День Десятый.

Лаардади, в который нельзя не влюбиться и откровения перевала Чхундери.

Карты, километры и прочие нюансы рельефа

В нашей туристической жизни всегда найдётся место подвигу.
  В особенности там, где он, простите, нахер никому не нужен!!!

Из мыслей Бобуса при переправе через Адишичалу.

При всех отрицательных очевидностях ливня длиной в большую часть ночи, есть в этом и нюанс положительный. Во всяком случае, для меня: дрых так, что февральские бурые медведи в своих берлогах обзавидуются. Всё-таки спальник "Баск Пласид" на Кавказе - это хорошо. И уютно. Почти как дома. А потом вдруг орёт "Ая-яй-яй-яй, эль Коразон" неугомонный Антонио Бандерас, и ты моментально чувствуешь себя так, как утром ненавистного понедельника, когда до смерти не можется выпростаться из-под одеяла, какое уж там пресмыкаться в переполненной маршрутке через весь город на любимую работу. Пусть даже утро обещает пару-десять достойных фотографий, неохотные тяготы пробуждения, тем не менее, остаются тяготами пробуждения. Всё, что не внутри палатки, мокрое вдребезги. Палатка в каплях размером с ноготь мизинца. Будь день солнечным, это бы выглядело небрежно брошенными на оранжевую скатерть бриллиантами, огранёнными где-нибудь в Индии или Бельгии. Но сейчас капли уж скорее похожи на бородавки на боках крохотной, но смертельно ядовитой амазонской лягушки. Вот такой оптимистичный настрой на момент высовывания сморщенного носа из палатки, да.

Мелко дрожа от искромётной бодрости утра стылого дыхания подтопленного погреба - ветер всё ещё с севера, и он не ведает ни пощады, ни гуманизма - натягиваю штормовой костюм поверх "ночного"  зимнего термобелья. Скривившись, как кот, понюхавший свежепорезанный цитрус, встремляю ноги в небрежно выжатую половую тряпку: уж если "Скарпа" набирает воды через верх, то булькает следующие сутки исправно - оконтуриваю фото-дозором миролюбиво дремлющий лагерь. Вау! Из-за взбирающегося слева направо водораздела, который мы так медлительно и утомительно "делали" вчера, топорщатся остренькие бело-розово-каштановые ушки Ушбы. Вчера в той стороне облачность отсутствовала напрочь, но ни один ценитель прекрасного даже бровью не повёл. Прогулялись знатно, потом тюбики тушёными калориями понабивали - и на массу. Кроме рождения Светила из правого, более крутого плеча Тетнульди фотографировать особенно нечего. Да, можно спуститься к ручью за цветочками и "шёлковой" водичкой, но всего одного-единственного взгляда в проросшее самоё в себя сердце рододендронов хватает, чтобы отыскалась тысяча и одна ночь причина, почему именно сегодня и именно этого делать ни в коем случае не следует.

Пока никто не проснулся, тщусь хоть как-то восстановить пошатнувшееся доверие к GPS. До "дороги Генштаба" метров полста, всё в горку. Не хочется. Хочется как-нибудь незаметно перепорхнуть на противоположный борт оврага, да по травке и камешкам начать неспешную логистику тушки вниз:  авось повезёт. Горизонтали, правда, у подножья нашего холма уж очень плотно уложены - градусов на 45 (если очень повезёт). Рассмотреть-разведать бы, но - этого ещё больше не хочется. Самый максимум, что от меня сегодня получится добиться - "чашку кофею" в постель. И триста пятьдесят граммов кипятка чтобы овсянку запарить. Намеренно громкое звяканье "Примуса" о нержавеющую кастрюлю заканчивается скрипучим пением змеек и липучек "Ханнаха".

Может ли что-нибудь быть прекрасней помятых спросонок  лиц и неодобрительных насупливаний товарищей, когда сам уже весь такой из себя живчик/бодрячок/шеф-поварок? Да нет, наверное. Кстати, об обещанной чашке кофею "в постель" я ничуть не шутил - кто тару подставить успеет - наливаю. Гы-гы-гы - а кто ж вас вчера неволил вымытую посуду на каменном бруствере "руны" бросать?!! Это уже за отдельную плату. И чего у Вас в рюкзаках таки осталось-завалялось кошерного халяльного вкусненького? Пристукнутые лютым заморозком осенние мухи в сравнении с нами тем памятным тетнульдским утром - форменные гепарды на пике спортивно-охотничьей формы. Долго народ ещё собирается трусить гузном по подозрительному иероглифу в рододендронах, когда уже и мёртвому ясно, что нужен никакой не траверс, а как можно быстрее (и безопаснее) сваливать в долину, к Адиши?!! Кое-как Адиши набивши баулы, экономной диагональю торим новую тропу на водораздел. Наличие залысин - мы "зигзагаем" от одной к другой - делает стартовую разминку несложной.

Нужный овраг я как бы уже рассмотрел вчера, плюс знаю, что на восток нам больше ловить нечего, но Наталья почему-то западает ещё немножко похрустеть растительностью именно в ту сторону. Это естественно и логично, потому, что та "дорога", что была обещана Генштабом, выглядит узким v-образным провалом вдоль гребня, заполонённым бурьяном по самое не балуй, да ещё и с эродированными скальными выходами в русле. Погружаешься в эту "военную дорогу" выше уровня груди, чтобы над зеленью одна голова торчала и, раздвигая плечами и руками мокрые, насквозь зелёные "ширмы", спотыкаешься под гору, до дрожи ненавидя и Генштаб, и своего "главнокомандующего", что как ребёнок радуется совпадению направления трека с этой чёртовой щелью.Ну а чего бы, братцы, Бла-ародному Дону не радоваться? Ведь не заблудились мы ни на йоту, движемся согласно гениальному генеральному плану. Ну а то, что "план" настолько фиговый - это же не я виноват, а топографы-недоучки из матушки-Рассеи (на правах главной наследницы и преемницы "Единого и Могучего Советского...") Не озаботились, паразиты этакие, своевременным обновлением картографического материала исключительной важности! Плюс "Саакашвили сотоварищи" вокруг Жабеши дорог понарезали, а Адиши оставили прозябать в чёрном теле. Вернее, в малахитово-зелёной силосной массе.

Будь я племенной коровёнкой, я бы отсюда до смерти от заслуженной старости не сдвинулся: когда столько дармового хавчика вокруг, какие могут быть хлевы, коровники и районные мясокомбинаты?!! Вся рожа в паутине - старой, почти не липкой, успевшей посереть и сваляться от пыли. Под ногами скрипуче проседает гравий. По щекам лупят пощёчины лопухи и что-то, похожее цветами  на мальвы. Супостатский приборчик разглядел целых 12 спутников и с выраженным оптимизмом тянет розовую линию трека ровненько вдоль канавы. Жизнь со всей определённостью налаживается. Сколько обсыпающемуся рву ни виться, рано или поздно развесистый куст возьмёт - да и преградит путь. А сразу за кустом - упс, нет там больше путеводной щели... Ещё немножко сбрасываем высоту просто по водоразделу. Распрекрасный луг, цветов - море не переплыть. Слева и справа - совсем уж такие себе на уме овраги, скоро объявят, что никакие они не овраги, а перспективные ущелья: знаете, как стоял-стоял в поле ПГТ, и вдруг БАЦ - начинает упоминать себя в сводках городом.

