1. Кизил Гранд-Ворот
17 сентября, понедельник

Трек перехода: c. Рыбачье - пр.Большие Ворота - ур.Чегинитра

- Ну и что твой Шестопалов говорит про подъём на самый верх Чегинитры?
Саныч

- М-м-м... У него ничего не написано.
ХАМмер

- Он старался избегать этого маршрута!
Мисти

В наполненном дождевой водой фонтане с голубями, даже не удосуживаясь закатать рукав кургузого клетчатого пиджачишки, рыболовил копеечки не такой уж и опустившийся бомж. Свысока взирали на рост его “экономических показателей” когда-то и кем-то выкрашенные серебрянкой “птицы мира”. Сочная зелень скамеек выгодно подчёркивалась тёмными зарослями розовых кустов, декоративными решётками и гранитными плитами ограждения. Празднично-жёлтой оставалась побелка вокзала. Всё так же толпились у книжных киосков, ничего не покупая, ожидающие своих поездов зеваки. Отсутствие стандартного зрелища - необъятных толп с рюкзаками - непривычно и в то же время многообещающе резало глаз. Дважды обойдя внутренний дворик и никого не обнаружив, он не снимая рюкзака взялся за телефон. О, всемогущество GSM. Теперь уже как-то странно и вспоминать-то о записках в стволах деревьев, "встречах у почтамта" и полных надежды "а вы случайно здесь такого и такого не видели?". Помешкав, звонок для разнообразия прошёл. Два часа как прибывшая в Симферополь "Москва" грелась на солнышке “под часами”, самой линией спины презирая снующих вдоль остановки маршруток адептов общественного порядка. Ещё бы их не презирать, когда в верхнем клапане зелёного рюкзака, чтобы прямо под рукой, - телефоны служб доверия МВД, МЧС, КСС и прочих, не менее "силовых" аббревиатур. Три месяца. Всего три месяца прошло с весенних "покатушек", а кажется, что не виделись самый минимум года четыре...

- Чем может занять себя раньше всех прибывший в Украину москвич? - приветствовал Тахир широко разулыбавшегося Бобуса - Позавтракать в МакДональдсе!

Пламенный энтузиазм Тахира сдать рюкзаки в камеру хранения, чтобы очень быстро идти в фирменный магазин Массандры (тут всего минут 10, я по карте мерил…) пришлось гасить на корню. Всё одно на весь сезон “дивным нектаром” не запасёшься, а привыкать к среднестатистическому можно и в ближайшем гастрономе. - Пробовать будем? А как же его, заразу, покупать, не пробуя?!! За стаканом красного портвейна и отловил самочинных дегустаторов звонок только что высадившейся из киевского поезда Натасика.

- Первая её фраза, обращённая ко мне, была цитатой из Пушкина: "...верная супруга и добродетельная мать"...

(из воспоминаний Тахира)

- Я у фонтана, но никого не вижу! - отстал ещё на две минуты возмущённый звонок Костика.

Хороший мальчик: пять минут для местного жителя - не опоздание… Чем замечателен в стартующем из Симферополя походе Костик, было проверено ещё прошлой осенью: если есть удобный транспорт куда-либо, то уж будьте уверены, Костик его отловит ещё до того, как окружающие сориентируются, что он вообще существует в природе. На этот раз, чисто для разнообразия, Костик экзотикой не промышлял. Увлёк к пестреющим очередями автобусным кассам, поставил для вида в наидлиннейшую очередь, а сам - шасть к дальнему окошку, пробиваться к которому через три других очереди приходится. Пять минут - билеты на Рыбачье в руках. Отправление... да в общем-то уже бегом бежать нужно! Забивая упрямые рюкзаки в багажник, Бобус с удивлением отметил, что организм не сжигает желание поскорее увидеть Чатыр-Даг и Демерджи. Зачем, спрашивается, засматриваться издали на то, что через денёк-другой окажется не только под ногами, но и под руками? Можно было продолжать плавно льющуюся беседу, предвосхищая скорую встречу с щемящимися сейчас через Алакаты - Каллистоны кусочками "Сборной Глобуса". По-осеннему лазурное, небо не напрягаясь конкурировало с выплывшим в прорезь шоссе морем. Лес даже в самых яйлинских верховьях оставался уверенно зелёным. Для пущей убедительности размахивая руками, Костик на всю маршрутку рассказывал о только-только закончившихся "ужасах высокогорья": не переживших шквальных ветров электроцентралях, остановке троллейбусного движения через перевал, отказывающихся приезжать на отдых знакомых. Ясное дело - кто же, кроме настоящих мазохистов, ездит в Крым в первой половине сентября? Немало лет назад Вика Овденко предупреждала, что за десятилетие школы и пятилетие института не было случая, чтобы на первое сентября обошлось без ливней. А где первое, там и десятое...

