Искусы Сарпахи.
День третий, 18 сентября.
Трек перехода (Орлиный Залёт - Сарпаха – Узунджа)
|
|
| -
Как фамилия Беса?
ICQ-сессия Bobus-а, Мисти, Островского и Grecea. * * *
Солнце на полпальца от вихрастой макушки Бойки. Глубокие мягкие тени и едва уловимый, если замереть, бриз с востока. Жужжа полчаса как оторвавшимися от земли майскими жуками, ползут первые автомобили в сторону Ялты. Воздух настолько чист и прозрачен, что их можно пересчитывать не глядя, чисто по смене тональностей. "Обклацав" Кота по бОльшей из диагоналей (а нечего задирать вверх одну руку), они долго втыкали (с) ХАМмер, пространство. -
Вообще я рад, что с вами пошёл. Узнал столько нового… Не туда, снова не
туда. Потом почему-то вылез на какую-то гору вместо Каньона,
- с ногами угнездившийся на опасно нависающей над бездной глыбе Кот улыбался...
ну… как полакомившийся трёхлитровой крынкой сметаны кот. Сбросившись к узкой, будто прорубленной боевой секирой расщелине (именно по ней проходит кратчайшая тропа из Соколиного на Орлиный Залёт) Бобус прикинул, что не знай он наверняка о тропе, ни за какой глинтвейн в потресканные многовековыми перепадами температур губки каменных тисков не сунулся. Вернувшись в числе последних, они с Мисти не без радости обнаружили закипающую воду: ХАМмер с Мерлином своё дело знали. Теперь, при свете, полянка не только казалась намного больше, но и каким-то таинственным образом придвинулась вплотную к едва прикрывающим пустоту кустам. Ещё большим откровением стала многослойная каменная кладка, в которую незаметно перетекала поляна с палатками. Судя по плачевному состоянию древней постройки, это ЧТО-ТО строилось ещё до "мирового материализма". Смысл в необходимости расширять лесную плоскость не улавливался, что, в свою очередь, наводило на мысли о креативе военных. Отечественные военные в мирное время алогичны от насечек на гвоздиках подков яловых сапог и до кончиков листьев на “логотипах” фуражек. А потому могут построить что угодно и где угодно. 11.09 Высота – 909 метров. Как ни старались не спешить, время марша всё-таки наступило. У поворота на Данильчу Мерлин снова подписался водовозом. Эта, не побоимся слова, самоотверженность лишний раз убедила Бобуса в справедливости народных примет, что недавно женившиеся мужчины кардинально меняются. Были, правда, ещё зерновые, глинтвейн и воспитательный вариант Шурика-строителя, ну вы помните, -
Песчаный карьер - два человека... ...но мы их отметём с негодованием. ХАМмер по-новой разыграл вчерашний гамбит - "идите, я вас скоро догоню" и засел переодеваться. Чем ближе волнистая дорога подбиралась к Ай-Димитрию, тем больше вокруг становилось траншей и окопов. Начинаясь на обочинах, землеройные сооружения свивались в клубки как заготовленные для рыбалки черви и, в ритме быстрого вальса водя хороводы меж деревьями, уползали за пределы пересечённо-лесной видимости. Даже не пытайтесь обвинить
в этом доблестных незалежных военных. Просто кобанчеГи лакомились луковицами
этих самых крокусов, из им одним ведомого упрямства решивших устроить
осенний рецидив цветения. Оставшихся в живых пятилепестных доходяг в упор
фотографировали Мисти с Мерлином. Может именно это свело на нет попытку
Бобуса развить некоторое ускорение с целью проверки ХАМмера на предмет
"который это Сухов" (с). 12.08 Высота – 927 метров. Пусть не на марше, но через две минуты перекура у развилки дорог Чайный Домик – урочище Ховалых ХАМмер был тут как тут. Причём был он не абы как, поверхностно и беспредметно “тут как тут”, а до краёв полон справедливых инициатив проверить, "который это Сухов" (с): - Через Чайный домик идти... лесник там злой. А через урочище Ховалых - спускаться, подниматься и снова спускаться. Ещё по дороге можно на часок-полтора забраться на гору-Самолёт. Поискать остатки разбившегося в Отечественную истребителя... Насилу отговорив ХАМмера, что "гранаты у них не той системы" (с), Сборная Глобуса минут сорок шёркала по обезображенному "поросями” лесу к Чайному Домику* . У вертолётной площадки, в прямой видимости на забор лесничества и разноцветную стаю полудиких курей, устроился основательный привал с разгрызом печенья и леденцов. Вот такая туристическая наглость... * Чайный Домик в том виде, как он есть сейчас, построил Маршал Советского Союза Гречко в свою бытность министром обороны СССР. Место выбрано более чем удачно, но чтобы в этом убедиться, надо посидеть ночью (да и днем) на открытой веранде “Чайника”. Внутри, кроме всего прочего, висят рога оленя, подстреленного немецким генералом. Нет-нет, уже ГДР. ХАМмер. - Суперкарту "суперкартой" обозвали военные. По ней ничего найти нельзя! - Бес, после тщетных попыток визуальной топопривязки.
