 |
|
Зелёные горы со взбитыми сливками. - Мож вы традиционно "не по той речушке" пошли? © Толя Бобичев. -
Дык мы же с Пашей шли! © Gene Ковалевский. Не разлепляя глаз, тянусь за дальновидно припасённой поллитрой воды. Ощущения в истоптанной пенкой спине недвусмысленно намекают на поздний подъём. В палатке полутьма - а как же иначе, когда снаружи снова дождь льёт. Моргнув цианом подсветки, часы фиксируют 10.05 (нефигово выспалось!). Снаружи шёпотом зевают. Это ж-ж-ж неспроста! Натягиваю штормовку наголо и, исполнившись чувствами несвоевременно разбуженного медведЯ, косолаплю навстречу лесу и влаге. Да уж, недержание у поднебесной братвы конкретное... Паша колдует над газовой горелкой, значит кофе - быть. Примерно догадываясь, что он думает об очередном вненормативном подъёме, тороплюсь с завтраком. Это один из немногих оставшихся способов выцарапать "Команду" из палаток - более действенные средства были почти без остатка израсходованы сегодняшней ночью. Сонная Ленка предлагает "плов на останках кролика". - А как же... мы? (с) Сергей Островский. - Кто не успел, тот... кушает плов! (с) Слава Горовецкий. Наконец пригодилась и тонкая верёвка: опутав ею соседние деревья, мы с Gene натягиваем огромный тент из полиэтилена. Плов под дождём идёт наперекосяк, безбожно и намертво пригорая к тонкой кастрюле. - Целая порция ушла мимо желудка! - сетует хозяйственный Слава, наблюдая за сложными манипуляциями по отделению риса от рисовых углей. - С водой неувязка вышла. Надо было кастрюлю крышкой не закрывать и под тент от дождя не прятать, - ворчу я в ответ, прикидывая, сколько потребуется драящих человеко-минут для приведения кастрюли во в-рюкзаке-носибельное состояние. *** 12.40 Высота - 692 метра. Собираемся под мелким дождём. Температуры уже не те, что в начале, но все с преувеличенным тщанием распихивают вещи по бессчётным полиэтиленовым кулькам, пытаясь максимально отсрочить момент выхода. Перед смертью не надышишься, но, тем не менее, "Команде" удаётся проковыряться почти до часа дня. Поднявшись выше родника, к несостоявшейся вчерашней полянке, достаточно беспечно, на мой взгляд, ныкаем рюкзаки и поспешаем догонять Пашу. Скользкий и грязный восток встречает чернозёмом, лужами, путаницей низких ветвей и - всё время на подъём. Не удивляюсь ни разу: если идти за Пашей, то это "по ровному". Всегда. Скитанья навевают грустные мысли ровно пока по лесу. Стоит тропе вырваться на волю, наступает благолепие пополам с восторженными охо-ахами. Всё потому, что "воля" в понимании тропы расположена на самом краю обрывистой куэсты, открывающей вид на урочище Панагию. Зачем в и без того звучное название поместили частицу "-аг" известно только навсегда опочившим тюркам, ведь и "пания" и "панагия" в переводе на русский означает всё то же - "святая".
Жалко одно: не будь вокруг интенсивно испаряющей влагу "деревни Гадюкино", мы бы увидели намного, намного больше. А так, кроме низколетящей облачности, различимы только ближайшие вершины Главного хребта. Катран-Яккан-Тепе* и Кыргуч заслоняют запад. Истоки Кучук-Карасу, разделённые лесистым куполом горы Хара-Бурун - север. Задорно вздёрнутые пёрышки скал, окружающих скалу Аю-Кая, толпятся на востоке. Почти замкнутая крынка Панагии, заполненная до краёв свежеснятыми сливками туч, отгораживает нас от невидимого моря. * она же Шуври-кая, Шуре и Шуринын-Кая. Все эти названия восходят к классике: сююрю (сиври) - островерхая. А Катран-Яккан-ом она стала сравнительно недавно. На этой вершине в честь приезда Екатерины Второй в Карасу-Базар (Белогорск) торжественно жгли тогдашние фейерверки - бочки со смолой. Это почти вулканическое действо произвело неизгладимое впечатление на неокрепшие умы религиозных тюрков, благоговейно переименовавших "Островерхую" в "Горящую Смолу"... И вспомнил я тут готовящееся нашествие Мордора на Средиземье. Покрытые снегами сююрю-вершины и взывающие о помощи костры, костры, костры... Местное население уже тогда почувствовало, что за эпохой Екатерины грядёт революция и депортация крымских татар... :-))) 13.19 Высота - 881 метр.
