2. Подношение Чёрному Би
18 сентября, вторник

Трек перехода: ур.Чегинитра - Караби-яйла - род. Суат - г. Тырке

- После такого вчерашний биюк-каюк - это просто кучук-ништяк!
Хаммер

- Я рад, что НЕ уговорил жену пойти “немного погулять” по горам!
Мисти

6.10 - Бобусичек, ты ведь пойдёшь снимать рассвет на Чегинитре? - никакой не будильник, но сонное бормотание Натасика послужило толчком к подвигам. Пережёвывая не желающим полностью просыпаться мозгом прилипчивую, как патока, цоевско-моисеевскую тему "...и кому умирать ...мо-ло-дыыым" (что-то в этом противоречивом дуэте всё-таки было), Бобус поздоровался с согбенным над шатким штативом Мисти и, непослушными пальцами зашнуровав ботинки, потоптал крапиву к юго-восточному краю Караби. Присутствие Костика воспринималось естественно. Если в пределах досягаемости существует хоть какое-то "ещё немножко выше", то уж будьте спокойны, на нём вы обязательно обнаружите Костика. В первый раз штатив попросил раскорячиться у венчающего безымянную вершину тура. Уж больно аккуратно огранили его в каменную пятиконечную звезду не ведающие усталости "прихожане" снизу. Только вот пересвеченный взошедшим солнцем сегмент воды в прогибе между большой землёй и Меганомом доставил цифроматрице немало неприятностей. Теперь самым главным стало поспевать за игривым козлёнком скачущим по скалам Костиком. Люди в кадре - они всегда к лучшему.

Чем-то похожий на миниатюрный Аю-Даг массив, формирующий левый орографический борт Чегинитры, плавно понижался к западу. То и дело подрезаемый взбегающими наверх овражками-трещинами, он манил всё новыми и новыми ракурсами. Приятно позолоченный осенью куст. Тёмная зелень островка леса. Одинокий "акулий зуб". Симметричная змеистость не по-марсиански водоносных оврагов. Чёрными молниями уносящиеся навстречу солнцу вороны. От тура на округлой макушке неторопливо спускался ХАМмер. То и дело останавливаясь, он сооружал левой рукой подобие бленды, правой поднося к уровню глаз "самый лучший в мире фотоаппарат" - мобильник Сони-Эриксон.

Бобус крякнул, поправляя три с лишним килограмма железа, стекла и пластика, которым всё равно было не дано передать маслянистых переливов моря, очарования высоты, патетической немногословности простора, плавности исчезновения рассветных красок и таинства зарождения проглатывающей хребет за хребтом голубой дымки. Меганом, Сокол, Караул-Оба и крепость Чабан-Куле уже перестали существовать. Призраки Муэдзин-Каи, Свидания и Верблюда едва читались. По укрытой мембранкой и поларом спине начинали сползать щекочущие мураши пота. Во все глаза высматривающий пещеру Фул* Костик превратился в муравьишку, приключающегося по острому частоколу скал.

* Full или fool?  (не лишённый железной логики вопрос Тахира).

* Full fool! (не лишённый железной логики ответ Мисти).

В оптику были прекрасно видны серые “пёрышки” скал на дальнем плече Его Величества Хапхала. Долгонько, ох долгонько туда добираться. По прямой - километров 17, но где вы видели прямые пути на закарстованной Караби? Газификация группы превратила завтрак в цыганский табор. Оптимисты могут считать это посещением шведско-столового ресторана: сам из рюкзака выбрал, кипяточку плеснул - вот тебе овсяная каша с черникой, вот - пюре со вкусом бекона или, там, вермишель с креветками. А ведь временами давит ностальгия по замачиваемой с вечера гречке, коллективной тушёнке, скученности вокруг костра или, на худой (то есть заповедный) конец - примуса.

9.48 Высота – 982 метра. Лес продолжал ажурные игры со светом. Вооружившись фото-рюкзаком и городским вещмешком типа "сидор", Тахир с Мисти сгоняли за ходовой водой (позже Тахир повторил тот же подвиг с Натасиком!). Рюкзаки, поскрипывая латами, набирали вес и объём. Гостеприимная поляна медленно пустела. Соизволивший вернуться к защёлкиванию клапанов Костик (пещера “ Full Fool” так и не сдалась) никуда не торопился. Всё понятно. "Догонит". Передовикам - Санычу и Мерлину - шансов проявить себя не представилось: все подтянулись одновременно и кучно. Тем не менее, "Паша бы их не одобрил" (с). Зачем было обходить "марсианский" овраг по дороге, когда можно было спуститься, взобраться, да ещё и чисто походя покорить скальный поясок, экономя тем самым пару-тройку сотен метров дорожной петли? С мыслями об этом Бобус свернул на узкую стёжку, плавно набирающую высоту на юг, к кромке яйлы.

