День Двенадцатый.
Горепани Великого Дхаулагири.

Карты, километры и прочие нюансы рельефа

…Предрассветная дымка, окутывающая тропический сад, плавно меняющая плотность под воздействием едва ощутимых мановений воздушных масс на дне глубокого ущелья, лениво движется в одном направлении с рекой. Апельсины и мандарины на низких ветвях кажутся яркими оранжевыми светильниками. Непривычные, очень высокие, лоскутные цветы алого оттенка высятся на едва огороженных клумбах. Растущая в придорожных огородах травка рода Cannabis. Выразительные узоры на камнях, подвергшихся медленной, но неуклонной речной огранке. После бедного влагой высокогорья воздух кажется вязким и ароматным, он расправляет завядшие лёгкие, им хочется дышать, дышать и дышать ещё.

Просыпается Татопани значительно позже Муктинатха. Не исключаю, население в Муктинатхе к рассвету тупо замерзает в своих койках и вылазит на воздух для сугреву подвигаться. Если не считать бабуцы с бесформенными лепёшками и хмурого торговца топографическими картами и деревянной бижутерией на улицах космический вакуум. Самый южный край посёлка реально как украинский хутор: два ряда домов вдоль дороги, на которой паре мотоциклов едва разъехаться. Эклектика вышибает мозг: новенький транспарант "Туборг" на одной стене дома, готовые раскрошиться в труху ульи, выпиленные из толстого, в обхват, ствола - на соседней. Раньше здесь тоже, вестимо, было принято потчевать бесценных постояльцев mead-ом, ну, в смысле, медовухой. Но потом на сцену выпрыгнул доминантный альфа-самец "Туборг" и всё очарование ушло, остался один прикладной алкоголизм.

Ну нетужки, на юг мы дальше не двинемся. Там полосатая по диагонали будка чек-поста виднеется, а мы без надлежащих ситуации верительных грамот. И домики в той стороне поселения чересчур доходяжные, "даун таун", буде таковой в Татопани и существует, без вариантов в противоположную сторону... Несмотря на очевидную нехватку места под застройку, высокие архитектурные изыски отсутствуют: попадается три этажа максимум. Если не вдаваться в тонкие нюансы, "бедненько (где нет стекла, там заплесневелая фанерка…), но чистенько". Банк - не солиден. Может, “Форт-Нокс” у них на заднем дворе в коренных породах и вырублен, не надо быть Джеки Чаном, чтобы парадную дверь в пару ударов босой ноги завалить. “Поменять немного денег” намного проще в самостийной валютной кассе, по совместительству ресепшене громко кашляющего на ладан соседнего геста.

Опаньки. А вот это - реальная тема! За аккуратно выкрашенным железным забором приличный с вида особнячок с газончиком. На воротах стационарный транспарант "DEFECATION FREE" и длинная тирада "червячков" на непали. Интере-есно. Это предложение - насчёт юзабилити газончика (что хотите делайте, всё бесплатно…), или наоборот, в смысле, что хотите с собой делайте, но ЭТОГО САМОГО во дворе - низзя-я-я!!? Зато каннабиса молоденького, аж хрустящего, на обочинах такое развесистое "зя-я-я!", что даже мне пыхнуть до чесотки в ушах засвербило. Это ещё что за "Cambodia-style"? Дитё чумазое, какие паскудники научили тебя "уан долле"? Максимум - польских леденцов. Они у Лёшика всегда под рукой - там, где более искушённые фотографы носят клизмы с обратными клапанами и дорогие фильтры брендов "Lee" или "Singh-Ray".

Моё вчерашнее предположение, что у каждого геста и лоджа свой собственный спуск к реке не оправдывается: здесь вам не Турция, копать надо глубже ходить надо дальше. Ходим. Находим. Факт: на весь Татопани всего две лестницы к “большой воде”. Выразительных перекатов и заводей с водоворотиками из листьев нет как класса. Берега по-взрослому засвинены пластиком. А где не засвинены, там заросли такие, что без кукри из высокоуглеродистой стали даже близко подходить боязно. На “джип-вокзале” припаркованы две Тойоты "Xilux" - обожаю - и одинокий трактор. В разношёрстной сумятице странствий как-то подзабылось, что непальцы обожают украшать свою не-легковую технику по премиальным меркам: что ни фура, то полотно, достойное Пикассо, что ни бензо/гавно/цементовоз, то немая сцена из "Камасутры" Махабхараты, пред которой даже "Тайная вечеря" с овчинку покажется. Трактор модден (это не ошибка, а реверанс понятию modding) окончательно и безгранично.  Фотографируем его в трёх проекциях, и в аксонометрии широкоугольником тож. Света сегодня нет, и не будет, на природу заморачиваться смысла ноль. Да и что это за природа без снежных вершин и непринуждённо гарцующих по осыпям яков?

С обещанными путеводителем целительными источниками пока полный кизяк: ни указателей, ни ценников, ни обещанных столбов горячего пара. Непонятно даже, где именно их искать - выше или ниже по течению. Изогнутая шеей змеешейки лестница в небо днём не выглядит настолько неприступной, как ночью, но задирать коленки выше пояса заставляет мама не горюй. Заглянуть бы загодя в "светлое будущее", честное слово поблагодарил бы её за разминку расслабившегося за ночь опорно-двигательного аппарата, но об этом позже. Семь утра - обещанный завтрак на столе. Ох уж мне эти fried eggs! Как говорил один австралийский треккер, приключаясь по периметру Дхаулагири, "я уже скоро буду гадить дал батом". Это всё - от незнания и общего переутомления. Ибо неизменная (да-да, и низменная тоже!) яичница с полусырым картофелем намного большее зло для европейской кармы системы пищеварения.

