| |
Бардак - это тоже творчество. Так что к нему
следует относиться как дирижер к оркестру!
Н. Могылдя.
Глава седьмая, в которой фигурируют "правильные" кулуары, беспощадная вивисекция
планов, а Гаргантюа готов от зависти лопнуть с брызгами.
 - УТР-РО, ТУМАН-НОЕ, - РОКОТАЛ ИЗ-ЗА ОРАНЖЕВОЙ СКОРЛУПЫ БАРХАТНЫЙ БАРИТОН пребывающего в приподнятом расположении духа Сергея Дмитрича. Поворочав какое-то время камнеподобные мысли, я вручную забэкапил вчерашний трек. Чтоб у всех и каждого из гарминовских программистов было по сорок домов. А в каждом доме - по сорок комнат. А в каждой комнате - по сорок коек. И чтоб схватила их лихоманка, и швыряла с одной койки на другую! У всех приличных GPS есть встроенный механизм посуточного сохранения трека, только у Дакоты - хрен по всему тачскрину. С трудом взяв себя в руки, Бла-ародный Дон распихал остатки мозолей по волглым, как старая половая тряпка, "Саломонам" и, наспех скрутив некое подобие приветливой улыбки, четвереньками выполз на простор. Вай-вай-вай! Ай да наш Сергей Дмитрич! На груди красуется зеркально-плёночное, к нему байонетно примкнуто что-то подчёркнуто светосильное... В нашем полку фото-мазохистов пополнение злоключилось?
 Как бы этак бы изловчиться, и научить сопротивляющуюся приближению к кресту тушку вжик - и в три секунды на другой конец Галактики прямо на обрыв переместиться? В настолько непростом деле без правильной гравицаппы никакого массандровского луц-а не хватит... Ну, и что тут у нас с "выразительными" атмосферными отправлениями? Лучи солнечного света казались почти материальными. Их ослепительные столбы толстыми колоннами розового мрамора опрокидывались с самого неба под складчатые обрывы Бойкинского массива. Буюка-Кая была похожа то ли на истерзанную тяжёлыми молотами наковальню, то ли на повидавшую крови колоду из векового дуба в популярной мясной лавке. Левая рука инстинктивно тянулись к широкоугольнику, а правая судорожно вращала прорезиненное колёсико установки брекетинга. В общем-то, это был скорее жест отчаяния, чем изъявление божественного восторга. На сколько хватало глаз, небо бугрилось и куксилось готовыми вот-вот пролиться через край серо-фиолетовыми хмарами. Как определила бы текущий статус окружающего мультяшная Масяня, "романтический момент был безвозвратно утерян".
- Надо позвонить ХАМмеру и сказать, что он - ГАТ, переобещал с прогнозом...
- А который сейчас час?
- 9 утра.
- Поздно, ХАМмер уже проснулся...
Из диалога Бобуса и Мисти на Орлином Залёте.
 Вымочив штанины почти до колен, я соскользнул вслед за Тимофеем Анатольевичем на соседний контрфорс с мемориальной доской партизанам. Заглянул в мрачный зев кулуара, скрывающего тропу от Данильчи. Вот что сегодня непроходимо, так непроходимо. Положим, сверху вниз на спине прокатиться ещё реально: уклон там для этого как раз подходящий. Но чтобы из Соколиного наверх выбраться... Тут без грузового Карлсона и "какой-то матери" не подступишься. Сияющие на востоке огненные зенницы неба рубцевались на глазах, прямо как раны непобедимых мутантов в голливудских блокбастерах. Вылета орлов на рассветный променад Бла-ародным Донам сегодня тоже не светило. Очень надо мудрым птицам после боевого разворота в тумане об каменную стену приложиться! Это ж вам всё-таки клюв из кератина, а не компактный двухосевой камалот от Black Diamond...
 - Овсянка? Який жах! - шугался от рациона новоприбывших Тимофей Анатольевич, крайне аппетитно закусывая начисленный Аликом шматок домашнего сала жёстким, как подошва кирзового сапога, колечком суджука. В этом весь Тимофей Анатольевич. Для него самый грамотный во Вселенной бутерброд - сложенная вдвое “плюха” из “Любительской” в натуральной оболочке, начинённая "Мармуровым" сыром и до отказа залитая оливковым майонезом. А хлеб в "правильных" бутербродах - суть люмпенство и отвратительный моветон.
Каждый из присутствующих, как умел, затягивал миг старта. Я пробежался по зелёной полке Седам-Каи на запад, но мегабайтов на флэшке от этого не прибавилось. Сергей Дмитрич вежливо завладел штативом и ушёл самовыражаться на утёсы в направлении Данильчи. Классная штука фотоаппарат: вполне способна заменить собой сигарету. Ну, знаете, что солдат в армии, что никотино-зависимых сотрудников в корпорациях с жёсткой трудовой дисциплиной на перекур отпускают. В то время, как остальным увиливать от рабочего стола - категорическое "no-no". Все наши изгаляшки оказались тщетны. Поглотивший Соколиное туман не собирался уходить, как бессовестно засидевшийся за полночь гость.
 А не расписать ли нам пульки замесить ли нам грязи, дорогие товарищи? ЕКЛМН! Едва не гробанулся, сквозь кустарник на верхнюю поляну продираясь. Ноги в одну сторону, трек-палки (тут “умеющий много гитик” Ворд неожиданно предложил замену на “трепалки”) - в другую. Только что носом не взрыл размазанную по каменным ступеням рыжую грязь, - вот бы уж дикие кобанчеги способностям “штурмового” пятачка подивились… А Мисти, бродяга, хитрющ: басковские "фонарики" вокруг щиколоток развесил, прям как поганки свои мантильи. Мыслит шагнуть в День Туриста этаким гипер-пафосным Д'Артаньяном без единой плямы. Будь ласка, на передовую! А мы тебя здесь, в тылу подождём. "Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс, и в ваших жилах тоже есть огонь..." в скрипучей, как потёртое седло, тональности Михаила Боярского отчебучим.
