VU-3
Кошерный Рома и маслёнки Гавриэли
|
|
|
- Правда ты хочешь умыться на роднике? "Спасибо, я вчера умывался - не понравилось" тихонько проглатывается. Отказать Филологу, пусть он (пожалуйста дочитайте мысль до конца) даже со всех мыслимых и немыслимых сторон обломанный, организм себе не позволяет. - Сейчас, только треки одену...
Рассупонив коллективную куколку рюкзака (можно было вчера не укутывать: что с полиэтиленом, что без, влажность содержимого устойчивых 100%) Сисадмин выгреб аккуратно разложенные снизу пластиковые бутылки, нащупал в изголовье палатки GPS, закатал выше колен поларовые штаны и, морщась от вылизывающих голени язычков травы, поспешил за исчезнувшим в понижении Филологом. Хорошее седло, только дюже старое: с юга подкралась широкая трещина долины-оврага. Среди россыпи поросших редким пыреем каменюк желтела небольшая палатка. Сходить, что ли, спросить где родник? С разбегу перепрыгнув развалины моста через давно пересохшее русло, дорога загнулась влево, втекая в первый из двух, изложенных в "рекомендательном письме" Юры Езерского, лесных массивов. Красиво замшелый лес стремительно удирал с яйлы, лишь ненадолго запнувшись об узкую - двум машинам ни за что не разминуться, - ступеньку дороги. В отсутствии видов время тянулось преувеличенно медленно, заставляя регулярно поглядывать на часы. Десять. Пятнадцать минут. Дорога сменила направление с восточного на южное и выбежала на наклонённый в сторону Медведь-горы луг. В дальнем пределе белел кубик крохотного домика с выбитой оконной рамой. Явно заинтересовавшись состоянием древней постройки, колеи свернули на восток. Ещё три минуты. Едва обогнув избушку, Сисадмин были визгливо облаян разудалой помесью элитной болонки с подворотной дворнягой. С головой погруженные в яркие спальники хозяева хищника и аккуратно прислонённых снаружи "Ермаков" даже не пошевелились. 07.54 Высота - 1241м. Уверившись
в категорической полезности ночлежки, дорога завершила петлю и лениво
потрусила на запад. Вот и ответвление к роднику. Действительно, не промахнуться:
громкое журчание хорошо слышно с дороги. Неприятно холодная вода настоятельно
отрекомендовала Сисадмину запланировано омываться до пояса, а Филолог,
как гороскопной Рыбке положено, принялась радостно плескаться. Возвращаться как пришли и дразнить увлечённого исполнением служебных обязанностей цуцика не хотелось. Срезали вверх по лугу. Было увлекательно: какие-то паразиты не только накидали там и сям корчёванных пней, но и распутали, точнее запутали меж ними немалую бухту ржавой и отожжёной колючей проволоки. 8.16 Высота – 1339м. Хотя Юрой Езерским было обещано "до родника и обратно минут по пятнадцать", в реальности получилось по двадцать. Наверное, из-за неуверенности в дороге туда и откровенной лени тащить “полный заряд” воды обратно. Инженер и Мисс Си уже вовсю хозяйничали в лагере. Делали они это своеобразно: не отрываясь от расстеленных на траве пенок. Ещё раз отметив очарование играющего с самим собой в прятки Кемаль-Эгерека, Филолог залпом выкурила вторую сигарету и живо вдохнула в вялотекущее безобразие краски жизни, объявив, что "сейчас мы пьём кофе с коньяком". Наружные массы оживились, палатки радостно зареготали: "а прямо в спальники коньячку нацедить можно?" ... -
Не забудь, в кофе с коньяком коньяка должно быть больше, чем кофе!
- шепнула Филолог в самое ухо Сисадмину, явно озадаченному чуждым его
бензиновой душе газовым чудищем. - Эта икра из баклажан - астраханская. А кабачковая была... из другого места! - Из какого такого ДРУГОГО МЕСТА?!! - взвился Физик, и на той же волне пожаловался, что "вчера стукнутый примусом палец ноет к дождю". - Сейчас не ноет? – воззвала нежданно обретённому гидрометеоцентру Мисс Си. - Будет ныть “к дождю” - стукнем ещё раз! ,- успокоил её, определив будущность повреждённого органа, как всегда исполненный доброты душевной Сисадмин.