Время почесать репу и зауважать тех, кто когда-то сумел проложить здесь дорогу: чем ниже мы спускаемся, тем стремительней опадает вниз водораздел. Уже непонятно, куда и ногами-то идти сотоварищам посоветовать: вроде всё вокруг травянистое, голых скал не видать, а страшно, блин, запнёшься-поскользнёшься - конца-края свободному качению не рассмотреть. Ещё и зацепиться толком не за что: молодая трава в рыхлом чернозёме опорой не считается. "Ошибочный" взлёт на перевал Бак с точностью до наоборот.  Немного левее просматривается густенький соснячок. Он, конечно, сумеет остановить падение, но последние метров десять перед деревьями задернованный склон градусов под 60. Успеешь хорошенько разогнаться перед торможением рёбрами или кумполом об стволы. Да и глиной как Голем вымажешься. Не решаюсь скомандовать, куда теперь идти правильно.

Тимофей Анатольевич без команды отправляется на разведку в сторону оврага справа: там всё-таки  более полого, да и кустарник ветвистый в нижней трети появляется. Видимо, здесь когда-то нарезали террасы, но теперь они скорее мешают движению, чем помогают. Понаблюдав, с каким трудом сыну удаётся остановиться на горизонтальном сегменте перед очередным ускорением на крутизне, аппроксимирую тормозной путь в пересчёте на лишних 25 килограмм собственного веса, 6 кг фото-хлама, избыток веса рюкзака и понимаю, что мне в этом направлении ловить ну совершеннейшим образом нечего. Самый гуманный для ног вариант - всё ещё спускаться прямо вниз, по водоразделу. "Гуманный" - это в смысле обращённой к склону рукой (двигаемся боком, галсами…) получается без изгиба в пояснице подстраховаться за мочковатые корневища пырея высотою по колено.

Пырей стоит сплошной стеной, движение чем-то напоминает рубку ступеней в вязком, начинающем раскисать снегу: пока дотрамбуешься до устойчивой основы... Скользко, бляха-муха. Да и страховка сомнительная: чуть сильнее дёрнешь - чувствуешь себя селянином на прополке делянки. Растягиваемся по склону метров на сто. Тимофея Анатольевича впереди не видно. Уже и непонятно, куда смотреть неприятнее: на тех, кто выше тебя по склону пресмыкается, или под собственные ноги, ибо "устанавливать" их приходится "на три такта", с коленом нащупывающей опору ноги на уровне подошвы ноги опорной. Такой вот чудный траверс-серпантинус-извращениус. А пространства впереди - мама не горюй, и безопасный выкат нам пока может только сниться. Не скажу, чтобы с утра сильно жарко - где-то между 12-ю и 15-ю градусами, но чисто психологически тушка потеет до щекочущих струек вдоль спины, поясницы и бёдер. А ведь мембранные самосбросы на мне пусть "The North Face", но настоящий, зацепленный в фирменном магазине, читайте, прямо из рук производителя, к его дышимости до сих пор претензий не было! В общем, "Добро пожаловать в Сванети...", и делай со всем этим что хочешь.

Кое-как закрепивши тело на рельефе, тянусь к камере: панорама Адиши для коллекции ну точно не повредит. Тем более что из такого ракурса не всякому прохожему обломится честь его наблюдать. Даже когда становится видна Адишичала, набитая грунтовка и почти разрушенная кошка у некрупного, но достаточно бурного правого притока, физически спускаться не легче. Зато с точки зрения психологии полный ништяк: каким бы фиговым ни выглядел описанный выше спуск, то, что нам предлагал путавшийся в показаниях Генштаб был подарок, ради которого только и стоит жить. Левее и немного выше по течению от места нашего сбегания к реке начинаются конкретные бэдленды. Нечто промежуточное между спрессованными столетиями супесями восточного Меганомья и с непередаваемой готовностью рассыпающимися на составные части демерджийскими конгломератами.

Вляпаться в такую вяло-подвижную хрень гарантировало верную пару часов "непередаваемых ощущений". Вот там действительно могла пригодиться верёвка, но чтобы закрепить её, нам следовало захватить с собой парочку снежных якорей или совковых лопат... В общем, хорошо всё то, что хорошо кончается. Сидим, кешью с сухофруктами и "сникерсами" загрызаем, без долгих полемик понятно, что за мацони и сулугуни никого из нас даже внушительным калибром "Desert Eagle" не загонишь. Во всяком случае, сегодня. Долго сидим. Ощупываем и массируем колени: ох и обломилось же им сегодня… Северная Сванети полна чудес и неожиданностей. Монохромно-пасмурный день расцветает, как по мановению волшебной палочки невидимого Мага. Сначала - эпизодическими солнечными зайчиками, а там и всё небо широчайшим жестом сдёргивает с себя седой каракуль облачности, от окоёма до  окоёма наливаясь концентрированным раствором медного купороса. Смахивающая на доживающий последние дни коренной зуб кошка являет из целостного монолита фактуру древней кладки. Даже следы обработки железным инструментом прорезаются!

Становится очень жарко. Мир взрывается термоядерным фугасом запахов. Тут и кизяки на коровьей лёжке под северной стеной кошки, где животинки пережидают обжигающее дыхание полудня, и молодая трава, трепещущая на ветру хрустальными слезинками росы, и горько-смолистые нюансы сырых сосновых шишек, и весёлые, как детский смех, всполохи цветочных ароматов, способных свести с ума даже страдающего хроническим гайморитом. Невидимый далёкий костерок - похоже, что это горит какая-то свалка в Адиши - так же вписывается в концепт вполне естественно и благообразно. Мелькание теневых декораций - шаловливые веретенообразные облака продолжают ползать по глубокой вогнутой чаше неба слизнями-альбиносами - переливающийся, полный динамики тест Роршаха (кто внимательно смотрел фильм "Хранители", от которого я в совершеннейшем восторге,  поймёт, к чему, вернее, к КОМУ выстраивается цепочка ассоциаций).

…Тут нас накрывает волна мобильной связи, квад стопорится на некоторое время суток. Стартуя с SMS-ки "Как можно жить без связи???!!!", работа затягивает Наташку не хуже, чем зыбучие пески - Индиану Джонса. Когда планирование последующих военно-экономических действий заканчивается (а это верные полчаса), мы возобновляем медленное чапанье вдоль русла Адишичалы, на северо-северо-запад.

…Ещё сто-двести метров, и я готов буду заявить, что сегодня - самая лучшая погода за всё время пребывания в Сванети. Дорога, практически не прыгая вверх-вниз, топчется в сторону верховий реки. Что впереди - не рассмотреть: перехлёстывающиеся с обоих берегов отроги загораживают. Коровы и тут порезвились не слабо: всё топтано-перетоптано, а там, где ручей дорогу перебегает, неразумные парнокопытные по шесть параллельных колей насвинячили, все в состоянии успевшей хорошенько остыть манной каши. На глаз - должно держать. Даже корочка вроде подсохшая, растрескаться на многоугольные плитки успела. Ставишь на пробу ботинок - а нога этаким slow-motion-ом, прямо как летящие в Нео пули, погружа-а-ается, в процессе выворачивая по сторонам длинные заусеницы ноздреватой и маслянистой, как правильно приготовленный  сыр "Эмменталлер", только очень по-другому пахучей багнюки. Газообразные "нарзаны" у сванов здесь, что ли, месторождаются?!! Дорога проложена на достаточном удалении и высоте от реки - метров сто верных. В пойме вперемежку пасутся лошади, коровы и свиньи.