Эх, мне бы сейчас пару-другую развесистых бутербродов, с хорошей любительской колбаской или с домашним печёночным паштетиком, да хоть с сыром “Д'ор Блю”, наконец. Ведёрко салата "Оливье" - тоже опция недурственная. И молока холодненького пол-литра. С щедрой скибкой классического "Киевского" торта... Я б сегодня не то, что до какого-то там Горепани, а на Дхаулагири Номер Раз по его знаменитому "северному фейсу" в добровольном порядке взобрался! А изложите-ка нам, Внльмишановный Пан Официант, слухи про геотермальные источники и микро-топоним "татопани" - “горячая вода” - правда или замануха для бледнолицых источников финансирования? О как. Полотенца, плавки в руки - и downstairs, но на этот раз направо? Благодарствуйте, Пану. Заартачившийся вдруг Тимофей Анатольевич остаётся растекаться мыслию по горизонтальному древу бытия, в смысле, тискать простыни, а старшее поколение, поскрипывая суставами и потрясая сединами, торопится вниз по течению.

Банно-прачечное (шутка) отделение воображение не поразило. Триада бассейнов, сообщающихся ржавыми патрубками, даже в самом горячем и маленьком ни малейших признаков парообразования. Подозрительный и привычный к "напариванию" мозг молдаванина первым делом обратил внимание на трёхдюймовую трубу, как бы невзначай соскальзывающую по склону и тут же ныряющую под землю в направлении "аттракциона". Вот будет прикол, если там, наверху, да за углом, у непальцев котельная... Расценки на погружения оказались смешными, наверное, именно поэтому местные, для которых всё вообще бесплатно, над нами хихикали. Температура в самой холодной и "населённой" ванне - surprise, surprise - смело тянула под сороковник. Моё активно протестующее против финских саун и москаль русских бань сердце очень скоро трепыхнулось тахикардией, пришлось даже отмести с негодованием прозрачный и искристый намёк обслуги насчёт "bar over there". Некоторым сегодня без небольшого две тысячи метров поднимать, какой уж тут “лагер”, скорее пригодится люгер или какая-нибудь  beerберетта - пустить пулю в лоб, чтобы не мучаться.

К типологии местных бурьянов.

Честно вылежав три серии подогрева, чувствую себя распаренной свиной ножкой в ведре будущего холодца. Нехватает только колечек моркови для украшения и мелко нарубленного чесночка для вкуса. Расслабон просто тотален: кажется, отдохнула каждая мышца и воспряли духом даже те сухожилия, о наличии которых не подозревал. На каучуковых, как после вляпывания в Ведьмин Студень по Стругацким - что-то я сегодня всё о холодцах да о холодцах - ногах влачу фанатично сопротивляющуюся тушку к шиферному кубику переодевалки. ЁКЛМН. Если я на равнине запыхиваюсь, обильно потею и где бы поплотнее "моргнуть минут на шестьсот" присматриваю, что там говорить о лютых "наверхах"?!! А? Что? Да какой там подъём до Горепани! Это всё пока о ступенчатом испытании от горячих бассейнов до нашей "лоджии"… Прямо не Татопани, а финишное испытание во французском форте Байяр(д). Кому, Тимофей Анатольевич, валяемся?!! Чувал за холку - и газ в полик. Я позже догоню: нужно 500-метровые топокарты Верхнего Мустанга и Дхаулагири-трека купить. Зачем? Пригодии-и-ится! Нереально эффективно, знаете ли, заменяют графоманам-мечтателям призовую морковку.... А всем юмористам, кто в авангарде по вопросу "длинноухих непарнокопытных" хихикает, мы штатив и пару кубических дециметров Н2О в навеску!

Доисторические старушенции с усеченно-пирамидальными плетёными кошёлками за плечами, чисто походя обгоняющие Бла-ародных Донов на ровном месте, больше не напрягают: выпусти их на пересечёнку, они и там что "Гранд Чероки", что "Хаммер" на оба моста опустят. Звери лютые, а не бабушки. Продолжают умилять глиняные мазанки с камышовыми крышами. Ну и что, что босая девчушка в латаном-перелатаном платьице земляную веранду потрёпанным веником полирует, зато спутниковое блюдце у них аж с тремя головами! Прогресс не дремлет, глядишь, ватерклозеты с джакузи и сюда по водопроводным трубам вскарабкаются… Стой, записать, цель шестая, пехота в окопе сами знаем, что треккинг-пермиты на выходе из Татопани штемпелевать положено. Грамотно устроились, знущавцы: пост только вброд обойти получится. Ну, или набить крючьев в стену и траверсом, траверсом... Мимо бурых и суровых скалистых обрывов, мимо изумрудных зарослей молодого бамбука и кряжистых пыльных кустарников чапаем строго на юг. Не задавшиеся с самого утра небеса чем дальше, тем отчётливей угрюмятся, набухая сизо-стальными и комковатыми, как нутряной жир, тучами.

Повидавший непогод подвесной мост через Кали Гандаки провисшей параболой тросов перепархивает нас на левый берег, позволяет тропе миновать горстку замкнутых на ржавые замки сараев, и тут же отфутболивает к новой подруге: заросшей взлохмаченным подлеском и бурьянами Ghar Khola. Мост через нее вдвое уже, его покрытие - не привычная оцинковка, а простые доски. Очень скрипучие доски. И ограждение у моста не из рабицы, а проволочные прутки-восьмёрки. Они же главные несущие элементы. Пожалуй, стоит порадоваться, что это - предпоследняя крупная переправа на нашем пути. Прощай, знаменитая россыпями древних ископаемых Кали Гандаки! Пусть все твои закрученные спиралями Архимеда аммониты и чёртовы пальцы - белемниты достанутся Александру, который сегодня топает от Кагбени до Джомсома, а завтра от Джомсома до Марфы...

Между прочим, мы сейчас находимся в абсолютном минимуме нисходящей части трека. Даже ниже, собственно, финиша: Naya Pul расположен на 2070 метрах, а плотненько нависающая над нами деревушка с немножко палеонтологическим названием Gharkholagon (сравните звучание: dimorphodon, megalodon…) всего  лишь 1100 метров над уровнем моря. И это - злокозненность и бесчинство, потому что мы слишком углубились в ущелье, чтобы высмотреть где-то там, вверху и слева, Аннапурну Южную. Вообще, было бы даже удивительно, если бы рассмотрели: если измерять абсолютными величинами, ущелье Кали-Гандаки самое глубокое на Планете, разделяющее проверенно-восьмитысячные массивы Аннапурны и Дхаулагири всего на каких-то 2500 метрах. Странная деревушка. Застывшая. Ни собакенов, ни скота, ни человеков... Строения - домами это трудно называть - тоже, прямо скажем, нетривиальные.