Тропа очень скоро скользнула в пятиметровый кулуар, ступенчато выбралась на склон холма и очень разумной кривулей отправилась в обход вершины на свидание с дорогой. Как бы не так. Бобус напряг зрение, отыскал ещё более незаметную тропу и на поводу у грунтовки не пошёл. Ему показалось, или Саныч в самом деле покачал головой? Даже если и так, это уже было в прошлом. А впереди и у самых ног эффектно опадал вниз двухсотметровый южный обрыв Караби. Было это захватывающе и было это хорошо. От холма и впредь построение особых изменений не претерпело. Саныч и Мерлин в две треккинговые палки и сучковатый посох "топили до полика" в недостижимом авангарде. Тахир то на полсотни метров отрывался от Мисти с ХАМмером (силён, силён бродяга), то отставал до сидящих у них на хвосте Бобуса с Натасиком. Музыкально-шестиструнная "рота", нежно обнимая гитару, замыкала шествие. Костик (наверное) всё ещё собирал рюкзак. А может быть (что ещё более наверное) подвизался на второй акт пещерных изысканий.

- ХАМмер нагнал группу только у первой “долгой“ смотровухи. Спазм - и того позже. Он дольше всех прощался с Костиком, и когда группа уже вовсю топала по Караби на запад, Спазм ещё даже не шёл с Чегинитры на северо- восток.

(комм. поборника исторической справедливости Мисти)

Завершившийся ходовой час подкрался настолько незаметно, что даже захотелось перепроверить часы. Ноги не бастовали, плечи - тем более, а что до глаз... Глазам было трудно. Хрусталики явно сожалели об однолинзовости и невозможности добавить расширяющего поле зрения широкоугольного мениска. Крохотные чёрные бусины в ушах Спазма позвякивали чем-то зажигательно-мелодичным. Да, старая школа туризма музыки в походе не одобряет, но если подбирать аккуратно... Вряд ли можно испортить великолепие этих мест, скажем, молдавским наем или латиноамериканскими деревянными дудочками. Дудочки, дудочки... Где сейчас, интересно, приключается Тарас Шевченко? Должен подъезжать к Коктебелю. Неужели "мижнародный" джаз-фестиваль лучше укрытой пересушенной травой яйлы, напитанного ароматом можжевела воздуха, тектонического пира под ногами и затухающих в сторону моря колебаний южных отрогов Главной гряды? А ещё на узком гребешке, что в пяти шагах к западу топорщится, не хватает хитро улыбающегося Лёшика Зинина. Загранпаспорта нужно продлевать заранее, дорогой!

10.30 Высота – 1086 метров. Как ни не хочется, надо подниматься и идти догонять неугомонного Саныча. Тахир обрывами явно пресытился и свернул к дороге.Вовремя свернул, как почувствовал -за блокирующим видимость холмом обнаружился глубоко врезавшийся в яйлу овраг, который так или иначе пришлось бы обходить справа, углубляясь в яйлу. На дороге они снова пересеклись с пожилым суперменом, волокущим огромный рюкзак в сторону Второго спуска. Первый раз "дедушка" встал на их пути по дороге с Чегинитры, но тогда времени общаться как-то не накопилось. Теперь же выяснилось, что путешествие длится четвёртый день, началось оно, ни много ни мало, в Старом Крыму, что двадцатикилограммовый рюкзак забодал и вообще пора поскорее спускаться на юга, к морю.

- Такому треккинговые палки достаточно дать. Ещё лет 50 будет по горам бегать! – думал вслух Мисти.

Дедуся зауважали все, от 27 до 50 (пусть по дороге, но он умудрился успеть напиться, догнать, и даже почти обогнать по Караби!), поэтому, когда наступило очередное "пора" сворачивать к обрывам, с путешественником прощались по-особенному тепло и радушно. Тахиру "старокрымский внедорожник" понравился, наверное, больше всех.Во всяком случае, настолько, чтобы остаться идти по дороге. Мисти, споро переставляя свои “костылики” и изредка поддёргивая вверх набрюшный фото-рюкзак, ломил по азимуту на воссоединение с Санычем. Бобус присоседился к осиротевшему ХАМмеру и какое-то время шёл, наслаждаясь способностью последнего выбирать самый оптимальный с точки зрения экономии сил маршрут.