Всё-таки Бобус не удержался и, скрючившись в три погибели (заднее сидение было слишком высоким, чтобы вот так запросто выглянуть в окошко), бросил взгляд на Чатыр-Даг. Сахарная Головка по сравнению с Ангарской стеной казалась небольшим холмиком. И куда только подевалась обещанная картой тысяча метров? Будет, будет чем заняться. А может и не будет. Чатыр-Даг товарищ загадочный и привередливый.Ему за пару часов тучами непроглядными окутаться – не вопрос. Ай, молодца, товарищ водитель! Не стал в Алушту заезжать. Через Лучистое путь срезает. Теперь действительно стоит посмотреть на Демерджи. Ведь недаром "Кавказскую пленницу" именно на этом кусочке трассы снимали. Вейся, вейся серпантин, тасуй пейзажи как колоду карт. Одна другой твои карты старше, но все, как одна - козырные. Екатерина - это, конечно,Дама пик. Сфинкс - король треф. Хаос и Долина привидений - однозначные тузы, и даженеважно, какой именно масти, лишь бы подушечками пальцев их острые уголки поласкать. Отступают влево иназад горы. Ветвятся поросшие кустарником и сосной отроги, просыпаясь вниз красновато-серыми сланцами оврагов. Травянистое царство Джурлы и наползающие одна на другую каменные стены Сотеры. Прямо на глазах достраивающиеся дачные посёлки и улавливающие потерявших тормоза карманы. На самых низких передачах взбирающиеся на перевал байкеры и на максимальных оборотах обгоняющий маршрутку ас-самоубийца на девятке. Добавить, что ли, в “ас” второе “с” и написать получившееся слово по-английски?.. Ещё один перевал - и пологое скольжение вниз, к узким пляжам и шокирующим толпам отдыхающих Солнышка и Малоречки.

- Ну что, Тахир, девочки в бикини и холодное пиво? - издевается над самым святым Натасик.

Когда-то первым и главным признаком завершения утомительного переезда в Рыбачье было явление скромной белой башенки маяка. Теперь на маяк внимание обратить - задача. Куда уж светочу моря тягаться со светочем Духа - похожим на LucasArt-овский космический дредноут малореченским Храмом. Вложили капитал, отгрохали, спору нет. Золотишка на шпиль не пожалели, мультяшно-броской эмали для наружной росписи тож. Почему вот только прорисованные любительской рукой пастельные лики Успенского монастыря, даже неверующей, в общем-то, братии кажутся как-то... роднее, человечнее? За спину их, и маяк, и храм. Полукруглый парапет.Выщербленный на одно дерево строй высоченных кипарисов. Под ними, за крутым осыпным склоном, - сходящийся в скалистый ноль, будоражащий воспоминания юности берег. Именно сюда когда-то мы спустились на первый в жизни крымский пляж. От заточенных под шницеля, гуляш, картофельное пюре, манную кашу и блинчики с повидлом столовок остались только нулевые циклы, но всё равно приятно. А уж какие тут были милые поварихи и судомойки из Запорожья! Неспособная больше принимать катера пристань заросла прокатами и магазинчиками. Переносной пластиковый аквапарк так и не прижился.Отдыхающих масса, но все держатся от воды на почтительном. Бобус совсем было навострился "выпускать" Натасика на водителей(Шура, вы когда-нибудь видели, как я выхожу один на один на гуся? Это целая тореадорская поэма...), но Костик с Тахиром хором соблазняли окунуть ножки в море. Вы и мёртвого уболтаете, противные. Вода была холодной и мокрой, градусов 13-15. Булочки - сладкими. Биокефир - свежим. Похоже, Бобус, отхлёбывающий кефир в процессе переливания портвейна и пино-гри из стекла в пластик, выглядел несколько противоестественно. Во всяком случае, загорающий люд посматривал в его сторону с неодобрением. Хромированный штопор "викторинокса" входил в пробки, как в подтаявшее сливочное масло. Рубиновый нектар с призывным курлыканьем стекал по мятым стенкам литровых бутылок. Ноздри трепетали. Язык алкал погружения.