Как-то свезло мне в студенческой юности ознакомиться с одной питерской коммунальной квартирой, когда-то побывавшей парадным залом немалого дворца. (Даже пару кончиков лепестков розетки - тяжеленной гипсовой лепнины - вокруг крючка люстры на стыке коммунально-внутренней стены и потолка топорщился...) Шириною та коммуналка была ровно в трёхстворчатое окно и с ощутимым натягом запихнутую в тот же габарит диван-кровать. Зато до исходного, “княжеского” потолка набегало метров шесть, несли не все шесть с половиной. Такая себе установленная на длинный торец спичечная коробка от популярного в своё время белорусского концерна "Гомельдрев". Меня ни на секунду не покидало ощущение, что нахожусь на съёмках очередного сиквел-приквела про Индиану Джонса: сейчас случайно обопрусь плечом на невидимый рычаг, и стены начнут со скрипом смыкаться, согласно сюжету посыпая пылью веков, выдвигая ржавые пики с нанизанными вдоль и поперёк глазниц черепами…

Вот точно такой реликварий толпился в Gharkholagon-е. Ростом в полноценных три этажа, ещё и с мансардами, а шириной - максимум в гараж для горбатого "Запорожца". Уж что до конструкционных материалов - подобную солянку ещё пристально поискать придётся. Тут и выветренный еще в средневековье бутовый камень, и красный кирпич, и армированный бетон, и кровельная жесть (на стенах, ага…), и доски, настолько ветхие и почерневшие, что их впору как нетленку археологии "Всемирному Наследию ЮНЕСКО" втюхивать. Пока они под своим собственным весом трухой в ущелье не осыпались. Само понятие тропы здесь претерпело кардинальные изменения.

Метнувшаяся направо и вверх крутая лестница почему-то не закончилась, а уперевшись в тесный закуток для отдыха, отрикошетила влево, за какие-то пятнадцать погонных метров набрав тот же метраж по высоте и, воспарив выше крыш, не сбавляя дифферента подорвалась вдоль узкого гребня, не имеющего малейших понятий о конце и крае... Колдобистые ступени уродились настолько разнообразны формой, наклоном и высотой, что параллельная им естественная канава водотока, в которую едва получалось впихнуть по ширине ботинок, показалась мне манной небесной и благословением самого Вишну. Ракшас с ним, что дно у канавы полубочкой и голеностопы от “перегибов на местах” трещат, зато этот “аналоговый" подъём намного комфортнее и безопасней для коленок, чем "цифровой" брейк-данс по ступенькам для центнера двумя десятками килограмм за плечами.

На какое-то время отключаюсь от внешних раздражителей, погружаясь в сумеречное состояние сознания. Ступенек столько, что их не счесть даже на БЭСМ-6. Время от времени рокируюсь с Тимофеем Анатольевичем: он идёт быстрее, я медленнее, смена скорости колонны позволяет сменить ритм дыхания и отвлечься от утомительной рутины подъёма. Пресмыкающаяся параллельным курсом Ghar Khola валится всё глубже в узкую, как ущелье, долину. Борта заросли настолько плотно, что воды не рассмотреть практически нигде, только тонкий зелёный шрам, как от лезвия опасной бритвы. На противоположном борту теснины рассыпаны редкие домики, он они так малы, что кажутся кирпичным боем.

Если бы не дымы костров или очагов, я бы вообще не воспринял их как что-то обитаемое, подвластное человеку. Самое удивительное, что не видать никаких "магистральных" троп. Все микро-посёлки - как обитаемые острова в безбрежном, лоснящемся буйной зелёнью пятнистом океане. Пусть даже он зелен, свеж и влажен, не самый приветливый мир. Ладно, там, ещё по молодости, пока руки-ноги легки на подъём и подвижны. Но ведь настанет время, когда ни сбегать за кружкой воды к роднику, ни попросить помощи у соседа физически не хватит сил... Великий Сёхэй Имамура с его "Легендой о Нараяме" в полный рост. Только много ли отыщется сыновей вдоль берегов Ghar Khola, способных отнести мать или отца на ближайшую Нараяму", роста в которой, чтобы Вам мёдом не показалось, 7219 метров? Конкретно "орошать" начинает, когда мы пытаемся возликовать появлению плоских каменных крыш Ghara.

Пронизывающе холодная, колкая морось лупит по глазам крупнокалиберными очередями, налетая из-за всё ещё  скрывающего селение глинисто-песчаного вала, чья жёлто-рыжая каменистая туша развалилась поперёк дороги в форме умирающей луны. Прям не цивилизация, а давным-давно заброшенный карьер. Худо-бедно с единственной передышкой шестьсот метров “сухопутно” окучили - уже хлеб с маслом. Пользуясь “полочными” услугами скреплённой раствором стены-забора, натягиваем штормовки и "презервативы" на так и не полегчавшие рюкзаки: всё своё, включая неприкосновенный запас воды, приходится носить с собой - обратной дороги нет, и быть не может. Ого! Вполне себе деревня. Не только гесты, но даже вменяемый магазинчик. То, что всё это оказывается на пару десятков метров под ногами, бесит просто несказанно: нет, ну какого чёрта? Если обещали "наверх", то пусть уже этот "наверх" будет честным, а не подпрыгивающим вверх-вниз, что тот Паниковский с незаконно захваченным гусём. Не удерживаюсь, достаю фотоаппарат.

