Заповедник "Обезьяны"День нулевой, 29 апреля
|
|
- Я сам уже
горю желанием свалить с плеч "Обезьянок". - Месяц в такой позе??? %-) -
Так уже не
один месяц-то... все шесть! Дел на неделю, а у меня - Ну же, ТУЖЬСЯ, милый!!! :-))) (Из переписки с Ирусей Яровой)
Знак первый: Элитная фотомодель Плейбоя, нисколько не смущаяась пристальному общественному вниманию к полновесному обнажению бюстика номер пять, полным низменных страстей взглядом окинула куполообразную макушку оливкового рюкзака, оттопыренный тёмно-блокнотом карман жилета, разбитые путями-дорогами треки "Tehnica". Он сделал несколько неосознанно-широких шагов навстречу: получше рассмотреть детали. Соблазняшка не покраснела, не прикрылась и не отвернулась, как того приличной девушке положено, а продолжила бесстыдно пялиться поверх стильных и узких в своей современности солнечных очков. Туго-натуго втиснутая в маленький чёрный костюм стюардесса, деловито надрывающая свадебные платьица билетов, тоже удалась пышной блондинкой, а судя по излишне-пушистым предплечьям, ещё и натуральной. Как только, спросите вы, две столь эффектных дамы в однокомнатной коммуналке автобуса с совмещенными удобствами мирно уживаются? Очень даже элементарно уживаются: когда одна из них - чёрно-белая переводная картинка на огромном лобовом стекле, в острой конкуренции за близость к водительскому креслу нужды немного... ...он аккуратно упаковал утерявший девственность билет в висящий на груди непромокаемый кошелёк “Elita Sport”, заплатил за негабаритный багаж, пристроил в сетчатую авоську предыдущего сиденья развлекалочку и дегидратор - бутылки пива и газировки, проконтролировал работу кондиционера, расстояние до предыдущего сидения, - колени умещались, - и, вполне удовлетворившись экспресс-инспекцией, растёкся по почётному креслу номер один. Знак второй: - Липканы, Бричаны, Бельцы, Единицы, Купчинь, Глиное и всё остальное... - продолжал стремительной скороговоркой хип-хопить удалой водитель вызывающе алой маршрутки, приютившейся бок о бок с отливающим серым металликом “Митсубиси” КрымАвтоТранса. Пасха. Майские. Золотое время улыбок, нежаркого солнца и бурлящей в застоявшемся за зиму организме активности “этакое внедорожное отчебучить”. Несмотря на формальное открытие туристического сезона в раннем апреле и несчитанные толпы желающих куда–нибудь “отъехать”, его рюкзак на весь Северный автовокзал значился единственным. Вы могли бы спросить, почему именно северный. Я бы так точно спросил. А такие вот экстравагантные понятия о географических координатах Крыма бытуют у молдавского Министерства Транспорта и Связи. Нынешние министры, похоже, не слишком хорошо успевали в школе по рисованию земли, может, именно поэтому ялтинский автобус на Северный вокзал запихали, а транспорт со связью под одним растрёпанным крылом приютили. Действительно, какая разница: медные провода сечением 1,2 мм или какие-то там колёса? В последних, между прочим, тоже корд металлический имеется, прямо не колесо, а родной брат неэкранированной витой пары 5-й категории... Знак третий: Пива внезапно расхотелось. В предвкушении неизбежно грядущих подношений Бахусу организм с видимым удовольствием давился газировкой: надо же было хоть как-то отметить успешный запуск двигателя. Да и нервишки успокоить следовало, - местечко ему досталось преопасное. Вокруг плотными рядами тикала пивными бутылками молдавская кафельная бомба* с разделяющимися боеголовками. * "Бомба" ехала в Алушту, чтобы там бабахнуть, оклеивая стены в радиусе 10 километров импортным и отечественным кафелем (прим. автора). Бригада