- Поддерживаю общее мнение, что дураки всегда найдутся. - Сейчас в России модно говорить: "Энтузиасты". - Ага, тогда у нас две беды: "энтузиасты" и... рельеф!
Сергей Романюк
- Пора на рассвет, пора на рассвет, пора на рассвет, - трижды продекламировав нараспев возвращающее в сознание заклинание, аккуратно застёгиваю полог палатки (конденсата на нём если не выше крыши, то до конька в самый раз), закатываю до колен штанины и, перешагнув через жёлтую ленту дороги, топаю в направлении полускрытого зеленой юбкой Кильсе-Буруна. Примерно на половине склона мне вдруг приглядывается расположение деревьев, я плюю на вершину и отправляюсь траверсом на восток, поближе к солнцу и Башенному кулуару. Киса с Аликом и Мисти хором пытаются меня образумить, но мои ответы уносит ветер. Времени в запасе остаётся в самый раз, чтобы успеть расставить штатив, определиться с будущими ракурсами и нужными настройками.
Услышав незнакомый шорох, по совьи скручиваю голову на запад и делаю это достаточно быстро, чтобы успеть заметить фантом Тимофея Анатольевича, "зажигающего" к тригопункту на предельных оборотах диснеевского RoadRunner-а - реактивного гибрида отечественного страуса из "Крылья, ноги, хвосты" с Вуди Вудпеккером. Миг - и в поле зрения остаются только облачка сбитой росы да разлетающиеся по кустам ошмётки травы, скошенной рантами натянутых на босу ногу треков. Бешеный ребёнок. Или бедный, это уж, с какой проекции посмотреть. Злые дядьки и тётки не добудили на "самый лучший в мире" рассвет.
А ведь он, пожалуй, прав: в отличие от чем дальше, тем более унылых закатов, “авроры” у нас одна другой на зависть. Сегодняшняя, волею небес, - продолжение красочной феерии Тепе-Кермена. Похожие на разрывы зенитных снарядов кляксы кармина и оранжевого, рассеянные по вогнутой линзе небосвода до самого-разсамого зенита. Как жаль, что "лепесток автоматической диафрагмы" в человеческом глазу всего один и тот идеально круглый. Это лишает весело несущееся по невидимым рельсам солнце короны из четырнадцати, шестнадцати, восемнадцати - уж кому как повезёт с объективом - лучей-искр. Ведь могло и вправду быть звездой, а так - просто раскалённая добела синтезом гелия сковородка без ручки. И вот пока она не подогрела меня, как кырнэцей* на гратаре, нужно срочно складывать штатив и катиться на вершину, “за портретами”.
* Кырнэцей (cirnatei, колбаски) - традиционное блюдо молдавской кухни. Кырнэцеи готовят из обезжиренного свиного мяса с добавлением бульона, чеснока, чёрного перца, тимьяна, соли. Фаршем наполняют тонкие свиные кишки. Подаются к столу хорошо подрумяненными и очень горячими.
06.20 Высота - 700 метров. .Только меня там и ждали... чтобы начать вниз спускаться. Зря меня к тригопункту принесло. В прозрачной прохладе вечера Ильяс-Кая была совсем рядышком, протяни руку и приласкай, а сейчас из-за дымки до неё в четыре часа не доковылять. Сплошной пессимизм, даже к оговорённым заранее пюре и шпротам с лимоном спускаться не возбуждает. Пока собираемся и трапезничаем, успеваем запечься так, что пылим, закусив удила, в направлении Байдарских ворот, не удосуживаясь даже взглянуть в глаза GPS, с мрачным укором наблюдающих безумства вожделеющих благословенной прохлады двуногих. Йо-хо! Тень! Что, не одна, а с грязью? Так пусть моется тот, кому лень чесаться! Мисти “ненадолго” отлучается проверить, жив ли очередной попутный колодец, мы со скуки колдуем над картой и выясняем, что отклонились в сторону балки Деймень-Дере, но не придаём этому ни малейшего значения. По-любому всё отлично.
Встреченные буквально за поворотом егеря на джипах совсем иного мнения, но это выясняется уже по завершению красочного диалога с Аликом, живо напомнившего мне джеромовскую "стрелку" фокстерьера Монморанси с пожилым "бойцовым" котом. Слегка перефразировав, получил примерно следующее:
- Здравствуйте, господа егеря. Вы что-то хотели?