Люди здесь ведут себя совсем по-другому: ни тебе "намастей", ни приветливых улыбок, прямо как на зелёных инопланетян или зверушек заезжего шапито (не путать с ShipItTo!) пялятся. Фотографируя исподтишка, чувствую себя безнадежно виноватым. А потом вдруг начинаю тупо ржать. Хорошо хоть насупленные "el hombre" не начинают вытягивать из-за поясов свои навахи и полированные смит-вессоны, как это произошло у известного Джека Коултона и Джоан Уайлдер. - Не настолько уж я популярный сочинитель женских романтических бестселлеров, чтобы быть узнанным (и признанным...) местечковым Доном Корлеоне экцентричным Juan-ом "Bell Maker"-ом и читанным - вслух! - его колумбийским подельникам по субботам. Забавная у них здесь, в Гхаре, архитектура: за явным дефицитом дров крыши настилают из тех же самых плит, что и тротуары. С той лишь разницей, что на крышах эти плиты примерно метр на метр девяносто, а под ногами -  вполовину меньше. Руки прямо чешутся по гибкой рулетке, - замерить, в какой из общепринятых стандартов укладываются местные каменотёсы, 16:9 или всё-таки 16:10? %-) Представляю, какие приходится возводить опоры и стропила, чтоб они выдюжили давление полутора-двух дюймов спрессованного веками серо-жёлтого сланца.

…Трек от Татопани до Горепани имеет одну очень характерную особенность. А именно - по всей своей длине он состоит исключительно из лестниц. Причём типично непальских лестниц, что означает неповторяющуюся в принципе высоту ступенек, неповторимую форму каждой и неподражаемое воображение тех, кто их здесь вручную выкладывал. Ступеньки, ступени, ступенищи и ступенькульки, сменяя друг друга, раскалываясь и сливаясь между собой, ведут Вас всё выше и выше. А вокруг тянется размеренная, вполне повседневная жизнь. Народ копается в огородах, гоняет цыплят, играет в волейбол (для повышения сложности мяч сдутый, а в паре шагов - "микро-обрыв" на соседнюю террасу селения), тягает за нашими более ленивыми братьями во рюкзаках эти самые рюкзаки или, завалясь на завалинку, обсуждает вслух флюктуации поголовья туристов, проходящих мимо за световой день. А может это просто ворчание, что, мол, “Расхади-и-ились тут всякие...” - кто ж их, цих непальцив, зрозумиє?..

...ДедусИ и бабУцы в Г(х)аре окончательно и бесповоротно фееричны. Жалею, что в арсенале оптики нет чего-нибудь релаьно “дальнобойного”, типа 80-400 - не всегда получается подобраться на правильное расстояние, а совать любопытный нос за калитки, да на крылечки без приглашения с дества не обучен. Пока раздумываю, что из двух есть больший анахронизм - бифокальные очки в тонкой металлической оправе, или их изборождённая глубокими морщинами хозяйка, Серёга голодным лисом крутится у эллиптического курятника, сплетённого из разрезанных вдоль стеблей бамбука. Упругости у лёгкой конструкции, по-моему, будет достаточно для удержания гораздо более крупной и опасной дичи. А если не полосовать стройматериал на четвертушки, то даже у Багиры с Шер-Ханом шансов на успешный побег не останется.

Но вернёмся к местному населению. Что характерно, вне зависимости от возраста, пола, уровня доходов и степени "европеоидности" одежды и внешности, непали остаются верны китайским вьетнамкам. Причём носят их, каким бы это не показалось неудобным, исключительно в носках. В том числе шерстяных, ручной вязки. В том числе по жаркой, солнечной погоде. Жалко, последнее сегодня не про нашу честь... Нет, проливным образом кропить на данный момент перестало, только ненадолго всё это: небесная твердь мрачняк-мрачняком, всё клубится, пузырится, наливается асфальтовой серостью.

Вдруг кому интересно, с самой Кали Гандаки мы шлёпаем вверх по одному из отрогов Shikha Danda, не особенно  чтобы высокой - 2830 метров - но о-очень застенчивой Гюльчатай горушки, всё никак не решающейся "открыть нам своё личико". Етить её в погонный километраж. С подходящими местами для отдыха проблем нет: то ли молитвами  вездесущей ACAP, то ли усердием владельцев придорожных гестов вдоль тропы выстроены двухуровневые каменные брустверы. Высокие - чтобы присесть, приходится отталкиваться ногами и выжиматься на руках. Зато рюкзаки приваливать - самый ништяк. Чуть подпрыгнул - и "пересадил", чуть вперёд наклонил - наездник сам "в седло" запрыгивает. Полная автоматизация грузоперевозок образуется.

Везде, где получается нарубить терасс, они-родимые нарублены и полностью засажены. Слишком ранняя весна, чтобы можно было разобраться, чем именно. Если не очень пристально всматриваться, "житницы" выглядят засаженными… нагло необработанным булыжником. Одно только это делает жизнь селян непохожей на кроватку из чайных роз и резко поднимает планку уважения за безоговорочное начисление добавок дал бата. Наблюдали мы по дороге и картофельные поля. Наша бессарабская картоха в стадии всходов так станет выглядеть, только если её хозяева на постоянной основе начнут у соседей по кооперативу всех колорадских жуков собирать, и на свои шесть соток депортировать.

Ступеньки, ступеньки, ступеньки, ступеньки и еще раз ступеньки: из плотного песчаника, рассыпчатого ракушечника, непоколебимого базальта, похожих на антрацит искристых сланцев и разнообразнейших конгломератов. Да и просто земляные, наконец, продавленные тысячами ног в глубокие овальные кратеры. Где получается, обхожу ступеньки по осыпям и травянистым откосам: всё ж для натруженных копыт разнообразность. Давно забил на изменение профиля крыла оптимальную длину треккинговых палок - не успеешь их толком укоротить на подъём, а тропа уже уваливается в очередную овражину. Хорошо хоть обходится без глубоких луж: вдогонку к ступенькам сюда бы ещё и обводнение низин – белый пушной зверёк чеширским котярой в тридцать два белоснежных зуба расхохочется.

