7.00 Высота – 516м. Пасмурно. Прохладно. Сыро. Мерзко. Прочистка зубьев сродни угрызанию только что выпиленной из вечной мерзлоты льдины. Потерявшие за ночь голос лягухи скрежещут тупым ножом по обросшей застарелым нагаром сковороде. Кофе с коньяком, как выясняется, неплохой заменитель бензиновой каталитической грелки. Вялые ковыряния в куче сопревших за ночь подосиновиков. Которые тут покрасивше? А ну, выходи строиться, чиститься, и - геть в кастрюлю!

"Пока оно закипает" Сисадмин цапнул любимый гаджет*, ласково положив на ладонь, дождался ответа “готов к навигации” и отправился в обход озера: на генштабовской карте в этом медвежьем углу Чатырдага никаких водных резервуаров не значилось, увековечить следовало.

* Вы не знаете, что такое gadget-ы? Американцы считают, что это - "электронное или механическое устройство/приспособление, как правило из области высоких технологий". Может, оно в какой-то мере для англоговорящей части планеты и так, но на пост-советском пространстве всё, как обычно, слегка по-другому. Прикупает, к примеру, дражайший супруг средненький GPS (чёрно-белый, Garmin Vista, $350). Приносит домой. Хвастается. А любимая жена ему, ласково так, сквозь зубы улыбаясь: ну и гад же ты! %-)

Макароны в организмы запихивать становится всё трудней. Да будет гречка... наткнувшись на подозрительно сумрачный взгляд Мистера Шарпа, Сисадмин счёл нелишним развить тему: "...с тушёнкой! Вглядевшись внимательней в два клубящихся неутолённым, если не неутолимым голодом небесно-голубых озера, поспешно уточнил: "с двумя большими банками украинской тушёнки". Получив одобрительный взмах ресниц, он позволил себе повернуться спиной к “хищнику” и, без опаски быть съеденным, заняться примусом.

- Опять грибы... не могу я больше их, проклятых, есть! Хоть бы хлеба достала... - мысли Верещагина, трансгрессированного из каспийско-чёрно-икорной реальности в грибо-чатырдагскую.

9.30 Высота всё ещё 516м. Насилу распихавшись в рюкзаки, они честно пожелали "спасибо этому дому…" - в лесу очень в тему обнаружился фундамент отшельничьей однокомнатной хижины, - и...

- Лучше идти по дороге в ненужном направлении ,- облачил в слова всеобщее настроение Юрист.

Удивившись дару предвидения, из-за кустов смущённо вышла престарелая грунтовка, только для того, чтобы сразу отправиться на восток. Ну что ж, коли она так стелет... Примерно через двадцать минут Юрист одумался, соскочил на хилую тропку и повёл “стаю” строго на север. Лес систематически топорщился каменными гребешками, хорошо что меридионального направления, – первые две сотни метров по высоте почти не напрягли. Встреченное по пути небольшое озерцо было бурелым и окончательно непитьевым.

Не очень долго, но и не слишком коротко, не прямо, но и не особенно зигзагом они поднялись на огромную волнистую пустошь. Два часа хода и 400 метров набора высоты для хорошо подкормленного грибным соусом “кобанчега” - не вопрос. На дальнем краю протяжённой с запада на восток зелёной десны истресканным зубом мудрости возносился в клубящееся очень нехорошими тучами никуда Эклизи по батюшке Бурун. Утыканный как выжженным огнемётами лесом, он был до неприличия неприступен и мрачен.

11.31 Высота – 916 метров. Саургана-Соурвы в сколотой с карты точке, конечно же, не обнаружилось. Не очень-то хотелось, - зная способности Юриста не потакать лёгким путям, они по полной программе загрузились водой ещё в приозёрном ручье. Ни то, ни другое не помешало привалу, короткой фотосессии и разведвизиту специалиста по “паблик релейшенс” - Филолога в стан валяющейся неподалёку группы из Харькова. Там же, метрах в двухстах, искомый Саурган объявился.