К месту, где отдыхаем, выходит группа из четырёх человек, которую мы
обогнали в самом начале подъёма с Павло-Чохрака. Теперь их черёд отдыхать
и фотографировать, а наш - считать ступеньки дальше на восток. Именно
так: чтобы выбраться на самую верхнюю точку хребта, необходимо преодолеть
цепочку пологих (если идёшь без рюкзака) подъёмов и спусков. Каждая
промежуточная вершина изменяет ракурс на Панагию. В юго-западном секторе
появляются скала Свидание и гора Куроча. Из облаков на юго-востоке топорщится
безлесный купол Муэдзин-Каи. Минут через сорок она должна начать творить
дневной намаз*. Волнистые жёлто-зелёные гребешки водоразделов панагийских ручьёв сливаются, набирают глубину, пытаясь воспротивиться бесследному исчезновению в непроглядной белизне хищно припавших к земле туч. Успевшие устареть и поблёкнуть панорамы с флешек удаляются, снимаются новые. За этим развлечением нас снова застают упорные ребята с рюкзаками. Улыбаемся в ответ на улыбки, снова устремляясь вперёд.
Вот чего не люблю - таких колоколообразных профилей. Идёшь вверх, идёшь, а конца-края подъёму не видно. Ну, зато Gene сегодня в ударе. Как вчера копчиком к земельке с размаху приложился, так его, родимого, на ускорения и разбарабанило. Щемится к вершине, как Месмер на Аннапурну. Обогнал Пашу ровно настолько же, на сколько Паша - меня, а я... чуть не сказал "семейную чету" - Вику с Серёжкой. 13.43 Высота - 983 метра И что у нас тут, на вершине? Во-первых, оглушительная связь со всеми мобильными провайдерами: как будто на самом излучателе находимся. Во-вторых, памятник партизанам. Этим товарищам только бы обзор получше, да от дорог, где любителей "млека и яйек" много - подальше. А в-третьих... Паша уже вниз подался, чтоб нам служба мёдом не показалась... Выбравшиеся наверх Горовецкие делают ручками и нацеливаются в обратную сторону. "Стоики" в преследовании Паши разгоняются так, что проскакивают целых два микро-зубца без остановки. Теперь впереди глубокое, заросшее лесом понижение, ещё дальше - очередная цепочка похожих одна на другую выступов-вершин. Во мне энтузиазма осталось немного, но Паша с Gene решительно настроены нагулять достойный Гаргантюа аппетит. Спускаемся в лес и считаем локальные "саммиты" до тех самых пор, пока тропа не обнаруживает устойчивой тенденции к понижению. 14.11 Высота - 1006 метров. Несмотря на систематическое вверх-вниз, общий перепад высот от места хранения рюкзаков с нашим текущим положением набежал метров 300. Наверное, именно поэтому обратный путь напоминает экстремально-туристический сериал на канале Дискавери - "Eco-Challenge". Ходить мы тут уже однажды ходили. Неприкольно. Надо бы... побегать. Этакая "общеукрепляющая, утром ободряющая, если жив пока ещё..."(с) В.Высоцкий, трусца. И так в течение сорока минут.