На какое-то время переключаюсь на автопилот: уже по барабану, сколько идти, куда идти, зачем идти, иноходью или рысью идти, осьминогом с синими кольцами по дну Ghar Khola волочиться или малайским крайтом по влажным листьям чешуёй шуршать. Смертельного яда к ступенькам во мне столько с утра накопилось, никакая сыворотка былого дружелюбия не восстановит. Безвременно утерянным за завтраком господам Правдивым сегодняшний день ещё больше сюрпризов преподнесёт. Нам теперь глобально только вверх, до самого Пун Хила, а им болезным где-то на двух третях пути придётся отклониться левее, а уж там ступенек до базового лагеря Аннапурны, что вверх, что вниз - баба Люба не Горепани горюй. За неисчислимым поворотом нас накрывает райское нслаждение: тропинки не остаётся вообще. Есть ступенчатое русло ручья, обеспечивающее “прекрасный наверх" между сужающихся клином стен непролазных колючек. Кусты плетутся на манер вырвавшейся из-под повиновения ежевики, даже "отростки" по оттенку похожи: чуть гранёные, упругие, малиново-фиолетовые... А листья подкачали: не пятернями, а такие-себе фруктовые, на по-весеннему сочно-зелёную вишню зубчиками смахивают.

Русло - просто загляденье: оживленный каменный хаос, всё ползёт, колеблется, друг о друга отрывисто и звонко свежими сколами пощёлкивая. Кто другой бы расплевался, а мне после бесконечных лестниц прямо как бальзам матушки д’Артаньяна на душу: какой длины шаг задумал, такой и сделал. Никаких тебе указок свыше, никаких навязанных мнений, то на десять сантиметров подошву поднял, то на верный полтинник, дыхалку напряг, дыхалку ослабил - сам себе хозяин, товарищ и гад брат. Жалко, всё хорошее, только успев начаться, заканчивается. Конечно-конечно отдохнём. Дальше нам полого и левее, а ручью - строго вверх, там ни одной деревни на карте, смело можно напиться. И пусть не смущают вас дохлые яки выше по течению: для настоящего непальского треккера каждая пылинка-витаминка чужая ДНК за ценный белковый продукт засчитывается. И впоследствии переваривается без жидкого остатка. Если Вы, конечно, понимаете, что именно я имею в виду. ;-)

Показываются первые рододендроны: такие уверенные в себе великаны. Сужающиеся к вершине стволы закручены корой по спирали, будто небрежно сплетённые корабельные канаты. Листья тёмно-зелены и глянцевиты, как лицевые поверхности домашних фикусов. Незначительное (хочется верить, пока...) количество цветов компенсируется их пышностью и насыщенностью: алые, малиновые, сочно-вишнёвые и почти фиолетовые соцветья завораживают, заставляя тянуться к камере, безнадёжно отвлекая от происходящего под ногами. Как-то легко и ненапряжно минуем лоджи малого клибра - они встречаются достаточно часто. Те, что дороже, с белыми скатёрками на плетёных из лозы столах и похожими на обрубки пальцев огарками нежно-розовых свечей. Те, что дешевле - с выцветшими до равномерной серости соломенными циновками, явно помнящими лучшие времена. Например, правление последнего короля... Гесты меня совершенно не возбуждают, в отличие от лавок-магазинчиков: ведь каждая из полусотни бутылок "Коки" и "Фанты" транспортирована сюда на чьих-то ноющих от непосильной ноши плечах... Цены, конечно, лютуют не по-децки, но один раз мы с Лёшиком разводимся: это не необходимость, но "братская ностальгия" по Ликийской тропе. Пусть она сомнительной свежести, непривычного оттенка и подозрительно пониженной газированности (об аутентичности уж вообще промолчим), "Фантуца" - "наше фсё".

В сравнении со средиземноморской Турцией, Непал на умеренных высотах к путникам добрее и человечнее: не запекает в перегретой духовке, не нокаутирует обоняние "кабаньим джихадом", не грозит из-под камней навострившими жала скорпионами и змеями. С водоснабжением тут тоже всё ништяк. Если не слишком регулярно вспоминать о yak-ах, безропотно ожидающих своего curry в "вечной мерзлоте". Достаточно обширный и относительно богатый посёлок Shikha (в отдельных источниках - Sauta) привечает нас ослепительными улыбками солнца. Я даже “Поляроиды” высшей защиты нацепить не ленюсь: пусть небо несколько сереет, зато как выпирают из него облака, насколько зеленей становится растительность, расцветают пышными оттенками ржавые листы крыш и фактуры старого дерева на стенах вросших в камень лабазов и не изуродованных масляной краской гестов! Искать дорогу в посёлке легче простого: на всех развилках, не раздумывая, останавливаешь свой выбор на самых крутых ступеньках вверх - и ни разу не ошибаешься. Да и вообще, это золотое правило всех развилок на подъёме от Татопани в Горепани.

Чек-пост ACAP поджидает наши мятежные души на отметке 1935 метров. Это уже практически выход из посёлка. Шифруются, паразиты: как не потерять бдительности, когда только и успеваешь, что щёлкать клювом затвором по сторонам? Как без щелчков обойдёшься, если даже девушка-подросток в зелёном платье, развлекающаяся в волейбол со своими младшими братишками и сёстрами, румынскому графу Дракуле по численности заострённых "орудий производства" вот такенную фору даст?!! Парными резцами, меня, вырастившего два на одном месте, удивить вряд ли получится. Но целых четыре клыка в верхней челюсти, внахлёст - это уже серьёзная заявка на возвращение владычества хищных и высокоразумных динозавров!!!

Пока Серёжка с Лёшиком "социализируют" детей леденцами и иноземными прибаутками, я вытягиваю из клапана наши паспорта и заглядываю в медвежью берлогу стражей правопорядка. Ни света нет, ни окон нет, компьютера подавно нет. Беленые стены. Исцарапанный ножами стол. Сикось-накось исписанный гроссбух толщиною в кулак. Простая шариковая ручка на бечёвке, чтобы подлые гибриды священной коровы с банкоматом maanchhe* часом не умыкнули. Фанерный щит с ксероксами “ключевых показателей”. Последний - во всю стену.

*Maanchhe - (неп.) человек, персона.

Пока “исполняющий служебные обязанности”, отчётливо шевеля губами, выводит в рукописном кондуите "Моль-до-вю" с Канадой, я фотографирую "показатели" и не могу нарадоваться, что налицо полнейший паритет: ни Россия, ни Канада, ни Молдова в "топ" посещающих Непал великих держав не попали. Даже крохотный Израиль и Ирландия нас безнадёжно опередили, а уж счёт англичан и японцев с немцами ломил на тысячи. По-моему, можно смело класть прибор на отмечание нашх пермитов: от "штемпселей" на бланках уже места живого нет, печати слоями пошли, без полиграфической экспертизы не разаберешься. И это мы ещё Базовый Лагерь Аннапурны сократили. У Виктории с Виктором, пока из цитадели Богов на грешные равнины спустятся, фотографий не рассмотреть будет!