Выкарабкаться на подгорелую стену видимых шансов не было. Зато была новая грунтовка, конечно же, опять идущая на восток. Выполнив зигзаг в её честь, выполнили знакомый манёвр "бездорожье на север". Даже результат оказался схожим: снова под ногами зелёный луг, за седловиной - рассечённые разломом скалы. Высотомер подбодрил, показав, что вершина только что покорённой Казу-Каи - 1108м над уровнем моря. Эклизи-Бурун тем временем продолжил беззвучное погружение в тучи.

12.49 Немножко поспотыкавшись по каменистому (под прикрытием высокой травки) азимуту, они наступили на хвост официальной тропе наверх. И - понеслась. До вершины четыреста двадцать семь с половиной метров. Что касаемо тропы... как сказал три месяца назад киевский Андрей, "тут хороший ровный подъём". С одной лишь промежуточной передышкой вышли к огромной полуворонке-водостоку. Заросшая стелющимся можжевелом, она стала не отдыхом, но препятствием: путаница скользких корней плюс голубиными силками переплетённые ветви.

Чтобы жизнь не казалась патокой, закапал дождь. Подступившие со всех сторон армады облаков сузили горизонт до десяти-пятнадцати метров. Зараза Эклизи стоил своего меньшего братишки Ангара, выкинувшего прошлой весной точно такую же штуковину. К слову сказать, процедура выхода на нижнее плато Чатыра "мимо” Тисcового ущелья происходила в тот раз почти аналогично: в страдающих недержанием облаках, да по зарослям колючего можжевела.

Интересно, за что они так? Себя для кого другого берегут, или заботятся, чтоб посетителям при подъёме не потелось? Спасибо тебе, Эклизи. Чтоб тебя, Эклизи! - бормотал в шмыгающий нос Сисадмин, в который уж раз пытаясь настигнуть Инженера. И сразу пожалел, потому что помянутый всуе "хозяин дома" мгновенно вывернул до отказа мирно капавший кран холодной воды, а затем, мстительно осклабившись, перекинул дозатор в положение "душ".

Всё ещё всхлипывая - дыхалка упорно не желала приходить в себя, - они сложили рюкзаки пирамидой и зашуршали полиэтиленовыми “теплицами”. Сисадмину выпала честь греть с правого бока Филолога. Историк примостился слева. Большее "общежитие" - Мистер Шарп, Юрист, Инженер и Мисс Си, - разместились восточнее рюкзаков. Меньшее - Физик и Мисс Ява, - южнее.

- И грянул гром... (с) Р. Бредбери.

13.52 Высота – 1380м. Грозы в горах стали уже в общем-то явлением привычным. Но - только не на открытом месте, в полукилометре от самой высокой на ближайшие десять квадратных километров точки. Молнии, казалось, лупцевали прямой наводкой в голову. Гром ревел непрерывно, ну точно как пристукнутый веткой в вышеупомянутом "и грянул гром-е” Тираннозаурус Рекс, а чуть позже и вырезающий у него из груди пули Экельс. Самому хотелось взвыть: было по-настоящему страшно.

В воздухе остро, как в хорошо подготовленной операционной, воняло озоном. Сейчас самое главное, чтобы небесный хирург не удумал в обезображивающие склон “полиэтиленовые опухоли” один из своих “голубых скальпелей” вонзить. Филолог сидела, зажав уши ладонями. Полуослепленные многокиловольтовыми перунами, они синхронно подёргивались при акустических ударах (придите на рок-концерт, плотно прислоните живот к самому солидному сабвуферу…), изо всех сил надеясь, что и в следующий раз - пронесёт. “Тебя бы так пронесло, - подумал Борман”.