- Наталья - хорошая баба... заботливая... - шепнул Тахир Бобусу, вгрызаясь в только что принесённую из магазина сдобу, - как мать Тереза.

* * *

Сложнее всего оказалось внушить мающимся ленью водителям, чего, собственно, хочется. "Если вы на Караби, то и идите себе… вдоль речки"! Но что было делать с тем, что задолго до финализации маршрута и Костик, и Бобус, не сговариваясь, пришли к единому мнению, что к Большим Воротам интереснее подбираться не по заточённой в наверняка охраняемые виноградники речной долине, а ограничивающим её живописным хребтикам? Получив пару отказов (идите тогда по дороге, тут недалеко), они подслушали ключевую фразу - "пятый километр", и дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. Бус белым лебедем плыл по асфальтированному ручью шоссе на перевал. Казавшееся "совсем рядом" по карте, в реале могло бы нешуточно попить крови. Чтобы в этом убедиться, достаточно было вслушаться в пыхтящее маслянистое покашливание борющегося с очередной восходящей кривой дизеля. Двадцать минут на пятидесяти километрах в час! Фигассе "тут рядом". Добрейшей души аборигены, добрейшей... Водитель, честно отрабатывая явно завышенную цену (40 гривень за пятак километров, однако!), бульботел языком не переставая. В блокнот экспедиции проставилась галочка, "именно так, по хребту, за грибами ходят местные". Серпантин настигал перевал томительно долго. Рулевой, путаясь в показаниях, тыкал пальцем то в лобовушку, то в левую форточку, сыпал почему-то никому невидимыми ориентирами, в конце концов, остановил машину и запросил карту. Они слушали честно и внимательно, Костик даже что-то переспрашивал. Но пошли всё равно по-своему...

10.45 Высота – 223 метра. Классный мужик водитель, но GPS включить не помешает. Не то чтобы "приборы" действительно требовались - мимо лысого хребта даже пьяному ошибиться трудно. Просто было очень интересно наблюдать в динамике, насколько "проектный" трек отличается от реалий местности. Грунтовка, самым чудным образом придерживаясь минимальной крутизны, миновала подозрительно целый на вид домик (стёкла в порядке, даже занавесочки кружевные болтаются) и, вальяжно извиваясь, стала огибать справа красивейшую посадку сосны. Судя по всему, это и был "заброшенный питомник", несколько раз мелькнувший в словоохотливом потоке сознания водителя. Эх, сюда бы с лукошком, да после хороших дождиков… Впрочем, даже без маслят сосновый лес заслуживал всепрощения. Такие острые запахи городскому жителю милее бензинового выхлопа, а особым извращенцам - подогретого пластика впервые включённого четырёхпроцессорного сервера. Вдох-выдох. Нет. Мало! Ну-ка, поглубже: вдо-о-ох, вы-ы-ыдох. Почему индусы не выпускают ароматических палочек по-настоящему соснового леса? А растут ли вообще серьёзные хвойные в той недо-экваториальной Индии? Путь по хребту был лучшим из всех существующих решений: двести пятьдесят метров над уровнем моря даровали обзор с высоты минуту как оторвавшегося от взлётной полосы самолёта. При всём этом, хребтик был не без хитрости. Добиться от него одновременного показа и востока, и запада было так же нереально, как избавиться от созерцания и того, и другого.