Улыбаемся и машем: с "властями", которые вас посчитали, следует расставаться на оптимистичной ноте. В особенности, если они снизошли до посидеть рядышком на завалинке и попрактиковаться в английском. Ступеньки вниз. Ступеньки наверх. И снова наверх. Прекрасный наверх. Охренительный наверх: нет на нём ступенек! Гуманная, восходящая практически по линейному закону змейка тропы нырнула в могучие рододендроны, и понеслась, понеслась, понеслась... За Шикхой цепочка воспоминаний рассыпается на бессвязные лакуны: двухкилометровыми перспективами, что ли, нарубило. На часах за полдень, колени протестуют примерно так же, как после километрового подъёма из Алупки на яйлу по Западной Шанхайке. С той лишь разницей, что от текущего момента до темноты требуется "наковырнуть" ещё один точно такой же по благоустроенности и крутизне километр. Хорошо, хорошо, как бы, не то, чтобы "нужно", но хочется до комариного писка: у нас сохранился всего один день горячего резерва, его хорошо бы разменять в фонтанирующем искушениями очаге культуры типа Покхары, но уж никак не в безымянных рододендроновых запущенностях.

...Ступеньки, ступеньки и ещё раз ступеньки. Сотни ступенек. Тысячи ступенек. Ступеньки скалистые, ступеньки просёлочные, ступеньки мокрые и сухие, ступеньки пологие и крутые, ступеньки ровные и кривые, ступеньки полевые и лесные. Ступеньки при сиянии солнца и ступеньки под покровом туч. Феерический калейдоскоп ступенек можно описывать долгими часами, но пока сам по ним не пройдёшься, пока не ощутишь их вселенскую вездесущесть, всё равно не поймешь, что такое непальские лестничные пролёты на самом деле.

...Чем ближе мы к небу, тем мельче лоджи, скуднее поля и неухоженней огороды. По достижению Ghopte Kharka цепляемся взглядами за вознесённый на второй этаж "обеденный зал". Такой себе широченный балкон со стационарным навесом, столами, в основе которых лежат козлы для расчленения родов-с-дендронами и удобными креслами из белоснежного пластика. Богатейший опыт экономии времени скроллирует указующий перст по меню  до неизбежной строчки garlic soup: быстрее него в Непале готовят только ginger-, а если немыслимо повезёт, то и seabuckthorn-tea. Отчаявшись соблазнить нас на ночёвку, bajei удаляется топить заменяющий газовую плиту каменный мангал с решёткой, а мы с завидной синхронностью разворачиваем головы на северо-восток, в сторону теснины, в которой нежит своё квелое тельце Dhasta Khore Khola. В теории, от угощающей нас “Фантой” Гопте Кхарки опять и снова должна открыться панорама на Аннапурну Южную. Но ее может заслонять безымянная отметка 5728 метров.

Гедеван, ты какие ещё пустыни знаешь? - Гоби, Сахара... - Я же сказал: НАШИ! - Ещё Кызыл-Кум есть... - Нет, давай будем считать, что это всё таки Кара-Кумы! Давайте будем считать, что парящий над облаками ледяной ассиметричный утёс - Аннапурна Южная? КУ или не КУ?!! Невзрачная, как щепоть просыпанной шелухи от подсолнечника, деревня на противоположном берегу ущелья делает нашу визави окончательно безразмерной и  изначально непокоряемой. Нет, не те слова. Пробиваясь сквозь витиеватый слог мартиновской "Песни Льда и Пламени", я отметил на будущее куда более меткое и адекватное в своём дуализме понятие - impregnable - "недоступный, неуязвимый, стойкий, недосягаемый". Оттолкнувшись от знакомого корня, охальные мыслия закономерно прыгнули к impregnate - "осеменять, оплодотворять". И вот тут-то всё моментально становится на свои места: как ни пристраивайся, хренушки ты ту Аннапурну с юга "оплодотворишь".  Кажется, понадобится целая неделя, чтобы доковылять и приласкать руками тонкие кружева морен на зубчатом подоле её пирамидального свадебного наряда...    

Ступеньки, ступеньки, и снова ступеньки. Обработанные терассы, лохматый кустарник, клейкие выходы глины, сложенные из камня мосты через зелёные овражки, широкие противоселевые стены, каждая из которых настоящий праздник, потому, что не придется поднимать с земли рюкзаки. Подлесок постепенно становится гуще, а верхние ярусы растительности, напротив, редеют и начинают заметно терять в росте. Последнюю попутную цивилизацию - Chitre, 2390 метров - мы “работаем” на полных оборотах: уже по барабану и архитектура, и аутентичные жители, и подъём, и рододендроны, и неуловимый Горепани, и даже ступеньки.

От одной лишь мысли, что до финиша остаётся всего каки-то пять сотен метров (ну, естественно, вверх)... Э-э-э, не надо приуменьшений! Это не просто "вверх", а вертикальных 500 метров, что в терманиах "просто вверх" намно-ого дольше! (Гы-гы. А вот хоть убейте, не стану исправлять серёжкину "очепятку". Трактуемые по Зигмунду Фрейду тер-мании повествуют о слишком многом, чтобы идя на поводу у Ворда заменять их на иные термины. - прим. Автора) ...Хочется убить себя головой ап самый ближайший рододендрон, если рядом не окажется более подходящего "ап камня". Время из релятивистской вредности остановилось, а пространство наоборот, размазалось, как набегающие звёзды перед лобовым экраном звездолёта Энтерпрайз NCC-1701, проходящего через гиперпространственный туннель на окраине какой-нибудь Ковааланской туманности. Вот теперь у нас уже точно выхода нет. Либо я веду её под венец, либо она ведёт меня к прокурору наперекор рекомендациям ACAP ночлежничаем под корнями и гадим под кустами, либо скрежеща коренными зубьями достигаем Горепани, но завтра с утра по-любому поднимаемся на Пун Хилл! А там - хоть конопля в горах не расти.