*
Пещера Партизанская. Мисти. 13.22 Высота – 915 метров.
Кота не было долго. Минут сорок. За это время, даже не обладая мечом Элендила
можно было запросто перевербовать до 99,99 процентов “мёртвой живой” силы.
Раздаваемые Мерлином мятные леденцы истощались с пугающей скоростью. ХАМмер снова повернул направо. Не успел лес схлопнуться, как его растерзали огромные луга, изредка подкидывающие рощицы диких груш, загородки из сетки-рабицы, "табуны" (ведь больше двух - это уже табун) лошадей и даже каменные плотины, то ли подкреплявшие когда-то ставки, то ли просто укреплявшие расползающуюся в распутицу грунтовку. Последняя, прямо как гитлеровцы в войну придерживалась равноудалённости от обступающего луговины леса. Но потом всё-таки потеряла страх и шагнула в распадок между подножьями сдавшихся на милость буков-победителей Вилля-Буруна и Сарпахи*.
Мисти. ** Как, вы не любите кошек? Да вы просто не умеете их готовить! Повёл бы я вас на Сарпаху снизу, из Мертвого ущелья, или даже от Французской дороги, эта фраза про ”пологую Крутую” не появилась бы. ХАМмер. После вчерашних полуночных экзерсисов лес показался Бобусу проспектом Имени Вождя в любом наугад взятом городе СССР. Восемь, десять метров от дерева до дерева. Красотень, кружевная воздушность, солнышко, тени... Раненный в живот утренним супчиком Мисти (закономерно: повар молдаван, кошерная украинская "яловичина"*...) так не считал. Искать уединения в высоком и гладкоствольном буковом лесу приходилось длинными ломаными пробежками, преимущественно в гору. Всегда старавшийся придерживаться призовой тройки Бес, вынужденный сторожить рюкзак и фото-рюкзак напарника, помаленьку наливался тёмной желчью: - Что, по просьбам многочисленных читателей наша газета теперь выпускается в рулонах и без букв? * Э-э-э, да вы, батенька, опосля глинтвейна-то совсем ничего не помните-с. :-) Яловичина (если я сам помню после приёма того же глинтвейна) была уже на Узундже. А на Орлином Залёте мы всё же ели супчик на той самой как-бы-свиной как-бы-тушёнке... Мисти.
-
Справа дорога! (Бес) …потому что ХАМмер. Плоскости уже нет. Есть каменистое русло безводного ручья, заваленное старой лесозаготовкой и заброшенная, покрытая оспинами крупных камней дорога по его правому берегу. Поросший снаружи и изнутри мхом цилиндр колодца заманчиво поблёскивает влагой. Захотелось бы пить - без проблем. Можно было ещё вернуться и перепроверить, что скрывает опутанная арматурой железная крышка в самом устье ручья, оставшаяся метрах в двухстах позади, но добровольцы тараканами по склону разбежались. За колодцем полумёртвая дорога сменила направление в сторону Вилля-Буруна. Лес над головами начал желтеть. Травы под ногами больше нет, только влажная, липнущая к подошвам земля и прелые листья. Ласковые прикосновения ветра - в кайф. Подсвеченные солнцем стволы - в кайф. ХАМмер заставляет щемиться без тропы, в лоб на крутой отрог Сарпахи - тоже в кайф, но "более другой", извращённый. 14.31 Высота – 1054 метра. Кайфующему до хрипа сбитого дыхания Бобусу, как первому, выкарабкавшемуся на плоскость (путевая точка PEREVAL_URA), расступившиеся деревья дарят настолько ровную поляну, что ему остро хочется прямо сейчас броситься расставлять палатку. С этим никак не успеть: ХАМмер с Бесом тут как тут, остальные - на подходе. Дорога, волнистой восходящей кривой шагающая на север, ныряет в лес. На удивление сыро. Глубокие лужи-ванны истоптаны по берегам следами “отдыхающих”. Глубокие траншеи, вывороченные корни... - Вы
где-е-е, кобанче-е-еги? - Мисти,