Лошади, как и положено высшей, ездовой касте, сохраняют нейтралитет. А у "пятачков" с "рогатыми" какие-то постоянные тёрки. Уж не знаю, какую мелиссу или мяту они там не поделили, но молодые бычки так и норовят прицелиться рогом в бочину интеллигентно пасущегося хрюнделя.   Кабанчики терпят оскорбления исключительно в индивидуальном зачёте, но время от времени выстраиваются по-рыцарски "свиньёй" и вполне эффективно теснят крупногабаритного противника с пути господнего неисповедимого миграции. Выглядит очень внушительно. На месте пастухов я бы остерёгся имея на вооружении один кнут в настолько жаркие животноводческие разборки встревать: отправят в дрейф по Адишичале не спрашивая, умеешь нырять и есть ли корочка о капитанском звании. Пока рассматриваем стратегический заход пятнистых подсвинков с правого (более горного) фланга, из изумрудных глубин ущелья подтягивается выразительнейшего облика Гиви Гоги Ираклий персонаж:

Руки за широкой спиной - в замок, в руках почти офицерский стек, мощный небритый подбородок - вперёд, ещё более вперёд - туго утянутый одеждой "мамон". Пара рослых - габаритом под стать хозяину - быков запряжены в... В... Ну, я назвал бы это дровнями, если бы был уверен, что дровни эпохи классицизма исполняются целиком из дерева, без применения металлических полозьев и используются в летнее время для езды по травушке-муравушке. Вестимо, слухи об изобретении колеса до высоко забравшегося в горы Адиши ещё с равнин не доковыляли. Чисто "руководящей роли" Оберфельмаршала Геракла махвши кавалькаде не хватает, поэтому сбоку от гордо выступающих "критских быков" трусит щуплый подпасок лет семнадцати с ещё одной длиннющей хворостиной. Реально малые сторожевые корабли при каком-нибудь пафосном фрегате "Гетьман Сагайдачный"! Поневоле перестанешь смотреть под ноги. Ба-ародный Дон даже об окружающих горах забывает на какое-то время.

Левые притоки реки появляются всё чаще и становятся всё мощнее. Через один из них даже переброшен высокий горбатый мост из дерева. Благодарствуйте, ненаглядные сваны, ибо ручеёк местами хорошенько повыше колен будет, и "бодрячок" у него верных три, если не все четыре метра в секунду... В распечатанном заранее "Верхнее-Сванети-Водителе" по правому берегу Адишичалы заявлены целых два обязательных к осмотру храма почтенного возраста. Первый из них, что у самых (или всё-таки правильнее говорить "у самого"?) Адиши мы, подрядившись на траверс массива Ланчхилда, естественно, "проэтосамили". Зато второй своей участи не избежал, и тут уже Славик не побрезговал первым поясную крапиву топтать-крушить броситься, ибо реликтовые христианские  храмы Сванети - это реально нечто. Особенно "нечто" - покосившаяся одновременно на два угла хибарка всё того же Святого Георгия, планировщикам и строителям которой не хватило духа перевалить всего двух отрогов, чтобы забульбенить храм с видом на ледник Лаардади.

В официальных источниках и проспектах церковь может фигурировать под именем какой-нибудь Девы Марии или даже Донны Розы д'Альвадорес (сарказм Автора), но количество образов и фресок (…на которых просматривается "жопиё" коня, "копиё" седока и целых "три витка" драконьего хвоста) заставляет считать её именно "Георгиевской". Вообще, это я ради красного словца поперёд батьки в пекло. Самым спешным образом "осаждаю назад". Назвать каменную сараюшечку по-настоящему одноэтажной мне мама не велит совесть не позволит, ибо покрытые подсохшей плесенью стропила крыши в просевшем углу висят на уровне моей переносицы. Крошащийся под пальцами раствор песчаного оттенка едва удерживает от выпадения бутовый камень стен. Ещё пять-семь лет - и данный храм вполне может сойти за постройку в каком-нибудь Гнусанге или Верхнем Писанге. В тибетских традициях градостроения нет места "раствору", булыжник пролетариата сам по себе достаточно хорошая опора, нефиг его всякими прогрессивными "шалостями", на пресной воде и песке замешанными, промазывать!

...А ты сам-то хорошо помнишь породу в Верхнем Писанге? Она прямо под пальцами слоится на готовые строительные плиты, даже ровнять ничего не требуется! В Сванети я такого нигде не встречал. Вот и мучился народ - рога да копыта варил, чтобы клейстер помощнее забульбенить... (Немаловажный нюанс от столика критика Тимофея Анатольевича)

Именно из-за поносно-жёлтого эклектичного раствора храм показался мне вполне современным, но за полной ненадобностью заброшенным. Не питая особых надежд на удачу, мы взяли храмовый комплекс в клещи, к удивлению своему обнаружив главную и единственную дверь незапертой. Культурным образом покричав "Хозяева?!!", Наталья широким жестом - сантиметров 50 максимум, ибо полностью распахнуть дверь помешал алюминиевый тазик с кухонной утварью - допустила нас в сакральные пределы, откуда пахло влажной землёй, перепревшим деревом, жёлтым воском и не поддающимся проветриванию сквозняками ладаном. Истоптанные до рытвин земляные ступени в количестве четырёх штук сползают в осязаемо-промозглую мглу сводчатого полуподвала. Четверым едва хватает места, чтобы не тереться плечами у скромного алтаря.

Как тут вообще верующие-то во время службы умещаются, штабелями, что ли?!! После раскалённых добела копий жары в макушку прохлада храма воспринимается реальным даром Небес. Может, оно и было именно так изначально задумано? Странное, немного мистическое (что по мне - неверующему) местечко. Как попало сваленные в дальнем углу стройматериалы, традиционные  тазики и вёдра с без особого тщания вымытой посудой: керамической, глиняной, пластиковой, деревянной, картонной, нержавеющей... С никак не меньшей эклектичностью подобраны и кружки: пыльные стеклянные "шоты" под водку, толстостенный алюминий времён СССР, одноразовый китайский пластик, резные из дерева, козьих и коровьих рогов, естественно, без счёта... Млею и таю от залежей питьевых реликвий разных исторических эпох и мировых культур.

"Икон со стажем" в базилике, естественно, не сохранилось. В общем-то, и иконостаса как такового тоже нет, только триптих "самовыражений" местных богомазов, оправленный в "сусальную латунь" под золото. Деревянные и дюралевые нательные кресты - куканом на изржавленном шкворне, да бирюзовые, как яйцо малиновки, чётки. Между прочим, внутри только нормальные, "квадратные" крестики, а не странные сванские артефакты, изогнутые на манер китобойного гарпуна. Такой только над самой постройкой вознесён. Кроме наших фонариков из источников света присутствует только вертикальная щель бойницы, призванной заменить богатые наборные витражи, что обычно обеспечивают игру света над головою искушённого в проповедных материях пастыря. В конце туннеля дороги к свету мозгу очень хочется увидеть клочок аметистового неба, но фигушки: слишком круты склоны над Адишичалой, максимум - ослепительная зелень украшенных фиолетовыми и жёлтыми соцветьями лугов.

Славику первому приходит мысль запрокинуть голову и исследовать свод. Если очень постараться, на обшарпанном, покрытом глубокими трещинами потолке храма медленно и неохотно начинают оживать и дополняться всё новыми неожиданными штрихами полустёртые фрески. Выпуклая попа,  мускулистые ноги и широко распахнутые крылья неопознанного ангела, находящиеся прямо над несуществующим алтарём, пробуждают во мне-извращенце неожиданную реминисценцию к полотну Уильяма Блейка "Великий Красный Дракон" и всем прочим пикантным нюансам произведений о психиатре и психе Ганнибале Лектере. Контекстом подземелья, однако, навеяло… Со Святым Георгием на правой от входа стене всё значительно проще: мощный круп и копыта коня, древко вострого "копия" над шнековидной завитушкой замордованной краснокнижной змеи-Скарапеи столь нагло и цинично вычеркнутого из биогеоценоза планеты уникального пресмыкающегося. Жаль, не сыскалось в те былинные времена на Георгия настоящих, мускулистых "гринписовцев"…

…Забегая вперёд, чтобы мало не показалось, на целый виток Земли вокруг немилосердно шпарящего с неба Солнца - взаимодополняющим этому подземному путешествию было посещение подземных церквей турецкой Каппадокии. Там Святой Георгий редкий случай демонической божественной одержимости герпетофобией встречается если не в каждой келье, то в каждом ущелье по несколько раз однозначно.

