| |
Солнечная энергетика, RIP-кабанос и мега-траверс “a'la Fanta".
 Жара наваливается ещё до того, как мы дезертируем из палатки. Всё потому, что подниматься с рассветом смысла не имело: нет вокруг фотогеничности, а противостоящая вершина почти до самого обеда будет против солнца маячить. Ясному дню некоторые граждане могли бы и порадоваться: в планах масштабное тестирование “солнечной электростанции”. Упросив Лёшика заказать в Штатах и привезти в Турцию гибкую солнечную батарею, я всё ещё был в непонятках насчёт её реальной производительности на широтах, отличных от солнечной Калифорнии, где под систематически небритой “легендой” модного писателя Френка Муди бесстыдно изменяет Данне Скалли супер-агент ФБР Фокс Малдер. На бумаге-то оно, конечно, 9 ватт, а вот в реале?.. Подвязал я резинки к стяжкам рюкзака, миниатюрные карабины навесил, а в них все 110 сантиметров солнечной батареи встегнул. Внушительно получилось. Идёшь - и сам, значит, себя неизмеримо уважаешь. Этакий аэрокосмический "High-Tech" in the middle of nowhere, а если по-русски - хрен-те-в-каких-жопенях.
Подкормились кто - пюре, кто - овсяными хлопьями, чая неприлично мутного булькнули (по вечеру засилье солей кальция не так в глаза бросалось), протопали вчерашнее "отступление", впряглись в тропу. Её, в общем-то, не так много, чтобы вниз оказалось. Но путь был тернист и узок, я на каждом шагу елозил краями солнечной батареи по веткам. Мозгам-то понятно, что вещь туристическая, внедорожная, но поди-ка, донеси эту простую истину до земноводной хранительницы кошелька! Поневоле начинаю глубже нагибаться, подставлять веткам собственные плечи. В шестой (если считать с вчера) раз погрузившись в русло реки Гёйнюк, мы оказались в царстве окатышей и слоистых наплывов скал. С маркировкой снова случился напряг: низкое солнце лупило по глазам, путеводные туры большей частью развалены... Грунт меж камней был влажен. Местами топорщилась хилая осока. Пришлось не только попрыгать, но и тискаться по узостям. Если бы не полдюжины внимательных глаз на троих и не немецкий трек, фиг бы нашлось продолжение маркировки: тропа маскировалась под селевый вынос и как подорванная ломила на сорока пяти градусный склон.
 Кто-то в этом несчастном сосняке изрядно набраконьерил: куда ни глянь, пни да стёсанная топорами кора. Подъём по кромке обрыва вывел нас к настолько знакомому, что почти родному месту: что ни отчёт по Ликийке, обязательно присутствует фотография "плановой" лестницы через колючку в гранатовый сад. Да-да, той самой, что у сосны, и где на каждую вторую ступеньку персональная красно-белость намазана. Заметив сомнение, мелькнувшее в прищуренных глазах напарников, бросаюсь "на амбразуру" первым. Не забыв при этом упомянуть вслух, что в случае провала (в самом прямом смысле этого слова...) им, как кошакам, предстоит скрестись на ту сторону по маркированной сосне, буде ее воспоследовавшим за моим приземлением землетрясением в нужную сторону не переломит. Что я вам скажу. Турки умеют строить лестницы! Поскрипела, пошаталась, но уверенных 120 кило выдюжила.
Мы в гранатовом саду, место расчищено, меток нет. Ладно, интуитивно движемся к противоположной стороне. Бобус и Алексей в соответствии с треком отклоняются вправо, а я забираю левее, в гору, к домику, от которого, как мне кажется, слышатся голоса. И действительно, вскоре навстречу выскакивает смуглый поджарый мужичок, манит нас рукой к себе и кричит: «This way, this way!» Интересно, с каких это пор турки, да ещё в такой глуши, знают английский? “Thank you, – отвечаю, - сейчас подойдём». На что турок неожиданно спрашивает на чистом русском: «Украинцы?!!»
...Из воспоминаний Тахира.
 Сейчас уже и не вспомню, что именно молвил на подходе к не слишком представительному efendim-у Тахир, но дальше мы с хозяином разговаривали исключительно по-русски. Туркмен средних лет (прикиньте, формально он даже еще более “турк-мэн”, чем самые аутентичные турки по рождению!!!), пусть уже очень давно перебрался на ПМЖ в Турцию, мысли излагал грамотно и компетентно. Проводил до открытой - и аккуратно промаркированной! - калитки, чисто походя гаркнул на лохматого кавказца (тут ошибка намеренная, к кинологическим тонкостям мы на этих станицах еще вернёмся), грохочущего толстой цепью по натянутой вдоль забора стальной проволоке, "направил на путь истинный" в обход безымянного коттеджного хозяйства. …А вот спелыми гранатами - не угостил. И ещё осталось от этой встречи небольшое чувство гордости за советскую систему образования, когда даже на дальних полудиких окраинах империи умудрялись выучить детей основам английского языка. Туркам до этого ещё работать и работать - (прим. Тахира).