Нескоро, ой нескоро осознаю и прихожу в себя от изумления, что вокруг ОФИГЕННО: одновременно с “цивилизацией” канули в лету и презирающие стандартизацию серийные убийцы ступеньки! Шелестя жёлтой супесью и похрустывая мелким щебнем - ручей тут, что ли, в  ненастье протекает - двухколейная тропа неприметно стабилизировала уклон, а там и вообще, преисполнившись человеколюбием, разделилась на два рукава. Хочешь, прыгай по ребристым каменным гребешкам и выступающим из земли мощным кореньям, хочешь - не сбивая дыхалки "наковыривай" по равномерному, чуть прогнутому вдоль центральной оси тягуну. Что то, что другое для натруженных сухожилий эффективнее диклофенака, а вкупе с треккинговыми палками вообще позволяет не отвлекаться под ноги. Это тоже "именно то, что прописал доктор": ведь куда ни повернись, пламенеют, розовеют, спеют малиной, наливаются пурпуром неистово цветущие рододендроны.  Я читал, что это очень красиво, но насколько оно "очень" авторам отчётов донести всё-таки не удалось. Теперь-то понятней ясного, что это нереально сделать в принципе. Полный отвал многострадальной башки. Отдыхи пришлось урезать до минимума: пронизывающие порывы ветра грозили непролитой влагой, превращая и без того не самое сухое летнее термобельё в ледяные компрессы на груди и пояснице. Могучие рододендроны, наполняя мир жёстким шелестом и скрипами ветвей, сбрасывали успевшие подвять цветы, и они хаотично порхали в воздухе - прямо как бабочки Пандоры, напуганные пришельцами в боевых скафандрах.

Клубящаяся впереди и по сторонам дымчатая марля тумана рендерила пейзаж окончательно инопланетным. А ещё сквозь растительность начали проступать правильные горы: пусть пока безснежные, но достаточно обрывистые, чтобы заставить чувствовать, что финал ближе, чем нам казалось каких-то пару-тройку коротких и бесконечных часов назад. Покой. Умиротворение. Горькая капля ипохондрии, что происходящее сейчас с нами так рано и неизбежно заканчивается. Звенящее серебряной струной желание остановить мир и раствориться в магическом лесу навсегда пульсирует горячей кровью в ушах, покалывает кончики пальцев, сомкнутых на чуть изогнутых прорезинненных рукоятях треккинговых палок. Простите, но не бывать Аннапурна-треку целостным без "in person" ознакомления со сказочно-розовым кольцом рододендронов, окружающих забытый Богом, но не людьми остров непроораемого счастия по имени Горепани.

С трудом уговариваю себя поверить, что вижу на экране GPS заветные цифры 2800м. Я бы и не посмотрел на него, не явись чуть впереди и справа первые домики и аляповато разноцветные указатели-зазывалы в "Excellent View", "Dhaulagiri View", "Himalayan View", "Panoramic View" и ещё целый пакет всяких нереально-пацанских “View”. Один только "Sunny Hotel" оказался среди них как-то ни в струю, ни в Красную Армию. Первыми Бла-ародных Донов приветствовали оконтуренные синей каймой ворота в виде склеенных букв "ТТ" и загадочные длинные сараи без окон, сияющие измятой, но новенькой кровельной жестью. Заборы "private property" из редко натянутой колючей проволоки так же не заставили себя долго упрашивать. Смешные крутизной ступеньки утягивались вальяжной “S” куда-то влево, прицеливаясь на едва просматривающиеся голубые крыши домов всё ещё ой-ой-ой как высоко вверху. Только глупые бобры расслабились и выдохнули - вот она, ваша панамка: изломанная в трёх измерениях широченная лестница на сладкое, и не менее крутой, но уже гладкий и ухоженный ступенчатый "апхилл" на центральную улицу. Кто, кто так строит?!!

С "-пани" всё однозначно, но поведай-ка нам, дорогой Горепани, ты от слова "горы" или всё-таки от слова "горе"? :-) Если спросить у коленок Попова, думается, они с лютой ненавистью проскрипят "fifty-fifty" и будут совершенно правы. Гесты и неизменно сопутствующие им рестораны навалились сразу со всех сторон, но галантерейщик и кардинал - это сила Лёшика с путеводителем так запросто не разведёшь. Вы же помните, "файн куизин", "хот уотер", “ электрисити эраунд зе клок” и прочий незначительный подхалимаж приветствуется. Можно даже без тантрического/йога массажа и интернета. Информационный голод - брызги. А вот правильно приготовленным мяском подхарчиться и усталые копытца повыше на спинку удобной кровати задрать - это реальная тема.

Выдающийся "View" - тоже тема. Но ради этого придётся прикусить губу, отказаться от вычисления лавки с seabuckthorn-концентратом и разменять короткий “наверх” на крестообразном перекрёстке. А это ещё полсотни, не менее, опостылевших ступенек. Чувствуя, как на фасаде рюкзака медленно чернеют и начинают дымиться отметины от инфракрасных лазерочков Серёгиных зенниц, жмусь на палках за Тимофеем Анатольевичем: освещенность падает пропорционально квадрату расстояния и всё такое…

Подавляющее большинство горепанных крыш кобальтово-синие. И стены гестов, в общем-то, недалеко от оных укатились. Логично: оптовая партия одинаковых бочек краски дешевле разносортицы. А всё остальное отобьётся радужными флажками, ярко-оранжевыми ступами и чёрными, как смола адских купелей, глазами и закрученными в тугую спираль носами многочисленных Будд. Спутниковые тарелки вперемежку с рогатыми черепами архаров на фасадах это, я вам скажу, нечто. Широкие слоистые плиты - по дороге на Горепани селяне такие только на крыши укладывали - сползли на тротуары и, не мешкая, забрались в застеклённые холлы самых престижных гестов, ибо керамическая плитка - это карма слабых духом душевых и туалетов. На тормоза жмём, только достигнув "Super View Lodge": три этажа, балкон-веранда на опорах со столиками, волнующееся море рододендронов без конца и края, кроваво-пурпурное во всполохах так и не выкуклившегося заката - чем не избегающий идти на контакт океан Соляриса?

