День 12, 06 октября.

Аристокр-Этический Этюд.

Мир - словно лабиринт из закрытых комнат,
отправляясь в путешествие, ты каждый раз
открываешь в нём всё новые и новые двери...

Глава двенадцатая, в которой чередуются пенный симпозиум, торжественные проводы
и откровенное надругательство над таможенным законодательством.

ВЫТАЛКИВАЮЩЕЕ ДОМОЙ УТРО, КАК ВОДИТСЯ, ТЕРЗАЛО ДУШУ острым дуализмом стремлений. Где-то далеко ждала любимая софа и никак не менее внушительная мисочка* салатика, буде родные и близкие не забудут в пылу поздравительных обнимашек да целовашек вышеозначенный салатик ответственно настрогать. Причём салатик - обязательно с гогошарами** и овечьей брынзой. На самый крайний случай подойдёт икра из пропеченных на огне баклажан с помидорами черри и давленным в кашицу чесночком. А вот приправленную только что намолотым кардамоном, тмином, кориандром, и семенами горчицы свиную отбивную сначала надлежит очень быстро обжарить с двух сторон на самом сильном огне... Довести до кондиции на слабом... Потом ещё шматок сливочного масла сверху и минут на пять завернуть в алюминиевую фольгу.

* Дома мы называем эту посудинку bowl - на аглицкий лад, потому, что наиболее точный отечественный эквивалент - "лохань" - в контексте порции для одного-единственного человека звучит слишком по-свински.

**  Ага-ага, замучаю вас насмерть сносками напоследок. Гогошар, он же (в Болгарии) камба - особый вид красного сладкого перца в форме сплющенного с полюсов дольчатого глобуса. Привычный зелёный или красный перец в сравнении с правильным гогошаром по сочности и мясистости подобен унылому саксаулу рядом с напитанным жизненными соками младым баобабом. Специально для любителей тайского огнеедения добавлю, что частенько гогошары встречаются откровенно острые. Это отдельная "песня со слезами на глазах".

Гм… (Сглатывая тягучую слюну), а вам, часом, не кажется, что кое-кто самый малешик от Крымских реалий отвлёкся? Бла-ародный Дон споро натиснул кнопочку "Enter", метнул короткий взгляд на пол-абзаца в прошлое. Ага, значит, любимая софа, плавно и незаметно перетекла в заслуженный карниворус... К слову, латинское слово carnivorus - хищный - левый глазной зуб даю, уходит корнями к национальному молдавскому carne - мясо. Для компьютерного ”голика” типа меня две недели без нежно обожаемого i5 и целой пачки верных торрентов - что незаконно изъятый у украинца шмат сала размером с небо над Киевом. В довершение искусов, несколько дополнительных деньков заслуженного отпуска ни в коей мере лишними не покажутся. В общем, то самое "выбирай, но осторожно".

Волны с упрямством фавнов пробовали пенными лбами ребристые туши утёсов и, лично убедившись в их незыблемости, падали в обморок на лоснящиеся от влаги спины ищущих свой берег попутчиц. Последние звёзды над головой медленно растворялись в розовых разливах зари, почти полностью скрытой скально-осыпными и обвальными декорациями берега. Несколько выпуклых, как будто написанных маслом кучевых облаков висели у самого горизонта над морем, но мощности гелиевой "лампочки" едва хватало, чтобы превратить бока монотонно-уныло-серых слонов в плотные малиново-фиолетовые грозди винограда сорта "Кардинал". Я на мгновенье остановился, дегустируя губами слабенький ветерок, суховеявший со стороны каштановых утёсов, изрытых ячеистым выветриванием и опушённых подсохшим мхом. В воздухе танцевали хрусткие силикатные песчинки и в невесть-каких степях-огородах взращённые парашютики одуванчиков. Назойливые мухи тоже плясали. Уж слишком много на засиженном - в исконном значении этого слова - Феоленте было...  Было… Как бы так изложить помягче... Нет, когда помягче, оно еще хуже получается… Ну… человеческого.