На запущенном пустыре паслось несколько коз. Я был где-то рад, что мы счастливо избежали цивилизации: крупные собаки здесь встречались почти в каждом дворе, нам хватало их басовитого брёха издали. Часть домов выглядела давно заброшенной. Мы с Лёшиком спецом сфотались у самого живописного: неоднократно встречал его на чужих карточках. Будь у нас чуть больше времени, здесь нашёлся бы не один десяток сочных кадров, но проект достичь до вечера очередной "Яйлы" - на сей раз она располагалась спереди -Куздере, всё ещё пребывал за гранью фантастики. Единственный маркированный столб привёл нас к наглухо захлопнутым железным воротам, хозяином которых оказался самый настоящий турок, потому, что нехотя махнул рукой в сторону свалки и, не дослушав вопроса, отвернулся. Ну, свалка так свалка... Главное - не съехать по наклонной в затянутую ряской водосборную канаву, которая даже мне с головой. Прошлёпав метров пятьдесят в гору, я обнаружил расхождение с путевыми наставлениями Бабушки Кейт и мы вынужденно сползли на исходную, чтобы заменить восхождение длинным траверсом.
* * *
Скальные останцы Дубовой Впадины - Meşe Çukuru - могли бы навсегда покорить моё слабое на красивости сердце - в них было слишком много от Демерджийского Хаоса - если бы не степень замусоренности тряпьём, полиэтиленом, печной золой и отслужившими своё стройматериалами. Тропа круто свернула в лощину, сторонясь высокого отрога, и я тут же перелетел мыслями на уже успевшие пересохнуть, но ещё не избавиться от огромных замшелых валунов верховья Хапхала. Всё вокруг было настолько бриллиантовым-и-зелёным-и-мягким-и-пушистым, что мы волей-неволей опрокинулись в горизонтальное положение. К сожалению, желание прикоснуться к фотоаппаратам безжалостно удушила лень. Чёрт. А ведь ещё даже полудня не нащёлкало... Единственная тропа почему-то сворачивала влево, на восток. Прямо по курсу был крутой каменистый склон, показавшийся нам - кабанам более достойным решением. По вытянутому вдоль параллели хребту покорённого холмика пылила нехилая грунтовка, за которой снова топорщилась колючая проволока частных владений. Ну что ж, на восток - значит на восток…
Двунаправленный жёлто-зелёный указатель “Likiya Yolu” казался родным братом, но всё ещё обещал 8 километров до Гедельме. Пообнимавшись с ним по очереди, мы окунулись в восторги по пейзажу: впереди, в конце концов, замаячил призрак коммунизма Тахтали. Справа к нему примыкал рослый скалистый хребет, две ассиметричных вершины которого были присыпаны странной чёрно-белой мозаикой искрошенного в гравий - именно так это выглядело издали - ракушечника. Между нами и "пятнистым" хребтом лежала просторная долина, а правее отрога, на котором мы стояли (кстати, стояли мы на прекрасно асфальтированной дороге!) - высился ещё один скальный массив, полностью заслонявший море. Да, гор в Турции - никому мало не покажется... Знаете, асфальт обладает ну просто мистической способностью промывать мозги городским жителям. Вместо того, чтобы посоветоваться с картой, Бла-ародные Доны радостно потрусили к виднеющемуся впереди и внизу Гедельме, чтобы только минут через пятнадцать осознать, что желанный источник уж давно как остался где-то за спиной, в овраге. Азимут, по которому мы “корректировали” к роднику, был замешан на шиповнике, траве выше колен и неустойчивых камнях, числу которых в траве была тьма. Я начинал тихо ненавидеть эти вездесущие средиземноморские "пампасы". - Всё, что было способно вырасти колючим, здесь вырастало именно колючим. И, кроме того, свято уверенным, что главная цель жизни - воспрепятствовать перемещению кого бы то ни было в любом и каждом из доступных направлений.
 На месте родника присутствовал тесный, глубокий и обстоятельно разветвлённый в верховьях овраг. На этот раз с рюкзаками зависал Тахир. Мы с Лёшиком вооружились двухлитровыми ПЭТ-ами, разделились и чухнули вверх по засушенным на тарань каскадам: уж очень пить хотелось. Идти по руслу было сурово: листья, трава, ветки, хрен знает, в какую яму наступишь. Чередующие камень и глину борта оврага призывно щетинились шиповником, и это уже казалось меньшим из бед, но дорогущему термобелью такое обилие "крючков" пришлось явно не в тему. Закатав рукава почти до самых плеч, я “махнул не глядя” дыры в термухе на тонкие царапины и набухающие в них капельки крови. Адская домна над головой продолжала безумствовать. Солнце прямой наводкой добивало до самого дна оврага, продолжавшего оставаться просто камнем и просто песком. Четверть часа блужданий, а результат - окончательно пересохшее горло, отсыревшая спина, исполосованные крест-накрест "хваталки". "Говорила тебе мама, купи путёвку...", - заметит по моему возвращению всё ещё свекольный с лица дядька Тахир. Лёшик сползёт по звенящему слоеными пластинами косогору ещё минут через пять, с результатом, мало чем отличающимся от моего.