Левый неф особых откровений не приносит: слишком плотна паутина трещин, слишком фатальны объёмы обрушившейся штукатурки. Наталья добавляет очарования месту, зажигая свечные огарки:  их много, и они повсюду. Тонкие - миллиметра в три - оранжевые и молочно-белые свечи рождают настолько деликатные точечные источники света, что храм  будто обретает невидимую во мраке новогоднюю ёлку, у которой видны одни лишь мерцающие гирлянды из крохотных неоновых ламп (существовали и такие артефакты в 70-е годы СССР). Фонарики теперь больше мешают. Выключаем - и происходит чудо: проявляющиеся из сплошной темноты рамки и лики полностью меняют настроение церкви. Донельзя простые иконы превращаются в истинные произведения искусства. Нереально красиво, но, к сожалению, принципиально не фотографируемо, ибо тут больше нюансы восприятия и острота чувств, чем просто очень шумные "картинки". Благодарим тебя, Сванети, и за этот, поистине бесценный дар. Уходить из гостеприимной прохлады ой как ломает, но, во-первых, путь до перевала Чхундери ещё не близок, а во-вторых, мы здесь всё-таки чужие, залезли без благословления, со своим уставом. Ясное дело, свечки за упокой душ усопших отец-настоятель - буде себя заявит - вряд ли инкриминирует, но правильнее сохранить "проникновение без взлома" в тайне.

Контрольный променад по периметру церкви - не упущены ли какие мега-ракурсы? - и вот уже тропа-проказница беззаботным аллюром галопирует через океан цветов всё выше, выше и выше. Река  совсем близко, ревёт и трепещет за маскировочной драпировкой листвы. Деревья из-за каменистости грунта рахитичны до жалости и плохо применимы как надёжные точки страховки. Бедная солями и "витаминами" ледниковая влага тоже не самое эффективное подспорье для быстрого роста. Адишичала бьётся на многочисленные узкие рукава, типа можно начинать задумываться о переправе, но с нашего берега сплошные быстрины, да глубокие, лезть на рожон без острой нужды не хочется. Отстучав каблуками ещё с полкилометра, находим красную маркировку на камнях, указывающую куда-то правее. Она появляется из ниоткуда и точно так же, в никуда, дохнет.

Время штабелировать чувалы и прочёсывать берег в обе стороны, пытаясь найти "десять отличий" от зажатой во влажной руке чёрно-белой фотографии. Где же всё-таки переправлялись наши прошлогодние предшественники из матушки-России?.. Нужную корягу на противоположном берегу узнаю буквально минут через пять, но у потока, простите, никак не десять, а целых "стотысячпиццот" отличий. Корову корягу рыжую, стационарную, 1 штуку, ни с чем не спутаешь. Но вытянувшегося вдоль течения каменистого островка примерно посередине протоки, с которого ребята на фотографии  страхуют верёвкой первого переходящего - аля-улю, на нелегальное положение с макушкой нырнул. Да и полноводность реки, если по коряге судить, сантиметров на тридцать выше, а в бочажке, что  перед корягой на фотографии, народу и тогда по самую "развилку" набегало. Однако, полдень - это вам не раннее утро. Говорила же "Энциклопедия Юных Сурков", что вляпываться в полное дерьмо ледниковые броды желательно до рассвета...

…А в это время, в карликовых берёзах пятьюстами метрами ниже по течению: "ВАУ, ВАУ и ещё раз ВАУ!" Leccinum-ы aurantiacum-ы* растут, прямо пышут прелестями красношляпой грибной массы. Жалко, что на ближайшей стоянке почти половина улетит в кусты по причине червивости.

* У всех нормальных людей Leccinum-ы aurantiacum-ы называются "красными подосиновиками", но когда дело касается съедобных грибов, Тимофей Анатольевич полностью теряет волю, как полосатый слон при игре на дудочке и начинает изъясняться с окружающими исключительно на мёртвой латыни. (Запоздалое предупреждение Автора)

Выпрастываясь из затоптанного и мощно загаженного коровьём соснового подроста, чувствую себя окончательно заблудившимся: тропы - веером, колючие лапищи сосен настолько плотные и "низколетящие", что обзор даже на корточках заслоняют. На речной опушке (вот именно так и не иначе) упираюсь носом в вонючий круп гнедой лошади. Спокойно! Я же внятно сказал - круп, а не труп! Медленно перевожу взгляд выше, на всадника. Такой себе "злой чечен" отродясь-клочковатой небритости, с обожающих переворачивать всё с ног на голову голубых экранов российских СМИ. "Социализируемся", благо, на русском языке гражданин изъясняется без запинок. Почти сразу приступаем к торгам: по пять баксов с носа, и мы через десять минут можем отдыхать на том берегу Адишичалы. Причём, через десять минут потому, что если мы с большими рюкзаками, он должен будет съездить в село "за товарищами". Вот думаю, класс, трындец повезло нашим рюкзакам: уже через пять минут навсегда своих хозяев сменят. Надо ж было мне с этим страдающим повышенной адгезией джигитом языками зацепиться... Теперь тихой сапой тащится за мной, без пауз капая на мозжечок, что вода сегодня очень высокая,  переправляться вброд неразумно...

Бляха муха, да я и без тебя видел, что снесёт нахрен, и не спросит, какой державы "Мультипасс"! Да отвянь ты хоть на секунду, дай спокойно обдумать ситуацию. Бу-бу-бу, зю-зю-зю - так и не отстал, пока до развилки с рюкзаками копытами не доцокал!  Даже принимая во внимание, что наш визави прямо сказал о предпочтениях разговаривать с мужчинами, отправляем на передовую Наталью: сейчас главное - любым способом сбить с осёдланной волны "вероятного противника". Бла-ародную Донью молотым кофе с утра не пои, но дай прийти к согласию, которое есть "продукт при полном непротивлении сторон". Пусть не через пять, но через десять минут цена увядает до 4 баксов с человека. Тоже не шоколадный пломбир, но уже гораздо ближе к тому, чем яростно возмущались харьковские туристы в одном из распечатанных на дорожку отчётов. Давай, велеречивый Харон, собирай своё адское воинство. Да воинство и само тут как тут: с противоположного берега только что переправилось.

И тут наваливается на нашего незаменимого "благодетеля" чисто конкретная жаба: дробить "доход" на четверых ему явно не хочется, а в "одно лицо" восемь раз через Адишичалу мотаться встроенное в мозг общество охраны животных не велит. После вспыльчивых, богатых жестикуляцией и явно повышенных тоном дискуссий два джигита плюют и на рысях удаляются в направлении Адиши. Оставшиеся двое с самым победоносным видом спешиваются и начинают медленную и тщательную погрузку. Рюкзак, за лямки - на переднюю луку, пассажир - в седло, рулевой… Уф, пронесло. Я, грешным делом, уже напрягся, что лошадка автономным образом на противоположный берег отправится. Рулевой - сзади, на круп. Должно отметить, что сванские сёдла достаточно крупногабаритные, поэтому "коневод" своей собственной задницей прямо над лошадиным хвостом размахивает, и ме-е-едленно-так с нее сполза-ает... Ню-ню… Если хлипкое четвероногое, упаси Святой Георгий, споткнётся, или взбрыкнёт... Эх, говорила ведь мне мама, учись, сынок, управлять лошадью. Наиболее опасные опыты - на наименее ценных членах экипажа, помните? Так вот, и в мыслях такого не было. Я ж не виноват, что Наталья со Славиком первыми по лохматым зверушкам разбежались.