ХАМмер с Котом-18 как прибыли, так и убыли на "основные аэродромы" ещё вчера, а неподвластный стадному движению народных масс Мисти задержался. Вестимо, этаноловый эквивалент бара не преуспел в противоборстве с врождённым инстинктом хоть тушкой сырокопчёной, хоть опилочным чучелком, но пролонгировать палаточную екзистенцию. Выдержанные марочные спирты потерпели поражение, так сказать, по всем восьми одновалентным связям. Как бы там ни было, просыпаться Мисти отнюдь не спешил. Мы с Тимофеем Анатольевичем успели не только завалить и упаковать палатку, но и разметать по синей пенке рыбно-мясные ништячки и прочий тар-тар - ткемали - кетчуп - майонез. Величественный, как сам Казбек (вах!), соус ткемали остался практически невостребованным. И поделом: куда сомнительной сливовой кашице* с выверенной годами Незалежности рецептурой кетчупа "Торчин з часником" тягаться.

* Это противостояние как нельзя контрастней описывали очень похоже произносящиеся, но диаметральные по значению англицкие прилагательные "sick" (болезненный, нездоровый) и "thick" (густой, вязкий, обильный).

Кстати, коль беседа о крахмалосодержащих пищевых приоритетах потекла. Уже который год первым выдавливается - до высасывания наперебой самой последней капли - соус Тар-Тар. Вот только не надо сразу надрываться, что всё это из традиционно русской парадигмы закусывания если не квашеной капустой, то хотя бы маринованными огурчиками! Так или иначе, выдвинулись вверх мы как-то на удивление динамично, что, после без малого суточных поваляшек, могло быть приравнено к заслуживающего ордена подвигу. Не уверен, что (или правильнее написать чем?) именно закусил Саныч, но вверх он рулил с энтузиазмом кота Саймона, обнаружившего на хозяйском столе блюдо с только что почищенными жирными карасями. Вообще, тропинка от уровня моря к Маяку на Феоленте - та ещё оторва. Пока на ровное даже полупустой рюкзак взгромоздишь, волей-неволей скабыздохнешься, а если уж повезёт с полным - тут без такой-то матери эротичного придыхания и приличествующего этому акту запотевания даже двух десятков ступеней не одолеешь…

На одном из крутых "лестничных маршей" мне удалось настолько эффектно абстрагироваться от подъёма, что тушку резко повело в сторону, смещая толчковую ногу на живую осыпь. Задушив достаточно логичное желание вцепиться зубами в карниз рыже-розового ракушечника, Дон съехал на метр вниз и позорно хряпнулся на четыре кости, "чувствуя себя функцией тангенса, приближающейся к асимптоте", - как живописал свой единственный скалолазный экспириенс некто Шелдон Купер, Ph.D. С другой стороны, вот так, походя, прогуляться по невидимой ниточке между Порядком и Хаосом - не в этом ли настоящее счастье?  Благодарю тебя за этот дар, Феолент!

…Под блекло-голубыми, как вываренная джинса, небесами обломками неведомой крепости громоздились  скалы: белые, желтые, серые, коричнево-черные. Такой разнообразной может быть только мешанина осадочных и вулканических пород. Я видел похожий пир оттенков только на Карадаге, это было в другом времени и другом, тогда еще советском, пространстве. Кстати, надо однажды взять себя в руки и вывалить на "Чарующий" окончательно забытый в жизненной суете "Карадаговодитель". Может, кому-нибудь бумажной версии почитать не досталось. Вы не обращали внимания, что у белых скал днем жить практически нереально? Отражённое излучение от них такое, что включённая микроволновая печь кондиционированным раем покажется. Изловить что ли, в одном из валяющихся окрест полиэтиленовых сосудах какого завалящего Хоттабыча, да правдами-неправдами упросить его превратить в души не чаящую нежиться на солнце ящерку? Потренироваться, что ли, заранее на пресмыкающуюся и зарыться под соседнюю фисташку. Вдруг полегчает?