Начислив по паре глотков "подкоренной" влаги, - раз до сих пор живы, не так уж и много в ней было органических удобрений - мы едва ли не трусцой поспешили навстречу редкому, но хоть как-то наводящему "тень на плетень" сосняку. Лесной дорогой давно не пользовались: размытые вешними потоками вдоль и поперёк колдобины плавно загибались влево, продолжая сползать вниз по длинному траверсу холма. Раскрытые чуть ли не наизнанку шишки выстраивались в бесконечные хороводы. Хрупкая и звонкая порода под ногами напоминала крупную золу с фрагментами не успевшего полностью прогореть бурого угля. Фиолетовые, рыжие, багровые, жёлтые, чёрные обломки то неприятно хрустели под ногами, то полностью исчезали в необъятных озёрах и протоках сброшенной хвои. Безумный аромат перегретой смолы заставляет дышать во все лёгкие даже на ровном. В наискось пронизанном солнечными лучами лесу разрушенными замками глыбятся останцы, по-братски подставившие друг другу известняковые плечи. Не считая шальных воплей цикад и тоскливых подвываний ленивых трутней, в воздухе тяготеет почти осязаемая, ватная тишина. Мерзкий хруст дорожного покрытия увлекает нас всё дальше и дальше на юг…
 Фундаментальное железобетонное каре "watertank"-а явилось согласно велению карты Бабушки Кейт. Никак не могу взять в толк, зачем следовало отмечать на ней ну совершеннейше не питьевой watertank, и ни слова не упомянуть о соседствующем с ним прекрасном роднике? Забыв о необходимости двигаться, мы набирали, пили, снова набирали и снова пили, пока Лёшик не выудил из рюкзака канадские мюсли не мюсли, но мега-набор орехов, сухофруктов и семечек. Основу набора составляли именно семечки, да не простые, а тыквенные! Понимаю, это всё - пищевые отходы Хэллоуина с его неизменными зубастыми Jack-o-Lantern-ами, но лично я бы предпочёл изменить пропорцию в сторону кешью и сушёных ананасов. Надо будет, кстати, почитать на досуге*, почему именно “тыква" составляет основу рациона туриста из Канады. Может, она, взаимодействуя с национальным кленовым сиропом, превращается в универсальное топливо будущего?
* Я таки почитал! - Тыквенные семечки содержат элементы железа, меди, марганца, цинка и фосфора, а также аминокислоты. В меньших количествах содержат кальций, калий, селен, фолиевую кислоту и ниацин, витамины группы В, Е, РР. Благодаря такому сочетанию микроэлементов, витаминов и кислот семечки тыквы в сыром виде применяются для удаления кишечных паразитов из организма.
 …Лёгкий ветер подпихивал нас в спину, поэтому "амбре" и его источник мы оценили одновременно. Истерзанные выстрелами с близкого расстояния туши диких кабанов покоились там, где их настигло "справедливое возмездие Аллаха": прямо на обочине. Слегонца шокированные, мы постарались как можно скорее прошмыгнуть мимо, но лукавая маркировка моментально вильнула тропой в заросли. М-дя... Раскладец. На дороге нас было видно, а теперь нас только слышно! Молдавские песни, что ли, во весь голос орать, чтобы повода для стрельбы на треск сухого хвороста не подавать?.. Во избежание повреждения "солнечной электростанции" я снова гнусь в низкие поклоны, читайте, кряхчу-запыхиваюсь откуда-то с уровня пояса. А подобная локация шумовых эффектов может быть неоднозначно истолкована господами охотниками! Пусть даже у них на вооружении не пулемёт Калашникова, как у бравого полковника Талалаева, а всего лишь простое гладкоствольное оружие, зато калибр вполне себе уважаемый. Если что, "хана мордатому" может нарисоваться чистА кАнкретная. - Ведь далеко не факт, что турецкие “генералы” настолько же бесталанно с ручными пулеметами да морскими кортиками управляются…
В обсуждении причин личной неприязни - злостная потрава огородов, национальная программа регулирования поголовья или соответствующие наставления Магомета - нас вынесло на очередное взгорье и, наконец, одарило широким простором. Заветная седловина Тахтали теперь стала по-настоящему близкой. Стоп, стоп. Не настолько близкой, чтобы кто-то пообещал, что на неё завтра с утреня не предстоит подниматься! Северную половину горизонта заслонял массив Теке-Даг с лидирующей над местностью вершиной Кандиклик, южную - поросшее кустарником и невысокими деревьями плоскогорье. GPS с преогромным удовольствием сообщал высоту Ай-Петринской яйлы: 1024 метра. Силушки моментально прибавилось. Стараясь не вляпаться в очередные происки ржавой колючки, мы несколько раз перепрыгнули с одной грунтовки на другую, пересекли широченную пустошь с захватывающим видом на массив Kandiklik, и затеяли продирашки вверх по зарослям сосен, едва-едва способных соперничать с нами в росте. Специально что ли, турки младую поросль на максимально приближённых к Ликийскому пути грунтовках культивируют?!! Стеная камнями, сдался очередной холм, и мы, наконец, снова увидели Гедельме и классическим зигзагом молнии опадающую к нему новенькую асфальтовую магистраль из горного "аула" с игривым погонялом Ovaçik.