- "Короче" не всегда "быстрее"! - поучал Гуру, закладывая сложную систему сопрягающихся склонами холмов парабол.

После первого же необоснованного подъёма и спуска Мисти плавно сбросил обороты и вернулся в семью. Так же поступила до этого придерживавшаяся чего-то среднего между Санычем и ХАМмером Натасик. Саныча невозможно было затормозить даже брошенной в затылок 400-граммовой тушёнкой (поди-ка добрось, когда он давным-давно в холмах затерялся). Каким-то чудом чудесным догнав Мерлина, они устроили привал у успевшей сбросить листву беспородной "кочевряжки". Очень сильно вперёд и вправо, на нисходящей в несостоявшуюся карстовую воронку обочине, то же самое предприняли Тахир с дедусём. Впитав перспективу - меж двух всхолмий просматривался Ликон, Чамны-Бурун, Кастель и Мишенька - ХАМмер продолжил балансировку у “среднеквадратичного отклонения" от яйлы.Похоже, он просто пользовался практикой отрицания крайностей: не уподобляться текущей по наиболее крутому уклону воде (этот метод годится только для трассировки печатных плат) и не играть в "Царя Горы", стремясь отметиться на всех и каждом обзорных пупырышках. Даже походка у него была особенная. Попытка подстройки под много-многосеменящих шажков приводила инертную массу Бобуса в ногозаплетающееся ментальное замешательство. 

12.05 Высота 1078 метров. Плавные и широкие росчерки пути убаюкивали. Уже совсем было собравшись перемахнуть через блокирующий видимость Белой хребтик (незаметно подобравшийся яйлинский обрыв теснил слева), они обратили внимание, что дедусь исчез, а вместо Тахира на обочине "сидит" только его завалившийся на бок рюкзак. "Надо остаться, показать, куда мы скрылись" Бобус отнёс на свой счёт и с удовольствием плюхнулся в мягкий и пряно благоухающий "обитаемый остров" травы. Муравьишки, паучки, пара молчаливых кузнечиков-кобылок... За учётом семейства перепончатокрылых его нагнал Спазм, поправил наушники, поколдовал с кнопочками своего EasyMP3 и не останавливаясь проследовал дальше. Затерянная в нижнем плато тёмная точка гарцующим джоггингом ползла по дороге. Медленно увеличиваясь, она обрела поперечно-защитный окрас майки, попиленную синеву джинсовых шорт, жёлтый логотип "Prodigy" на бандане.

- Сам догадаешься, что потерял? - в грустном голосе Тахира читался самый очевидный и в то же время невероятный ответ.

Уже ничуть не сомневаясь в подтверждении, скорее просто пробуя избавить Тахира от необходимости произнесения этого самому, Бобус шёпотом выдохнул: “фотик?..” Хуже всего даже не то, что ответом было "да", а то, что на следующий, уже оптимистичный вопрос, - "нашёл?", - ответ оказался отрицательным. Дань и так была чересчур высока, но на камере и двухгигабайтной флешке беды не закончились. В кармашке сумочки остался рублёвый эквивалент сотни "мёртвых президентов". Ну, кто там геокешеры, успеете до первого ливня? Спасайте компактный Самсунг с очень неплохой оптикой от Шнейдера! До сих пор ржавеет в исполосованных бессистемными дорогами лапищах Караби. Дальше, понятное дело, какое-то время не разговаривалось и вслух красотами не наслаждалось. Какие там уже красоты.Стартуя у Второго спуска и захватывая большую часть пути до Белой, по обеим сторонам грунтовки распростёрлось угольно-серое погорелье, которое, судя по размерам очага поражения, никто даже и не пытался погасить. Тишина, подстать цвету, стояла могильная. Из постриженной под короткий ёжик травы скалились по-стариковски cглоданные клыки карров. И только сморщенная в состояние спущенного воздушного шарика бутылка из-под кока-колы рождала не сожаление, но мстительную ухмылку. Далеко-далеко, примерно на двух третях предстоящего подъёма, ритмично переставлял треккинговые палки* неутомимый Саныч.

*…да, старый, добротный альпеншток мутировал до неузнаваемости. Он стал пружинить, он стал более легким, он может складываться. В него встраивают не только компасы и лавинные зонды, но также штативы для фото-видеокамер и даже зонтики! На этом, правда, мутации не заканчиваются. Некоторые производители (например, известные всем "палочные" корифеи Leki и Komperdell), стремясь улучшить быт походника, идут еще дальше. Появилась на свет так называемая “водочная палка” (" Shnapshtok "), в которую можно залить целых 200 грамм “горячительного”. Залив производится через находящееся в рукоятке отверстие с пробкой, с помощью входящей в комплект изделия воронки. Такая небьющаяся тара, имеющаяся у походника в прямом смысле слова “всегда под рукой”, обеспечивает бережное хранение и транспортировку почти целой поллитровки, а также ”приём вовнутрь с двух стволов” одновременно, не сходя с маршрута…

- Мисти, ты не замечал, чтобы Саныч с ХАМмером отхлёбывали из палок????