14.50 Высота - 777 метров. Возвращение на Павло-Чохрак матушка-природа чествует моросью. Можем гордиться: это нам вместо поливания шампанским на финише Формулы-1. Повытягивав из-под полиэтилена рюкзаки (хорошие мальчики, не поленились озаботиться вовремя) подкрепляемся изюмом и выступаем на север. Начинаю движение нетрадиционно: не отодвинувшись и пятидесяти метров от точки старта, как "волчья сыть, травяной мешок" укладываюсь с размаху на тропу, да так, что ноги выше головы взлетают. - Вид такой, как будто на тебе с рюкзаком гусеничный трактор развернулся, - докладывает Серёга, с явным интересом меня со спины осматривая. Ощущая, как пониже спины расползается пятно "подмоченной репутации", продолжаю ускоренное движение вниз, а потом в горку - пока я в ободряющей прохладе грязевой ванны нежился, Паша с Gene успели знатно оторваться. Верный традициям Кучук-Карасу, ручей играет с тропой в чехарду, заставляя прыгать с одного глинистого бережка на другой. Дождь прекратился, но свежеумытый кустарник вытирает свои зелёные ладошки о наши штанины - чтобы мы не слишком быстро привыкали к хорошему. Пусть правое полупопие всё ещё побаливает, лесная тропка на перевал Горуча мне определённо нравится. * * * Сам перевал, как, в общем, и большинство крымских перевалов, маловыразителен. Это пятиминутному отдыху не помеха, в отличие от шумной группы "ориентёров на местности", безуспешно пытающихся уточнить свои координаты по мобильнику. Паша внимательно осматривает сначала наши обтекающие рыжей глиной ноги, затем - круто спадающие к югу склоны Панагии: - Там, где мы позапрошлой весной спускались, сейчас не спуститься... 15.55 Высота - 743 метра. Краткая разведка на запад безрезультатна: разумных путей не обнаружено. Вот и славно, потому что срисованная с генштабовской карты тропа, стартующая с Горучи в Зеленогорье, огибает Панагию по восточным склонам и мы сейчас, скорее всего, прямо перед её началом стоим. Этой информацией я ни с кем делиться не тороплюсь, потому что Паша с донецкими уверены, что в свой прошлый заход в Зеленогорье они сгрохотали вниз по сыпушкам только потому, что пропустили "левое ответвление, которое где-то тут должно быть". Найдётся - хорошо, не найдётся - без экстрима вниз спустимся. Неповторимая в своей единственности тропа* тем временем выбегает на водораздел, добавляя к неслабой панораме Панагии потрясающей красоты вид на "заоблачный" восток. "Команда" единогласно усаживается. Думаете, любоваться? Мимо! Жратеньки настала пора. Жратеньки! *
Заметки на полях блокнота. Альтернативная тропа там всё-таки есть, только
мы самый чуток до неё "не доразведали". На Горуче, у начала
описываемого ниже спуска, есть достаточно приметный тур. Искать "сокращённый
вариант" надо где-то в полукилометре (может чуть ближе) от этого
тура на восток, двигаясь прямо вдоль хребта. Куда эта тропа спускается,
описано в Дне восьмом. 16.28 Высота - 619 метров. Обременённая тяжкой супружеской кармой, Леночка углубляется в намаз макро-бутербродов-ассорти. Западные "полухлебия" гусино-печёночные, восточные - пражские. Запасы сала почти закончилось, догонялки устроим чёрным изюмчиком. Обедов с обзорами у нас в этом сезоне ещё не получалось. Персонально я предпочитаю лежать на травке лицом на запад: так лучше виден двухглавый Кыргуч. А может, это его ближайшие соседи - лень с помощью GPS задачи геометрические решать... Можно, конечно можно:
Да, зря я четыре вечера подряд вершины Главного хребта от Ангарского перевала до Судака с генштабовских карт в GPS срисовывал. - Не-е пригод-д-ди-и-илось! - с характерным акцентом горячего литовского па-арня, с глубоким сожалением выбрасывающего из телеги дохлую ворону, найденную год назад на том же самом повороте трассы Каунас-Вильнюс. Но вернёмся к "обзору обзора". Мы находимся не только на водоразделе, но в самой низкой его части. Одной из моих самых любимых фигур на высшей математике была именно такая, похожая на продавленное седло поверхность, образованная графиком направленной "рожками" вниз параболы, как бы "проползающей" вдоль другой параболы, но направленной "рожками" вверх. "Седло" поднимается на север и, заколосившись то ли лесами, то ли гривой гигантского Пегаса, исчезает за горизонтом. На северо-востоке тянутся параллельные ряды скальных поясов: гора Емула-Кая, она же Аю-Кая. Это по её островерхим утёсам мы каких-то полтора часа назад вприпрыжку бегали. Интересно, которым боком, скалистым или лесистым, она относится к "аю" - медведям. Чем дальше на восток, тем
уже становятся террасы. Они изгибаются к югу, формируя почти такой же,
как и наш, хребет с седловиной. Этот хребет замыкает Панагию и водо-разделяет
долину реки Пананьян-Узень (правый исток реки Арпат) от урочища Кушень,
наречённого в честь одноимённой речки, тоже истока Арпата, но - левого
во всех смыслах, а особенно - в водоносном, ибо пунктиром на нашей карте
промечена. Седловина завершается скалистой, изрезанной оврагами Муэдзин-Каёй.