 Прямой путь преграждали высокие ступени: в самом вверху естественных, а ниже искусственных террас. - Знаете, чтобы камни на дорогу не сыпались, экскаваторами склоны иногда загодя подрезают? Тропа сползала по одной из таких террас куда-то влево. Насколько гуманен дальнейший сброс, было неочевидно. Это значило, что следует привалиться перед боем и хорошенько обдумать, чем развлекаться дальше. От точки пересечения с асфальтом красные штрихи Ликийского Пути уползали вниз по тальвегу ручья, чтобы, сбросив 150 метров по высоте, набрать ещё 30 или все 40, пытаясь подобраться к мечети Гедельме. Кто-то просвещенный советовал в Сети этого не делать: чешешь, мол, вдоль и поперёк по зарослям, ничего не видя и ничего, кроме глубокого внутреннего единения с упавшим в репьи Винни-Пухом, не чувствуя. Вроде как негоже Бла-ародным Донам в преддверии “цивилизованного” обеда таким образом извращаться. А если на асфальт подписаться, чисто по солнцу придётся тащиться. Зато с видом на когда-то отколовшийся и ползший вниз по склону останец аж с восемью нависающими точками и двумя болтающимися запятыми в названии - Küçükütük-Taş. Спокойно! Финальное "s" у него тоже с запятой по всему “фундаменту”, потому, что он -Таш. Просто настолько заковыристой буковки в словарном запасе наладонника не числится. Уже дома, в Ворде, обязательно накарябаю.
…Очень хочется верить, что именно из-за избыточных точек с запятыми, а не из-за лености к острым во всех смыслах ачючениям мы затеяли сваливать в цивилизацию по дороге. Подпёртая стеной наклонная каменная длань, вдоль которой мы шарили путь вниз, всё-таки была естественного происхождения: с последнего ремонта дороги прошло не настолько много времени, чтобы успели настолько вымахать сосенки, мешающие свободному перемещению. Мне очень хотелось идти спиной вперёд: тогда роль "лесоруба" целиком и полностью досталась бы индифферентному ко всему рюкзаку. Но плотность иголок была настолько высока, что видимость составляла едва более полуметра, а это без труда могло превратить "лесоруба" в пикирующий бомбардировщик, с орущей что-то душеспасительное “наружной подвеской”. Раздумчиво похрустев сланцем у шестиметрового нависания, тропа с лёгкостью серны перепрыгнула на следующую полку и, после короткого снижения по осыпи, швырнула нас в смердящие битумом объятья магистрали Гедельме-Овачик. Вновь объявившаяся маркировка уползала в сводчатый туннель из боярышника, шиповника и можжевельника. С моими габаритами соваться туда было противопоказано ассоциацией поставщиков кож для внутренней отделки салонов Роллс-ройса (Ну, действительно, кому может прийти в голову приобретать исцарапанный вдоль и поперёк торпеды Роллс?...)
 Первые метров триста асфальт вёл себя вполне гуманно: продолжал быть обсаженным соснами, каждый второй десяток шагов погружал в тень. Когда же мы достаточно глубоко заглотили наживку, дорога потянулась с севера на юг, выплеснув на одну шляпу и две банданы трёхмесячный запас полуденного зноя. Думается, в какой-то мере это было демо-версией одного из наружных кругов Дантова ада. А может, камерой сгорания пока еще не повстречавшего свой персональный айсберг "Титаника". С сочными всхлёпами отклеиваясь от дешёвого битума обочин, ботинки продолжали нести нас к заветным супермаркетам Гедельме. Где бы ещё разжиться уверенностью, что они там не просто есть, но ещё и открыты... Дорога, тем временем, измыслила очередную пакость. Уж если отрыгивающих бензиновый выхлоп машин на трассе немного, следует добавить дополнительный элемент рельефа: элегантно извернувшись на все 180 градусов, дорога вновь поспешила на север. Не то, чтобы Гугль о грядущей пакости нам во всех подробностях не отрапортовал, но одно дело - крючок серпантина на карте, совсем другое - то же самое в безоблачный турецкий полдень. Надо понаблюдать за длиной и расположением языка на плече: не ровен час, Лёшику под кроссовок угодить изволит.