(комм. Бобуса)

12.49 Высота - 1087 метров. Менее экстремальный народ пребывал в тенистом плену и атаковать вершину не торопился. Перешнуровывались, докуривали, припадали к соседской бутылке с водой (кому-то повезло: на целый литр меньше наверх пилякать), неторопливо и вкусно жевали изюм и курагу. Положенной десятиминутки отдыха отстающим не полагалось. Уже минут двадцать как валявшиеся Мисти и ХАМмер, лопоча неубедительные "я потихоньку", грузили на хребты рюкзаки. Ага, конечно... Видели мы ваши "тихоньки". Мерлин тем временем уже скрывался за каменными ступеньками нижней части подъёма.

Сколько там той Белой - двести метров в плюс к яйле. Но если всё время по солнцу и рюкзак волею "дедушек" не похудел ни на грамм... Разбавляющие траву и почву разновеликие выступы заставляли чувствовать себя приволакивающим сразу обе ноги Паниковским. Вес перенёс, выжал, подтянул. Вес перенёс, выжал, подтянул. Альтернативный вариант был тут же, под ногами. Бешеный "Урал" из Генеральского всегда отличался умением конкурировать с пешеходами. Нет, Вы не подумайте, что он прямо сейчас здесь воздух отравлял. Достаточно было ауры демонического присутствия - вдавленной в гравий травы и вкривь-вкось вспаханных полос основательной пробуксовки. Поставленная самому себе задача была нетривиальна и требовала полной концентрации: догнать "четвероногих" Мисти и ХАМмера на своих двоих. Эвон, голенастые, как “костыликами” размахивают, что твои журавли на болоте. А что, если попытаться сплагиатствовать “лилипутиковую” поступь ХАМмера? Ать-два, ать-два. Так мышцы уж точно меньше забиваются. Но телодвижений - больше, значит, энергозатраты, теоретически, должны быть выше... Ну и пусть выше. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Главное - расстояние тенденцию к сокращению проявило. Вот если бы ещё склон не взялся активно выполаживаться…

Обогнать не обогнал, но в пятёрку финалистов попал - уже хорошо. Можно швырять рюкзак на столбик под тригопунктом (не фотогенично, зато потом меньше наклоняться) и вытягивать из клапана изюм, курагу, ялтинский лук и буханку хлеба. Приводя фразу Серёги Попова в интеллигентное русло, "нету большей красоты, чем… покушать с высоты". Замыкающее колонну трио - Натасик, Тахир и Спазм - не заставило бутерброды долго ждать. Тахир, хитро поблёскивая очками, извлёк “Ноя”, и Бобусу потребовалось быстренько потрошить рюкзак в поисках завалившегося в какую-то несанкционированную пустоту лимона. ХАМмер щедро отмотал копчёной колбаски "формата собачка покакала”, (c) Мисти. Натасик поделилась парой - белым и красным - соусов. Тынц - "За коллектив!" Тут же наладилась не только жизнь, но и мобильная связь. С самого утра ХАМмер безуспешно тщился дозарядить 25-ю гривнами телефон Бобуса. Классная штука мобильник (какой всё-таки умница этот Ворд, как это мудро с его стороны - предложить назвать мобильник “могильником”!). “На краю света” - в Балаклаве - покупается карточка. Код пополнения сбрасывается по SMS и ты, прожёвывая добавочный полубутерброд на вершине Белой, снова в сети.

- Пора давать объявление в прэссу, - улыбается ХАМмер, возвращая телефон, - "пополняю счета GSM-операторов в пределах Главной Гряды"!