11.21 Высота - 1339м. Посчитав полуднёвку состоявшейся, концессионеры запаковали рюкзаки, и как того не хотелось, покарябались на Бабуган. А может, пока ещё не совсем на Бабуган, но уже в горку. Сразу навалилось нежелание двигаться вкупе с пониманием, что от этого счастия уже никуда не деться. Ветер "зажигал" с севера. Ставшая за ночь удивительно домашней, Гурзуфская седловина манила прямоугольными пятнами примятой травы. Неуверенная рябь волнистости, ограждённая с краёв террасироваными посадками сосны, распростёрлась до самого "дальнего востока". Пост-подъёмное дыхание понемногу нормализовывалось. Напряжённо выслушивавший стрекот "козлиного" мотора мозг купался в ощущении полной безопасности: бесконечье безграничья травянистых холмов не то что от лесника, от небольшой зондер-команды без напряга утаиться позволит. Ужель этот рай земной всхолмлён на без малого полтора километра над морем? Пришпиленный к левой лямке рюкзака GPS согласно кивал экраном : да, да. Сторонясь экстремальных (по её плоскому разумению) выпуклостей и вогнутостей, грунтовка постепенно свернула к северу. Живая очередь миниатюрных кубиков GPS-трека постепенно удлинялась, начиная медленное сближение с отмеченной жирным пунктиром границей яйлы. Они уложили рюкзаки в прямой видимости от светло-серых труб и ржаво-красных вентилей "тотальной газификации Крыма", загрызли по паре киевских леденцов и приступили к восходу на Роман-Кош.
Правильно сориентированный по сторонам света ржавый крест не дрогнув принял на себя бремя нехристя-Юриста. Ещё больший нехристь Сисадмин завопил "йес" и, в голос сетуя отсутствию в пределах досягаемости "доброй кувалды и набора ржавых дюбелей", спустил затвор камеры. Неодобрительно нахмурившись, Филолог отвернулась и поспешила удалиться на север - к Заповеднику. За ней осторожно крались остальные. Именно "осторожно" и именно "крались". На дачке горячо любимого, но странною любовью Товарища Кучмы в 200мм оптику можно было оградку по штакетинам пересчитать. Удачно оттенённый клубящимися облаками, замер на правом фланге почётного караула бритоголовый капитан - гора Чёрная. Старший ефрейтор Большая Чучель, как и положено дембелю, оттеснял вглубь строя своего сводного брата – младшего сержанта Чучель Малую. Облупленной стеной казармы примыкал к их строю дедушка-Бабуган. Но... НО!!! Восторженно охать и пускать слезу по распахнувшемуся с Роман-Коша Заповеднику могли только те, кто никогда в жизни не топтал верхушки Басмана. Поле зрения в 180 дарящих Истинное Пространство градусов навсегда останется уже 360-ти. Так что, господа и дамы, делайте выводы сами. Скоренько поистратив надлежащее историческому моменту количество плёнки, они удалились к кресту и каменному ВРИО тригопункта. При виде прогуливающегося налегке сообщества только-только высунувшаяся из-за бугра троица подрюкзачных пешеходов моментально сменила направление и, на всю яйлу не отсвечивая прикинулась ветошью, короткими перебежками уходя обратно, к Гурзуфскому седлу. Уважаемая и в общем-то закономерная реакция. При диаметральной смене ролей поделившие руководящий пост Сисадмин с Юристом выполнили бы то же самое упражнение, причём никак с не меньшим тщанием. А пока можно скрепя сердце покидать за плечи влажные рюкзаки и под настороженными взглядами затаившихся “повстречанцев” продолжить телодвижения на восток. * * * 12.54 Высота – 1478м. В одном
из покрытых завивающимися заусенцами жёлтой корки "кратеров"
- останков луж, рыскающий вынюхивающим лису спаниелем Юрист обнаружил
пластмассовый тайваньский бинокль. Линзы, пусть покрытые вездесущим конденсатом,
были целы, а вот корпус... Поверженный в боях с непогодой как в подогретой
до 400 градусов духовке нежился. Искорёженный, растрескавшийся, весь серыми
разводами изошёл. Интересно, будь это военных времён "Карл Цейс",