Изглоданная ковшами экскаваторов каштаново-красная стена слева уходила вверх, а справа опадала к будущему, слишком незначительно отличающегося от настоящего, чтобы отважиться назвать его светлым. Нет, ну света в этом самом будущем было как раз сколько угодно. Но, глядя на щетинистое растительное безобразие, что распростёрлось ниже заветного витка шоссе, души наши не могли не ликовать за злостное уклонение от и видения Ликийской тропы неистощимой на выдумки Бабушки Кейт. Однажды читывал я интервью с другой популярной в массах бабушкой - Агатой Кристи, где она во всех подробностях излагала парадигму написания детективных романов с максимальным количеством кровавых убийств. - Достаточно пригласить на ужин немного больше гостей, чтобы они оставили после себя несметную гору грязной посуды. Ведь именно за мытьём посуды, ей пригрезились знаменитые "Десять негритят" (если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду). Так вот, глядя под гору, я полагал, что Кейт Клоув в тот день, когда рисовала данный кусочек маршрута, отчубучила ну просто охренительную по своим масштабам СТИРКУ!!!
 Пусть мы уже миновали последний виток, и шагать оставалось только под уклон, дорога тянулась, как привязанный где-то очень далеко резиновый жгут. Слева тянулись непролазные заросли, справа - каменистый склон с невидимым асфальтом, который мы успели "окучить" четверть часа назад. До сих пор пребывавший в оковах мёртвой тишины воздух вибрировал рёвом многих дизелей, "размовлялся" на полудюжине языков и переливался хриплым от взъерошенной пыли смехом. Длинная вереница внедорожников плавно вписалась в поворот и, отравляя бытие соляркой, медленно потянулась мимо. Буквально в каждом огранённом трубчатыми дугами кузове нашёлся хоть один видео-оператор, что просто не мог не впиться глазами в экран или видоискатель, в то время как "группа седалищной подтанцовки" надрывалась нам в лицо то ли чем-то поощряющим, то ли наоборот, "Ну вы и лошары!!!" Поди-ка, объясни им, убогим четырёхприводным, что любой разумный индивид соскальзывает с катушек пропорционально своей испорченности цивилизацией…
Неужели через недельку наши пышущие зноем харизмы станут фигурировать в путевых роликах на YouTube? Чтоб у этих кэмеронов да спилбергов коробку передач в самой удалённой точке маршрута заклинило! %-) Появившиеся вскоре справа домики никак не приблизили нас к центру поселения: не успев начаться, они вновь сменились пышным садом, оставив в наследство кислую оскомину от закрытого на два замка бара-ресторана. До ущербной луны на минарете оставалось вышагивать ещё минут пятнадцать. Одноэтажность жилых строений, равномерно засыпанные булыжниками палисадники и странно коричневые, давно пролетевшие мимо своей спелости гранаты жаловали ощущение заброшенности и неотзывчивой пустоты. Если исключить тёмно-бронзового от загара дедуся с ржавой мотыгой, активных душ на неожиданно широких улицах не встретилось ни единой. Даже у новенькой мечети никто заборов не околачивал. Вот это как раз и славно. Кто ведает, дозволено ли бледнолицым "гяурам" умываться и, тем более, обливать одёжу водой из священного крана, вмурованного в бетонный столб, стилизованный под обрубленный ствол - чуть не написал генеалогического - дерева.
 На слова "shop" и "café" объявившиеся, наконец, туземцы никак не реагировали. И только очень к месту вспомненный Тахиром "market" сумел отправить нас в нужную сторону. В объёмном холодильнике из гнутого стекла и нержавеющей стали провоцирующе поблёскивали синими “чеками” стройные фаланги "Efes Pilsener". Что характерно, именно непьющий Алексей первым расчехлил подаренную ничего не подозревавшей женой кружку-термос (Как ледяному пиву в такую-то жару - и без термоса?!!). Так же в закупках Бла-ародных Донов фигурировала сырная масса peynir, на этикетке которой почему-то фигурировало слово "Lor"; типично турецкий, липко-ватный батон ekmek; пара внушительных огурцов, позабавивших меня турецким эквивалентом salatalık; злющий, как уколотый в задницу ятаганом шайтан, белый лук и 1,5 литровая сосудина "Фанты" (как выяснилось позже, стамбульского производства). Утверждать, что "Фанта" и "Кока-Кола" во всех странах одинаковы, могут только те, кто лично в этих самых странах не бывал. В самую первую очередь это касается содержания сахара: "восточные" напитки, как правило, более сладкие, чем европейские, да и западные.