13.21 Высота – 1253 метра. Красивейшее место – гора Белая. Панорама с её вершины ничуть не хуже, чем предлагает её серверо-западная напарница Кара-Тау. Хорошо предки задумали – “белое” и “чёрное” рядом... Прямо Малевичи, а не предки. Только вот с “квадратурой форм” не угадали, обе вершины больше на купола похожи. Да пожалуй, даже в чём-то и лучше. Меньше огромного, однообразно "гофрированного" нижнего плато Караби. Нет приплюснутых друг к дружке воздушной перспективой Северной Демерджи и Тырке. Зато в плюсах, - ах!, - и ещё раз, только уже громче - АХ! - сколько побережья. От "кошачьего ушка" Козьей горы - Эчки-Дага, через Меганом, Караул-Обу, Морское, Рыбачье, Солнышко, Алушту,Кастель, к изящно оттопырившему попу Медведику…Жаль только, что здравый смысл повторного "тынц по коньячку" не одобряет.Пока джентльмены и леди изволили трапезничать и коллективно фотографироваться у тригопункта (не забываем, сегодня - второй и последний день вместе), с запада на вершину поднялся одинокий юноша. Кроме шорт и футболки из "тяжёлого" снаряжения присутствовали сигареты, зажигалка и початая бутылка воды. Поздоровался, скромно отошёл в сторонку, завалился навзничь - отдыхать. Как ни пристально всматривался в восточный сектор Караби-яйлы Бобус, блуждающего в арьергарде “форварда", доложившего во время последней связи "уже иду" не вычислил.

- Сегодня мы должны ночевать на Тырке! - выразительно переводя взгляд с часиков в глаза Бобуса, шёпотом произнесла Натасик.

Спустившись с верхнего плато значительно правее, грунтовка, не балуя солнышком, направилась к лесу. После заставившей пропотеть Белой милость природы была принята восторженно. Да и лес позитива, безусловно, стоил. Прямо на дорогу свисали полновесные, оранжево-алые кисти рябин. Прошедшие на прошлой неделе дожди вдохнули молодость в буйно подрастающую траву. Впервые за два дня пообещав одарить грибами, пахнуло прелью и сыростью. Визгливо ссорились неприметно-серые пичуги. Деловито "сдюльферял" на левую лямку крохотный красный паучок. Одно расстройство: грунт была достаточно твёрд, чтобы сохранить неудобный для двуногого перемещения полукруглый профиль колей.Узкий же разделяющий перешеек был настолько колдобист, что требовалось то и дело таращиться в землю. Всё это было бы ещё ничего, но увязавшийся за командой "робинзон", то ли снимая стресс одиночного странствия, то ли просто в отместку заманившей его в эту Тмутаракань природе непрерывно курил. Вклинился он в строй в голове колонны, между не обгоняемым по определению Санычем и каким-то чудом протиснувшимся в лидерство Бобусом. Не то, чтобы Бобус был злостным противником "излишеств нехороших", даже наоборот, "пассивный курильщик" прозвучит вернее. Но чтобы вот так, прямо на ходу, и одну за другой... Ладно, пущай травится, - разрушать окружающую идиллию и сбивать вышедший на второе дыхание организм не хотелось.

Когда дорога ненадолго вынырнула из леса, оказалось, что гора Ликон осталась позади. Значительно ниже, на параллельной "полочке", переваливаясь бройлерными утками, катилась на запад пара гружёных внедорожников. Мобильник Костика упорно не отвечал. Впервые разветвившись, дорога взялась огибать с двух сторон невысокий холм. Более нахоженным было правое ответвление. Позже всех проходивший здесь Мерлин его одобрил. Вниз. Ещё вниз. Мощные перекрёстки. Тот, что верх - точно на Кара-Тау. Второй - куда-то в сторону Бурульчи. В редкий просвет нет-нет да мелькнёт зелёный мульти-горбатик хребта Таш-Хабах. Высотомер безжалостно отматывает цифирьки в минус. Трек изгибается лишней петлёй к северу, чтобы по левому борту глубокого оврага вновь шарахнуться на юг. Когда буковый лес начал редеть и разродился предвосхищающими Су-Ат лужайками, наступил самый проблематичный и острый момент сегодняшнего дня.

- Мы сегодня ночуем на Тырке! - всё так же шёпотом напомнила Бобусу Натасик.

Высота - 929 метров. Мир успел потерять большую часть цвета. Оборудованное лавочками кострище неподалёку от огромного бука манило ставшим желанным ужином. Вода была рядом. Ночевать на Су-Ате было традицией. Легко сказать - "ночуем".Как сказал на одном из концертов Высоцкий, "посмотрите, какие вокруг одухотворённые и счастливые лица. Вы же сейчас подавите друг друга..."А ведь там разговор шёл всего лишь о театральной раздевалке, а здесь... Здесь такие ботинки и такие кулаки... О неслабой сушине, исполняющей обязанности Посоха Мерлина, лучше вообще всуе не упоминать. И всё-таки решающим аргументом в деликатном и ненасильственном подталкивании двигаться дальше (главное - не перегнуть) стало не велеречие Бобуса и не самоотверженное упорство Натасика (при молчаливом одобрении Тахира), а налетевший откуда-то из-за моря ветер. Холода пришельцу было не занимать, пространства для манёвра - подавно. Даже спрятавшись за матёрый, в два обхвата, бук в ожидании пока Мерлин, Тахир, Мисти и ХАМмер наберут воды, Бобус чувствовал себя подвешенной в аэродинамической трубе свиной тушей, которую чья-то извращённая изобретательность совместила с морозильным комбинатом. Белый памятник партизанам казался высеченным из цельной глыбы льда. Из устья ручья тянуло тяжёлым могильным холодом.