Призраки Меганома и Сокола справа. Ирреальная Демерджи и уже почти ментальным штрих-пунктиром прочерченный контур Аю-Дага - слева. За спиной частил чёрный частокол сосен, на поворотах распахивающийся то виноградниками Рыбачьего, то безымянным, но изумрудным водохранилищем где-то над Канакой или Весёлым. Хорошая дорога старилась соразмерно крутизне плавно нарастающего подъёма. Точнее, она как-то одноразово сдохла на вершине то ли третьего, то ли четвёртого по счёту холма, оставив в наследство свою дряхлую прабабушку. Прабабушке двигать в гору явно на пользу не шло, и она взяла моду сбрасывать высоту, сползая в придорожные овражки. Бобуса этот факт совсем не радовал. До Чегинитры тыщу метров вверх вынь и положь, а дорога всё в кустики да вправо.Костику, наверное, тоже было тяжело. Поэтому он часто отставал за поворотами и устраивал передыхи... с фотоаппаратом наперевес. Потом Костик догонял, обгонял и стремительно уходил в отрыв... доследующего фотогеничного места. Таким вот, кусающим себя за пятку тяни-толкаемонимало-помалуподбирались ко второму этапу гонок. "Детский уклон правизны"вёлтраверсом овражистого осыпного холма.Стремления Бобуса овладеть ситуацией и загнать сотоварищи в бездорожье ("спланированная дорога идёт по вон тому хребту, а не в низине...") раскалывались и тонули, как льдины под форштевнем ледокола "Арктика". Ещё бы им не тонуть. Костик здесь катался на Ниве. Чтобы понять, насколько уважительно это звучит, следует немного знать Костика. И однажды увидеть ту "Ниву". Забегая вперёд, заметим, что Костика вы ещё “немного узнаете”, что же касаемо "Нивы"... Выше упоминался второй этап гонок. Он был уже под ногами: градусов двадцать, местами, может, и к тридцати.

- Тогда был ливень в полном тумане... Машину развернуло по диагонали. Вокруг текут реки... Я даже ребёнка высадил! – чуть не мурлыча, смаковал Костик. - Сын теперь, перед тем, как в машину садиться, "Папа, мы не на Караби?" - спрашивает.

13.03 Высота – 589 м. Сыну верилось сразу и во веки веков. На непосвящённый взгляд было вообще сомнительно, что по колдобинам глубиной выше колен в состоянии ездить что-то отличное от ГАЗ-66 и БРДМ. То правая, то левая колея обваливались в овраги, служившие дороге естественными кюветами. И пешим ходом временами задумывалось, какой из наименее осыпающихся вариантов во избежание "ужасов высокогорья" избрать. Костина "Нива" определённо заслуживала номерного значка "Турист-Герой СССР". Кстати, кстати, а не устроить ли сэрам и леди заслуженный отдохновение во имя сравнительно горизонтального сегмента подъёма? Привал вышиб из обоймы Костика (вы помните - я вас скоро догоню…) и они какое-то время поднимались втроём. Дорога то выполаживалась и покрывалась колючими пупырышками гравия, то пряталась в глинистый грунт и делала резкие рывки вверх. Подпирающие Чегинитру острова сосновых посадок медленно распадались на отдельные стволы и деревья. Две мало похожих на Ворота каменные стены плавно сдвигались влево, становились ближе, нависали над головой.

- Ты еще забыл про мух. Мириады мелких мух, которые были везде. Чем потнее мы становились, тем больше становилось мух. Остановки были короткими, потому что нас сразу облепливали мухи. Отгонять их было бесполезно – все равно, что пытаться отвести облепивший тебя туман. Я по дороге наглоталась их штук десять…

(из ужасов-воспоминаний Натасика)

Игра солнечного света и облаков выпячивала из “челюсти” то один острый "резец", то другой. Это было похоже на чистку зубов ультразвуком: скалы, на глазах светлея, по одной выползали из сумрака, заострялись жёсткими полуденными тенями, визуально отодвигаясь от дёсен зелени подступающего к Воротам леса. От безоглядных любовашек первозданной природой прожорливые до витаминов организмы отвлекали кусты кизила и тёрна. Крупные, чёрно-бордовые, осыпающиеся от легчайшего неверного прикосновения кизилины можно было черпать в рот целыми горстями. Они были большими, упругими, медово-сладкими и непередаваемо сочными. Тёрн достигал размеров вишни и был полностью лишён полагаемой его терновой природой тёрпкости. Изредка встречались дикие яблони, но кому сдалась эта бледно-жёлтая кислятина? Дорога разродилась крестообразным перекрёстком. "Гуманный" путь, соединяющий Чегинитру с чем-то неизвестным по дороге к Алакату, не меняя высоты, тёк с запада на восток. Размытая ручьями более "убитая" ветвь тянула в гору, оставляла слева каменные россыпи, ещё один рукотворный соснячок и, заботливо пригласив отдохнуть в тени невысоких древ, карабкалась на перевал.