В низинах юго-востока боится шевельнуться, чтобы не вызвать новой "лавины",
безнадёжно погребённое облаками Зеленогорье.
Разлёгшаяся на юго-востоке и востоке долина реки Ускут оккупирована несметным воинством облаков, поэтому покинутая нами у Нижнего Кок-Асана трасса Белогорск-Приветное не просматривается. Gene просто молодчина: фотографирует то, что я уже давно "облизал" как потенциальную фотографию. - Чуть только начавшая цвести закорючка-коряжка и размытые очертания гор вдалеке... Если получится удачно, честное слово, расцелую его в небритые щёки. 17.06 Высота - 664 метра. С моря налетает ветер, выдавливая облака из Панагии к нам навстречу. Как будто кондитер из гигантской тубы топорщащийся комками цукатов торт взбитыми белками украшает. Да вообще всё вокруг до визга классное, но время торопит. Что там и, главное, когда получится со спуском - непонятно, а тучки уже помаленьку чайными розами да оранжевыми лилиями наливаться стали... Идём мало-мало в горку. На полный желудок тяжко. Тропа становится каменистой и направлена так, как будто собирается штурмовать в лоб средний зубец Горучи. Только этого нам до полного счастия недоставало. Нет, всё как доктор прописал: плавный изворот вправо и сразу вниз, в обход слишком крутых (на мой вкус к подъёмам) скал. Ниже, ещё ниже. Тропа всё сильнее отклоняется к юго-востоку. Уже прямо-таки неприлично отклоняется и высоту сбрасывает. Спинным мозгом чую, насколько Паше хочется вернуться и ломануться вниз по западному склону Горучи, стрельнув "прямой наводкой" по разрекламированным на сайте Зеленогорья водопадам. Это очень хорошо, что мы с Gene "Команду" прилично позади оставили: некому нас тормознуть и обратно погнать.
17.28 Высота - 508 метров. Деревья слева истощаются, и я инстинктивно начинаю нащупывать на груди фотосумку, которой там нет. Из вершины крутобокого холма топорщится скальная трапеция песчаного цвета, с совсем лишь немного наклонными боковыми гранями. Теперь уж я наверняка, на своей собственной шкуре прочувствовал, почему скала эта, презрев всякую топонимию, называется Свидание. Спасибо, сосенки, за сюрприз - самое настоящее приятное Свидание. И, пожалуйста, не путайте с одноимённым посёлком, панагийское "рандеву" гораздо приятней. Свершив таинство фотосъёмки, Gene, наконец, смотрит под ноги: чуть не затоптал насмерть перебегающее тропу семейство маслят. Мал, мала, меньше*. Сплотив группу единомышленников - Лену и Игоря, Gene исчезает в соснах. Судя по угольям вспыхнувших глаз, это надолго. Отдыхаем. - Ну ни фига себе "мал-мала"! Да они размером с хорошо выросшую молодую картошку были. С которой, собственно, я их и перепутал, - шёл предпоследним, за мной Славик. Его дождался и говорю: "Глянь, кто-то молодую картошку помыл и выбросил". Только какая молодая картоха в это время? Вот Славик и цапнул находку. А как до меня дошло, что это, сразу обуяла грибная лихорадка... (с) Gene Ковалевский. Чтобы не скучалось, Серёга достаёт бинокль. Что-то там такое, на развалины то ли дома, то ли стены крепостной похожее, над оврагом топорщится. При "ближайшем рассмотрении" cтена не крепостная, но человеческими трудами явилась и укрепляет она тонкую ленту тропы. Подпираемая широкими ладонями ещё трёх таких же стен, "сокращёнка" огибает отроги Свидания и исчезает за перегибом склона в направлении Зеленогорья. - Берём!!! (хором). Gene отсутствует ещё минут пятнадцать, но мы не жалуемся. Освещение продолжает утепляться, заставляя Свидание менять цвет, как взгромоздившийся на болванку самородной меди хамелеон. Лепестки цветущих вишен становятся золотыми монетками. Умело запущенным шаром кегельбана несётся к верхушкам Главной гряды солнце, прорабатывая на недавно казавшихся монолитными поверхностях глубокие морщины вертикальных трещин. Они углубляются, множатся. Кажется, ещё немного, и Свидание, пробормотав своё последнее "прощай", провалится само в себя, как небоскрёбы в американских фильмах и нью-йоркской реальности.