что бы с ним Бабуган сумел злоключить? Усевшись плечом к плечу, Юрист с Сисадмином продолжали внимательное изучение карты - бессовестно воспользовавшись отдыхом на нависающей над сильно разветвлённым южнобережным оврагом стеной, к ним снова подкрался плотный туман. Ощущение мумии, заживо закутываемой в плотную мокрую простыню. Артистично, как на гала-концерте Пугачёвой задымленные сосны. С трудом подавленное желание ощетинить несуществующие иголки и протяжно, как ёжик в мульте, закричать "Лоша-а-адка-а-а..." Есть с чего. Обрыва у самых ног уже не видно. Зато на северо-востоке приоткрылся бледно-серый коридор, открывающий путь в крутой, но вполне преодолимый овраг. Это, очевидно, самые верховья реки Узень. Юрист, как ему по должности непоседы положено, спускается первым. Да вообще каждый спускается первым, потому что дорога опять выбирается по силам и безбашенности. 13.21 Высота – 1470м. Взобравшись в компании Историка и Филолога на противоположную стенку оврага, Сисадмин первым делом берётся за GPS. Видимость - невидимей нырнувшего в бассейн с молоком альбиноса-невидимки. Клик-клик-клик... Что тут поблизости из домашних заготовок значится? Курс - на Зейтин-кош! - Зачем? - А вдруг туман рассеется... :-) Бабуган ехидно хрюкнул про себя и перво-наперво подкинул сброс, пересекающий яйлу с севера на юг. Неслабый – долго по контуру обходить пришлось. Набор высоты и тут же очередной сброс, как по заказу сдвинутый на полпериода относительно предыдущего. Трек радостно завилял хвостом. 14.34 Высота 1532 по GPS и 1537, 2 по карте. Зейтин-Кош. Будь прометеев орёл попроворней и не так жёстко сориентирован на ливер, успел бы превратить подарившего нам огонь Аланта в скелетистое подобие замертво прильнувшего к скалам тригопункта. Жалкое зрелище... Затуманенный с мениском Зейтин
первым делом достиг успеха в превращении электронных часов Сисадмина в
бесполезный кусок металла и пластика. Дисплейчик запотелый сначала иероглифами
японскими вместо арабских цифр изошёл, а затем и вовсе округлым краем
медного тазика загнулся. Сложенная из сцементированных кирпичей тумбочка
под тригопунктом как нельзя лучше подходила в качестве Памятника Остановившемуся
Времени. Может “контрольным” камнем по циферблату напоследок звездануть?
Для уверенности, что вечер раньше времени не наступит? Ладно, не станем
снисходить до надругательств над трупами... Надолго задерживаться на вершине здоровья не хватало. Пронзительно холодный ветер, казалось, возомнил себя заключённым в стальной цистерне водородом: без малейших усилий и колебаний просачивался. Ни хвалёные мембранные куртки, ни поларовые/шерстяные парки от мелкой дрожи и гусиной кожи не спасали. И всё-таки, как учил Незнайку обстоятельный Пончик, "режим питания даже в космосе нарушать нельзя". Это означало обед. Слегка приспустившись к югу - тут ветер лишь изредка покусывал, они выбрали участок, где невесть откуда свалившихся голодных божьих коровок почти не было и снарядили празднично полуторатысячный стол. Стартовав хрусткими малосольными огурцами из Кишинёва, без остатка "зашинковали" киевскую шинку. Затем "зашпротили" рижские шпроты (каждая размером с глубоко беременного карася) и "расколбасили" по кусочкам симферопольскую копчёную колбасу. На десерт подавали курагу, сушёные бананы и кедровые орешки. В качестве пост-обеденной сиесты в реестре неизбежных мероприятий значился Бабуган по азимуту пополам с азимутом по Бабугану. Недавнее hi-tech-жертвоприношение Богу Времени оправдало себя полностью: вечер наступать не спешил, туман же на глазах рассеивался. Решено было, дождавшись ускользнувшего на очередной обзорный хребет Юриста, завернуть бездумное колечко к востоку, временно игнорируя финальную на сегодня точку на севере. "Отец-Гора" был хорош, но не милостив: небольших, но неприятных пересечённостей в на орёл-решка выбранном пути встречалось в достатке. На загляденье “штормящая” яйла: что ни трёхсотсотметровка, то или лощина или провал, скальником с одного бока ограниченный. Не трек, а след человека-паука, уворачивающегося от расторопного человека-тапка… С заворотом пути на северо-запад окружающее стало ещё красивей. Все те сбросы, которые до сих пор под ногами путаясь разверзались, многоярусной системой стен теперь смотрятся. На изукрашенную пёстрыми пёрышками грудку сокола похоже. Всё настолько прекрасно, что дыхание даже в состоянии неподвижности не успокоить. Да-а при Союзе определённо знали, что и где заповедовать… Внимание, коллегиальное озарение #1: Бабуган - самая разноплановая яйла Крыма!
