пребывание - пусть даже кратковременное - на 5000 с хвостиком и того меньше.
 Забавно: несмотря на щели в потолке, за какие-то
сорок минут поваляшек успеваем "надышать" в каморке до видимого
запотевания окон. Сползши на первый, кухонный этаж, замечаю приклеенный к
информационному щиту "комикс", набросанный от руки перманентным
маркером. Что это тут ещё за "Дискавер пинок обезьянки-ослика"? Вчитываюсь
- и не верю своим глазам - "мы сажаем Вас на ослика, завозим во-он на ту
вершину, а оттуда вы, вполне самостоятельно бежите/едете/катитесь/кувыркаетесь
к Basecamp-у по осыпи со
скоростью... до 35 км/ч"! Причём вместо координат ближайшего травмпункта
или "не пытайтесь повторить это дома" под объявлением
мелкими-премелкими буквами: "Администрация никакой ответственности не
несёт". А-фи-геть, заверните ТРИ "monkey-donkey"!
Кто б мог предположить, что заветные momo могут оказаться...
зелёными?!! Да-да, такие весёленькие, салатовые, даже не сомневаешься, что
внутри у них овощи и только овощи. Кстати, тот, кто обозвал momo "пельменями"
никогда в жизни не видел настоящих вареников. Именно варениками они и
оказались. Причём полукруглый край оных был "защипнут" не абы как, но
удивительно аккуратной "косичкой". Эх, всем momo хороши, кроме размера
порции. - Я, конечно, понимаю, что десять "экземпляров" красиво,
очень по ресторанному укладываются на широкое блюдце, но ведь это отнюдь не
повод этому правилу следовать!!! Вот и на лице Тимофея Анатольевича застыла
маска искреннего удивления Лисы, знакомая по адаптированной к высокогорью басне
Крылова "Ворона и Лисица". Ну, той, где краюха сыра повисает на
страховочном репике у "прокачанной" вороны в оранжевой каске с логотипом
"Petzl". - Нет, ну форменный беспредел: даже не успел разогреться
вилкой размахивать, а momo на тарелке возьми и истощись! Искренне советую заказывать МИНИМУМ ТРИ порции момо на двоих, иначе трапеза превращается в сюжет бородатого анекдота:
- Дорогой, а свари и мне, пожалуйста, 10 пельмешек.
- 1... 2... 3... 4... 5... 6... 7... 8... 9... 10...
- А почему всего 10?!! Ты что, меня больше ни
капельки не любишь???!!!!!!!
Не решусь утверждать наверняка, где непали
выкопали имбирь на этот раз, но думается, по соседству с почти таким же
узкоглазым хреном-васаби: в горле саднило и першило так, что я начал завидовать
наглой и циничной троице моих попутчиков, вероломно заказавших большой кувшин
горячего молока. Пусть я и умею пить по жизни исключительно холодное молоко,
причём, желательно, с самой чёрной и "изюмистой" в линейке шоколадкой
"Корона", не более десяти минут назад покинувшей
морозилку, "Hot milk" подскочил в моей табели о рангах даже
выше Бельцского девятилетнего коньяка "Speranţa", который я с
недавних времён предпочитаю сепаратистскому Приднестровскому
"Сюрпризному" (пусть он и на один год старше). На кухоньке было
настолько тепло и уютно, что веки, несмотря на всё ещё продолжающие волновать ароматы еды,
сделались тяжёлыми, как окованные железом крышки пиратских сундуков и почти с
аналогичным скрипом захлопывались под собственным весом.
 Облачность опустилась ещё ниже, без остатка
проглотив всё, что вырастало из четырёх с хвостиком километров.
Подёрнутая инеем сырость расцвела по камням и поленницам, делая воду в
вытекающем из-под ледника ручейке практически чёрной. Мистическое
розово-фиолетовое свечение неба пило кровь пиявками нерождённого (и неувиденного)
в который раз заката. Теоретически сейчас не помешало бы сходить на часок в
какую-никакую "акклиматизационную" радиалочку, но правящая хунта -
конечности, лёгкие, мозг и кровяное давление стакнулись, чтоб отправить шоркающие
вибрамом ленивые тушки вверх по лестнице, к давно заждавшимся своих обитателей
скрипучим деревянным койкам. Нет-нет, не настолько всё беспросветно и сразу.
Сначала надо тщательнейшим образом продумать и упаковать всё, что пригодится
завтра утром, вернее, сегодня ночью, при "штурме" озера с
музыкальным, и звонким, как triangolo в концерте No1 для фортепиано Листа
именем Тиличо. Попов с Лёшиком жалуются, что чувствуют себя не так чтобы айс.
Да и я, судя по усилиям, затраченным на переворот с левого бока на правый, недалече
от них откатился. Хоть какое-нибудь "спокойной ночи" сегодня уже
однажды наступит, или не наступит?!!
День
Седьмой
|