Мы уже давно оценили бодрящую специфику Фанты. Вопьешь граммов триста - и ноги сами собой начинают переставляться быстрее! Но сначала необходимо уничтожить peynir, который просто замечательно вмазывается в изломанный на скорую руку хлебушек. Нет, наш Лёшик всё-таки немножечко извращенец: для рывка разговелся пивчанским, а теперь бессовестно разбавляет алкоголь айраном! Ишь, причмокивает... Как бы из тебя, брат, этот кисломолочно-солодовый экспресс коктейль боком не вышел! Вот блин... Снова рюкзак с солнечной батареей ветром на фасад опрокинуло... Надо идти, поднимать: маловероятно, что от теплового излучения травы и гравия аккумулятор подкормиться сумеет. Налицо некоторая дилемма: в Гедельме есть старинный замок, который не мешало бы осмотреть. Примерно где-то в том же районе стартуют и слабо различимые на Гугле тропки, якобы способные вывести нас к "верхней", несколько более короткой магистрали на седловину Тахтали. С другой стороны, честный Ликийской путь рекомендует идти низом, через поселение Яйла-Куздере, где, в отличие от "верхней" опции, наличествуют проверенные источники воды и произрастают тысячелетние (во всяком случае с виду...) платаны. На седловину, если трезво смотреть на часы и короткий световой день, мы по любому сегодня подняться не успеваем...
 Прикинув расстояния, азимуты и уклоны по карте, постановляем не искать приключений на свои "нижние 90". Возвращаемся на оставшийся позади перекрёсток, проходим мимо дорогого ресторана, у которого сгрудились подозрительно знакомые джипы. Путь наш лежит мимо внушительного трёхэтажного здания Gendarme - жандармерии, которая никак не вписывается в личину окружающей нас гигантской деревни. Умница - Тахир старается договориться с местными насчёт транспорта до Яйлы-Куздере (очень, ОЧЕНЬ жаль, что они поднимают наше предложение на смех - об этом мы узнаем значительно позже). Асфальт сначала почему-то долго идёт под гору, потом начинает стремительно портиться. - Свет мой, зеркальце, скажи, и всю правду доложи, - бормочу я, гоняя карту вверх-вниз по экрану GPS. Спинным мозгом чую, вниз по дороге нам по сюжету сползать не полагается! Ужель конченая доходяга-грунтовка, что сотней метров назад по соснам вправо-вверх ответвилась, и есть послеполуденное светлое будущее?!! Походу, возвращение на неё-заразу, неизбежно... Отрисовав ненужный поросячий хвост в сторону моря, трек вновь устремляется строго на юг.
Приступ déjà-vu внезапен, безжалостен и всепоглощающ. Кажется, рука невидимого гроссмейстера вдруг подняла нас с шахматной доски, чтобы рокировать обратно, в сегодняшнее утро. Под ногами вновь едва припорошенная хвоей "гаревая" дорожка - хрусткие чёрно-фиолетово-рыжие обломки не полностью прогоревшего в камине угля, как две капли воды похожая на ту, что вывела нас к невинно убиенным кабанчикам. Казалось, не прошло трёх минут, как мы двинулись в путь от которого уже по счёту непитьевого watertank-a. Это впечатление пило кровь не хуже жары, которая, к слову сказать, тоже никуда не делась, продолжая изливать на наши плечи всё новые и новые тонны невидимого расплавленного битума. Ещё по утренней прохладе (да-да, в свете настоящего она казалась именно прохладой…) Тахир решил понтоваться, и нарядился в футболку без рукавов. Теперь его плечи и руки по цвету напоминали испытавший первый этап копчения окорок. Припомнив бородатый анекдот про верблюда, что охлаждался в пустыне посредством стремительного бега, наш "подъёмный" лидер топил газ до полика, понуждая нас с Лёшиком всё активней переставлять ходульки. И всё это, заметьте, притом, что дорога уже успела изрядно отклониться от горизонтальной плоскости в сторону хронического серпантина, штурмующего восточный склон бесконечного холма по имени Kahanhbaşi-Taş. (Не забываем, что сам холм чисто “на минуточку” заканчивается отметкой 1276 метров над уровнем моря)...
 Напоенный неистовыми ароматами смолы воздух густ, горяч и тяжёл, как расплавленный металл. Чтобы как-то запихнуть его в себя, приходилось до боли в рёбрах раздувать лёгкие. Помню только, как мы отдыхали где-то на обочине. Тахир сидел сам по себе, на следующем колечке полу-восьмёрки. Прямо за его спиной из-под корней сосен осыпался коричнево-бежевый сброс и упирался в размытую вдрызг дорогу, которая ускользала за очередной отрог, скаредничая показать пусть маленький, но намёк на окончание уж скоро час, как набора высоты. Достигнув поворота, мы не сразу поверили и осознали, что это всё-таки произошло: влево и вправо, насколько хватало глаз, рассыпался устрашающий беспорядок по-взрослому разработанных карров. Подобный “карр-иес” в дентальных клиниках уже не лечат, а под местным наркозом вырывают вместе с кореньями. Дорога тут же показалась манной небесной, потому, что шевелись мы по настолько "рельефному" азимуту, никаких споров-разговоров о Яйла-Куздере сегодня уже и быть не могло.