Вы когда-нибудь встречали группы туристов, носящих рюкзаки в положении astacus leptodactilus*? Тогда обратите внимание на фотографию. Вот именно так они по Бабугану и ходили. Иногда все хором, иногда порознь. Уже никому не было дела до направления, куда идти, степени пересечённости под ногами и того, что впереди всё продолжали толпиться каменные стенки, меж которыми угловато ветвились травянистые молнии. * astacus leptodactilus (лат) – рак обыкновенный. Не тот, что болезнь (cancer), а тот, что опасными (для мягких тканей) клешнями вооружён. Внимание, коллегиальное озарение #2: Бабуган - самая вкусная яйла Крыма! Вырвавшиеся вперёд Историк с Сисадмином пытались самоотверженным личным примером убедить "травоядных" в отсутствии необходимости двигаться пересекающимися кругами. Тщетно. Пока отставший до самого горизонта Юрист "основательно не набил тюбик" (с) Сисадмин, никто никуда не двинулся. “Тюбик” - оно ещё ладно, натрескавшись, коварный Юрист исполнился желанием быстро ходить! Через две минуты расклад сил полностью изменился. Хвост колонны стал головой (Юрист), голова - брюхом (Сисадмин, Филолог, Историк), а брюхо - превратившиеся в небольшие закорючки Физик и все трое {програ} Мисс Ява, Мисс Си и Мистер Шарп, - вёртким хвостиком. Подъём уродился каменистым, гребнистым и крайне витиеватым. Мисс Си снова удалось оступиться и упасть. 17.19 Высота – 1430м. Бежево-жёлтые
скалы остались за спиной. Затяжной подъём на запад контрастировал с загородившей
восток микро-горой или макро-камнем. Седловина широкого луга на севере
стыковалась с небытием воздушным океаном. Там, в розово-жёлтой дымке,
плавали два гигантских крейсера: Чатыр-Даг и Демерджи. Из эклизи-бурунской
трубы валил белый дым протяжённого к Ангар-Буруну облака. Заповедные хребты
толпой мелких лодочек теснились на почтительном расстоянии. Обособленный
от остальных глубоким провалом ущелья Яман-Дере, дыбил свой волнистый
хребет Конёк. Конёк-Горбунок… Не сделать привала не позволила совесть. Фотоаппараты вмиг оживились, став клацать направо и налево. Пусть не отменная, но видимость позволяла различить крупные нюансы Главной гряды до самой Чегинитры. Юрист с Мистером Шарпом наперегонки удалились к выступающему справа ребристому возвышению. Эту сладкую парочку салом не корми, дай только куда повыше других забраться. Для остальных много привлекательней казались удобные для посиделок выступы скал и иногда “выдающая” землянику травка-муравка. Не так, чтобы совсем недостижимо, но слишком лесисто и круто вниз было удалено на северо-восток тело длинной поляны. Пошуршав бумажной картой (такие незначащие мелочи, как поляны, GPS, похоже, не интересовали) коллективный разум в лице Юриста, Физика, Инженера, Филолога и Сисадмина утвердился в мысли, что “эта длинная кишка” – “не есть Гавриеэль”. * * * 17.34 Высота – 1420м. До заслоняющего западные низины выступа-отрога на глаз было километра полтора. Именно туда, за этот отрог, указывала выцарапанная из смутных недр интернета путевая точка SPUSK_GAVR. Спасибо, кстати, несохранившимся в истории московским скитальцам. Тропа там была, но весьма условная. Больше похожая на украшенную неспелым маком наркоманскую булочку: толстый край серого, сотворённого из самого низшего сорта муки каменного теста был присыпан зёрнышками светлого щебня, а чуть дальше так вообще проваливался начинённым кустарником глубоким оврагом. Через несколько же первых шагов растянувшийся почти на полный шпагат Сисадмин сбросил обороты и стал пытаться обойти “приключуху” по травам. Более уверенный в себе Физик, не успев даже высказать вслух, что он обо всём этом думает, взметнул ноги к небу и, со всего роста хряснулся на спину. Призванный спасти владельца рюкзак социалистической школы, из-за отсутствия разгрузочного пояса задрался на самую макушку, увлекая за собой футболку…