Вот он, контрольный "додуб" и сворачивающая в направлении водопада Серебряных Струн лесовозная дорога. Сам знаю, что она дальше теряется. Более того, практически уверен, что цепких объятий того приземистого грабинника, который при штурме снизу воспринимается как "гробинник", нам никак не избежать. Смело сворачиваем с дороги, подходим к далеко не одинокой скальной ступеньке метров двух в высоту, примериваемся, как бы с неё поудобнее "убиться". Первым вниз лицом к стене ползёт Мисти (хорошо быть стройняшкой...), за ним - я, с хрустом расширяя дыру в подпирающей сброс грабовой поросли.
Главное - в нужную сторону незадействованной в трёх точках опоры ногой аккуратно прицелиться. Потому, что если хоть чуть-чуть промахнуться мимо отслоившейся от основного массива каменной плиты - этакой поставленной на ребро крышки от канализационного люка - в неё родимую, пролетая мимо, чисто рефлекторно зубами и вцепишься... Уф, на грунте! Остальным концессионерам просьба не беспокоиться: Мисти удобную спусковую трещину чуть правее разведал. Интересно, где он был и куда именно смотрел раньше?
 Волею следующего сброса мы рассыпаемся цепью, выпадая из пределов видимости. Кот-18 с напарником смещаются вправо: для них, похоже, самодостаточна и привычна штурмовая двойка. У нас верховодит Мисти. В Алексее я уверен. Он не подастся во все тяжкие боулдеринга, как это предпринял бы Костик Чвилёв, не позабудет вовремя оглянуться на доходяг (во всяком случае, до тех пор, как путь зарядит на подъём - так уж у него коленки устроены). В лесу было тихо. Сопение гружёных поклажей путников, матерное спотыкание о сучья и кочки слипшихся листьев - вот вам и вся звуковая дорожка. Лес медленно редел, оставляя в наследство редкие кусты шиповника и чуть скруглённый к востоку каменный язык, чем дальше, тем круче загибающийся вниз, к верхушкам деревьев.
Щедрый уклон. Cостоятельный. Хорошо бы сейчас не лохануться, с первой попытки вписаться в детально описанный Валиком Нужденко кулуарчЕГ... Выскочивший, как чертёнок из коробочки, Сергей Дмитрич вдруг перетягивает одеяло руководства на себя. И вот уже Мисти “откомандирован” на разведку туда, где ни одному Бла-ародному Дону искать спуск даже с сильнейшего бодуна в голову не придёт. Взглянув в округлившиеся от неожиданности глаза нашего родниковеда, я втихаря вспоминаю анекдот про червяка и рыбака:"Мужик, они меня там чуть-чуть не сожрали!!!", - и фейс лица будто сам собой расплывается в широчайшую улыбку. Таких глаз у Мисти я не помню, пожалуй, со времён памятного предложения заночевать на "лысой" окраине Тырке-яйлы. К счастью, Мисти - личность воспитанная, и не произносит вслух всего того, что лично я думаю о переделе власти (а потом без колебаний отбрасываю первые три мысли, во избежание "кровных междоусобиц").
Ещё к большему счастью, Мисти - как еврейская ездовая собака. Где на него сядешь, там и слезешь. Поэтому, мы чинно-блаародно потыкаемся по каменной россыпи, медленно смещаясь к тальвегу сухого ручья и оставляя неприятную крутизну слева. С камнями под ногами временами тоже не всё гладко. Перебираюсь через плиту габаритами с пару ящиков из-под яблок, - а она не просто качается, а круша "катки" из более мелких обломков, величественно сползает со стапелей... Ну, буквально как незалежный флагман "Гетьман Сагайдачный"! Неграциозно отпрыгиваю в сторону (какая уж грация под рюкзачиной…), и уже по языку чернозёма продолжаю снижаться наперерез более адекватным в траверсе бездорожья спутникам. Алик тоже немного приотстал, поэтому мне в вынужденном арьергарде ничуть не одиноко. Вот если бы ещё не требовалось ломиться сквозь поколенный шиповник... Что характерно, Валентин Нужденко позиционирует данное сухоручье "удобной тропой". Удобная - согласен. Тропа... если у Вас снаряжённое розовыми очками воображение, этот, конкретный, бокал пива "ещё наполовину полон".
 Наше счастье, что работяга-ветер успел досуха вылизать влагу на выпуклых перекатах “виртуального” ручейка: подошвы тормозили, как посаженные на свежую эпоксидную смолу. Cпуск на упитанный загривок Сююрю-Каи происходил в настолько тёплой и дружественной обстановке, что даже авторитарный Сергей Дмитрич перестал неодобрительно шевелить усами в направлении "гуляющего самого по себе" Мисти. На простор мы выкатились в самых верховьях матёрого оврага Гяур-Чаир. При наблюдении снизу "тропинка Нужденко" абсолютно не читалась. Это заставляло почувствовать себя ангелом, сошедшим прямо с небес, подпираемых гребнистым и слоистым брюхом ускользающей куда-то в заоблачные выси осыпи. Пока я заворожено обозревал только что пройденное, отряд успел не только с головой погрузиться в буйное разнолесье, но и развернуть горячие дебаты по регламенту "кому в такую гадскую погоду понадобилась эта Сююрю-Кая". Нет, видимость, собственно, Сахарной Головки как бы присутствовала, но "гадской погоде" Бла-ародные Доны хамили неосмотрительно. Не прошло и нескольких минут, как атмосфера начала с верблюжьим азартом плеваться ледяной и мокрой водой…
А в это время, где-то в Симферополе и Соколином...