Слабая торжествующая улыбка на лице Натасика появилась одновременно с лёгкой одышкой. Двухколейная тропа по Таш-Хабаху почти сразу ввязалась в основательный подъём. Была она (тропа, а не Натасик) петлява, грязна, камениста, а в вопросах набора высоты еще и безапелляционна. Неутомимый Саныч продолжал показывать"как это по-настоящему делается". Мисти с Мерлином принимали его "подачи" легко и непринуждённо, в одно движение перекидывая их к паре ХАМмер-Бобус. ХАМмер шёл излюбленными "лилипутиками", разглагольствуя о мощности “двигателей”. Мол, у Саныча "мотор" мощный и низко-оборотистый, поэтому шаги большие и широкие, а у него, ХАМмера, - наоборот. "Мотор" Бобуса стрекотал где-то в самом горле, но отставать от наступания на пятки Санычу стало бы идеологической ошибкой. Натасик, Спазм и почему-то отстающий Тахир нет-нет, да и появлялись на спрямлённых участках плавно набирающей высоту хребтовины.

- На правильном маршруте под треккинговые палки должны быть высверлены треккинговые дырки!

(с) Мисти

16.57 Высота - 1065 метров. Прохождение первой вертикальной сотни метров Бобус решил мало-помалу спустить на тормозах. Зачем доверчивому народу знать, насколько кто устал. Идут себе "якобы к роднику", и... пусть идут. Занятно. Это был его третий (если не четвёртый) хадж по соединяющему Су-Ат с Тырке хребту, но источник Сулух-Оба, будучи оборудованным и находящимся в 10 метрах от тропы, исхитрился ни разу не попасться на глаза! Родник и стал вторым напряжным моментом странствий. Ровно напротив него почти вслух умоляла о расстановке палаток до комариного писка удобная полянка с кострищем. В алчных взглядах Мерлина и Спазма начал тлеть "огнь желанья”. ХАМмер и Саныч, прислонив рюкзаки к павшему стволу, направились пить и умываться. "Тайная вечеря" Натасика и Бобуса спасённым от падения осенним листом дрожала на липкой паутинке. Тут уж потребовалось не только объединенное красноречие о "фотограф-Мисти-никогда-в-жизни-себе-не-простит-если-не-увидит-рассвет-на-Тырке" (при вымученной, но согласной улыбке Тахира), но и личный пример.

- Я думал: когда мы спускались к Су-Ату, то группа инициативных товарищей (ты, я, ещё часть народу) парила мозг остальным, кто чуть сильнее подустал, мол, до Су-Ата дойдём и там встанем. На самом Су-Ате концепция поменялась: группа инициативных товарищей (ты, я, ещё кто-то, но уже меньше) парила мозг остальным: вот, пройдём ещё чуток, до Сулух-Обы, и там уж встанем. На Сулух-Обе снова смена ориентиров: группа инициативных товарищей (ты, я) парила мозг остальным: вот ща до полянки под скалами дойдём, и там уже точно финиш, отдых. Здесь меня посетила мысль: ведь ничего не помешает хитрому Бобусу… напарить и меня тоже!!! И тут ты бодро проходишь мимо моей полянки...

(из пост-походных откровений Мисти)