- Да нет, что вы, разве пару-десять гривен, ну, вы же понимаете, на ремонт дороги, восстановление фактуры подлеска, учёт концентрации опавших за прошлый сезон шишек... и боже упаси вас подумать, что это вымогательство! Добровольное пожертвование, филантропия, акция Армии Спасения - выберите, пожалуйста, на свой вкус.
- Вы знаете, свободные фонды на сегодня уже как-то истощились, приходите завтра...
- Ой, какие пустяки, джентльмены. Конечно-конечно, мы тут вообще чисто так, покурить остановились. Спасибо, до свиданья и счастливой дороги...
08.57 Высота - 584 метра. Запугало “Лесную Охорону” высшее руководство, ой запугало… Добровольно выпустить из вонзившихся клыков сочно истекающую валютными резервами группу! Так что, придётся вернуться, на первой развилке принять влево и, взобравшись обратно на пригорок, выйти на "настоящую" тропу на Байдары? Положим... Где-то в распадках да перелесках мы "положили" не на то: всё закончилось жёстким ковырянием прямо на юг, по заросшему высокой травой каменистому бездорожью. Вот она, тропа, и ещё - подозрительные остатки фундаментов строений, явно попахивающих порохом милитаристического прошлого. Как красиво их дерева обступили, прямо какой-то Байон, а не Байдары... Спуск в неглубокий овражек. Затяжной траверс-подъём и заставляющая мгновенно опасть, кто где стоял, красота.
Ай, как тут сладенько и просторно... Упругие асфоделины белыми булавами соцветий отовсюду грозят, рыжий гравий мелкий-мелкий, да и травка пушистая его остроуголье полностью скрадывает. Валяться бы и валяться, но вид, господа, Вид с большой буквы… Насыщенный “зеленкой” провал Байдарского перевала, изогнутый серией вопросительных знаков серпантин. Храм Вознесения Христова, в подчёркнутой гармонии с именем взошедший на как будто специально под него сформированный скальный бастион Кызыл-Каи. Её Величественная Неприступность - гора Форос, намертво вросшая в гигантскую осыпь, пыльными красновато-жёлтыми космами разметавшуюся меж многочисленных отрогов.
Нехитрая кубическая архитектура городка, утопающего в изысканных парках XIX века, “номенклатурные” санатории ЦК КПСС и самая что ни на есть совковая на вид котельная. Наклонный треугольник пышной растительности, живым плюмажем окаймляющий южные скальники массива Челеби-Яурн-Бели, плюс - всенепременно произносить с трепещущей ноткой торжества и неоправданного оптимизмав голосе - причитающийся нам в искупление скопившейся за неделю дурной кармы послеобеденный тягун на его куполообразную с остальных сторон света вершину.
10.33 Высота - 497 метров. Сброс и воспоследовавший полукилометровый подъём к Воротам не проявил себя ничем: встретившиеся по пути смотровые были лишь отпечатками 10х15 с увиденной сверху ослепительной панорамы. Нырнув под тяжеленную бетонную арку - чего было не выкрасить её во что-нибудь победное, на худой конец жёлто-розовое, в усладу настоящих блондинок - мы, забыв включить габаритные огни, тормознули, сбились в кучу и стали, гипервентилируя лёгкие, принюхиваться. Перевал пахнул бараниной и луком. Причём именно в той божественной пропорции, что используется в настоящих татарских чебуреках. Алик первым взял след, и вот уже перед ним дымится пластиковый лоток, до краёв наполненный чистой завистью.
Рюкзаки - в тенёк. Мазохисток типа Кисы и Светки - выбирать сушёный бурьян (кому только на этом свете может понадобиться зелень, которую нельзя курить?), кой хозяйка стыдливо величает ча-аем (повбывав бы!), остальных - в тягучую и липкую, как расплавленный в фирменных макаронах сыр, ресторанную очередь. Томительное ожидание грозит никогда не закончиться. И вот они, наконец, являются. "Двадцать одно" чебуреков на грубо сколоченном столе выглядит захватывающе, но никто почему-то не тянется к "спусковому крючку" камеры. C чего бы это, вы как думаете? ;-)
* * *
- Вот оно начало, всё пойдёт, как шло, всё пойдёт, как шло. Пусть друг другу глотки рвут Добро и Зло... - пел Александр Филиппенко, отрываясь по полной на неподражаемой роли Смерти в "Хоакине Мурьете".