18.08 Высота - 1294м. Коварный лужок также взалкал человеческого жертвоприношения. На этот раз неудачно приземлилась Мисс Си. Все были настолько сосредоточены на собственных острых ощущениях, что понимание, что не всё идёт гладко, пришло уже по погружению в лесную сень. Подёрнутые влагой глаза, дрожащие губы, мучительно хромающая сразу на обе ноги походка... Стоило Инженеру обратить на это коллективное внимание, плотину слёз прорвало. Травма была больше психологическая. Немного распухшая правая лодыжка - неприятный, но не смертельный вывих. Бинтовать вот только скрючившись на склоне Сисадмину было не очень привычно. Завязанный вокруг запястья Инженера носовой платочек пришёлся как нельзя кстати. Ну что, успокоились? Потихоньку-полегоньку, на палочку опираючись... Десяток минут подчёркнуто заботливого и осторожного спуска пострадавшей по россыпям листьев. Огибание сложной системы упавших под собственной дряхлостью деревьев. Ровное. 18.36 Высота – 1091м. Отчаянно красивых мест в горном Крыму немало. Достаточно вспомнить мыс Пятый над Большим каньоном, тискающиеся с "бесстыжим" земляничником айинские сосны Станкевича, дикие черешни на полянках у "Ворот Шайтана" - Демир-Капу. Но Гавриель... Тинувиэль... Галадриель... В ритмику этого слова было изначально заложено что-то эльфийское. А эльфы - это прежде всего Лес. Такой Лес, которого, кажется, обойди всё Средиземье, не встретишь. Островки огромных - не обхватишь, - сосен добрососедствовали с перманентно юной порослью вездесущих буков. В высокой траве улыбались пористым "нижним бельём" десятки, нет, сотни молодых маслят!
- Я готова просить у этой полянки политического убежища! Сисадмин живо себе представил, как скрипнула каменными зубами фундамента Петропавловская крепость, стекла скупая слеза дождя по цветастому витражу Исаакия... Хотя, чего там скрывать, он и сам был совсем не прочь пристроиться во-он к той куртине сосен, где Юрист с Филологом маслята вырезают, чтобы зашуметь звонкой хвоей, пустить янтарную слюнку душистой смолы и запустить поглубже узловатые десницы корней... Чёрт с ними, "мэмэлигой ку муждей*" и "пэхаром де жин**". *, ** - нерушимые молдавские святыни: "мамалыга с чесночным соусом" и "стакан с вином" соответственно. * * *
Где в это время странствовал отягощённый пятилитровым полиэтиленовым вместилищем "ценного белкового продукта" Юрист не ведал никто, но ещё до ухода отловленный им в ближайшей лощине родничок заставил поверить в Бога: поляна с каждым прожитым мигом всё сильнее напоминала Рай. Сейчас самое главное - чтобы "агент Смит лесной охороны” с верной снайперской берданкой из наливающегося непроницаемой тьмой ниоткуда не материализовался. И без него лес от процесса приготовления ужина отвлекает: какими-то мелкими обитателями хрустит и попискивает. - Зачем я только тарабанил с собой столько воды? - не по-райски ворчал в сторону сваленных в кучу “гурзуфских” бутылей подголодавший Мистер Шарп. Только чистка маслят в десять
рук заняла более двух часов, чего уж говорить о целом сериале варки.
|