“Шабладын-Кая, сцуко, красивая. Наверное, задержимся” - пискнула в нагрудном кармане SMS-ка от “конкурирующей фирмы”.

Энный час движения делал над Бобусом своё потное дело. С носа капало, штанишки и жилет липли. Рюкзак первого дня пластал лямками плечи, гадко скрипел, взвизгивал стропами по дюрали. Тахир атаковал склон без особых видимых усилий. Натасик самое чуть отставала, но в сравнении с позапрошлогодним штурмом Чегинитры держалась ну просто молодчиной. В верхней четверти штурма, когда зубцы левой “воротины" остались позади, а язык в перерывах между надкусываниями райских яблочек уверенно свисал в направлении плеча, их играючи, на одном дыхании обогнал Костик, чтобы тут же, вцепившись в камеру, откинуться на обочину. Воспетая в басне Крылова упёртость глазами в землю лишила оказавшихся в лидерах Тахира и Бобуса возможности выполнить облегчающий жизнь манёвр - сокращёнка последнего витка дороги не пригодилась. Уже сошвырнув рюкзак на травянистый пригорок да под сосенку, Бобус сбегал скорректировать направление движения всё еще скорбно переставляющей кроссовки Натасика.

- Я дойду так, как тогда проехал на машине! - оставался патетически-непреклонным замыкающий колонну Костик.

15.12 Высота – 1005 метров. При всей окружающей солнечности, налетающий с востока ветерок показывал острые зубки. Тахир быстренько сшевелил на солнышко рюкзак, углубился в него по локоть, что-то стеклянно звякнуло по нержавейке кастрюли, и белый свет увидела эстетично округлая, как флакон-переросток шанелевских духов, бутылка пятизвёздного армянского коньяка “Ной”. Бутерброды с копчёной колбаской, плитка шоколада… Глаза загорелись, руки протянулись, ну... за Ворота!  Костик от "по глоточку" воздержался. Наверное, ломало покидать только что оседланную лидирующую высоту восточной кромки Больших Ворот. За невидимым поворотом дороги о чём-то зашептали, и скалы колыхнуло громкое "Бо-обус"! Ещё через пятнадцать секунд (Бобус успел стремительно опрокинуть в горло коньяк) из-за деревьев явил небрито-светлый лик ХАМмер, а за ним обещавший немножко "пошабладынить" Мисти*. Завидная точность стыковки. Даже телефонировать не потребовалось. Познакомившись, Тахир снова ухватился за бутылку. ХАМмер, пробормотав о "только что роме", отказался. Мисти, как, в общем-то, и ожидалось, нет. Когда Бобус сгруппировался, чтобы подать Натасику рюкзак, Костик привычно я-вас-скоро-догоню-кнул и растаял в направлении Малых Ворот.

* У меня чутьё на коньячные пары развито лучше. Поэтому первым появился я. Возможно, сразу с кружкой. Выпил. Ушёл обратно. А вот вернулся - уже вместе с ХАМмером.

(взывающий к справедливости первенства Мисти)

Метрах в трёхстах лесом от свежеоткупоренной "коньячной струи" раскинулись временным лагерем Спазм (Москва), Саныч (Балаклава) и старый знакомец Бобуса Мерлин из Симферополя. Вернись вовремя неугомонный Костик, почти полностью воссоединилась бы "Сборная Глобуса" (линк). Разделивший их 2007-й год сейчас казался одной лишь невесомой секундой. Бобус рассматривал новых-старых попутчиков с заметным интересом. Во-первых, восемь “ high- tech” треккинговых палок и один толстый, узловатый деревянный посох (приятно, что есть вещи в этом мире, которые не меняются, - Мерлин в пристрастиях к "натурпродукту" непоколебим*). Во-вторых, гитара. Не каждый добрый самаритянин дерзнет тащить любимое шестиструнное детище в колючее, сырое и, что особенно опасно, - не изобилующее удобными дровами бездорожье. В-третьих (как дополнение ко второму), - ребята, оно же весит и мешает! Солидно, мощно, повышенно проходимо и чуть насуплено смотрящий(ся) на фоне остальных Саныч в вопросе самоотверженности во имя родного коллектива скромно улыбающемуся кареглазому Спазму "по очкам" проигрывал.