гастарбайтеров-строителей, все по фамилии... Кара! Эх, Кара-Даг, Кара-Даг... Думаете братья? Ошибаетесь. Шлягерок был такой при развитом социализме у группы Ялла: “Это Кара-Кара-Кара-Кара-Кара-Кара-Кум”, - прямо в точку шлягерок. Что характерно, даже с количеством этих самых "кара-кумовей", - шесть, - яллисты угадали верно. Все чернявые, основательно "южные", больше не на молдаван, а на гагаузов и крымских татар похожие... - У вас там, что ли, вся деревня Кара...? Готовьтесь “делиться деньгами”... – мрачный (с) представительного водителя. "Чёрные кумовья" и по русски-то говорили неустойчиво, а уж бумазею незалежно-пограничную заполнить (у кого плохо с географией, у кого – с пониманием, что въезжающие совсем необязательно знают украинский) однозначно было вне их ментальной потенции. Автобус, для порядка пороптав, морально изготовился жить на митнице сутки-другие. Почувствовав упаднические нотки в салоне, стюардесса вооружилась запасными декларациями и грудью (благо было чем) бросилась на полдюжины кумовских амбразур... Знак четвёртый: "Дому по улице Володарского, 16" предстояло лопнуть в мелкие тряпочки. Есть реально в Алуште улица Володарского или нет, истории ещё предстоит уточнить, но от такого количества единофамильных гостей даже многоэтажное строение нешуточно вспучить может. Удалой украинский погранец, - очень чувствительный к охоронно-граничному делу Ворд тут же предложил заменить слово “погранец” на весьма созвучное и идеологически верное слово “поганец”, - истово радел за сохранение жилищного фонда второй по размеру жемчужины Южнобережья. Кара-кумовьям пришлось скинуться дензнаками, выстроиться в затылок и, раздражённо бормоча по-ненашему, отмаршировать за дверь с надписью "служебный вход"... - Кому из остальных пассажиров нужна таможенная декларация? Никому? Ну, как хотите. А теперь все дружно поднялись и, по одному, в досмотровый зал... Написать о досмотровом таможеннике "кровь с молоком" гелевая ручка не повернулась. Это было неуважением к нации и грозило расстрелом при побеге. "Горилка з салом" – вернее: рост два с копьём, вес за центнер, плечи с трёхстворчатый славянский шкаф, кулак неприметно меньше собственной головы. Покрытый жёлтым линолеумом бетонный пол в досмотровом зале, казалось, прогибается и даже чутарик потрескивает. Остро хотелось в чём-нибудь добровольно сознаться. На самый худой конец настучать на соседа слева. Безучастно ковырнув сарделькой-переростком указующего перста пакет в самый последний момент докупленных макарон, Титан как пушинку с лацкана пиджака сдул с просмотрового стола 27 килограммовый рюкзак: - Идите обратно в автобус... Знак пятый, последний: 00:23 Николаев. Полусонное тело, устав делить внутренний объём с фантой, нетвёрдо покачиваясь, вырулило на перрон. Смачно прозевавшись, перелистало листки-закладки “автопилота”. Считало азимут и дальность. 135 метров на зюйд-зюйд-вест. - Ты не зю-зюкай, а пальцем укажи, - буркнуло в ответ продолжающее мирно дремать сознание. Левой-правой, левой-правой... Трансформаторная подстанция была на месте, биотуалеты - на замке. Много более бодрым вернувшись назад, тело удивлённо хмыкнуло: на слабоосвещённом перроне бок о бок стояли два знакомых до боли автобуса: Кишинев-Ялта и... Ялта-Кишинёв. Экватор. 8 часов позади, 8 часов впереди... - Смотри, не перепутай, Кутузоу! - он неохотно приоткрыл
второй глаз, взгромоздился на высокую ступеньку нужного транспорта, плюхнулся
во еще тёплые объятья кресла и принялся сковыривать чёрную пивную пробку “Билей
Ничи” пятикопИечной монеткой, завалявшейся в кармане старой ветровки... |