шёпотом, оглядываясь. Невысокий, с кронами "во-о-от такой ширины" лес очень напоминает плоские верховья Чегинитры, только камни вокруг не красные черепки, а обычные, серые. К моменту, когда лес заканчивается, "бессознательное" со всех глаз высматривает колодец с еле живой деревянной крышкой. Никакого колодца здесь, конечно же, нет. Есть финальный подъём по седловине между двумя пологими увалами. Логично оставить в лесу рюкзаки, - радиалка ведь, - но это почему-то никого не колышет, как были, с налёта, так гуськом вверх и поскакали. Всё потому, что обедать хочется - с комфортом. 14.48 Высота – 1061 метр. Сарп-АХ-Х-Х-а-а-а! АХ-Х-Х!!! в названии этой горы - главное. До сих пор панорама с Орлиного Залёта им казалась чем-то особенным. Всё, детские заблуждения закончились. Откуда бы правильней начать? С юго-востока? Шутка. На юго-востоке как раз и был главный обломчик: зелёная папаха Вилля-Буруна мир заслоняла. А вот по сторонам от Вилля-Буруна... По сторонам жизнь моментально налаживалась. Сейчас, сейчас мы их аккуратненько по порядку перечислим. Бедене-Кыр* с куполами - пожалуйста. Кемаль-Эгерек с Демир-Капу – на здоровье. Гурзуфское седло и добрый кусок Бабугана – будьте любезны. Басман. Бойка. Одна их стен Большого каньона. Вам всё мало? Столовые массивы над Куйбышевым. Севастополь. Красная скала и Черноречка. Хребет Кокия-Бель. Кокия- и Куш-Кая. Скалы Ласпи. Байдарские Ворота. Ильяс-Кая... Всё западное полумирие было отрезано от них глубоким, раздваивающимся в средней части провалом Узунджийского каньона. *
Бедене-Кыр. Мисти.
Когда орёл учил летать глупого, но отчаянно быстроходного страуса (Птичка, полетели! Там много вкусного!!!) он имел в виду Сарпаху. Когда Пинк Фойд пел "Жаль, что тебя нет с нами" (Wish you were here), он имел в виду Сарпаху. Когда широко известные в узких кругах мужики шли вниз по упругому женскому животику они, наверное, тоже имели в виду Сарпаху. По такому ответственному поводу ХАМмер, сознательно шагая в разрез с туристическими традициями, предложил средь бела дня "дёрнуть коньяку". Казалось безвылазно погружённый в созерцание раскинувшейся у самых ног красоты, Кот молниеносно забыл об антибиотиках, успев извлечь и протянуть свою кружку даже быстрее очень быстро предъявившего уже нарезанный лимон Мерлина. - Вообще-то
этот коньяк должен был быть выпит мною вчера,
- ХАМмер оказался злопамятным, - За Красоту!!!
На нежную, как завитушки ребёнка траву дождём посыпались скумбрия в томате, шинка "Люкс", сыр, хлеб, печенюшки, курага, инжир, изюм и фисташки. Всё это делалось не глядя, на ощупь. Зрение, слух, обоняние и осязание всецело принадлежали одной лишь Сарпахе. Да ну его, вообще к монахам, этот обед! Кот, Мисти и Бобус, цапнув фотоаппараты, обнюхавшимися “Раптора” тараканами расползлись кто куда, предоставив более сознательным товарищам почётное право и священную обязанность накрывать на стол. Панорамно и без отснимавшись, Мисти с Бобусом ещё очень долго перекрикивались, безуспешно пытаясь выцарапать из транса медитирующего на жёлто-зелёное царство Кота. Шинки, рыбы в масле и печёночного паштета к их возвращению значительно поубавилось, в догонялки играли польским плавленым сыром и "фруктами". Тут ХАМмер предложил "ещё по чуть-чуть". - За Сарпаху! - взвилось в воздух и, качнув крылышками, справленным из клетчатого листка бумаги самолётиком спланировало в тёмную тишину Узунджи. 16.38 Высота - всё ещё 1061 метр. Сарп-АХ-Х-Х-а! Сборы в дорогу и погрузка на горбы рюкзаков стенаниями хмурыми лицами напоминали впряжение репинских бурлаков в известную баржу. Если вы думаете, что виноват коньяк - ошибаетесь. С этим делом действительно было по чуть-чуть. Ну что такое полпальца в стандартной 300-граммовой кружке? Ну всё уже, полетели, полетели соколики… За бобусовыми "соколиками" последовало ещё пять минут расставания с приглянувшейся горой, неслабый протуберанец желания поскорее вернуться и длительная полит. просвет. работа среди упрямого Кота, запавшего на спуск в каньон Узунджи по азимуту*. * Вот там-то нас “полная Сарпаха” и поджидала… ХАМмер.