С преувеличенным почтением пропуская мимо ушей неодобрительный скрип “Кокасанских дедов" о "готовых дровах", "почти уже сейчас" ужине и "да мы завтра до рассвета встанем и обязательно успеем", "салаги Больших Ворот" бросили вызов последнему, двадцатому на сегодня километру. Кажется, что такое восемьдесят пять метров по высоте? Ещё какое "такое"! Давление насупленных взглядов окружающих ощущалось физически. Казалось, от них начинают потрескивать швы и пластиковая фурнитура рюкзака. Богатырь Саныч упорно продолжал лидировать, но что-то в линии фасада его изумрудного рюкзака (этакий водруженный на богатырские плечи трёхдверный славянский шкаф) было от восходящего на эшафот мученика. Встречная группа из шести человек весело прощебетала (четыре девушки на двух парней, как уж тут не прощебетать) "ну, вам с тяжестями до яйлы ещё минут... тридцать", получила в ответ "а вам до родника... пять" и тихонько прошептав за спиной "нифигасе, какие дядьки и тётки в горы ходят…" скрылась за поворотом. Чем ближе дорога подбиралась к финишу, тем круче становилась тропа. Лес мрачнел, камни под ногами уже слабо отличались от замешанного на траве дёрна. В какой-то момент Бобус обнаружил себя в голове колонны, а высокогорно-альпинистски упершегося грудью в скрещенные палки Саныча - позади Мисти с Мерлином! Более поздняя попытка Саныча отвоевать "жёлтую майку" не состоялась. Какое там, когда цифры на GPS кажут 150 метров... Ну-ка, закусим губу, чтобы тише хрипеть. 70 метров... Поляна. Крутой поворот налево. 50 метров... Бегут, бегут “лилипутики”, дорога тасует людей как карты. 25 метров… Вершины деревьев розовеют, из грунта вытопорщиваются камни. 10 метров...

- Я стоял перед последним десятиметровым подъёмом на Столовую. Все уже были наверху, Натаха (оттуда) уговаривала подняться, а у меня не было больше сил... Началось это, похоже, после беганий по яйле в поисках фота, как-то я там перенапрягся...

(из воспоминаний Тахира)

Чувство внезапно свалившегося безбрежья заставляло “шуршать шифером крышу”. Небо с последними слезинками заката занимало полную полусферу. Кто там будет мелочиться с быстро вливающимся в яйлу хребтиком, ограничивающим Тырке с северо-востока? Взятая в полукольцо кустарника поляна поколенной травы мгновенно превратилась в лежбище. Слышала ли когда-нибудь Стол-гора более счастливые охи и ахи? Ну, разве что, от поднявшихся “в лоб” снизу. Стрекоча сверчком-переростком, из холмистости на севере прикатил одинокий мотоциклист. Остановил железного коня без признаков номерных знаков, поздоровался, попробовал уточнить дорогу на Джур-Джур. Тяжёлый рюкзак, говорит, не для него. И скорости муравьиные - тож. "С ветерком", значит, ему подавай. Когда громыхающая шайтан-арба, обдав горечью бензинового выхлопа, умчалась на юг, ХАМмер повернул голову ему вслед и не без сарказма швырнул через плечо:

- Погоди. Мы ещё поглядим, как ты будешь его переть, когда тазиком накроется...

17.48 Высота – 1231 метр. Бобус схватил камеру, прищёлкнул "полтинник", клацнул для истории мечтательную улыбочку предвкушающего длительную “переноску тела" ХАМмера и опрометью ломанулся по кустам в направлении Хапхала. Поздно. Слишком поздно. Краски дня ушли, истаяли, оставив одну только не выразимую словами мощь проваливающегося в сизую хмарь ущелья. Насмешливо хрюкнув, спланировал вниз одинокий ворон. Тихо, на грани слышимости, ворковали погружённые в чёрное руно леса водопады. Медленно разгорались огоньки Генеральского. Если внимательно присмотреться, в верхней трети ущелья можно было подметить крохотный, как огонёк сигареты, всполох костра. Там тоже жили счастливые люди. Вдох. Нет, не так. Глубже, чтобы до самого дна готовых в любую секунду взорваться кашлем от пережитой нагрузки лёгких. А теперь - собрать губы в куриную гузку и медленно, неслышно выдохнуть. Раскинуть руки… закрыть глаза… сделать шаг… назад. Здравствуй, Хапхал. Я пришёл. Остро не хватало любимой музыки. Чего-то по-ночному блэкморовского или безумно сияющего алмазами гилморовского. Стоять бы так и стоять вечно, да вот дел выше макушки. В пять минут назад идиллическом лежбище, призывая в музыкальное оформление отдельные, наиболее сочные и выразительные строфы "ленинградского” Шнура, вызревал очаг недовольства.

"Куда бежали", "последний вечер", "без костра", "надо было у родника" бе-бе-бе, зю-зю-зю. В общем, "давайте обратно, в лес" и всё такое. Не случилось едино мыслящей команды в этом сезоне, не случилось. Ну и... ладно. Уж что меньше всего может испортить настроение под готовящимся просыпаться звёздами небом (вон уже, кстати, Венера воссияла), так это ворчание не выпасающих подвалившую им козырную фишку граждан. Небо давит на мозг? Хочется в буераки? Да завсегда ура. Да хоть на самую Сулух-Обу. Только… “ Jedem das Seine” - "каждому своё", как писалось на железных вратах заведения, о котором даже со зла упоминать не хочется. Бобус уже изготовился дёрнуть из рюкзака пенку. Натасик, напротив, исполнилась духом международной дипломатии:

- Мисти, ты тут самый молодой, пойдём, вместе разведаем во-он тот лесочек... 