Когда очаги ковровой бомбардировки трещинной эрозии сместились за корму, из лощины слева надвинулся дремучий лиственный лес. Знакомых пород в нём мелькали только пушистые дубы и изредка платаны, а весь нижний ярус являл собой чащобу из можжевельника, вереска, мирта, мелкоплодного земляничника и хрен-те-чего ещё. Лучшим описаловом катаклизма мог бы стать "неэпический чаппараль", потому, что по-европейски пресный "шиБЛЯк", пусть и таит в себе ну совершенно необходимую для целостности картины матерщинку, всё-таки недостаточно полно передаёт все колющие и царапающие нюансы заполонившего полмира узловатого дизастера. Но самым отвратительным здесь было даже не это, а стыдливая свалка мусора, размазанная вдоль всей опушки леса. Устроившие беспредел самосвалы, казалось, развлекались сбросом груза в движении и намеренно не задирали кузовов слишком высоко, чтобы рассредоточить всякую гнусность на максимально возможной площади. Ещё большие болваны тщились все горючие отходы спалить, поэтому местами-временами смердело не только ржавым металлом и овощной гнилью, но также чадящим тряпьём и расплавленным пластиком. Леса, дороги и мусора просматривалось едва не до самого горизонта.
- У-БИ-ВАТЬ!!!
 Невидимая метла ветерка сметала с дорожного полотна обрывки бумаги и осенние листья. Цвет и фактура нашего пути незаметно изменились: всё стало пепельно-серым, камешки под ногами при сильном нажиме крошились на угловатые столбики, просыпаясь по трещинам тяжелой пылью. По-моему, по науке такое называется мергель. Потеряв счёт времени и пространству, мы обрушились на отдых в точке сечения дороги старым водотоком. Было полностью по барабану, что глыбы размером с торс человека, на которых мы разместились, недавно скатились сверху. Я начал жалеть, что не сохранил силёнок на короткую радиалку: в полукилометре за спиной всё еще виднелось красивезное скальное образование, напомнившее мне фигурные столбы и разделяющие их осыпные ущелья средней части демерджийской Долины Привидений. Судя по минорным фейсам лиц моих попутчиков, ни единой фотографии этой "завлекалочки" унести с собой в этом году не суждено. Что ж, у каждого человека должно быть Будущее... За деревьями уже вовсю брехали собаки, а еще метров через четыреста появились и первые домики.
Оба борта обрывистой, как овраг, долины, были террасированы садами и призраками захиревших огородов. Сопутствующие им строения лично меня ни в малейшей степени не возбудили: в маленькой, но гордой Молдове такую архитектуру принято называть “дачами”, чтобы не путать с ”домами на земле”, что предполагает самый минимум два этажа, металлочерепицу и двойные стеклопакеты "Rehau" даже в предшествовавшей основному строительству "времянке". Но вот пейзаж за окном, братья мои, в этой самой Яйла-Куздере мог дать фору любому из когда-либо виденных мной супер-пупер-элитных поселений. Одна только километровая стена Тахтали, пусть даже и не совсем отвесная, а наклонная, чего стоила! А уж какой лес взбирался на седловину по нашей стороне долины! Стартуя смешанным, он сам себе устраивал "чистку нации" в сторону корабельных сосен, а почти на самой седловине сосны не без боя сдавали позиции странным тёмно-зелёным хвойным и почти малахитовым можжевельникам.
Вменяемого пути по исковерканному грандиозной осыпью ущелью не просматривалось. Надо было выискивать что-то подходящее в окружающих зарослях. К тому же у нас опять остро стояла проблема питьевой воды, делая посещение "цивила" окончательным и бесповоротным. Жаль, дорога об этом была не в курсе: слева тянулись глухие заборы без единой калитки, справа наваливался внушительный лесистый склон. Крушить напропалую устои частной собственности мешало свежее, но от этого ничуть не менее дурно пахнущее воспоминание о печальной судьбе расстрелянных в упор "пятачков". Я с красным рюкзаком, конечно, в чём-то сойду за маленькую тучку, но кто знает, сколь заповеданы в мусульманских палестинах подвешенные к красной сосиске "клешеногие ведмедики"? Не ровен харам, в манты, аль на шаурму какую вдоль-поперёк ятаганчиками вострыми настружить изволят…
 Впереди имелось незначительное понижение рельефа, но это ничуть не приближало нас к заветной цели: заборы оставались всё также глухи к невысказанным вслух надеждам. В довершение дорога засуетилась коротким серпантином, да и сгинула за притворёнными на замок железными воротами. Калитка с выцветшей красно-белой маркой, к которой пришлось перебираться через ров с картофельными очистками, была приоткрыта. Посовещавшись и громко выкрикнув контрольное "Merhaba!", мы приступили к дефлорации “частных владений”. Что характерно, хозяева были дома, и даже накрывали на стол на веранде. Им было сугубо по барабану, кто и зачем там по подворью шатается. Ну, раз так, Великого Аллаха вам в самый Акбар. Главное, чтоб собачки, буде таковые в саду шифруются, не нашими окороками и икрами сегодня отужинать изволили... Неподалёку от "выпускных" ворот сипел водяными фонтанчиками чёрный поливной шланг, но мы решили в гранатовый сад носов не совать: ну всех этих молчаливых турков к Магомету…
Кран общего пользования нашёлся у третьего по счёту дома. Эх, когда-то и у нас в Молдове было принято рыть колодцы так, чтобы ими было удобно пользоваться как со двора, так и с улицы… Чтобы дважды не вставать, мы заправились водой на полтора суток: кому охота с утра вниз, в населёнку топать. Я не слишком этому радовался: давала себя знать растревоженная наклонами поясница (Всё, больше с солнечной батареей по зарослям я не ходок...), а тут ещё пять с половиной литров в прибыль. Хорошо, верный Лёшик меня прямо под рюкзаком водой заправил. Сбрось я сейчас рюкзак, поднять его на спину без помощников, боюсь, было бы чревато неизбежной днёвкой. Почувствовав нашу потяжелевшую поступь, дорога сменила знак производной и медленно затянула в гору. Мимо проехал тёмно-зелёный джип 4х4 с плечистым дяденькой в камуфле. Притормозил. Мы затаили дыхание - неужели егерь? - переключился на пониженную, и грозно взрыкивая трансмиссией, уполз по каменистым колеям куда-то вперёд.