Примерно в таких же “романтических” красках мне стала рисоваться наша любочка - Челеби-Яурн-Бели - после очередной полусотни метров на альтиметре GPS. Пока вокруг рос замерший посередь пляски святого Вита лес, "добро" ещё как-то побеждало: тенёк, широкие земляные ступеньки, удобные для рукопожатий ветви. А вот когда колонна невольников выпросталась на открытое солнышко... Оцените сияющий демоническим драматическим оптимизмом лик Кисы ("аццкий" видеоролик прилагается) - он покрасноречивей трёх абзацев предварительно продуманных матюков будет. Вообще, в тот момент у меня не было ни малейшей возможности рассматривать, кто и о чём там, за спиной, кривляется. Выходов на простор в арсенале Челеби имелся целый букет, в большинстве своём это те ещё “чертополохи с шиповником”.
12.04 Высота - 556 метров. На втором полтинничке вертикального метража Алик внезапно предложил “размяться” без рюкзаков до горы Форос и обратно. Нам - татарам к этому времени уже было "что наступать бежать, что отступать бежать, лишь бы грело”, рассчитались на первый-второй по интересам, да в узкую расщелину шасть. Необычные ракурсы, новые восторги, новые галочки и пометки сыпятся в "ту-ду лист". Рельеф мечты: затопленный тенями оскал глубоких провалов и трещин, по ханойски наборные пирамиды заколдованных замков, хитрые лабиринты глыбовых навалов - хоть карликового Минотавра выпасай. Мощные корни навсегда утерявших опору сосен показывают друг другу замысловатые кукиши. Воистину - быть красивыми после смерти умеют только деревья... Сюда непременно нужно как-нибудь зарулить с ночёвкой. Хорошо бы не только с расчётом на рассвет, но именно в полнолуние. И не забыть захватить с собой "Фиолетовую луну" блэкморских ночей - самая тема под неё куда-нибудь сослепу грохотнуться. Спинным мозгом ощущая флюиды неодобрения уж скоро час как пестующего рюкзаки Мисти, сгоняю Тимофея Анатольевича с энного по счёту "Чёртова пальца", выуживаю из уединённого ущельица изготовившуюся пригреться на солнышке ящерку - Кису и "универсальным движением брови" направляю молдавскую команду на выявление исследующего какие-то скалистые закоулки Алика.
Отнюдь не самая хоженая тропа, упруго прогибаясь лиственным ковром и чернея трухлявыми пнями, приглашает нас вверх и на северо-запад. От таких пусть молчаливых, но многообещающих гидов искушённые туристы обычно не отказываются. На развилках забираем влево - так, почему-то, кажется логичней. Гладкая до сих пор кривая подъёма вдруг начинает скакать рваными экстремумами, минует узкий овраг-провал, вламывается в готовые вот-вот распуститься чигири и... дарит вершину. Да, Форос - это вам, батенька, не “Кур-у-шлюк”. Палатку на местных "смотровых полочках" не установить. Разве если вы привычны к ночёвке с зафиксированными репиком к тригопункту ногами. Зато самым царственным в мире кондором ощущаешь себя по полной программе. А что тут по соседству? Ещё одна смотровая, полтора метра длиной, в ступню шириной и ветки упруго в спину подталкивают? Нет-нет, благодарю покорно, я лучше в лесочке постою.
12.44 Высота - 620 метров.Кратенько потыкавшись в подлеске, находим то, что прописал доктор: и тебе мыс Сарыч во всей красе, и неслабая пересечёнка, с которой сковырнуться раз плюнуть, и - о Господи, как близко! - наклонная трапеция нашей сегодняшней "закатизации" - Ильяс-Кая. Как внимательно ни всматриваюсь, тропинку на вершину Ильяс вычислить не могу, но, примерно представляя, где именно она таится, заранее собой горжусь. Хор-рошенькое нам предстоит дефиле на рандеву с закатывающимся солнышком...
Тем временем из-за Челеби-Яурн-Бели, бессовестно тесня голубизну, вытягиваются продольно-слоистые щупальца хмурых туч. Не дожидаясь поглощения нашей единственной дневной звезды, клацаем затворами налево и направо - жаль, реальность слишком переменчива, чтобы позволить себя правильно сфотографировать - и одновременно с первыми каплями слепого дождя отправляемся в обратный путь. Мисти сотоварищи везёт: когда выныриваем из каменной щели на свободу, капель моментально прекращается. ЁКЛМН, оказывается, глубоко в душе-то я самый настоящий скалолаз! Сладенько придремать на полочке сантиметров в тридцать шириной! Ай, шайтан...