В этом душещипательном месте произошёл дизастер: с огромным тщанием вылизанные три абзаца отправились по пушистой бороде. Той самой, которая "По усам текло, а в рот не попало". Разрядившийся до упора покет, тупо не сохранив изменений, умер на ровном месте. Ну нет, нет у Word Mobile авто-сохранения каждые пять минут. В общем, на священный костёр Мелкомягких! Эх... А как проникновенно и мощно было написано! Конечно, попробуем второй дубль, но уже без необходимого огонька...

Возбуждённо-трепещущий голосовыми связками вопль "Рюкзак, рюкзак!!!" не заставляет себя долго ждать. А шо, а шо, у продвинутых "Дьютеров" поясничные подушечки из модной 3D-сеточки, она типа не промокает, почему бы не перевести болтающийся на луке груз на частично подводное положение? Только дворянское происхождение и врождённая интеллигентность Славика не позволяют "Харону" ознакомиться со сложносочинёнными идиоматическими оборотами, что не могут быть корректно переведены с русского на сванский. Их-то и вслух произносить как бы не совсем комильфо. Так, или иначе, половина нашей команды уже на другом берегу отряхивается и воду из ботинок посильно выливает. "Реверс" реки без пассажиров куда более короток и безопасен. Пульс ещё не успевает как следует участиться, а уже моя очередь на подход к живому "олимпийскому снаряду" пришла. Вы когда-нибудь в багажник легковушки стандартные мешки с цементом грузили? Рессоры как проседают, видели? Вот примерно так же проседает лошадко, когда мы в четыре руки вывешиваем на луку 25 килограмм моего 90-литрового "Шивлинга". Но главный цирк начинается позже: ведь это моя первая в жизни попытка взгромоздиться на непарнокопытное, да и вообще четвероногое.

Откровение номер "раз": нагрузку к стременам необходимо прикладывать вертикально вниз, иначе они бодрым "маятником" улетают куда-то под пузо гужевого транспорта, угрожая высунуться с другой стороны весьма удивлённой лошади. Откровение номер "дЫва": перелаз через забор из плохо натянутой сетки-рабицы мало чем отличается от посадки в седло. И та, и эта (живая) зараза при этом немного подаётся в сторону, и ты вынужден скакать за ней, как одноногий Джон Сильвер, на не толчковой, заметьте, конечности! Откровение номер "тЫри": тангенс пространственного угла захвата лук седла неправильный по определению и неудобен при исполнении. Это вам не по лестнице вверх лезть, и не на дерево карабкаться, где главное - вовремя подтянуться. Во-первых, при малейшем неверном движении стремя опять-таки улетает куда-то под пузо лошади. Во-вторых, при неосторожном пинке коленом в рёбра зверюга так и норовит отойти от обидчика подальше, то есть "рабица" в полный рост. В-третьих, даже когда ты, наконец, подтянешься, гузно остаётся висеть где-то за пределами не только оси симметрии шаткой твари, но, пожалуй, даже за её габаритными огнями (буде они бы имелись в наличии).

Уже после посадки в седло, когда уставшие от нетривиальных усилий конечности перестают неконтролируемо подрагивать, а рулевой торжествующе вытирает со лба пот, наступает откровение номер "чАтыре": круп подседельного шириной примерно с 62-тонную железнодорожную цистерну. В голове тут же начинает крутиться шлягер Владимира Высоцкого про "неправую правую", "растяженье в паху" и "не удержишься ты наверху". Причём, когда лошадка, наконец, начинает движение по камням в сторону реки, последнее быстро перерастает в железобетонную уверенность, что именно так оно в результате и произойдёт. Но здесь я опять и снова забегаю вперёд. Значит, рюкзак, едва-едва вписавшийся в установленные "WizzЭйром" нормы пассажирского багажа, мы с вами выше уже учли. Посчитаем-ка дальше. Верный центнер меня - любимого. Плюс пять кило фото-барахла. Плюс горные ботинки. Имеем в сумме верных 130 килограммов, или 8 пудов.

Чисто для протокола: именно столько весил, если верить Гоголю, казацкий полковник Тарас Бульба, а ведь рассекал-то он по запорожским степям отнюдь не на безродном "россинанте" сомнительной выносливости и грузоподъёмности! Вот именно на этой оптимистичной ноте, на круп лошади, весело гикнув, "контрольным выстрелом в затылок" запрыгивает 65-и килограммовый джигит. Ойбль - подумало бедное животное, провисая подпругой чуть ли не до самых голышей, формирующих ложе  реки. Всего пяти или шести шагов хватает, чтобы я зачерпнул ботинками через край. Бодрит, скажу вам, отнюдь не по-деЦки: десятью градусами тут верняк не пахнет, 4-5 по Цельсию - самый максимум. Нырнувший на четверть рюкзак - пустое: давным-давно проверено и перепроверено, что самая эффективная защита от влаги - полипропиленовый мешок для строительного мусора 70х120 см. Если горловину широким скотчем герметично перевязать, на таком бауле даже сплавляться на короткие дистанции можно!

...Вот зря я в такой ответственный момент насчёт "сплавляться можно" сболтнул. Фарватер (с учётом массы грузоперевозки…) возьми да покажись нашему четвероногому "чёлну" слишком быстротечным. Забив на до отказа натянутые влево поводья - думаю, выражение на морде нашего скакуна в этот миг соответствовало мимике сварливой старухи, что пыталась втюхать дворцовой страже говорящего осла в первом "Шреке" - наша "надежда и опора" всё быстрее и быстрее перебирала заплетающимися ногами вниз по течению. Не мудрено: давление воды так прижимало мою ногу к боку лошади, что я с трудом мог ею пошевелить! Короче, коняка, как тот слабонервный Кац в "На Дерибасовской хорошая погода…" предлагала сдаться и постепенно выходила на быстрину с очевидным желанием немного поплавать! Рулевой что-то оглушительно орал за спиной на сванском, неистово тряс и дёргал пропущенные у меня подмышками поводья, но мои мысли были далеко-далеко, на замбийской стороне водопаде Виктория, где я добровольно и почти без последующих сожалений "утопил" свою первую кропнутую цифрозеркалку.

Похоже, пришла пора отправить по её стопам вторую, на этот раз всепогодную... Оплакивал я не саму камеру: после семи лет эксплуатации расстаться с Nikon D200 это было самым меньшим из зол. А вот фирменную оптику было жалко по-настоящему. Я успел с каждой из четырёх линз попрощаться, и пообещал впредь перевозить "железяки" через любые реки исключительно в гермомешках. Самое обидное, что один, 20-литровый, у меня в рюкзаке реально имелся, но вовремя его достать и применить по назначению я почему-то именно в этот раз чисто поглупости поленился... К тому времени, когда наш нетвёрдо стоящий на ногах "кентавр" с тремя головами вновь неожиданно обретает равновесие, успеваем развернуться примерно градусов на 45 к направлению брода, а вода - подняться практически до моих колен.