Ложбинка, где обосновались, потихоньку размокала. Струйки воды становились ручейками, ручейки перехлёстывали через сантиметровые края фальш-поп и подмачивали “репутацию”. Привстать, чтобы пересесть на корточки, в мыслях не было. Кому охота пришла бесплатным громоотводом для остальных трудиться. В долбёжке капель что-то изменилось: удары в макушку стали чувствительней. Приподняв край полиэтилена, Сисадмин зачерпнул из травы несколько крупных, с вишнёвую косточку, градин. Кинул в рот. Скривился. Вода была горьковатой и безбожно пресной. Правое плечо холодило. Запотевшая мембрана полиэтилена отчётливо дрожала. Попытавшись расслабиться, чтобы унять дрожь, он потерпел фиаско, плюнул на приличия и, полуобняв за плечи, поплотнее прижался к Филологу. Втроём тряслось гораздо теплее.

Из соседнего "домика" раздался смех вперемежку с предостерегающими криками. Внезапно исполнившись духом странствий, рюкзак Сисадмина надумал пойти прогуляться. Вернее сказать, сплавиться. - Увлекаемый грязевым ручейком "тушкан" весом в четверть сотни килограммов вытопорщил в небо округлое пузо и невзирая на царапающие траву пояс и лямки, сосредоточенно пополз вниз по склону, явно вознамерившись спрыгнуть с него на ЮБК. Спасать ответственное имущество (читайте, примус) в конце концов вытолкали пожизненно голодного Мистера Шарпа.

15.37 Высота – всё ещё 1380м. Отутюжив всё и вся, громы и молнии запрягли ветер и, вольно развалившись в мягкой кибитке туч, унеслись на север: "уважить" столицу полуострова. Мир отряхнулся и... седые космы не участвовавших в процессии пожилых туч неспешно cползли в долины. Постепенность процесса перехода от белой неизвестности к неизвестной материальности лишала дара речи, оставляя взамен переполняющие чувства и восторженные попискивания. Ну и что, что вся кожа пупырчатая, зубья кастаньетами стучат и задница на мокром месте! Главное – живы, и - ещё то, что прямо перед глазами творится.

Процесс просветления всё углублялся. Закрывавшая горизонт цилиндрическая штора, двигаясь с юго-востока по часовой стрелке, продолжала стремительно сворачиваться. Увертюра: Демерджи и Екатерина. Акт первый: Алушта и Кастель. Акт второй: Бабуган и Конёк. Акт третий: Баба-Даг, Славенский, Церковный, Ускуларский, Хыр-Аланский, Азар-Сырский хребты. Свернувшийся рыболовным крючком хребет Абдуга. "Ветвистые" долины Альмы, Писары, Донги, Кастаны, Марты. Десятки и десятки неизвестных вершин, долин, протоков и отрогов.

Заповедник. Большое Белое Пятно пешеходного Крыма. Схватив фотоаппараты, Мисс Ява, Юрист и Сисадмин рванули из приютившей их котловинки к ближайшему выступу. С налёту, на бреющем "отбомбив" по полплёнки, вцепились в рюкзаки и короткими перебежками поскакали в сторону возвышающейся над всем сущим вершины Эклизи. Окончательно загнав себя и дыхание, первым "знакового камня" коснулся Сисадмин. Он слишком долго давно алкал этого мига, чтобы по-джентельменски пропустить вперёд буквально на последних метрах обойдённых Инженера с Юристом.

16.17 Высота – 1527м. Эклизи. ДА! ДА!! И ещё раз ДА!!! Сбылась мечта идиота! И не сосчитать уже, которая по счёту за поход. Самая красивая обзорная точка. Пуп Земли Крымской, если хотите. Не верите? Идите и смотрите сами. Только обязательно сразу после, а ещё лучше – прямо во время грозы. Иначе можете… недоощутить тонких нюансов. Насыщенный электричеством воздух, казалось, готов был вспыхнуть от цветной путаницы человеческих эмоций. Все сразу говорили со всеми сразу. Острейший припадок групповой шизофрении…

А затем... затем Юрист стянул с головы капюшон. Его длинные - самую малость не до плеч, - волосы дружно встали по стойке смирно. Да нет, не смирно, а по силовым линиям! Все как один посдирали головные уборы и стали меряться воздействием статики. Конкуренции с Мисс Явой и Инженером не выдерживал никто: полметра задорно вздёрнутых в небо волосин - это стильнО! И только потом пришло ощущение щекотки - волосистость на руках тоже основательно топорщило и желание поскорее убраться с наэлектризованной до тихого потрескивания вершины. “Бережёного бог” и всё такое...