За спиной у них продолжилась немая сцена.

* * *

- Если бы ожидали, что дров нет, - ну так и хрен с ними! А если ожидали, что дров - есть, а на финише предлагают, мол, давайте, будто дров нет, тогда точно - в Хапхал!!! Я тоже у себя напишу, как Бобус, возмущённо вращая глазами, предлагал всем желающим идти за дровами... лесом!

(комм. Мисти)

Заботливо укрытая от удалых ветров рощица (хвала похожей на сложенную ковшиком ладошку лощине) вмиг погасила раскольничество. Дров было настолько валом, что места для палаток пришлось расчищать руками. Расплачиваться за агорафобию (эх, как же славненько было валяться на мягкой, как отборный гусиный пух, травке...) приходилось постоянными тычками в глаза сухих сучков. Вслух припомнив вчерашние вокально-инструментальные экзерсисы и введя поправочный коэффициент равный пяти (на Мисти, Спазма, Мерлина, ХАМмера и Саныча соответствено), Бобус с Тахиром решительно задвинули свою палатку куда подальше. В то время, как Саныч с Натасиком обсуждали нюансы грядущего супчика, ХАМмер, Мисти и Бобус выдвинулись на простор во имя “поисково-спасательных мероприятий” Костика. Телефон отозвался мгновенно. Запоздалец только-только выступил от Су-Ата. В шипящем, пропадающем, щёлкающем помехами голосе сотового беспроводья угадывалось легкое разочаровние. "Ну, вы молодцы... а я надеялся, что не дойдёте"... Бобус, не вынимая рук из карманов ветровки, почесал бурчащее по ужину брюшко и самодовольно ухмыльнулся. Забив стрелку следующей связи на 21.00 (час по тёмному лесу казался вполне оптимистичным прогнозом) они поспотыкали неизвестно откуда понавысовывавшиеся карры к “цитадели огня” в заветной рощице. Молдавский коньяк и крымский портвейн в один-единственный глоток смыли горькую оскомину "ночевательного" конфликта. Очередной супец Саныча оказался ещё вкуснее предыдущего. У Ирусиных борщей определённо появились достойные конкуренты. Прильнув к пенкам, они шарили ложками по скрупулезно вылизанным тарелкам: не завалялось ли в укромном уголке впопыхах забытого "ништяка"? Добавку Саныч на законных основаниях экономил. Самая лакомая, полуторная порция была зарезервирована для любителя тёмных приходов. 

- Саныч проникся духом уважения к Костику и защищал оставшийся супчеГ аки Цербер!

(из завистливых воспоминаний Мисти)

Вторая костико-спасательная экспедиция выполнялась теми же груздями, что успели запрыгнуть в первый кузов. Яйла казалась безмерной. Темная масса загораживала звезды далеко-далеко впереди - гряда холмов, к которым лежал их завтрашний путь. Потемки были настолько тотальны, что не гори во лбах светодиодных фонариков, можно было запросто отправиться “воспарить со знаком минус” к Джур-Джуру. Несмотря на полный комплект палочек на указателе мощности принимаемого сигнала, Костик не откликался. Видимо, на Таш-Хабах этот, конкретный, рог изобилия не изливался. Блеснувшая на границе яйлы голубая искорка - что может быть приятнее и... человечнее? 

- Это ваш костёр в низине? - крикнула темнота, - я прямо туда!

- ...Прохожу Су-Ат, а там меня окликает какой-то незнакомый дед. Мол, “это ты Фул искал?" – удивляется Костик.

Если вы на секунду подумали, что объединением команды всё и закончилось, так нет. Накормив и дёрнув “по маленькой” за упорство лунатиков, народ взалкал изысков Млечного пути. Разгулялись почти все, кроме "укушенного в лень последним подъёмом" Саныча и пребывающего в конфликте человеческих и свиных печёнок Тахира. Мерлин вслух мечтал о переносимом в рюкзаке телескопе. Бобус отобрал у Натасика открывающие новые пределы вселенной очки. Мисти со Спазмом расстелили пенки, ХАМмер и Костик не глядя упали рядом. Фляжка BergHOFF 18/8 взбулькнула последними глоточками рома.

Земля в иллюминаторе... - четырёхголосой полифонией содрогнула яйлу.

День третий