...Представляю, каково там животинке: у неё-то "парусность" ниже "ватерлинии" всё растёт и растёт! Только бы не поплыла, только бы не поплыла… Жесть реальная. Интересно, как один Бла-ародный Дон планировал переправляться здесь С рюкзаками и БЕЗ лошади?!! В феерии ледяных брызг и белой пены всё-таки выкопытились мы обтекать на такой желанный левый берег. Хотелось целовать камни и обниматься с произрастающими рядом рахитичными берёзками. Вау и ещё раз вау. Адишичала жжёт. Сванский моджахед джигит честно своё бабло отработал. Мне теперь и пять баксов с человека перебором не кажется…Ну всё, пожалуй, достаточно на сегодня свершений и приключений. Во всяком случае, до обеденного перекуса - точно хватит. Прямо у реки не очень рассидишься: слишком каменисто. Да и приток, пусть хилый, на всё относительно "ровное" претендует.

Тропа по левобережью кардинально отличается от всего, увиденного на правом. Как будто из хорошо ухоженной лесостепи вдруг перенёсся в тропики: кустарник с головой укрывает; от тропы только тесная щель осталась; мир вокруг насквозь мокрый; ещё и пАрит конкретно, будто перед грозой. Полсотни шагов - и с тебя уже льёт, как с мышонка. Главное - непонятно, изнутри всё это выдавливается, или с растительности так быстро накапать успело. Чтобы жизнь мёдом не казалась, "тропа" на перевал Чхундери на самом деле не тропа, а русло полноводного ручья. Кустарник по краям настолько плотен, что ногам на обочинах места нет, остаётся шлёпать прямо по воде, выстраивая шаги в одну ниточку, как принято на канале "Fashion". У очередного "карликового" березняка  мы всё-таки приваливаемся. Тимофей Анатольевич снова демонстрирует опасно прогрессирующую вавку в голове: ему, видите ли, непростительно мало подосиновиков, что наковырял из-под сосен, пока альтернативных путей спуска и удобные броды искал. Значит, и найти воду сил хватить должно! Булькает-то она здесь практически повсеместно, но питьевой хотелось бы где-нибудь поближе к истокам зачерпнуть.

Сегодняшняя ночёвка равноудалена от живительной влаги как минимум на 500 метров по высоте: через Адишичалу мы на 2220-и метрах переправлялись, а Чхундери целых 2722 метра вынь да положь. Подхарчившись сухофруктами и облагородив вкус горьким чёрным шоколадом, дожидаемся прибытия целых 12 литров НЗ (слава Святому Георгию, на единичные грибочки эта статистика не распространяется), после чего честно начинаем намазывать толстым слоем свежайшую багнюку на только что вынужденно простиранные в реке штанины. Ненавижу сванских лошадей. Где идут - там и гадят. От перегрузок, вестимо, пукан рвёт и пробку вышибает. Не скажу, что подъём на перевал как-то чересчур сложен технически. Просто его достаточно много и он есть всё время.  Нижняя четверть - разгвазданый в жидкую кашу лошадиными копытами мягко-глинистый ручеёк глубокого профиля с эпизодическими выходами остроугольной щебёнки. Щебёнку организм воспринимает как счастье: по ней хоть под ноги товарищам на каждом шагу принудительно не сползаешь.

Растительный мир всё так же густ, разнообразен и ветвист - ничегошеньки вокруг не рассмотришь, а с учётом добавившихся 3.5-4 литров воды чувствуешь себя тягловым мулом где-нибудь в джунглях Колумбии или какого-нибудь Гондураса. Последний, с точки зрения тональности произношения, намно-ого лучше на рваную ритмику штурма укладывается. Стремление вверх - "гон", проскальзывание по навозу - "дурас".  Пятки поднимающегося впереди товарища то на уровне твоего пояса, то немного выше, жара ослепительна, самое впору поздравлять окружающих "с лёгким паром". И вдруг на ровном месте (буквально!) происходит чудо. И уже побоку изыски только начинающегося бесконечного тягуна, потому что заросший бурьяном широкий уступ - он вообще-то наклонный, но после ручья воспринимается выверенным по теодолиту стадионом европейского класса - преподносит вид на безбрежное пространство ледника Лаардади.

Первая мысль - ВАХ, сколько БЕЛОГО! Вторая - когда суженые до предела зрачки успевают адаптироваться - господи, да он же не белый! Внимательный рассмотр вываливающегося меж двух рядов скал многоуровневого ледяного каскада угощает полным спектром радужных оттенков. Там, где на ледник выкатываются прилегающие осыпи, он красно-коричневый, местами ещё и с тёмно-зелёным, почти "сосновым" отливом. Где по промоинам сочатся быстрые ручьи - он жёлтый с лёгким уходом в оранжевый. А уж что касается более холодной части видимого спектра, тут Лаардади уже по-настоящему впереди планеты всей. Ультрамариновый в сердце глубоких трещин, фиолетово-аметистовый в жёстких полуденных тенях, а какой он ослепительно-белый на солнце, особенно в районе рыхлого многометрового сугроба, что заманчивой горкой кокаина растёт из-под мощного ледопада в его левой трети! Первая реакция - хочется поскорее спуститься обратно, выловить очередных горе-перевозчиков, и заставить срочно переправить нас обратно, ибо щемиться до Лаардади по более крутому левому берегу, чтобы потрогать всю эту земную-неземную красоту собственными руками,  как выражаются наши попутчики из Киева, "дюже небезпечно".

Разумный трус в душе, естественно, тут же поднимает целых три змее-горынычево-огнедышащих башки: соваться на ледник, где согласно всем законам американского триллера нами должен овладеть очень ценный и популярный среди жён олигархов полярый пушной зверёк?!! Нет уж, увольте... А хочется, ох, как хочется!!! Надо срочно записываться в зимнюю школу альпинизма и тренироваться, тренироваться, тренироваться... Кто сказал "до тех пор, пока тушке не расхочется на ледник окончательно"??? Сванети - это же первый, самый лёгкий и гуманный этап подготовки к Непалу #2. Хорошо бы ещё как-то изловчиться договориться с собой, что именно это будет - Dhaulagiri Circuit +ABC, Meru Trek или Everest Base Camp: уж слишком много в тех краях "вкусненького", глаза как у хамелеона по всем закоулкам самого горного королевства Земли одновременно разбегаются*. Так, хорош губищи раскатывать. Понятное дело, что на высоте об ещё более "возвышенном" помечтать - самая тема. Но для этого сначала хорошо бы вычухаться на близлежащий перевал до наступления "золотого часа". Ать-два, ать-два - с коротким перерывом на очередную "фотографию для мамы".

* Забавные дела творятся... На момент окончательного вылизывания этих страниц на календаре красуется 1 февраля 2015 года,  наши с Тимофеем Анатольевичем билеты в Катманду на руках, но всё так же неочевидно, куда именно мы через два месяца в Непале отправимся. Всего сразу хочется. И побольше, ПОБОЛЬШЕ, ПОБОЛЬШЕ!!!

И откуда взялось столько силы в ногах - "поднимаем" 400 метров всего с одной короткой передышкой. По правде говоря, здесь не так чтобы много мест для комфортного "посидеть" на рюкзаках: соскальзываешь, понимаете ли, как ногами ниже по склону ни упирайся. Тягун-тягунович, не давая подышать в удовольствие, топит газ до самого полика. Когда испуганный холодом лес отступает, ему на смену вываливается знакомое коричнево-зелёно-бело-цветасто-заставляющее-ползать-по-спине-мурашки исступление рододендронов. Тропа бесконечной гусеницей загибается куда-то вправо, и долго-долго влачится упрямым траверсом, выцеливая только ей одной ведомую седловину. Впереди уже видны снежники, но, скорее всего, это ещё не вершина Чхундери, 3036 метров, поделившаяся названием с перевалом: она немного западнее, и до неё по карте ещё около 2.5 километров. Хорошо, что нам туда не надо ни сегодня, ни завтра. Не успеваем даже охнуть и притормозить, а впереди уже видно, куда нам предстоит завтра спускаться. Замечательной гуманности травянистый склон, правда, не совсем понятно, что ждёт ещё ниже: округлости рельефа рассмотреть не позволяют.