 Я не успел заметить кто, Кот-18 или обстоятельный Сергей Дмитрич выудил из закромов и распростёр над нами трепещущее на свежем ветру крыло огромного бежевого тента. В наше время вездесущих пластиков "тяжёлое снаряжение" из водоотталкивающей ткани - тот ещё анахронизм. Но пиетет и преклонение внушает, ага. Только длинные витые бечёвки во встопорщенных сучках диких груш путаются, слов приличных нет как безбожно! Я, пожалуй, свой край “одеяла” просто на себя потяну в руках подержу, ведь можно?.. Вот, теперь попасть на Сююрю-Каю уж точно никому не светит... Пользуясь мигом вынужденного безделья, вызвонил Ирусю Яровую. От ты тильки побачь, яки злодейськи знущавцы... Пока всё сознательное пешеходное население по лесам да оврагам полощется, Ируся дуэтом с Тахиром в ресторане "Большой Каньон" марочное "Бастардо" из бокальчиков дегустируют! Не случается справедливости в этом мире…
 Ускоренные одним только этим знанием, мы скатали тент и отправились строго на север: именно там сброс выглядел максимально гуманным. Цветовая дифференциация штанов расслоение способностей свершилось практически сразу. Восемнадцатилетний архар Тимофей Анатольевич косил под полковую разведку, гарцуя вдоль долгой диагонали упавшего ствола сотней метров впереди. Вооружённый сучковатым посохом Мерлин прикрывал левый фланг (и с чего он только решил, что там бурелома меньше?) Мы с Аликом и Мисти образовали правильную триаду, оставалось только решить, то ли это элегантный Дон Чимино с двумя отставными вышибалами, то ли изголодавшиеся карнозавры, загоняющие юного протоцератопса... Кстати, если Мисти, не дай Шива, удумает ещё хоть малешик ускориться, то поднажавший из последних сил правый гм... карнозавр может и клыки ему в филей из мести воткнуть!
 Когда и зачем именно от нас отбились Сергей Дмитрич и Кот-18, не успел заметить никто. Вот только сию секунду на соседнем борту заваленной камнями и буреломом котловины мелькали - и нет их боле. Прямо как грибов, о кардинальном отсутствии которых уж которые сутки подряд не перестаёт ламентировать вслух Тимофей Анатольевич. Выоравшись для порядка - а в ответ тишина - мы очень скоро спустились с лиственного косогора на знакомый асфальт. Шоссе слева и справа плавало в невесомой дымке тумана, обещая как новые впечатления, так и всплески успевшей зарубцеваться ностальгии. Мисти мгновенно зацепился языком за мобильник, и уже через несколько минут мы прощались с Мерлином (любимая работа, зараза, родная, превыше всего...) и ручкались с для кого - новыми, а для кого - давно знакомыми попутчиками. У меня начало зреть впечатление, что ещё немного, и Мисти в Крыму будут знать все: от рядовых Соколинских таксистов до Просто Прохожих*.
* Каламбур "в огород" Сергея Дмитрича здесь ненамеренный - с самого вчера в качестве тоста на языке вертелось.
 Михаил, веселой скороговоркой представивший жену - Ксюшей, а себя - "Татарином", был немного похож на помолодевшего Дон-Кихота: темноглазый и черноволосый, с ухоженными усиками и бородой-эспаньолкой. А что в росте до “испанского прототипа” дециметров не дотянул - это вполне компенсировал молчаливый Виктор: высокий, широкоплечий, тоже отъявленно бородатый дядя, которого Мисти окрестил мне на ухо как "Мастера". Ох уж мне эти мангупско-форумные привилегии: не синеликие Аватары, так еще более звучные "погонялова"! Гы-гы-гы. А вот фирменной треккинговой “клюшки” - ну, в смысле, палки с изогнутой, как у классической трости, рукоятью, я ещё на местности не встречал... Может, у ея внутре неонка и резервуар для спиртного, как у мега-модного Kompеrdell-овского "шнапсштока" в верхнем сегменте присутствует?.. Надо наивнима-а-ательнейшим образом проследить за этим мастером. Не прикладывается ли втихаря во время движения? Элегантно так приотстанет, "буль-буль" из рукоятки, а потом, на внезапно повысившемся октановом числе, - на обгон! Я видел, как такое наш Олежка проделывал. Но только не из палки, а из полуторалитровой “соски” на ходу заправляясь. Вот, я же говорил! Уже начинается: "переправиться прямо здесь через Коккозку…", "подняться по азимуту на Юсуповскую тропу…"
- АРГХ, У-БИ-ВАТЬ! (с) Мамонтобой, сын Большой Волосатой.
 Можно-то оно, конечно, можно... В самый канун Дня Туриста подняться на лишних сто метров ближе к Богу - это наше всё. Но вот что выразят по этому поводу те, кто честно дожидаются нас у ресторана с "подарками", когда проведают, что им самим всю эту стеклотару “излишества нехорошие” до Первого, читайте, "Почтового" додуба на своём личном горбу шерпить?!! Могут ведь и прямо к тому додубу, как состоявшиеся ”энтомологисты, собирающиеся на Суматру ловить бабОчек”, треккинговыми палками с размаху пришпилить! Вспомнив на одну-единственную секунду, с каким искромётным энтузиазмом поддельный "американский энтомолОгист" Джон Поллак крошил на винегрет замешкавшийся на пути к его "призу" одесский стриптиз-шалман, я решил уберечь от праведного гнева ХАМмера хотя бы ресторацию "Большой Каньон". Пусть они за последние двадцать лет так и не научились продавать хлеб оголодавшему турью, всё-таки реликт бывшего СССР. Даже кряжистый гоблин в синем камуфле, собиравший оброк за "проход по мосту", не сумел испортить настроение и позитив встречи со старинными знакомыми.
 Вы спросите, кто такой бодрый и весь из себя красивый из-за кустов нарисовался? Да это ж краснозвёздно-столичный дядька Тахир Бедертдинов с симферопольской Ирусей Озимой Яровой! Надо в финальной версии не забыть зачеркнуть: поколотят ещё. Тахир выглядел, ну... как Тахир. Может, стал за последний год немного суше, а может, это чувство было возбуждено (ой, как это метко по-Фрейду!) пробуждено соседством с как всегда продуманно подчёркнутыми плавными обводами Ируси. Я настолько "загипнотизировался", что чуть не позабыл поприветствовать материализовавшихся минутой позже Саныча и ХАМмера. ХАМмер, впрочем, ничуть не обиделся, а с шашкой наголо ринулся препарировать по живому порочную парадигму Валика Нужденко отвести два десятка неофитов левым бортом Большого Каньона. Левый борт - не то место, где хотелось бы путешествовать "табором", нет? Распихав куда подальше смелые фантазии (ох уж эта мне Ируся...) и трепещущее негодование (ох, уж этот мне вельмишановный добродие Нужденко...), я присоседился к сбросившему зелёного кабанчика наездника Санычу и принялся кардинальствовать по серому. В смысле, ну зачем Бла-ародным Донам целых два Дня Туриста подряд?!! Может, "классикой", с Первого мыса по Пятый, а там уже и разберёмся по факту, как пел в юности Розенбаум, "кому, какое, что"?