Просыпаюсь оттого, что кто-то активно трясёт меня за плечо. Открываю глаза, и сквозь красные и синие пятна - солнце светит прямо в глаз - вижу парящее надо мной обветренное лицо Алика. Рукоприкладство добрям-с, ибо “реальный кобанчег" - это вам не какой-нибудь там породистый служебный доберман-ротвейлер. Нам вербальные команды не писаны. А писаны, так не читаны. Потому что читать в такую жару - абсурд.
* * *
Вот так, слёту, не скажу, за что люблю Байдарскую яйлу. Вроде и маленькая, и узенькая, и безводная и никаких тебе супер-пупер-гипер выдающихся красивостей, но находит нужные струны. Тут свободно дышится, легко ходится, много и громко болтается. А что пионы в этом году не уродили, так это пусть. Внимания от редких туров - приличной тропы на местных каменистых пустошах не натопчешь - не отвлекают. До сих пор мы ходили колонной, теперь перестроились фронтом: так байки травить удобнее. Бесформенное пятно леса приносит не облегчение, но подъём и душное, цедящее липкий пот безветрие. За спину его, гада, и вперёд, вперёд...
Алик не перестаёт терзать мобильник, без особого успеха пытаясь установить коннект с неким "Котом-18". Я почему-то не очень верю, что Алика и в самом деле заботит, заблудится в приласпинской глухомани восемнадцатый по счёту на Мангупском форуме Кот или не заблудится. Более вероятны (похвальные!!!) переживания за будущность заказанного ещё до спуска с Форосского канта портвейна. Что, в свою очередь, обеспечивает Кота-18 уверенностью в особенном рвении поисковой партии, будь то КСС, МЧС, КМС или утомлённый южным солнцем октет граждан из триады подчёркнуто независимых государств. Раззадорившая дыхание горка Мачука. Развилка. Помню, однажды мы, ведомые не отвлекающимся на лёгкие пути Пашей, вернулись с Ильяс-Каи прямо по водоразделу, соединяющему Мачуку с Ильяс-Каёй…
Не снимая рюкзака, ломлюсь в разведку, "от щедрот" вляпываюсь в развесистую ежевику, и она в десяток шипов отговаривает меня от сомнительных экспериментов. Про Юпитера и быка понял, не дурак. Нам налево, сразу направо и какое-то время под уклон. Пройденное по широкой петле грунтовки расстояние как раз начинает напрягать, когда мы встречаем встрёпанную подлеском пару, чтобы счастливо взаимоуказать друг другу, куда правильней двигаться дальше. Несколько коротких спуртов - и мы у скал Тышлар. Правда, это звучит куда романтичней каких-то там “Сахарных головок”? Сбросив рюкзаки, тащимся, как предумышленно заползший в тюк кокаина удав, а перевалив через пик эйфории, начисто бракуем полянку. Никакой сатисфакции, здесь совершенно нет жимолости не цветут розовые пионы, - и тяжелой поступью подгруженных "Queen Mary" бурлаков перепархиваем на соседнюю пустошь. Да-да-да, мне жутко нравятся отмазки Мисти: отсюда на целых пятьдесят три метра ближе до Ильяс-Каи!
15.37 Высота - 533 метра. Рыча в душе, разгребаем кострище - что за идиотская привычка стеснительно прикапывать, а не сжигать мусор?!! Затем происходит торжественное явление Кота-18. Крепенький такой дядька средних лет. За плёночный "Киев-19" со светлым “полтинником” на взмокшей бабочкой Роршаха груди, что говорится, респект и уважуха. За два литра портвейна - уважуха втройне, а респектов так вообще с калькулятором не счесть. Выпросив у Мисти зум-объектив - это тот редкий случай, когда советский ширпотреб в угоду фотолюбителям снизошёл до полной совместимости байонетов - Кот-18 решает подтвердить свой ник, и свободным лазаньем (не путать с лазаньей) взлетает на застящую запад “Тышларину". Ого... прыток котяра. Интересно, как бы с этим справился Великий Лесли замордованный покраской и побелкой Костик Чвилёв? Какое-то есть пугающе постоянство у всех горно-крымских Константинов...