Какое-то время они следовали по собственным следам на юго-восток. Когда справа стали появляться первые залысины, руководивший маршем ХАМмер неожиданно остановился. - Какая у нас сейчас высота? - бросил он идущему ноздря в ноздрю Бобусу. - Тысяча семьдесят пять, - швырнул взгляд на GPS Бобус. - Я так и думал! – ни наносекунды не сомневаясь, ХАМмер свернул направо. Вверх, до седловины, было метров двести. Если напрячься, в двух широко расставленных тропах можно было узнать заросшие травой колеи внедорожников. Затем хребет, отделив голое щупальце загнутого несколько спрямлённой буквой “S” отрога, элегантно чухнул вниз. Колеи то появлялись, то исчезали в камнях. Где камней собиралось больше, становились видны суровые продольные царапины. Здесь внедорожники то и дело садились на крышки картеров. Арендованные, что ли?.. - Лэндровера у нас с собой нет, но на Хаммере я бы вниз съехал! - смаковал двусмысленность только что произнесённого Мисти.
Бобус спускался по крутым ступеням Сарпахи, и становилась ясно, что Сарпаха повернулась к нему задом. "Хуже не бывает", - думал он. Оказалось - бывает: пару минут спустя Сарпаха повернулась к нему передом… (из воспоминаний Мисти). В глазах рябило от камней. Квадратные глаза уже. Нет, многоугольные. И пупырчатые, как те камни. Коленки хочется, как кузнечику, назад подогнуть. Не забыть переспросить, где это Бес с Мерлиным выучились так эффективно скакать по каррам, что систематически обгоняют и Кота, и ХАМмера. У тяжеловозного Бобуса по этому поводу сформировалось вполне логичное и очень громкое мнение: - Кто сегодня будет слишком быстро ходить, с завтрашнего утра носит палатку!!! Отрог продолжил снижение на запад. Заполненный жидкой ртутью Байдарский водохран, в процессе затяжного спуска облагородился философским камнем заката и воспылал червонным золотом. По поверхности расплава пробегали зубчатые импульсы ряби, делая его похожим на оранжевое нутро воспроизводящего что-то психоделическое Media Player-a. Несмотря на всё более хмурые зенницы ХАМмера, на хребтике пришлось “фотографически” задержаться. * * *
- Хреново всё у вас, Господа туристы. На 1537 метров подъёма - 1417 метров спуска. КПД - 8,2%! Неудивительно. Чего ещё можно было ожидать от места отдыха с высотой 666 метров??? Красная маркировка свернула на юго-запад, миновала шестисотметровую отметку и развернулась еще южнее. Ещё одно, кажущееся последним пятидесятиметровое усилие по высоте. Похожая на “вог”-нутую китайскую сковороду поляна. Её ручка - уводящая в сторону Колхозного тропа. Примерно посередине поляны ХАМмер сворачивает направо, на утонувшую в сочной траве стёжку. Краткий релакс движения по горизонтали и тут же - безлесный, крошащийся красноватым известняком уклон вверх. Нет, не уклон. Уклонище. Лёгкие, кажется, сейчас пойдут трещинами. Осторожней, осторожней! На галстук языка, пожалуйста, не наступите. Вот, вот уже она, рядышком, вожделенная плоскость. ХАМмер, не говоря ни слова сбрасывает рюкзак, подныривает под низкие лапы сосны и, угнездившись в подобии авиационного кресла с подножкой для ног, берёт наизготовку мобильник (мой телефон - самый лёгкий в мире фотик), приступая к запечатлёжу затянутого тучами заката над Колхозным. 18.38 Высота – 581 метр. Ровно десять минут назад она была на 50 метров меньше. В извернувшийся рыболовным крючком трек GPS падает откорректированная всё еще всхлипывающе-пыхтящим бессознательным путевая точка SUKOVJMLKA. Переводить на русский язык и расставлять недостающие гласные, надеемся, необязательно? ;-) Мерлин, немало удивляя присутствующих, угощает всех нулёвой газировкой. Силён, бродяга! С самого Симферополя ведь притащил… Солнце, так полностью и не явившись, укладывается спать. Тропа делает ровно десять шагов, и по затяжному укатывается в образованный ветвями деревьев тёмный туннель. Только спуска на полусогнутых, - иначе рюкзаком за сучья цепляешься, - под закусь и не хватало. Спускаясь, я немного думал о том, что успеть надо бы до темноты, и много - о том, что завтра по этой хрени подниматься вверх... (из воспоминаний Мисти)
Хорошо Коту и ХАМмеру, они ростом пониже. Может, это тайная генетическая особенность всех серьёзных крымских туристов? Шутка. В глубине организма поднимается тихая и добрая ненависть к собственному КПД. Вся набранная по "красной” тропе высота давно сброшена, а спуск всё никак не заканчивается. Не стоило, ой не стоило поминать рост ХАМмера всуе... не достигнув русла (шум воды слышен прекрасно) он приступает к изложению последнего акта либретто сегодняшнего дня: - Говорите,
1537 метров суммарного подъёма? Чуть-чуть ниже Роман-Коша*?