Маркировка. Смелый взлёт тропы по отрогу. Короткая пауза. Новый, ещё более затяжной "прекрасный наверх". Нет, мы туда ни ногой. Нам-кабанам и двадцати двух километров на сегодня хватит. Складываем рюкзаки в пирамиду, рассредоточиваемся на поиск подходящих полян. Больше всех на этот раз везёт Тахиру: на пригорке, за вдрызг иссушенным оврагом таится готовое кострище и наклонная плоскость для пары палаток. Именно то, что прописал Доктор. В установке палатки я сегодня скверный помощник: каждый наклон - удар молнии в поясницу. Подхарчился сильными обезболивающими изнутри, от щедрот намазался “Феналгоном” снаружи, пододвинув кухонный скарб, прилёг у кострища. Ужин пока никто не отменял, а гречка с тушёнкой - дело даже полулёжа нехитрое. Настроение ниже плинтуса: завтра тяжёлый трудовой будень, а тут тотальная разруха организма. Полторы с гаком тыщи метров в лоб на Тахтали поднимать - это вам не Гёйнюк-каньон траверсом окучивать. Не стану спешить излагать народу перспективы: с любой проблемой следует переспать. Ну, в смысле, это… переночевать.
 Устроились засветло, что само по себе хорошо. Приняли за это дело по пробочке вискарика: пусть и гадость мерзостная, но согревает вполне адекватно. Стараясь как можно экономнее шевелиться, разбираю и перепроверяю прокладки у примуса. Стали они жёстче, или это мне виски тактильные рецепторы коротнуло? Тахир выуживает из рюкзака телефон и устраивает сеанс связи со столицей нашей утерянной в местечковых независимостях Родины. Следую его примеру, тем более, что мои родные - ещё и "скайп-ретранслятор" новостей в североамериканские земли. Имеем презанятнейшую ситуацию: у Лёшика по жизни нет сотового телефона! Типа, мешает спокойно отдыхать по вечерам и абстрагировать уикенды от гнусных посягательств банковских клиентов и боссов. Надо подучиться у канадских программистов: я ношение своего сисадминского креста без доступа к Сети и мобильной связи не очень отчётливо представляю… Общаемся в режиме "call-back" - звонок в Турцию из Молдовы почти втрое дешевле. За такие драконовские роуминги местных "правоверных" следует чисто по-христиански сжигать на пионерских кострах.
Минут десять договариваюсь с собой восстать на четвереньки и ещё минимум две - разогнуть поясничные позвонки в вертикальное положение. Обходится без слёз, но с прокушенной губой. Пока стою - всё нормально. Когда лежу камушком - всё нормально. Осталось научиться перепрыгивать от первого ко второму через Пятое измерение… Пью “Нимесил”. Жую ”Диклофенак”. Повторно вмазываю ”Феналгон”. Наматываю всё, что есть тёплого, на поясницу. Подвывая, закутываюсь в спальник: утро вечера мудренее. Над головой шумит лес и щебечут птицы. Где-то неподалёку журчит ручей, а может, сложная система оврагов разносит эхо чего-то не столь доступного. А теперь нужно снова встать, чтобы поставить аккумуляторы на подзарядку. Литий-ион всегда дешевле подзарядить, чем заливать энергией снизу доверху. Заодно проверим, насколько я угадал с автомобильной зарядкой загадочной фирмы "Hähnel". Чёрт, куда стилусом не ткни, производителей оборудования обязательно на диакритику тянет. Тлетворное влияние Османской империи, блин... Во, вроде синеньким загорелась. Добрый знак.
День
шестой
|