- Давно уже пора Мерлина повысить до Гэндальфа.
- Ага-ага. ...И ещё - подарить ручного Барлога.
- Только сначала нуна сильно его напугать, чтобы естественно поседел.
- Ты это о Мерлине или… о барлоге? ;-)
- Слушай, а может, поступим проще, - минуя Гэндальфа, сразу повысим Мерлина до Барлога?

(из ICQ -переписки Мисти и Бобуса)

Первый и единственный подъёмчик от Больших Ворот до Караби растасовал "who is who" по местам. Саныч вплотную приблизился к финишу немногим раньше, чем самые неторопливые отклеились от старта. Остальные разложились, в основном, пропорционально количеству ходовых дней с перегибом в сторону вписавшегося в пятёрку лидеров Тахира и не особо перенапрягающихся на виражах ХАМмера и Спазма. Пережившим "наклонённое под 45 градусов "плато"  (с) Спазм, долго ходить по дороге было противопоказано. Поэтому Бобус, не удосуживаясь особой точностью целеуказания, махнул рукой куда-то в направлении ближайшего холма на юго-западе и, вклинившись между Мерлином и Тахиром, затеял фото-тематический диалог с идущим параллельным курсом Мисти. За их спинами вполголоса общались Натасик с ХАМмером. Замыкал беспорядочную толпу тискающийся с гитарой Спазм.

16.12 Высота – 1074 м. За вершиной (и чего было по-людски не обойти траверсом?) обосновался затяжной спуск по траве и камешкам… к всё той же грунтовке. Безбрежные раздолья Караби заслоняли чередующиеся, как расставленные на поле боя шашки, холмы. Скромные подобия демерджийских сфинксов толпились на склоне слева. Характерные, причисляемые описаниями к "марсианскому пейзажу" рыже-фиолетово-серые овраги, прямо как закладки в Windows наваливаясь друг на друга крутыми бортами. Постепенно набирая силу, каменная стена подпирала овраги с запада. Прямо по курсу лежало заросшее камышом и осокой озерцо. Метрах в трехстах от осоки, за хрустящим под ногами гравийным подъёмом, громоздил кроны красивый буковый лес. Было ошеломительно тихо. Не чивикнет птица, не попробует перепилить перепонку собственного крыла кузнечик. Ветер ограничивался неслышными прикосновениями к пушистым и слегка растрёпанным колоскам травы. Несмотря на собирающийся прикрутить фитиль дневного светила закат, Чегинитра казалась глубоко и по-детски безоглядно спящей.

Урочище имеет форму математического знака "радикала", в основании которого - крутой осыпающийся овраг, высокая полка выходит на яйлу, на изгибе левой полочки славная зелёная рощица, а дальше - недалеко и до обрывов с видами на море…

(из воспоминаний Тахира)

Преподнести подарок носителям шорт в виде густых зарослей не по сезону злобной крапивы Бобус не удержался. "Эскулапы" говорят, для суставов полезно, - бормотал он в усы, исподтишка наблюдая подчёркнуто голенастое переставление (Ворд в этом месте очень глубокомысленно посоветовал замену на “преставление”) тахировых ног. Интересно, что при этом думал о Бобусе сам Тахир? Облюбовавший верховья Чегинитры лес был светел и чист. “Чист” - в смысле отсутствия как видимых издали "следов человечества", так и дров. Не то чтобы валежника совсем не было, было его как-то без фанатизма. Как после “длинных” выходных в пригородной лесопосадке. Состояние здоровья застенчиво прикрытого крышкой охотничьего колодца прилива энтузиазма не породило. Пальца на четыре матовой субстанции, пара сплющенных бутылок, чуть-чуть лежалых листьев. Непонятно, куда подевалась неделя проливных дождей, о которой всю дорогу размахивал руками Костик. В карст вся просочилась, что ли. Сводная группа Мисти - ХАМмера этим фактом напряглась не особо: родник под Алакатом действовал исправно, перепад высот до Чегинитры не фатальный, у каждого осталось литра по полтора. Больше-Воротный интернационал, напротив, был сух, как только что приволоченный Спазмом "хвороста воз".