 Алик с Мисти по-быстрому сколотили оппозицию, но тонкий глас вопиющих истаял в окружающих Коккозку буках, как 10-граммовая упаковка сливок из “авиационного” пайка в двухлитровой посудине, заменяющей Тахиру одновременно и кастрюлю, и чайник. Первым заштопанный на живую нитку маршрут принял как данность ХАМмер. Отозвал меня в сторонку, указал в свой необъятный баул... Нет, ну я в рюкзаках повидал всякого. Даже две двухлитровых ПЭТ-соски из-под “Чернигiвского”, наполненные водкой “Цельсий”. Но 0.75-литровые "зелейные скляницы" по всему периметру ХАМмерова рюкзака выглядели полным боезапасом в барабане знаменитого Кольта Peacemaker, что когда-то давным-давно "уравнял шансы всех созданных Богом людей".
Уважение смело меня, как цунами Шри-Ланку. Если только в этом проблема, то это никакая не проблема, а, не побоюсь слова, честь, почёт и заоблачное удовольствие в одном-единственном флаконе! Вот тут-то нас и поманила к себе пальчиком Ируся. Па-азвольте великодушно, а что это за два необъятных полиэтиленовых куля у её рюкзака так красноречиво валяются?!! В результате “червонный” портвейн и коктебельская мадера откочевали к Тимофею Анатольевичу, Тахиру влетел на орехи килограмм крупных яблок, а мне - веский судок с окровавленной куриной печёнью и неслабая пирамида фиолетовых крымских луковиц.
 Поднимите меня с листьев мне веки, дайте всмотреться в лица этим извращенцам извергам от бытовой кулинарии! Что за выбор вы мне предлагаете? Рюкзак без команды не снимать, или ночевать на живописно окровавленных тряпках?!! Ведь свежая куриная печень - это ведь даже не вездесущий керосин, смелей любой радиации сквозь всё, что не есть листовой свинец, просачивается! Ей никакие полиэтиленовые препятствия не указ, будь оно хоть всего единственное, хоть три коаксиально, каждое на свой приватный узел "восьмёрку" затянутое. Эх, попадай, родимая снарягушка! К Почтовому дубу взлетаем на одном-единственном вдохе и тщании доказать новоприбывшим, что умудрённые годами тяжеловозы борозды не делают острых углов не срезают.
В этом забеге на выносливость Тахир стабильно выигрывает серебро, правда, с учётом без малого трехкратной разницы в возрасте с Тимофеем Анатольевичем оно уверенно претендует на осмий. ...и поэтому останется без медали вообще, потому, что продажи осмия уже достаточно давно официально прекращены, а 200000 заокеанских доллЯров за грамм на чёрном рынке претит мировоззрению даже окончательно и бесповоротно Бла-ародных Донов. Алик, ХАМмер, “нашество” и эскадрон шальных мыслей Татарина вываливается к напиленным для отдыхалки брёвнышкам стохастически, но почти одновременно. Ируся, похоже, выходя из дома забыла отпустить ручник, и... Я ловлю пламенный, нет, испепеляющий дотла, как хорошо протопленная печурка крематория, взгляд замыкающего наш разброд и шатания Саныча. Этот взгляд мне знаком по Тисовому ущелью. Где подгруженный двумя палатками Саныч окончательно и бесповоротно за...опекался страховать систематически ускользающего вниз по склону Михаила. Всё. Понял. Исправлюсь. - "Кто дэвушьку ужинает, тот её и танцует"…
 Рассматривая в анфас и профиль вогнутый земляной жёлоб, в качестве компенсации за изрядную крутизну украшенный отдельными жёлтыми листиками, я с трудом отогнал желание прогуляться ещё немного, чтобы вскарабкаться на борт каньона от Голубого озера. Пусть там ступеньки высоки и истёрты, как в неоправданно далёком Ангкоре, зато по мокрому они скользят в пределах разумного. Мы вот здесь ускоримся-разгонимся, а там и до кустиков спасительных дотянемся. Но если рюкзачина назад потянет, тут уж в хрюнделя-замарашку без вариантов превращаться придётся. – Ну что, всех пронесло? Гы-гы, приятно над контингентом издеваться, пока сам всё ещё на относительно горизонтальной поверхности топчешься. Ну что, дэвушька, "он сказал: поехали"? Ты только того, не рассерчай, если на самом подлёте "нижним 90" волшебный пендель дополнительный импульс отвесить потребуется. Я мануально, чисто по-товарищески... Не разменивая крутизны, тропа виляет влево, как пытающийся оторваться от ракеты с тепловым наведением истребитель Сухого, по гладкой кривой устремляясь навстречу Юсуповской тропе, но на более высоком, если можно так выразиться, "витке эволюции" Хырмызы-Каи. Этот, второй по счёту "додуб", сколько себя помню, вышибал почву из-под дыхалки. Вот и сейчас лёгкие больше не лёгкие, а меха полвека плесневевшей на прохудившемся чердаке гармоники, скорее рассыплются на влажные лоскутки, чем растянутся, позволив хоть что-нибудь пискнуть в своё оправдание.
 Задумавшись о своём, вновь изловчаюсь опередить Ирусю и страдающих рюкзаками первого дня севастопольцев. Меня - нахала арканят взглядами и, наотмашь охаживая взмыленные бока нагайками непроизносимых вслух эпитетов, откомандировывают в самый дальний уголок "стойла". Сдаюсь. Замыкающим - значит замыкающим. Вдох. Левой. Выдох. Правой. Медленней. Ещё медленней. Сосредоточиться на фрактальном рисунке гравия… На пересечении острых "ёлочек" протекторов впереди грядущих… На характерном шуршанье синтетических штанов… Блин… Вот шороху то! Из старых лыжных, что ли, Ируся тёплую подкладку выпотрошила? ...А вот ботинки у нашей внедорожной леди жуть, какие сурьёзные. Подошва не гнётся нифига, в таких хоть на Алтай, хоть на Памиро-Алай заковыривайся. Тёмно-синий нубук миллиметров в пять толщиной, при оказии кулинарного форс-мажора нажористый борщец изварить - не вопрос.