* * *

Плохо оструганные тельца двух тесных лавочек, только что не дрожа, жались к сетчатой оградке у самой кромки обрыва. Исполосованный перочинным татуажем и сигаретными ожогами столик на вбитых в камень ржавых трубах контрастировал с изящным изгибом бухты. Вдоль и поперёк изрезанный меловыми тропами мыс с едва различимым отсюда фундаментом древней базилики покоился над профилями странных пришельцев, формируемых ребристыми отрогами береговой линии. Думается, с такими же мыслями могли рассматривать классический триптих "Маркс - Энгельс - Ленин" какие нибудь ригелиане или тральфамадорцы, если Курт Воннегут нам насчёт последних, конечно, не соврал. Да-да, пейзаж под ногами был настолько силён и одновременно смиренен, что у меня возник незримый мост к Бойне номер пять". Стоп.  Я не в том смысле. Просто на один-единственный миг показалось, что нас окутал тот самый душевный покой, что “позволяет принимать то, что не можем изменить, приносит мужество менять то, что можем, и дарит мудрость всегда отличать одно от другого”… Саныча, походу, тоже просветлило по-взрослому: в три скупых мужественных движения и пару нержавеющих звяков на столике материализовались пять кружек и сбережённая для торжественного случая бутылка Инкерманского.

- По соточке?

- Не видим препятствий!

Вы сейчас - почему же я нисколечко в этом не сомневаюсь? - спросите: кто, там, согласно гайдаевской нетленке, впивает пьёт шампанское по утрам? Так я вам сразу и отвечу: способности дегенерировать, синхронно приобретая аристокр-этические наклонности, любой уважающий себя Бла-родный Дон обучается с самых пелёнок. Сей необходимый для выживания в социуме навык впитывается с коньяком молоком матери и стационарному лечению не подлежит. Ну что, всё плановое выполнено, алкогольная точка поставлена, откуда было взяться тёрпкой нотке грусти? Ведь любая дорога прекрасна сама по себе, негоже оглядываться назад, не след всматриваться вперёд. Важно только "здесь" и "сейчас", проникающее в мозг из запечатавшего уши "Сенхейзера" переливами "Child Migration" неизменно-дорожного "Eloy". Хочешь - вообрази себя убегающим от неизбежного возмездия преступником. Хочешь - влюблённым, ищущим панацею от сердечных ран в чужом краю. Стань познавшей динамику стасиса песчинкой в глазу циклона или похожей на рог Единорога перламутровой раковиной, в нестандартно-левый завиток которой восторженно всматриваются оливковые глаза девчушки из страны Восходящего Солнца, случайно подобравшей этот бесценный дар на пустынном побережье Токийского залива в "Острове Мёртвых" так неоправданно рано покинувшего наш мир Роджера Желязны.

Время от нас уходит мгновениями. Они незаметно исчезают в прошлом, оставляя трек жизни. Трек этот, как ни увиливай, стремится к своему логическому - подземному - финалу. Достаточно ли часто мы, прохожие, останавливаемся, чтобы лучше рассмотреть этот трек? Почувствовать причины и следствия происходящих вокруг событий. Решить, сами выбираем веточки графа переходов, за невидением картины в целом кажущегося бесконечным, или глаза наши навсегда затворены чёрной повязкой неумолимой статистики? Из безбрежных чертогов неизвестности на меня вдруг накатила уверенность, что грядущей весной в Крым не поеду. Слишком много накопилось в "ту-ду" листе белых пятен и цветных фотографий, наступило время открывать в Мире новые двери… Увязая по щиколотки в жёлтой супеси, мы миновали пустырь, обогнули благоухающую на солнцепёке свалку, уходя всё дальше, дальше, мимо двухэтажного мини-маркета с шеренгой пустопорожних пивных бутылок, к разбитому на зубчатые плитки асфальту и гостеприимно распахнутым дверям "Богдана" с таким счастливым и таким простым номером 19.

Октябрь, 2011.

Огромная благодарность Тахиру Бедертдинову за вычитку, а также: Алексею Кочкину, Ирусе Яровой, Альберту Алексееву, Сергею Романюку-Михайловскому и... опять-таки, Тахиру Бедертдинову за фотографии, без которых повествование сие не могло бы претендовать на всю необходимую (и достаточную...) полноту изложения.