Чтобы не пороть впопыхах горячку, предлагаю отхлебнуть да пораньше выступить наверх, но неумолимый пунктик Мисти отправляет нас с Кисой и серым ангелом низринувшимся на землю Котом-18 за водой. Я ни секунды не сомневался, что некоторые тропы имеют тенденцию зарастать, но чтобы к единственному реальному роднику... Ничто не властно перед ураганом: три-четыре удачно поваленных ствола и аля-улю, тропке шабаш. Протоптанный по высоченной крапиве свежий "сократ" шириной всего в ступню, если слишком резво шагать по тропе в сторону урочища Ласпи, даже внимания не обратишь. Наверх с полным рюкзаком придётся попыхтеть: сброс метров на пятьдесят при расстоянии немногим более ста пятидесяти. Что же мы тут, в пышных зарослях, имеем? Если не страдаешь клаустрофобией - за водой приходится загадючиваться в естественный гротик, под неслабую глыбу - вполне в себе уверенный родничок. И даже спец. средства для очистки русла присутствуют: этакий половник для лилипутов, он же черпачок для мороженого. Киса, чтобы не скучать, пока Мисти с Котом-18 цедят кружечкой воду, чисто по приколу процарапывает метра два ручейка, привычно пришлёпывая аккуратные шарики грязи к бортам и тщательно разравнивая их округлым донцем "половника". Мастерком или широким шпателем русло штукатурить, конечно, было бы сподручнее... Вспоминаю про 400-й цемент и молчу, молчу, молчу. ;-)
К роднику три минуты, обратно - почти десять. В Крыму почему-то всегда такая анизотропия пространства с прохожим человеком приключается. Пока вода учитывается и национализируется, "немножко фотографирую" гигантские - почти в две пятерни - пионы, неотвратимо увязая в жарких дебатах кому сторожить вещи. Сам никаких проблем не вижу: если уж в пять часов вечера субботы у скал Тышлар никого, кроме нас нет, так оно и останется до утра. Да и появись кто в шесть, далеко они уже вряд ли уйдут. Тут же, на полянках, откинутся. Москва топорщится, как попавшаяся в мелкоячеистый невод черноморская скорпена, и это вполне логично вписывается в уравнение "виноватого": переживаете = сторожите. Меня такой расклад вполне устраивает. Здесь Кот-18 вдруг начинает "рвать на груди тельник", что подежурит добровольно. Ещё лучше... Вообще наш "котяра" ой не прост: просвечивающее сквозь листву солнце бледно, как хирургическая лампа - не оставляет ни цвета, ни теней, ни рефлексов - а чем ближе к горизонту, тем слой облачности будет становиться толще. Но раз уж договорились, по любому карабкаться придётся...
- До заката к нам пришёл Кот-18. Мы не могли не пить. Ром ты пробовал с физиономией чуть попроще, чем у Алика после имбиря, а про виски сказал, что он странным образом неплох. После чего выпил ещё...
Из воспоминаний Мисти.
Упираемся в мистическим образом вклёпанную в 50-градусный откос "лестницу", один в один срисованную с жевательных зубов тюленя-крабоеда: той ещё запущенности “кариес”. Дарующая честно выстраданную передышку горизонтальная полка украшена рощицей и мелкими жёлтыми цветочками, припавшими лепестками к рвущемуся в небо обнажённому камню. На повороте меня обходят Алик и Мисти, потому что чем выше, тем меньше у меня энтузиазма куда-либо спешить: не питающее тёплых чувств к пришельцам, небо исключает даже намёк на появление просветов. Хорошо, остаются дары земли. Пепельно-серый, с лёгким налётом ржавчины вдоль хребта Дракончик по имени Ай-Юри, в чреве которого бездушные человеки пробурили автостраду. Закамуфлированный "шедеврами паркового искусства" Сарыч. Почти безжизненная из-за отсутствия огней цивилизации долина Ласпи. Сжавшийся в комок под мощным натиском Куш-Каи Батилиман. Такая далёкая в пространстве и родная до сладостного трепета аорты Кокия-Кала. Пара скупых штрихов бежевой пастели на сморщенной, как экзотический голубой сухофрукт, поверхности Эвксинского Понта. Почти забывший, для чего он здесь, ветер. Эх, пропал последний закат... Да я помню, Саныч, помню, "У человека должно быть будущее".
19.13 Высота - 680 метров. Вот теперь торопиться точно некуда. Можно избавить правый глаз от электронной участи Терминатора (мерцающие точки, цифры, молнии, стрелочки, плюсы и минусы, тюремная решётка перекрестий, одиннадцать зон фокусировки...) отложить камеру в сторонку и посмотреть на мир зрением обыкновенного смертного. Неба сразу становится на порядок больше. Опрокидывая мир в третье измерение, натуральным латексом растягивается перспектива. Да и света ещё вокруг, оказывается, - это вам не угольная шахта крохотного видоискателя - более чем предостаточно. Выбрать каменный трон с высокой спинкой. С поистине райской улыбкой впить унцию благородного рубина из протянутой Мисти бутылочки от Кока-Колы. За Крым, которым невозможно наесться досыта и напиться допьяна. За нас - любимых. За то, что опять получилось. За раз за разом ускользающее будущее, будь оно троякожды наперекрест неладно, наконец. Ведь это именно из-за него, родимого, противного, мы скоро сюда, тихонько поскуливая от счастья, возвратимся.