Гидрологические изыскания в "марсианских" оврагах проводились Мисти с Бобусом. Первому не терпелось сравнить суровую реальность со сколотой с километровки троицей верхне-чегинитринских родников. Второму уже который час не давала покоя теоретически призванная отполировать водно-солевой баланс, а практически - усугубившая ситуацию копчёная куриная нога. Не обоснованные особенностями рельефа попытки "прикоснуться к истокам" близости с руслом не принесли (экспресс-спуск кубарем в генеральный план не входил). Пришлось подходить к делу систематизировано. Перестав лениться, вспоминать, что идти придётся намного дальше. До того самого места, где лес начинает вырождаться в поляны, оставляя на кромке оврага характерный бук с мощной горизонтальной ветвью. Тут спусковой бизнес пошёл на лад. Да, на полусогнутых. Да, камешков живых под каблуками не счесть. Во всяком случае, до пересохшего на ржаные сухари русла низвергаешься без помощи рук. Ручеёк вымер, как парейазавр в кайнозое, оставив на камнях сухие солевые разводы. Пришлось хрустеть каменными пластинами вверх, против несуществующего течения, до того места, где ещё сохранились лужи с апатичными признаками упрятавшихся в землю родников. Глубины луж почти хватало наполнить положенную горизонтально пол-литровую бутылку. Пока Бобус играл в переливайку (этот вид общественно-полезной деятельности для него в этом сезоне становился доброй традицией), Мисти разведал один из боковых рукавов оврага, дно которого казалось подозрительно влажным. Резюме, перебиваемое активной вентиляцией лёгких:

- Если уметь быстро облизывать камни, напиться можно!

16.56 Высота 1013 м. Обратный путь, как они ни изгалялись, без преодоления пары неглубоких овражков не обошёлся. "Таке життя" - прокомментировала бы этот факт, узнав о нём, Натасик. В лагере тем временем махровела и пахла тоталитаризация пищеизготовительных процессов. По правде говоря, Саныч на роль диктатора более чем подходил. Добавь в комплект рыжую бороду, он дал бы "во-от такенную" фору пожизненно насупленному механику Зелёному из "Тайны третьей планеты". Даже основательно мясистый подчерёвок из Молдавии к священному лику супа допущен не был, а уж киевская гречка - и подавно. Называется, "дедушки" защищают внутренний рынок, а "салаги" носят тяжёлые продукты дальше. На качестве супчика дискриминация никак не отразилась, тарелки пустели с завидным ускорением. Затем сытый ХАМмер, богато посыпая всё и вся раскалёнными угольями, взялся скормить огоню найденного на соседнем кострище "носорога". Нет, мы всё ещё о Крыме. "Носорогом" балаклавцы величали дымящуюся, загнутую на манер колена дровеняку диаметром сантиметров двадцать и длиной более полуметра, обнаруженную удачливым Мерлином в процессе изысканий мелкого хвороста. Какие гады от туризма, спрашивается, так высоко забрались, чтобы уйти, не погасив костра?!! Пристроив "носорога", ХАМмер пришёл в благостное расположение духа и переключился на шаманство глинтвейнизации отдельно взятой группы по процессу "вбашкудам ".

- А что, сахара нет? – спросил у темноты ХАМмер.
- Есть рафинад! – ответил кто-то из не знакомых с “рецептурой” изделия.
- Ну вот. Начина-ается... - скорбно вздохнул ХАМмер.

(из воспоминаний Мисти)

С предыдущей осени таинство неминучее претерпело некоторые упрощения. Во-первых, "технологический" глоток из бутылки (стеклянной, разумеется) "фирмой-изготовителем" больше не производился, а аккуратно сливался в кружку 555* для благоговейного подношения погружённому в “мечты о вечном" Санычу. Во-вторых, к удержанию воронки для засыпки в бутылку гвоздики, корицы, перца, мускатного орешка и сахара была допущена… женщина. В-третьих, бутылка располагалась не "у огня", а "прямым доступом" в уголья. Последнее, очевидно, служило для интенсификации остроты ощущений (примерно, как согласиться быть побритым опасной бритвой в полной темноте) и повышения уровня личной ответственности подогревающего (попробовал бы он проплавить бутылку божественного нектара!!!). ХАМмер "не посрамил". Почти утерявшая прозрачность жидкость вспенилась и, звонко "вибухнув" пробку, залила лес тёрпким пряным ароматом выдержанного "порто". Кружки, как кошки к миске вискас, прыгнули к ногам разливающего. Именно в этот, погруженный в волнующую торжественность миг, от окружающей тьмы неслышно отлепилась ещё более тёмная горбатая фигура. Спокойствие, только спокойствие! Новолуние, то есть время "чёрных альпинистов" и "белых спелеологов" ещё не наступило. Непревзойдённый мастер "тёмных приходов" - Костик - подозрительно весело хихикая, подтащил к себе уже успевшую подстыть кастрюлю супа, раскатал пенку, плюхнулся, выключил лихо сбитый набекрень фонарик.