Вдох... Левой... Выдох... Правой... Медленней. Ещё медленней. Мы сейчас пойдём медленно-медленно, и... И ни один, блин, соискатель не избежит жареной печёнки!!! Невысокий скальный пояс остаётся позади. Взлёт тропы гуманизируется, а скоро и вовсе пойдёт под уклон, потому, что урочище Джевизлык так же неизбежно, как - да ниспошлёт мудрый Шайтан ей гепатиты от A до G - та печёнка! Стремительно сбрасывающий высоту овраг. Пирамиды истерзанных вешними потоками глыб. Опасливо льнущая к скатывающемуся вправо склону тропа. Жалобное поскрипывание нагруженных лямок. Юркими леммингами ускользающие в путаницу лиственного паласа камешки. Ласкающие плечи ладошки листьев. Глухой хруп обломка дубовой коры, небрежно брошенной ветром поперёк пути. …Пусть только хоть кто-нибудь отступится её, противную, есть! Не поленюсь метнуться кабанчиком через Копек-Богаз в Соколиное, за самой палёной водкой, упою до необратимого цирроза! Вы пробовали когда-нибудь НЕ думать о чём-нибудь? Попробуйте. Сильно удивитесь…
 Я чувствовал себя межзвёздным почтальоном Лероем Кливи из "Запаха Мысли" Роберта Шекли, пытающегося НЕ думать о куриной печени зелёной пантере. Чёрт возьми. Буду думать о: камнях, скалах, людях, пейзажах, вещах, двух синяках на правой ноге, бридже, преферансе, вечеринках, каминах, огне, Прометее, гигантском орле, с садистской регулярностью прилетающем клевать его печ... Упс... Проехали, ...Об Албании, Замбии, Камбодже, Косово, Нигерии, Турции, Украине, Штатах, макьято с сердечками из сливок, стю из крокодильих хвостов после заката, свинине под сладким соусом с ананасами, плескавицах размером с десертную тарелку, приторно-сладковатом яме (yam), сале с чесноком, рахат-лукуме, ти-бон стейках, филе-миньонах, котлетах, рулетах, паштетах, и конечно, фуа-гр-р-р... А-а-а!!! Ой, мама дорогая. Убью себя с размаху "апстену", когда (и если…) на Сторожевой мыс выкарабкаюсь.
Ну и кому стоим, вестимо? Какой же это поворот к Сторожевому, коль пеньков в пару пальцев толщины из тропы ещё не торчало? Ах, у Миши-Татарина сотоварищи своё видение Сторожевого... А у Мисти, ХАМмера, Саныча и остальных, похоже, своё не-видение. Действительно, "чего там смотреть"? Они тут так, чисто чтобы вечерок за портвейном скоротать... И только в глазах у Тахира и Ируси полыхал "тёмный огнь пешеходного желанья". Вот, что вовремя принятая кружка марочного "Бастардо" с незакалёнными пещерными городами сознаниями выкамаривает! Эй, стой, стой, куда? Поздно: рюкзак цвета плесени от сыра "D'or Blu" на внушительном ускорении пронзает колючий можжевеловый кордон и с целеустремлённостью приближающегося к Афинам Фидиппида испаряется из пределов видимости. Доктор, мы его теряем. Ай да дядька Тахир! Надо срочно овладевать навыками долговязого Джона Сильвера: вот уж кто знал толк в привязывании линьком чересчур прытких юношей... Пусть даже Тахир отнюдь не юноша, нам с Ирусей это сейчас почему-то мало чем помогает.
 Оставшись на какое-то время одни, вооружаемся фотоаппаратами и перестаём торопиться куда бы то ни было. Нерукотворные ступени отплясывают гопака, можжевельник щерит заскорузлые корни пней (у-би-вать браконьеров от ботаники…), время от времени протягивая навстречу очарованным путникам бело-серые, обветренные и когтистые растопырки толстых ветвей. Сосны, прямо дворецкие классической школы, почтительно раскатывают под ноги пусть не парадно-красные, но палевые, кукурузные, горчичные - в зависимости от количества и направления света - ковры из нежной, как хирургическая вата, хвои. Ни малейшей тропы нет. Мы следуем галсам судьбы, упираясь в непроходы и возвращаясь, петляя и обходя скальные взлёты, ошибаясь, пробуя снова и снова. Если крутануть в "правильную" сторону поляризационный фильтр, персидская синева неба темнеет, до краёв насыщаясь бархатной глубиной сапфира и берлинской лазури.
 ...А облачность сквозь полярик буквально взрывается белизной - надеюсь, вы хоть раз в жизни видели, как ослепительны бывают первые подснежники на юго-восточных склонах Карадагской Святой Горы? Эх, чего только не понапридумывают люди - цинковые, свинцовые, баритовые, титановые белила - в тщетных потужках скрыть от самих себя физиологическую неспособность видеть, понимать и различать тонкие нюансы белого цвета... Для нас он просто яркость, полшага влево - и белый становится серым, полшага вправо - он всё так же безукоризненно бел. Наверняка, у видящих в ультрафиолете бабочек человеческий белый - и не белый вовсе, точно так же, как самые зеленые листья при инфракрасной съёмке светлее декабрьского снега. Долго не могу отклеиться от видоискателя. Затем наклоняю камеру вниз, и синева безропотно вытекает за границы кадра, бескрылыми ангелами возносятся в небытие облака, а пространство и время, побалансировав миг-другой на самом краю, обречённо опрокидываются в бездонную расщелину, наискось рассекающую пятнистые, как бока ягуара, холмы, заботливо окутанные периной осеннего леса...