16.38 высота -1453м. Верхнее плато пересекали по азимуту. И потому, что не нашли тропу и потому, что топтаться по некошеной траве, волнами набегающей на растушёванные остатками тумана приземистые сосны, было в неописучий кайф. Рассредоточившись прерывистой двухзвенной цепью, они какое-то время шли к краю яйлы параллельно друг другу - Инженер с Юристом, Мисс Ява с Физиком, Филолог с Историком и Мистер Шарп с Сисадмином. "Непарная" Мисс Си придерживалась разумной середины, подрабатывая миниатюрным, но драгоценным кулоном группы.

16.59 Высота – 1410м. Точка на северной кромке Верхнего плато Шатродага была чрезвычайно горячей и шумной. В ней вершилось таинство Великого Перекуса. Точнее - обжора. Дубль курино-печёночного паштета сменился "контрольными” шпротами, шпроты - немецкими ананасами в собственном соку. Да, да, именно так, а не иначе, – ананасами в собственном соку. Эх, ещё бы бутылочку белого винца в эту тёплую компанию! Толстыми удавами ползающие под ногами можжевеловые корни на этот раз были очень даже в тему. - Попы и так мокрые, чего ими лишний раз в голые камни тыкать? Пока подкреплялись, с нижнего плато снова подкрался "тёплый воздух", одарив слякотной прохладой и десятком мистических (от слова mist - "туман") фотографий. Вместо всё ещё ледяной ручейковой воды захотелось дёрнуть кружку крутого кипятка или плотно засесть в хорошую финскую сауну...

* * *

18.29. Высота – 1051м. Нижнее плато было укрыто жирным слоем взбитых сливок. Зыбкие призраки рюкзаков один за одним растворялись в небытии. Скользкий травянистый спуск мимо тропы - ходить вертикально по рыжей глине не было ни малейшей возможности, - приятными воспоминаниями не одарил. Без малого двухчасовой переход по нижнему плато - тоже. Что значит “не спелеологи”. - Пока по обводнённо-грязным лесам да бескрайним каменистым равнинам щемились, две бесхозных "ямы" заприметили, а прихода, или хоть там вульгарного расплющивания всё нет. Захвативший лидерство в гонке Юрист продолжал учить плохому юного Инженера: начисто игнорируя окрики GPS, забирал по тропам всё левее.

- Если приведу не туда, Сисадмин меня под рюкзаком похоронит ,- из неофициального протокола беседы Юриста с Инженером.

18.52 Высота – 1006м. Чтобы окончательно занервировать Сисадмина, он принял ещё левее, уводя на запад, в заваленный широкобёдрыми каменюками буковый лес. Преодолев очередную полосу дождя, спусти на тормозах по жидкому склону в чашеобразную котловину, в дальнем краю которой обнаружился свод огромного грота и десяток мокрых спелеопалаток. По карте всё происходило в районе Бинбаш-Кобы, но именно “Тысячеглавая” ли яма виднелась впереди, так и осталось непрояснённым. Пугать окружающую тишину не хотелось, ковылять и допрашивать - тем более.

Дальше был еще один мокрый лес и ещё один, скользкие камни, скользкие листья, скользкие ручьи и скользкие от глины штанины. Капали деревья, капали рюкзаки, капал пот с переносицы, медленно оседал туман и уже стало совершенно пофиг, куда и как наступать, поскользнёшься или нет, а если да, то упадёшь или нет. Может быть, только поэтому никто и не падал. Буки были стройны, как натянутые струны арфы, отмытая от пыли зелень сияла весенней чистотой и свежестью, сумрак скрадывал расстояние и позволял думать, что идти осталось совсем недалеко. Ещё раз скорректировав направление на Юриста, они почвякали на северо-восток, чтобы через мелкокаменистую, поросшую редкой полынью и ярко-фиолетовым чертополохом пустошь выйти на шоссе, ведущее к Мраморной.