Алик - непорочная душа - стал первым и единственным, вспомнившим о заждавшемся нас Костике-18. Наблюдая, как он на хорошо смазанных треках рулит широкими галсами в направлении развёрнутого друзой дымчатых кристаллов парадиза по имени Тышлар, я не мог сдержать тёплую улыбку. Мы познакомились с тогда еще “Альбертищем” менее пяти дней назад, а кажется, что знал этого человека долгие годы. Как же хочется поскорее в Крым... ультимативно вместе. Я уже почти готов убрать из "Посвещения" зацепившую его строчку "Спасибо вам, что не поехали..." - у нас был реальный шанс встретиться на год-другой раньше. Но ведь если взглянуть на это с другой стороны, окажись в списках желающих слишком много "своих", "чужому" бы уж точно не хватило места... Так что же это получается? Всё-таки спасибо, что НЕ поехали?!! Вот вам и дороги, которые мы якобы выбираем… Тяжело быть Весами. Лучше уж Скорпионом. Пусть всё остаётся, как есть.
Чего ж вы, батенька мой, как приклеенный супер-клеем к фальш-попе на скале Святого Ильи зависли?!! Цигель-цигель и предоставьте Мисти заканчивать "ай-лю-лю" с панорамами и прочими HDR-ами в одиночку. Полный смирения Кот-18 продолжает неторопливое “тет-а-тет” с бутылкой коньяка. Терпеливо дождавшись падения настоящей тьмы, Алик украшает прощальный праздничный ужин бутылкой глинтвейна. Путешественница, однако, с самого Яман-Таша нас преследует.
Несмотря на всё те же "наставления ХАМмера по боевой работе", божественностью аромата лишающий дара речи нектар на этот раз всего в полушаге от добротного киселя. Ещё минут пять упаривания, и я смог бы есть его прямо столовой ложкой. Растекающийся по жилам нежный огонь будит несоответствующее утреннему разъезду благодушие. Домой так домой. Да сколько там, по большому счёту, того дома, месяца три или четыре... Способная дать фору Железному Дровосеку Киса подбросила дров, огонь принялся жевать светлое, как обветренная кость, дерево, и я, потеряв нить рассуждений, засмотрелся, как невидимая музыка пламени превращает воздух в тепло...
00.23 Высота - 536 метров. Примерно после полуночи "ай-нанэ-нанэ-нанэ", как это позиционирует Мисти, достигло своей кульминации, и мы вполне предсказуемо воспылали взреветь хором. Догадаетесь, какой именно шлягер могли предпочесть Господа русские, Добродии украинские и Домнулы молдавские? Пра-авильно, Гимн Советского Союза! И громыхнул "дружбы народов надёжный оплот". Пели, разумеется, стоя. Некоторые - прижав кружку с либен муттер шнапсом ладонь к сердцу. Попрятались по дуплам белки и соловьи. Сахарные головёшки скал Тышлар затаили нитевидный пульс ветра. Вздрогнув, встопорщилась кучеряшками зеленей Ильяс-Кая. Острое ушко Ханалых-Каи, казалось, изменило форму, прислушиваясь. Что об этом флешмобе подумают в Форосском лесничестве оставалось только гадать. Когда по финальному жизнеутверждающее "нас к торжеству коммунизма ведё-о-о-от" на невесомых крылах эха улетело на восток, вокруг сделалось тихо-тихо. Настолько тихо, что развернувшаяся мехами аккордеона ”Weltmeister” душа Кота-18 расплескала по кружкам самых стойких ещё по полглоточка "либбен мутер шнапса". Только по “взятию” палаток до господ россиян дошло, что во время исполнения нетленки Михалкова они безбожно перевирали слова. (Первый куплет ещё как-то спели, а потом бээээ, мээээ - из воспоминаний Мисти). Вопрос, который так и не услышал ответа, - откуда эти самые "слова" знает несовершеннолетний на 2009 год Тимофей Анатольевич. Чему только не учат в музыкально уклонённых лицеях бывшей Бессарабии... %-O