...Если бы ещё не улёгшаяся на три четверти окоёма предгрозовая облачность, день можно было считать прожитым не зря. Тем не менее, до "Супер Вью" гест ни в какую не дотягивал: зрелище на Аннапурну-II из Ghyaru потрошило всё, что предлагал Горепани, на мелкие замасленные куски гнилой ветоши. В лобби показалось непривычно шумно: из  зажатой в крохотную конуру аскетичной барной стойки оптимистично заливалось непальское "няу-няу-няу", верная  дюжина треккеров, устроившись в креслах по периметру железного бочонка-печки, самовыражалась по-английски, по-немецки и даже по-японски. Пока Серёга "негоциировал" стоимость проживания и остальные удобства, я согласно этикету (изложенному на большом красном транспаранте типа "Мир, Труд, Май"), нагнулся разуться.

Тот, кто изобретал это недальновидное правило, походу мучился хроническим гайморитом: вы себе хоть отдалённо представляете, как могут благоухать, несмотря на заявленную антибактериальную пропитку, треккинговые носки, в которых менее двух минут назад поднялись на 1700 метров?!! Говорят, во Франции есть особенный сыр Эпуас - Epoisses - один из любимых сыров Наполеона. Чтобы не беспокоить изысканное обоняние сограждан, его официально запрещено перевозить в общественном транспорте. Поверьте на слово, сыр, который смердит, как "кто-то, не принимавший душ целую неделю", не выдерживает малейшего сравнения с выдержанными горепанскими носочками.

Но казус, собственно, в другом. Вам никогда не приходилось чувствовать, как замирает душа, когда при глубоком наклоне из нагрудного кофра вываливается две тысячи долларов и со всей дури шарахается стеклом вниз на железобетонный пятачок у барной стойки? И не советую: если не полный капец мозга, то чтонибудилёз вкупе со чтонибудилитом вам даже без дифференциального диагноза команды доктора Хауса гарантирован. Первая мысль - песец, приехали. Вторая: фигня, на Непал заработал, и на новую “железяку” заработаю. Третья - уже не мысль, а глубочайший, земной поклон химикам и инженерам от "Никона": кроме стёсанного начисто бортика для бленды и немного замятой резьбы для светофильтров ни люфтов, ни царапин. С метра, на голый бетон, так сказать, "забралом" вниз...Бр-р-р-р... Я бы лично после такого, пересчитанного на рост и вес "импакта", верный квадратный метр кровищей изгваздал, не меньше.

Дрожащими руками делаю несколько контрольных кадров -  заинтересованная и сочувствующая аудитория наблюдает за мной, затаив дыхание. Всё на своих местах, автофокус и резкость где положено. Ну, во всяком случае, в рамках jpeg-ных превьюшек. А с RAW уже "нах хаузе", в Лайтруме как-нибудь разрулим. Тимофей Анатольевич с Серёжкой реагируют на "дизастер" вяло. Зато глаза Лёшика целиком и полностью отражают мой собственный адреналиновый шок. Лады. И это проехали. Пытаемся жить дальше. Нет, они определённо издеваются… Лобби, как и положено, высотой 2.5 метра, но слишком рано разогнувшись на винтовой лестнице, гидирующей в апартаменты на втором этаже - теряю, теряю бдительность - со всей дури бодаю железобетонное перекрытие лестницы третьего этажа. Вот оно как... Дальше, спелеологи нам в помощь, живём на полусогнутых позвоночниках.

...“Готельчик” нам достался презанятный. Я первый раз в жизни находился в настоящих картонных стенах, ходил по картонному полу и почти продавливал головой картонный потолок. Неожиданным плюсом картонных стен оказалась прекрасная возможность поддерживать разговор с товарищами в соседней комнате даже при плотно закрытых дверях.

Вид из единственного окна спартанского во всех смыслах номера - на тот самый балкончик со столиками. Читайте, выше классом разве что пыльный чердак, в смысле, президентский пентхаус. Стены даже не фанерные, а, по-моему, картонные. Точно такие же потолки: пытаясь выпрямиться в полный рост, продавливаю черепом нехотя выправляющуюся яму. Душ и “удобства” затеряны в торце тесного и тёмного коридора: ну точно по жмущимся плечом к плечу непальцам ширину мерили. Горячей воды ёк, типа вечером бойлер натопят - появится. "Закаляемся" холодной и, согнувшись страдающими радикулитом орангутанами, спускаемся в "common room" с барушкой.  Заказ ждать минут тридцать. Социализируемся. Шёпотом предлагаю Лёшику отравить проредить соискателей на Пун Хилл украдкой польскими леденцами: сколько можно безбожно слипшуюся глюкозу по Непалу "караванить"? Тихо ржём.

Момо в "Супер-Вью-Лодже" традиционно начисляют в метрической системе: по десять. Хотя если бы отсчитывали дюжинами, получилось бы самое то, что прописал знающий гурман профессор Преображенский: бешеного Шарикова после хрен-те-скольких саженей в небо сахарной косточкой не улещить, здесь более тяжёлая артиллерия требуется. Вообще, я ужинаю не потому, что голодный, а потому, что надо: вселенская апатия и нехочука, что зародилась где-то в уложенных крест-накрест лодыжках, медленно карабкается вверх по туловищу, и не останавливается до тех пор, пока не вешает пудовые гири на веки. Макушка, судя по её тяжести, наливается не просто свинцом, а чем-то далеко трансурановым: так и норовит откинуться на высокую спинку стула. В самом крайнем случае - залепить лобешником в вымазанную огнедышащим кетчупом пустую тарелку. Желающих припасть к печке-бочке и активно поучаствовать в набирающей обороты beer-session в нашей группе не выявляется. Робкое предложение "размять ноги перед отбоем" интерпретируется моими товарищами как обход дозором прямоугольного балкончика у входа в лодж: предрассветный “brang nah Poon Hill”* безмолвно взывает к "Спокойной ночи".

* Натиск на Пун Хилл... (нем.)

День Тринадцатый