Добротно изгадив глянцевитое, влажное как кожа только что выбравшегося из воды ужа дорожное полотно, они продолжили бездумный из-за усталости марш, но уже на северо-запад. Едва вдали забрезжили первые контуры домиков и вереницы автобусов, небеса, лопнув громом, разверзлись. Нет, не дождём. И даже не ливнем в общеевропейском понимании этого слова. Это был самый настоящий нигерийский "хеви шауэр" - внезапно обрушивающееся на голову бесконечье воды, в недрах которого напрочь отказываются работать спутниковые системы интернета и даже GPS-ы, искренне уверенные, что их если не окунули в мутную реку Нигер, то уронили на дно Марианской впадины. В считанные секунды вымокло всё и вся…

19.19 Высота – 920 м. Под навесом у Мраморной был полный "ан-шланг". Там, где обычно толпилась одна, самый максимум две готовых к спуску в заповедные недра группы, сейчас умещалось четыре. Дышали по очереди. Новоприбывшим, конечно же, уступили самые элитные места, под самым срезом крыши - чтоб вода, иже не сумлеваясь в правильности генеральной линии земного притяжения, самотёком за шиворот испражнялась. Спасаться от радушия гостеприимцев пришлось в кафе напротив. "Разведданные", по крупицам собранные Историком и Филологом, принесли одно только разочарование: все гостевые домики зарезервированы "уже выехавшей из Алушты" группой москвичей, “которые из-за погоды могут не приехать”.

Перспектива “сочной” ночёвки в ближайшем лесу цвела и пахла, причём всё больше застарелой плесенью. Дождь продолжал капельное орошение, явно ориентируясь на ускоренную трансформацию карровых полей в рисовые. Пузыри на лужах уже даже не лопались. Они неторопливо отползали к краям ширящихся с каждой минутой водоёмов, освобождая жизненное пространство для вспучивающихся крупными полусферами юных дарований. Из очевидных альтернатив - готовые отправиться в Судак и Симф автобусы. Из неочевидных - в четырёх километрах к северо-востоку размокала в проливном дожде оккупировавшая бывшую В/Ч спелео-база Оникс-Тура, где "утром места ещё были". Короче, вариантов выбора масса, самое время принять по 2-3 кружки глинтвейна, затем, особым гурманам, типа Сисадмина, – “Кокур”, сладкоежкам - апельсиновый сок с шоколадкой "Корона".

20.12 "Счасття" - нет. Слишком всепогодная для жителей Столицы Родины группа сообщила по мобильнику хозяевам кафе, что банкет в честь их приезда обязателен. Всех посторонних "ласкаво", но непреклонно и в кратчайшие сроки попросили освободить кафе. Ворчливо завернувшись в дождевики и ветровки, сводный отряд подался на волю, не забыв перед этим прикупить пару бутылок "червоного" портвейна (подсознательно - для заливания горя отсутствующих мест).

Сисадмин торжественно упаковал в непромокаемый кулёк синий блокнот, только что положивший на алтарь творчества последний лист, сунул его во всё ещё сухое сердце рюкзака, поздоровался с краснокожим новичком, черкнув на первой странице "Здравствуй, новый блокнот". Убедившись, что оправданий к задержке больше нет, он широко распахнул входную дверь и шагнул в мелкую противную морось…

* * *

20.20 Высота – 925м. Вы читали о первой экспедиции Джеральда Даррела в Аргентину? Был там такой запоминающийся исключительным обаянием персонаж - Бебитта Феррейра. Способная договориться на умопомрачительную скидку с продавцом, "по внешнему виду готовым за полпесо отправить на живодёрню собственную мать" и "устроить на несколько дней три дюжины милых зверушек" в аргентинском аналоге если не Белого Дома, то уж Капитолия наверняка.