Если Вы на одну секундочку думаете, что мы сразу бросаемся устанавливать палатки - нет и ещё сто тысяч пиццот раз нет: какое там "жилищное строительство", когда за спиной, пожалуй, наиболее величественный из всех обретённых за неделю видов! Может, кто-нибудь со стажем позволит себе не согласиться, но протяжённостью и масштабностью горной страны ледник Чхундери поспорит и с долиной Ушбы, и с окультуренными мостиками и грунтовками верховьями Местиячалы, и с теснинами Твибери. Крыша с фатальной окончательностью съезжает набекрень, черепица шуршит неспеша, бросаем все дела, укутываемся потеплее, и смотрим, смотрим, смотрим... Пока не начинаем лопаться от счастья нахождения именно здесь и именно сейчас. Я даже какое-то время не могу заставить себя взяться за фотоаппарат: никому это сейчас не нужно. Да и неподвластен Большой Кавказ потужкам упаковать почти пять километров Тетнульди на 18х24 миллиметра кастрированной матрицы. Находился бы хоть там всего один Тетнульди - я бы что-нибудь придумал, но ведь есть ещё чёткая треугольная пирамида горы Адаш, тоже, между прочим, 4306 метров! А правее, сиречь, восточнее Лаардади, ничуть не менее прекрасный Лакуца-Лаарткод, 3412 метров - настолько яркий, что никакой диафрагмы от него не отвесть, да и выдержку, хоть ты о нижнее ограничение ISO разбейся, не уменьшишь. За нейтрально-серым светофильтром к рюкзаку метнуться придётся.

Прилип к одному месту, и медленно водишь объективом вле-ево - впра-аво, впра-аво - вле-ево. Потом портретную ориентацию на ландшафт меняешь, и опять, как зациклившийся станок с ЧПУ, по программе: вле-ево - впра-аво, впра-аво - вле-ево... А ведь за "широкоугольником" на очереди "полтинник" так свои /1.4 из зависти так таращит, что начинает казаться, что он как минимум /1.2 если не все /0.86. Третьим и последним своей очереди дожидается телеобъектив. С этим, зело внимательным к неприметным деталям мира гражданином следует держать оба полушария в руках, ибо в мозг сразу вываливается столько информации, что пропускной способности глазного нерва начинает катастрофически не хватать. Смотришь, смотришь, смотришь, систематически забывая "нажимать на курок", как неумный бандерлог, решивший повтыкать в "танец живота" жёлтого земляного червяка с японской фамилией Каа. Мгновения улетают бабочками на крыльях заката. Угнездив на склоне палатку, Тимофей Анатольевич без лишних слов собирает пустую посуду, сваливает ее в рюкзак и "психует" вниз, на Адишичалу. Что значит если ты четверговый, почему у тебя нет скафандра? воды у нас на мытьё и чистку грибов нет?!! Сейчас она у нас БУДЕТ!

Холодает по-горному стремительно. У меня впервые за поход материализуется желание поддеть под штормовку пуховый жилет, а Наталья со Славиком наперегонки играют в "капусту", натягивая слой за слоем всё, что только удаётся вырыть из рюкзака. За этим занятием нас и ловит выбравшаяся на Чхундери группа четырёх чехов. Они путешествуют по Сванети вспять: от Ушгули к Местии, что по мне, глубочайшая с их стороны оплошность. Потому, что увиденная нами последовательность до сих пор разворачивается от просто ОЧЕНЬ хорошего к окончательно-зуб-даю-бесповоротно лучшему. С установкой лагеря соседи справляются искромётно: палатка у них всего одна, ставится в три движения вчетвером. Патриархат: "заколачивать" колышки в грунт поручают единственной девушке. Свободно лежащих кирпичей, чтобы постучать, вокруг ни одного, девушка на колышках уж и так топчется, и сяк подпрыгивает. Хорошо, дюралевый профиль такие вольности позволяет, ибо у девушки такая попа и бёдра… скажем, есть, чем колышкам начальное ускорение придать. Щебёнка в земле прям аж визжат, в стороны подаваясь. Смелые ребята: прямо на перевале ставятся, не то, что мы - на южной стороне, в заросшем травой затишке.

Не дожидаясь Тимофея Анатольевича, Наталья отправляется в направлении хребта Лаирли - фактически, это продолжение перевала Чхундери, но имя ему Генштаб почему-то назначил отдельное. Возможно, вид оттуда на Главный Кавказский хребет ещё более фотогеничен, но уединения решаю не нарушать.Упрашивать "Примус" насчёт ужина - моя исключительная и сакральная прерогатива, да и кизяк какой-то с насосом: после семи или восьми "фрикций" штоком шайтан-машина норовит "высморкаться" бензином по всему периметру штока. Или прокладку пора менять, или силиконовой мазилой подкормить пора, но если аккуратненько и потихоньку - с полной разборкой можно не напрягаться до завтра. Тут подтягивается запотевший Тимофей Анатольевич с новостью, что лично он, а значит и все мы - лошары, потому что в соседнем (с запада…) распадке, где очень большой снежник виден, проточная вода есть. Нечего было "оверштаги" к Адишичале устраивать. Ещё говорит, что встретившие его сваны сразу зауважали: бешеному молдавскому кабанчику с дюжиной литров воды на горбу 400 метров в минус/плюс не крюк. Что характерно, ни у кого не появляется желания стать добровольцем, чтобы водное целеуказание проверить. Это всё от жгучего стыда - реально, ни разу не грамотные приезжие лошары: при проверенной плотности зелёных насаждений везде, кроме, собственно, перевалов, нам зугдидской горючки до самого Кутаиси хватить должно. А снежник, который от самого подножья виден  - это ведь готовый источник прекрасной питьевой воды, вне зависимости, течёт из-под него в реале что-то, или "коневоды" беззлобно пошутили.

Вообще-то горячие сванские парни могли и пошутить: тропы или, там, следов копыт в заданном направлении не наблюдаем. А ведь вдоволь напиться после "трансферта" седока с рюкзачиной на Чхундери (как нам предлагалось), лошадка ой как была бы не прочь. Пока подосиновики чистятся и тщательно отмываются, наши чешские друзья успевают вскипятить воду и намутить чего-то по-быстрому. Не одобряю: быстрорастворимая еда в настолько божественном месте может быть приравнена к дезертирству с поля боя или категорическому отказу опробовать суши в ресторане национального парка "Фудзи-Хаконэ-Идзу" с видом на... первую треть названия ресторана. Нашество, к примеру, считает, что суп из собранных под Тетнульди мицелиев с "торчинской" заправкой,  последним молдавским говяжьим языком и своими собственными руками смешанными к походу специями есть гимн верховенству аутдор-кулинарии и символ нерушимой дружбы народов. За это и предлагается поднять первый и единственный на сегодня тост, потому что хочется сэкономить по нескольку глотков коньяка и текилы для "статистических неопределённостей" нашего светлого будущего.