Ну ничего. К УЖИНУ МЫ НА НЕГО ЗАБЕРЁМСЯ! %-) Мисти. Вот уж этот извращ... простите, Изверг (вспомним Роберта Асприна) ХАМмер! Метров двести пятьдесят, максимум триста вдоль полусухого русла и - "вот она, ваша панама!". Скользкая, мерзкая, грязная тропа вверх. Те, кто её закладывывал, и сами были настоящими гурманами, но ХАМмер буквально подавлял годами выпестованным пантагрюэльством: на самом крутом, верхнем участке взялся срезать угол. Стоит ли упоминать, что сумерки к этому времени уже сгустились плотненькие такие, ущельные? 19.07 Высота – 486 метров. Поляна, на которой они оказались, поражала масштабами просто и включёнными в проживание сервисами в особенности. Некрупных палаток здесь поместилась бы дюжина - смело. Кострище, окружённое коллективным "табуретом", - каре из толстенных стволов, - страдало гигантизмом. Висящий на дереве шкафчик-полочка был забит полезнинками: пила, резиновый бинт, зеркало, мыло, зубная паста, тряпичные прихватки... У "навесного шкафчика" стоял последний штрих и последняя капля одновременно: самая настоящая, промышленного изготовления кочерга. Мерлин, не произнося ни слова, отправляется во тьму за водой. Это уже не просто сознательность. Это практически героизм! (из воспоминаний Мисти). “Супчик дня” с макаронами, заправленный макеевской тушёнкой (чёрт возьми, в чём только не ведает толк ХАМмер?) и её столичным обезмяшенным суррогатом (вот почему Мисти с Бесом такие стройные!) уродился вполне съедобным. Отхлёбывающий “технологический” глоток грядущего глинтвейна ХАМмер разницу в молярной концентрации свинины тоже подметил, но уже вслух: - Донецкую тушёнку мы годами выверяли, а у Москвы кроме ГОСТа 1980-го года ничего из прошлого за душой нет. :-Р - ЧПОК! - недолго поразмышляв у огня, согласилась пробка. Чередующиеся с прихлёбыванием глинтвейна дебаты о микросекунде, на которую именно следует устанавливать будильники, развалили группу на максималистов, минималистов и пофигистов. В "максы" записался Бобус: подъём в 5, завтрак в 6, выход в каньон в 7. Далее следовали расписанные "от обратного" (с) выкладки гуманной в смысле зазоров по времени миграции до Заката на Айе. Презрев строго диаметральную противоположность взглядов на выбор производителя тушёнки, украинская диаспора стакнулась с российской и простым большинством голосов забила стрелку подъёма на 6.30. Вольноопределяющийся Кот, которому тайминг был до фиолетовой лампочки (как, впрочем, и Бобусу - впереди у них было ещё целых два дня "активного" отдыха), опочил задолго до вынесения окончательного вердикта. Удовлетворённый лёгкой победой Бес тут же взялся запихивать кружку с коньяком в угли: руками благородные напитки греть, видите ли, непрестижно. Догорающие банки из-под тушёнки вторжению активно сопротивлялись, раз за разом возвращаясь в прежние положения. Бес был упрям и неумолим. Банки тоже. В конце концов, первым не выдержал ХАМмер: - Тебе что, больше чокнуться не с кем?!! В чём добровольно обделил себя Кот, так это в леденящих кровь и коньяк страшилках. Из тьмы Узунджийского каньона, чисто походя, чтоб не терять форму угрызая шершавый известняк, взирал на заходящуюся вышибающим слезу смехом группу Крымский Скальный Заяц* (в редакции ХАМмера). *
Крымский скальный заяц. Мисти.
Внимание, вопрос Знатокам:
что за зерновые добавляет Массандра в каждую вторую бутылку червоного
портвейна"Качинская Долина"? |