- А я думаю, где вы? Кричал вроде. Потом замёрз. Потом перцовки выпил... – докладывал Костик.

"Вбашкудам" полировали молдавским коньяком и австрийским ромом (вот интересно, откуда в Австрии сахарный тростник? - комм. Gene Ковалевского). Как ни пытался наивный Костик популяризовать идею "заточки" кураги и фиников, стойкие к проискам "салаг" "дедушки" ограничились лимоном Мерлина и, не дождавшись извлечения из чехла гитары, впали в состояние кататонического караоке. Причём не какого-нибудь там пассивного, то есть тупо считываемого из бегущих субтитров, а наоборот, устремлённого изменить и без того популярные хиты к лучшему:

У солдата выходной  (Спазм)
    Пуговицы в ряд!  (Мисти и ХАМмер)
 Ярче солнечного дня  (Спазм)
    Пуговицы в ряд!  (Мисти и ХАМмер)
Часовые на посту (Спазм)
    Пуговицы в ряд...  (Мисти и ХАМмер)

Пели вращающимся вокруг костра полукругом: обугленный с обоих концов "носорог" ни в какую не желал прогорать, зато вдоволь исходил густым и едким дымом. Судя по авантюрам "Острова", Спазм славился своим умением настраивать гитару часами. Хорошо Костик не так чтобы заморачивался соответствием ноты "соль" какой-то-там-затёртой октавы положенным ГОСТ-ом 440 герцам. Спазм скоренько пополнил ряды по дефиниции несинхронизируемых солистов, а Костика (совокупно с доморощенной перцовкой) на правах относительно молодого отца увлекло в воспитательные песни Вадима Егорова:

...И как будто коня
      Папа шлёпал меня
         По гарцующей попе!

Диапазон их музыкальных познаний был так же грандиозен, как раскинувшееся над Чегинитрой звёздное небо. Когда гитара вернулась в родные руки, последовал цикл... давайте назовём это "мягкого шансона", сменившийся вторым заходом по “вбашкудаму”. Бутылкой с пробковыми "выбухами" больше никто не заморачивался. Скоренько расплеснули портвейн, попихали нержавеющие кружки в угли - и всего забот. “Глотнув до дна”, Мисти с Костиком рассыпались воспоминаниями о донецко-запугательных рэп-мотивах на прошло-осенней Кокии, после чего коллективное бессознательное икнуло мёртвой тишиной и вполне логично… вернулось к караоке. На это раз дело тривиальным подражанием не кончилось. В битву с ночью вступила тяжёлая артиллерия, а именно, никогда не существовавшие на просторах российской эстрады дуэты. Чтобы представить себе конечный результат, следовало обладать недюжинным воображением или пережить пару-третью серий "вбашкудама":

Через час уже просто... (Спазм, Костик и Виктор Цой)
                                   ...Земля-а-а. (ХАММер, Мисти и Боря Моисеев).
Через два на ней цветы и... (Спазм, Костик и Виктор Цой)
                                   ...Трава-а-а. (ХАММер, Мисти и Боря Моисеев).
Через три она снова... (Спазм, Костик и Виктор Цой)
                                   ...Жива-а-а. (ХАММер, Мисти и Боря Моисеев).
И согрета лучами звезды по имени... (Спазм, Костик и Виктор Цой)
                                   ...Со-олнце-е. (ХАММер, Мисти и Боря Моисеев).

Эта веская капля стала последней, отправив раззевавшихся "салаг Больших Ворот” в манящую бездымным теплом уединённость палатки. Концертная программа “кокасанско-калистонных дедов" петлёй Нестерова спикировала к "пуговицам-в-ряд", чтобы, тихой сапой взойдя на двойной перевал "гарцующей попы", скатиться к спазмовскому "мягкому шансону". Что (если что-то и...) происходило позже - читайте на сайте "Острова".

- Спрашивается, какая зараза так рано выключила сознание?!! :-)

День второй