Примерно то же самое сделала Филолог. Уверенным жестом застопив один из доставляющих москвичей рафиков, она ещё до высадки пассажиров уговорила "очень душевного мальчика Сашу" за сущий бесценок отвезти "сильно промокших туристов" на В/Ч, где ни жертва галантности, ни уж тем более новоявленные пассажиры никогда в жизни не были. В общем, умело контролируемое женское начало можно смело причислять к пожарам, землетрясениям, цунами и прочему форс-мажору в особо крупных размерах.

- Мы, женщины, можем делать с этими мужчинами всё, что захотим. Ха, это что-то! - (с) Тётушка Чарлея, из Бразилии, где в лесах много-много диких...

…ТУРИСТОВ! Они ка-ак ПРЫ-ЫГНУТ! В салон. И поехали.

21.15 Высота 1018м. - Чтобы найти в рюкзаке что-нибудь сухое, надо это "что-нибудь" оттуда вытащить и просушить ,- мурлыкал развалившийся на скрипучей панцирной кровати Мистер Шарп.

Ценами "Спелео-В/Ч" не кусалась: 8 гривен чистое бельё, 5 гривен горячий душ. В ассортименте любезно открытого местным "директором" магазинчика кроме километровых топокарт, просроченной тушёнки, шоколадок, чёрствых галет и самой примитивной в природе водки излишеств не значилось. А вот почти одновременно предложенная сауна была недёшева: 60 гривен с компании до 8 человек. Инженер, Мисс Си, Юрист и Мистер Шарп, поскрипели, но подписались.

Сисадмин в это время привычно оплетал репшнуром спинки двухэтажных кроватей, оконные рукояти и даже окруженную отставшими от сырости обоями вентиляционную решётку под потолком. Нет, ни в коем случае не с целью усложнить жизнь потенциальным "проникновенцам", а сугубо волею переполненной централизованной сушилки. Физик не менее привычно глотал таблетки от простуды, а Филолог - плескала "по две пробочки" коньяку в кружки со свежезаваренным кофе.

Повидавшая ну самый минимум три десятка призывов душевая армейского образца умилила строго продуманной функциональностью, выкрашенным неизменной красно-коричневой половой краской кафелем и новыми хромированными кранами при основательной заплесневелости углов помещения. Чисто-начисто вымытые (а некоторые ещё и гладко выбритые) массы так и светились неожиданно свалившимся на головы счастьем. Пускать столь многообещающее начало на самотёк было никак невозможно, Историк вскрыл "подышать" сразу обе бутылки портвешка, остальные полезли потрошить “чернодневные” ништяки.

Тут внеконкурентно отличилась Мисс Си. Прошпигованный изысканно голубой плесенью "L'e autentique Blue de Bresse" одним только видом среза низвергал неискушённых в мягких французских сырах индивидуумов в глубокий гурманистический транс. Покрытый трёхмиллиметровой корочкой нежнейшей белой плесени "Caprice de Dieux" (Каприз на двоих), с упаковки которого, промахивая иззубренными стрелами, двусмысленно улыбались два юных разнополых купидона, пребывал в консистенции сильно переваренной сгущенки, сохранив при этом нежно-жёлтый оттенок жирного творога. Он остро и сочно благоухал... благоухал... э-э-э... свежей спермой, даже на некотором удалении заставляя вспомнить "Трое в лодке..."

"Беспрен-цен-дентный" эпизод о перевозке “сыра с лёгким ароматом дыни" из Парижа в Лондон здесь

Круглые часы на обитой лакированной вагонкой стене бесстрастно сморгнули четвертью первого ночи. Заточив без остатка все наличные остатки продовольствия и вытряхнув последние капли из бутылок, ощущающие себя настоящими парижанами граждане трёх Великих пост-советских Держав раззевались на боковую.