Последний рывок на заветный уступ. Рюкзаки, грохающиеся об посечённые вкривь и вкось горизонтальные плиты. Мелькнувший на Втором мысе силуэт Тахира - я так и не понял до сих пор, почему он вдруг решил проделать этот неминуемый хадж в одиночку. Улыбчивые "приветы" успевших подняться первыми одесситов, взаимно-любезное фотографирование. Ируся, уперев подбородок в кулачки, сливается душой с облюбованной соснами бесконечностью.  Замершие на полушаге брейк-данса торсы выбеленного, как кость, можжевельника. Вороний грай, упругая вибрация глянцевитого иссиня-чёрного оперения. Круглый зонтик одинокого борщевика, обмершего на уютном уступе за десятком метров зияющей пустоты. Никому ненужные изъявления восторга растворяются в спокойствии. Сумбурные мыслеобразы стадами мустангов уносятся в прошлое. Четвёртый или уже пятый раз прихожу сюда? Всё закономерно и очень просто: Большой каньон не в состоянии надоесть. Во всяком случае, мне…
Пиршество тектонических сил разваливало реальность надвое: так неистовая молния расправляется со стволом векового дуба. Правда, отпечатки старых пожарищ являлись более поздним, нельзя полностью исключить, что и "человеческим" фактором... На неуловимое мгновение захотелось стать великаном, чтобы суметь перешагнуть, перепрыгнуть эту сладостно манящую пропасть. Вспоминались самые первые 3D-карты в Ози Эксплорере, ещё до того, как Олекса Ризник изложил методику удаления ошибочных SRTM-геоданных. Там теснина проваливалась до 0 метров над уровнем моря, что полностью гармонировало с субъективным восприятием высоты и масштабов величия Сторожевого мыса. А сейчас мы живенько пересадим Ирусю на нужный выступ и будем её "мало-мало" фотографировать, пока высококонтрастные облачка не уползли прочь с Караул-Каи и Сотиры. Так вот и буду метаться туда-обратно между созерцанием мира и затворощёлканьем. А всем тем, кто меня позже за это фейсом об тейбл приложит, вот такенной протяжённости язык покажу. Кто их заставлял по лесам отсиживаться, когда тут - ТАКОЕ, и всего за... 30 гривен* с человека?
* Да пойдут они не на пьянство окаянное тролля примостовного, но благое дело лесоной охороны!
 Совесть туристическую, конечно, тоже иметь положено. Но какая, простите великодушно, может возбудиться совесть, когда Паниковский делит деньги промежуток между Первым и Вторым совсем небольшой получается, а на Втором мысе, равно как и на противостоящем ему Сосновом, такие стильные сосенки утёсы украшают, что до слёз всеобъемлющего счастья всего один шаг? Хрусткая упругость шишек, разметавших чешуйки по рубчатой ладони скалы, заставляет жаться к левому, безопасному краю полки. Полки целый метр - намного больше, чем достаточно, чтобы ничего не бояться. Но ты поди, убеди в этом буйное на левитационные угрозы подсознание.
А ещё тут, рядом, проживают две сосенки: лилипут и великан в категории "свободного лазанья". С маленькой, как бонсай, всё очевидно: трещина узкая, какое уж тут разрастёшься. Со второй - всё с точностью до наоборот: распростёртая над воздушным океаном зелёная крона; скрученная тугими узлами чешуйчатая туша в обхват; мосластые корни, растопыренные в желании сжать и размолоть в пыль несокрушимый известняковый монолит… Созерцая такую неукротимую мощь, даже сам Великий Красный Дракон Уильяма Блейка ядовитой слюной из зависти захлебнётся!
Нет-нет. До финиша мы по этой полочке не дойдём - чересчур узко там. И вообще, мои "фундаментальные 90" уже расправу неминучую со стороны заждавшегося ХАМмера чуют. Давай-ка, подсажу тебя, Ируся, на верхнюю полочку, а там уже по хвойке да мелкой сыпушке до леса на четвереньках десять шагов подать... В первых попавшихся горизонтальных кустах нас перехватил Тимофей Анатольевич, из криви вкось озаглавленный моджахедской исламской банданой "ДТ-2010". Размером бандана была как минимум с боевое знамя из чалмы Магомета: на двоих воинов, если по диагонали изржавленным штык-ножом искромсать. Никакого старикам сеньор ситизенам тебе почёта... Всё для молодых, ну, и… прочих, кто по живописи обрывов столь настойчиво не шарится. Кстати, стремительный дядька Тахир таки успел, пострел, и по обрывам, и на раздачу уникальных “артефактов” не опоздать.
 Всё более уверенную с каждым годом тропку к гроту Туар-Коба я тоже люблю. Дубы в её дальней от цивилизации трети толпятся истинно былинные. Жаль, вырождаются лесные великаны: вон, ещё один рыцарь печального образа оранжево-красной трухой оземь просыпался, перегородив могучею тушей до автоматизма знакомый путь. Узкая стёжка, вопреки правилам дорожного движения, огибает помеху справа, заставляя ломиться с рюкзаком сквозь юный подрост. С трудом верится, что двухметровым падубам повезёт достигнуть столь внушительных "седин". И уж наверняка, не в этой нашей жизни… Апхилл. Короткий спуск. Снова небольшой подъём. Тропа вырождается в полукруглый земляной котлован, из которого там и здесь топорщатся выпуклые, как панцири черепах, каменюки. Их становится больше. Они заполоняют всё вокруг. А деревья редеют и расступаются, чтобы одарить нас широчайшей панорамой: трехъярусной дикостью Траписа; четырёхлепестковыми концентрическими окружностями "оккультных святынь" Пятого мыса; наклонно сбегающих к разлому языками живых осыпей и почти-почти осеннему убранству левого борта каньона, всё ещё остающегося в самой первой, красной строчке "ту-ду" листа. Дорогой мой Саныч, как это всё-таки здорово, что у меня (и Большого каньона...) есть общее Будущее!