Закат, по-моему, даже сам себя не ожидал увидеть. Только что небо на западе было затянуто плавно перетекающей в тучи фиолетовой дымкой, и кроме регулярного помешивания кастрюли с грибами, особенных радостей в быту фотографа-любителя не значилось. И вот я уже бегу со штативом наголо куда-то вверх, потому, что лучшего переднего плана, чем палатка на перевале просто быть не может. В особенности, если около неё чья-то мятежная душа полупотрошёному рюкзаку аутопсию инвентаризацию проводит. В пятистах метрах переливается расплавленным серебром Адишичала. Вдоль ее берегов маковыми зёрнышками рассыпаны не расположенные спешить на дойку коровы. С хребта, что напротив, вонзаются в небо решётчатые копья антенн самого, что ни на есть, милитаристического толка. Сам хребет - всего лишь одна из пяти - если не семи - точно таких же призрачных пилообразных теней, прижимающихся друг к другу, как замёрзшие весенние воробушки на проводе. Таким от всего этого веет добром и покоем, что я спешу законопатить уши вставными арматурками "Sony" и вплести в незабываемую панораму Нору Джонс и её "Travelin' On". Чуть-чуть виолончели и женский вокал помогут вознестись ещё выше, дотянуться жадным взглядом ещё дальше, расширить и без того практически необъятный горизонт…

Вновь переключив самодельную векторную карту на Генштаб, пытаюсь определиться, что всё-таки нас окружает. Удивительно, что по обе стороны от ледника Лаардади целая россыпь немалых вершин - 2909м, 3407м, 3882м, 4059м... - и все, как одна, безымянные! Это вам не Крым: не напрягаются сваны каждую "-каю", "-таш" да "-бурун" персонально привечать. Стоит себе и стоит, автомобильному и авиационному движению не мешает - на том спасибо. Невольно проецирую эту местную  "фишечку" на Непал: там всё, что ниже Эльбруса, (если это не перевал, конечно…) тоже суть "Грёзы Безымянного". Прямо из положения "на корточках у "Примуса" продолжаю постреливать камерой в закат, не забывая при этом и противоположную сторону. Постепенно замыливающийся рябью остроугольных вершин взгляд искренне рад мягким, почти женственным обводам рыжих - осыпных и янтарно-зелёных - травянистых "холмов" (между прочим, слегка зашкаливающих за 3 километра над уровнем моря...), заслоняющих от нас долину реки Халдесчала и рождающий её ледник Зарешо-Халде. Последних мы очень постараемся девиртуализовать прямо с утра. А пока, простите за некоторую грубость выражения, жрать-жрать-жрать, потому, что разваривание с риском для жизни собранных подосиновиков Тимофей Анатольевич непримиримейшим образом запретил. 

С настолько совершенным и величественным Видом пищу до сих пор нам вкушать не приходилось. Может, кто-нибудь из наших, или "чешских", подсчитал, сколько раз за ужин я подрывался с места, только теперь вряд ли упомнят. Сам - так вообще не в курсе, каким на вкус уродился тот супчик. Да и  был ли супчик вообще? Сфотографировать всё на свете надо. Солнечную батарею перпендикулярно солнцу согласно показаний ваттметра переориентировать надо. Капающие носки на штормовые оттяжки палатки вывесить надо. Заварку в закипевший чай "зарядить" надо. Аккумуляторы к ночной съёмке зарядить тоже надо... Откуда уж тут помнить, что именно харчил и сколько в нём было протеинов. Ой, не смешите меня. Тот белок, что в грибах, организм принимает, конечно, с радостью и довольным урчанием, но ровно с тем же энтузиазмом (и урчаньем) от них на следующее утро и избавляется. А вот меленько-меленько шинкованная "Московская Летняя" - это же совсем иной самодостаточности провиант! Это уже "есть, что пожевать зубам", как когда-то нас, неофитов в полевой кулинарии, учил многоискушённый в путях сырокопчёных да сыровяленых Сергей Саныч Васин. И это, кстати, вполне легитимный повод впить по второй: "За тех, кого сейчас нет с нами". Список героев пространен, не стану поимённичать, они и сами знают, что не "возлить" за них - крОсавчЕГов мы ни за что не устоим.

Уже раза четыре язык повернуться пытался, да всё по сторонам мыслями шатало. Кроме ошеломляющей визуальной составляющей, ледник Лаардади ничуть не меньше поражал, как это сейчас принято выражаться, саундтреком - я, как почитатель Стивена Кинга, практически сразу откопал правильную ассоциацию: именно с такими звуками жрали отступившую в прошлое реальность всеядные могильщики Времени - лангольеры. Ледник хрипел, скрипел, пыхтел, кряхтел, кашлял, стонал, тужился, а время от времени, щекоча диафрагму инфразвуком почти неразличимого  эха, рушился сам в себя. Самое удивительное, что, как внимательно мы ни вглядывались, ни малейшего намёка на хоть какое-то движение пятнисто-белая, как шкура снежного барса, туша замороженной воды не демонстрировала. Ни схода лавин, клубов снежной пыли, НИ-ЧЕ-ГО. Как будто все эти обрушения происходили не прямо здесь, а в соседнем, но уже почти осязаемом кончиками пальцев параллельном мире. До предела сюрреалистическое ощущение. Начинаешь лучше понимать нейтрино, не успевающего осознать, где именно оно сейчас находится, и где окажется в следующую терцию пикосекунды.

Апогей этого состояния навалился на меня примерно во втором часу ночи. Высунув один глаз наружу, я узрел им столько звёзд, что через сорок пять секунд выкатился на перевал, успев при этом не только увешаться штативом с фотоаппаратом, но напялить четыре слоя одежды и две пары тёплых перчаток - свои и Тимофея Анатольевича. "Дубабрь" на перевале Чхундери стоял эпический. Трава и палатки серебрилась инеем. Мерно попискивающие таймером пятиминутные выдержки субъективно тянулись долгими часами. Мерцающую живым планктоном звёзд безмятежность Вселенной то и дело сотрясали судороги впечатляющих своим объёмом подвижек льда. А еще это было чем-то похоже на приближающиеся шаги спилберговского Тираннозавра-Рекса. Затрудняюсь представить, как себя чувствуют те, кому волей (или неволей…) повезло заночевать вот прямо на таком, в упор не желающем утихомириваться даже после полуночи ледником. Не-не-не, нафиг такой экспириенс. Уж если отсюда, с соседнего хребта, прислушиваться стрёмно, то пытаться уснуть в самом средоточии непрекращающихся гляциологических катаклизмов... Понимаю, зачем горовосходители тягают с собой целые упаковки противострессовых и антишоковых препаратов. Не из-за перспектив "поломаться", но чтоб уколоться и забыться хоть в какой-то степени выспаться!!! Типа шутка.

Допиликал своё писклявый китайский таймер. Так и не запотел, хотя я и очень опасался, объектив. Можно перестать труситься, как январский цуцик и, пытаясь совладать с плохо гнущимися пальцами, "залогистить" штатив под полог умиротворённо похрапывающей палатки. Вот дописываю сейчас я это день, да думку гадаю. Снова не получилось добить "манускрипт" 2013-го года до наступления на горло очередной эскапады. Буквально завтра вечером нас с Тимофеем Анатольевичем ждёт Стамбул, Невшехир, Нигде, юго-восточная малообитаемая Турция и её неприветливые на первый взгляд полосато-мраморные горы с мусульманским божественным названием Аладаглар. Уж не обессудьте, дорогие читатели, но крапать столь любезную моему сердцу "Страну Тысячи Кошек" я буду только через три недели, уже по возвращению в Молдову. Чёрт... А ведь это, похоже, становится роковой традицией. Заключительное многоточие "Страны Градиента Неописуемости" практически через год, уже после приземления из Кутаиси и 12-часового трясогузства в автобусе Киев-Кишинёв на затюканный до дыр экранчик "Fujitsu-Siemens Loox N560" просыпалось. В общем, прощайте и здравствуйте. Как всегда.

День Одиннадцатый