* * *
 Вопреки предпраздничным посулам, Пятый мыс окутывает пришельцев галактической тишиной и безлюдьем. Только ветер с севера почему-то отнюдь не "солнечный". Антарктический-такой во всех ипостасях бриз... Всего моего маккиавельевского красноречия не хватает, чтобы убедить товарищей заночевать "с ВИДом", но при шести баллах по шкале Бофорта. Приходится обеими ногами наступать на горло Синей птице собственного счастья и влачить не успевшую как следует утомиться тушку в направлении развалин однокомнатного домика на ближайшей стоянке "Бойка". Здесь действительно значительно комфортней, да и одесситы наши рядышком обосновались. Тимофею Анатольевичу предстоит в одиночку растопорщить для сушки палатку, ибо Бла-ародному фото-Дону сейчас не до этого. Соблазнить Тахира и Мисти - задача на пятнадцать секунд: марш-марш, оптика зовёт! Свет, конечно, пока не тот, но ведь "того" в наше неспокойное время можно запросто не дождаться...
К нашему возвращению в лагере наличествует революционное бурление пищеварительных соков. Ируся с непреклонностью Cafe de la Jatte* quisinier** требует разведения сразу двух газовых горелок. После чего засаживает Тимофея Анатольевича чистить и крошить тонкими полукольцами ялтинский лук, подписывает меня на мытьё яблок в принесённой на горбу от самой Коккозки (!!!) пресной воде, контролируя нарезку каждого всенепременно на восемь одинаковых частей. А уж когда Ируся откомандировывает Тахира за ”технологическим” стаканом десертно-сладкого "Бастардо", а сама затевает тщательнейшим образом замешивать пшеничную муку с сахарной пудрой, майораном и чёрным перцем, бормоча что-то о "не забыть сбрызнуть в самом конце лимонным соком"... Начинает помаленьку проясняться, что сегодня трапеза будет представлять собой НЕЧТО, неизмеримо далеко выходящее за все разумные приличия повседневного "хрючева".
 * Cafe de la Jatte - популярный ресторан в пригороде Парижа, на острове Jatte, где, кроме всего прочего, себя-любимого можно всласть потешить изысканной foie gras.
** Кто такой quisinier, он же “chef de cuisine”, вам теперь пора и самим догадаться, нет?..
Когда же по уютной полянке (и всему Гранд-каньону в довесок) растекается благоуханный аромат куриной печени, зажаренной до нежно-розовой хрустящей корочки, сдобренной тягучим, как патока, соусом из припущенных на медленном огне яблок с ялтинским луком (так же не забываем о божественных тонах марочного "Бастардо")... К нашему огоньку наведываются не только Татарин с Ксюшей и бородатый Мастер, но и "оформившиеся" несколько позже москвичи: Вячеслав - всегда серьёзный, как оформляющий протокол административного задержания следователь - с улыбчивой и контактной супругой Ириной. Деликатеса хватает на всех. Даже с добавкой. Этот шедевр выводит нас на новый виток кулинарно-походной эволюции, затмевая сияющие на кухонном Олимпе супчики Саныча и лососёвую икру на Большой Чучели. Даже красные "борЩТи" которыми угощала нас всё та же Ируся в Хапхале и под Басманом, как-то тушуются и значительно теряют в революционости цвета... Фуа-гра и только фуа-гра, во веки веков, аминь!
Как ни манят к пенке прикормленное пузко и кружечка божественного портвейна, мы с Тахиром вторично выдвигаемся в дирекции Туар-Кобы, но снова к ней не спускаемся, довольствуясь ракурсами одиноких деревьев на фоне застящих друг друга, как лепестки развёрнутого веера, изгибов русла каньона. Далеко, в самой глубине многоплановой сцены, реет бледно-голубой клык - призрак Сююрю-Каи. Ужель всего сегодняшним утром мы гуляли там, по почти неразличимой на фоне хмурой облачности Седам-Кае? Я знаю это наверняка. Но всё равно, соглашаюсь с трудом. Раньше чересчур резво вращало стрелки часов только неумолимое Время, но после пересечения "экватора" похода к этим релятивистским безобразиям нежданно-негаданно пристрастилось и Пространство!!! Такими темпами ляжешь-уснёшь-проснёшься, глаза продерёшь - а вокруг уже Набережная Ялты…Миг - и потрясающая феерия перунов из бледно-жёлтых лучей, замершее на полу-вдохе дыхание, вспыхнувший огненной лавой каньон и тут же, как ржавым обухом по макушке - мышиная серость затянувшегося допоздна вечера. Мы возжигаем фонарики во лбах и, беседуя об оставленных дома пожилых родителях, медленно восходим в копошащийся по спальникам да рюкзакам временный лагерь.
 И всё-таки, возвращаемся слишком рано: неугомонная Ируся набрасывается с предложением метнуться к ручью Йохаган-Су, там де, тоже тусуются популярные в узких кругах крымских форумов "день-туристовцы". Видя, что мы с Тахиром не настолько восторженно, как того требовалось, аплодируем предложению сыграть в Винни-Пуха с Пятачком, навещающих Братца-Кролика, Ируся переносит шквальный огонь на балующегося зелёным чайком ХАМмера. ХАМмер больше из приличия, чем вящей уверенности в себе какое-то время "топорщится", но признаем честно, когда вас ласково и одновременно уверенно берёт под уздцы за бицепс чрезвычайно убедительная во всех отношениях леди... Тут не только на какой-то там Йохаган-Су, но и агнцем божьим на заклание поскачешь, как обкуренный. Вооружаемся бутылочкой янтарной мадеры, строимся журавлиным клином и исходим в шепчущую листвой тьму, а редкие звёзды улыбаются нам вслед, посылая сквозь глубокий вакуум поцелуи - ИК! - давно ушедших эпох... Ну да, да. Захлебнули по глоточку-третьему на дорожку. Вот вам и "поэтика момента" из ниоткуда прорезалась.
* * *
Дорога выглядела неоправданно длинной, грязной и спотыкучей о каверзно замаскированные листвой корневища. Хлёстко полосуя фонариком по сторонам, я пытался хоть как-то сориентироваться на обратный путь. Мозги понимали, что шлёпаем мы по дороге, но не видать, блин, в темноте тьмущей этой самой дороги! А родимый GPS ваш покорный топо-кретин на подвесной полке палатки во своё горе приютил… Откуда здесь такой затяжной спуск? Не значится его в долговременной памяти, хоть ты её - заразу на самом низком уровне переформатируй! "Там, на невидимых дорожках, следы невиданных..." Чужих, Хищников, велоцирапторов, Ганнибалов Лектеров, M.D… Короче говоря, призраки примитивных животных фобий обретали в ночи почти физическую материальность. Поворот. Ручей. Развилка. Ещё поворот. ХАМмер топил впереди всех ну... как "хаммер". Ируся что-то беззаботно щебетала: в кайф ей, поди, этаким "гаремом" к соседям завалиться. В жёстком рисунке морщин на нахмуренном челе Тахира читались те же райкинские мысли, что с самого старта одолевали меня самого: "Сигизмунд, что ты делаешь? Не торопись себя отдавать! Ты ведь ещё не всё взял от жизни..."
 …Посередь зябкой промозглой низины, едва подсвеченной испускающими дух угольями большого костра, на каре из толстых брёвен теснились плечом к плечу какие-то мрачные, латентные, люто неразговорчивые индивидуумы. Поздороваться они поздоровались, но дальше разговор не клеился даже со Светиком из Владимира, ради встречи с которой, я, собственно, и согласился на весь этот "унылый катаклизм". Нам даже присесть предложили как-то больше из приличия, чем от души. ХАМмер самоотверженно попытался размочить немое "противостояние" в принесённой мадере, получил алаверды пару печенюшек, кружку несладкого компота и, выполнившим свою миссию "переговорщиком", ретировался в направлении палатки Варагвы. Ируся, как я себе представляю, тоже получила не совсем ту толику внимания, на которую по широте душевной рассчитывала, а уж на нас с Тахиром вообще никто внимания не обратил. Утомившись чувствовать себя "ещё одним буком окружающего леса", наше трио тоже потянулось к Варагве.
Умница - Ника стала тем самым ясным солнышком, которое до краёв заполнило красками чёрный сосуд ночи. Как-то внезапно всё вокруг сделалось непринуждённо-лёгким, воздушным. Что это, талант психолога по призванию или единение мятежных душ? Мы сначала постояли, а потом и ненадолго присели. Не вспомню наверняка - ох уж этот мне мадератор со стажем - о чём мы так задушевно трепались, но когда "амфора" с тёмно-янтарной, поражающей в самое сердце богатством ореховых тонов жгучей влагой неожиданно (sic!, еще бы ожиданно…) опустела, прощались мы с Никой уже как старинные знакомые. ХАМмер настолько усердно сопротивлялся извлечению из палатки, что я даже успел удивиться, как это он не сориентировался вовремя и не переманил сей "светоч" на самых дальних подступах к перевалочной Бойке. Может, великомудрому Тахиру долженствовало "начислить" нам по рюмашке мадеры ещё до ужина, для обострения, так сказать, коллективного верхнего чутья?
На обратном пути нам свезло испытать ещё откровение. Дэн, ненаглядный супруг Ируси, явно нацелился держать свою прекрасную половинку в ежовых рукавицах достойной форме (здесь я на миг призадумался, не следовало ли изложить пару последних слов во множественном числе). Сначала были тяжеленные ботинки, только что без рантов для кошек. Позже явил себя не самый легкоходный, весь из себя полиуретаном да силиконом облагороженный полутораместный домик "Saleva" экстремальной серии. Сейчас Ируся ослепляла лес мощным, как пограничный дуговой прожектор, светодиодным фонариком. Весу в нём было верных грамм триста. Фрезерованный из литого дюраля воронёный корпус лежал в руке, как рукоять противотанковой гранаты, даря невыразимое чувство защищённости, тем более что стекло фонаря было забрано в корону мощного шестигранного кольца. Этаким вот "гаджетом" даже патриарших габаритов кобанчега без предварительного замаха призвать к порядку не вопрос! Вопрос - не завалялось ли на самом донце Ирусиного семидесятипятилитрового "Карримора" контрольной пары двухпудовых гирь?..
В лагере властвовали богатырский храп и вечный покой. У костра горбился массивный силуэт Саныча. Мы даже не успели толком приблизиться, когда из палатки Алика рявкнул голосовой "алярм": Саныч, в вашей палатке кто-то шуршит!!! Одновременно с тяжким буханьем цельнокроеных кожаных треков из-под полога метнулась ярко-рыжая тень.  ЁКЛМН, Лисонька мать-её-по-диагонали-Патрикеевна! Да не простая, а вся, сколько есть, Незалежная. Будь рассейская, не раздумывая, польстилась бы на "Доширак" Мисти, а так - успела "удавить" только две упаковки "Мивины". Отбежала, замерла, как вкопанная, на самой границе тьмы и света, глазищами изумрудными блицает. Поджарая, хвостище встрёпанный, облезлый, как у дворняги, но манера держать себя в напряжённой обстановке очень даже аристократическая: типа, вы чего это тут, инвалиды двуногие, в принцессу нищих малосъедобными камнями швыряетесь?!! Мясцом тушёным привечайте. Foie gras, в общем-то, тоже сгодится. Но, только без всех этих ваших "понтов" с алкоголем, фиолетовым луком и яблочным pure-e-e...
Недолго раздумывая, я в третий раз за сегодня подтянулся к “пиру тектоники”. Возносящиеся из чрева каньона несокрушимые стены и зубастые контрфорсы Траписа казались сумеречным воплощением разрушенного до фундамента средневекового замка. Облака проносились над ним быстро-быстро, как будто не желая обращать лик свой к вандализму неведомых сил. Что удивительно, приземного ветра на окружённой высокими холмами прогалине почти не чувствовалось. Только дышала могильным холодом невидимая за полоской зелени "чёртова щель", да изредка безрадостно завывал карябающийся по ялтинскому серпантину транспорт. Звуки, как летучие мыши порхали вдоль и поперёк ущелья, дробились, множились и затихали там, где меандр основного русла резко отворачивал вправо. Не знаю, что себе на сон грядущий фантазировали остальные, но я лично завтра вниз по ручью Йохаган-Су - "КУ"! А если ХАМмер с самого утреца натянет свои жёлто-бежевые походные штаны, то даже два раза "КУ"!
День
восьмой
|