Как таксу из лисьей норы, выдёргиваем из леса упирающегося всеми четырьмя конечностями Gene. Вместо ударной порции фенозепама вручаем ему полный кулёк* грибов и уволакиваем искать начало заветной тропки. Она совсем рядом, всего метров триста от места посиделок. И всё-таки, не ищи мы осознанно, запросто могли двинуть в неправильном направлении, - настолько умело ныкаясь в кустики шарахается в противоположную нашему движению сторону её по-змеиному гибкое тельце. * "Кулёк" - это изрядное преуменьшение! Добрых 10 кг отборных маслят! По дороге я уже местами проклинал себя, шо столько нагреб - руки оттягивало и ладони резало ручками не по-децки. А еще по пути, уже ближе к Зеленогорью, Славик нашел несколько шампиньонов. Но мы их брать не стали. (с) Gene Ковалевский. Заложив широкий вираж к
северу, идём на восток. Вокруг в основном "добрый" кустарник,
но полным-полно зелёно-голубых кустиков острогала. Восточный Крым, однако.
Колюч. Растянувшись длинной цепочкой, траверсируем сухие русла пересекающих
склон Свиданья овражин и выходим к посёлку, вернее, "над"
посёлком. Почва резко меняется. Теперь под ногами не бело-серая щебёнка,
а чёрно-фиолетово-каштановые, похожие на горы шлака от металлургического
производства, холмы. Встречаем стадо по шахтёрски вымазанных баранов.
Чем-то мы с Пашей им не глянемся: сломя рога разбегаются, как будто
мы бараньими ножницами, хитро прищурившись, в четыре руки клацаем. 18.24 Высота - 240 метров. Отчаянно пыля, спускаемся в "цивилизацию". В преградившем путь Арпате глубины от силы по колено и даже бродик имеется, но водные процедуры у "Команды" после обеда не в фаворе. Это значит, идём лишние три минуты к мосту, тем самым совершая непростительнейшую, можно сказать фатальную ошибку...
Скорбной процессией проходим мимо совмещённой с фельдшерским пунктом библиотекой и шоркаем непослушными ногами вниз по дороге, на юг, подальше от надругавшегося над священными чувствами магазина. Паша не успокаивается, пока не утаскивает нас на полные два километра от села, при этом сбрасывая около сотни метров высоты. Когда наверняка знаешь, что завтра все эти километры придётся откатывать назад, каждая лишняя десятиметровка становится личным врагом. Сусанин наш, кстати говоря, тоже. :-))) И что, вы думаете, тут есть удобные для ночёвки полянки? Да окромя бесконечных виноградников да придорожных луж - ничего! 19.22 Высота - 205 метров. Gene уводит Пашу в разведку - от меня с грехом подальше. В ожидани мессии "Команда" развлекается дрессурой проживающей в одной из луж квакши на фотомодель. Чуя недоброе, а вернее догадываясь, что "любовь русские придумали, чтобы за секс не платить", квакша долго отказывается вылавливаться из лужи, дикими зигзагами шныряя с одного берега на другой. - Лишь бы от "объективных" глаз подальше. Проходит пять минут. Основательно запыхавшись, Мисс Зелёнка заканчивает занятия шейпингом, сдаётся на милость победителей... и меняет тактику. Растянув в самой благожелательной улыбке губищи, хитрая тварюшка степеннейшим образом дожидается, пока Славик разберётся с композицией и непростым делом фокусировки в режиме "макро". За полсекунды до спуска затвора она кокетливо сучит лапками, поспешно разворачиваясь спиной к камере. Дубль. Другой. Третий. Только наличие Игорька и девушек позволяет "элитной фотомодели" остаться в неведении относительно того, кто она есть такая на самом деле, что нужно сделать с её ближайшими родственниками по материнской линии, а так же куда ей "всем её земноводным отрядом" следует очень надолго прогуляться...
Довольное "ну во-от" с последующей демонстрацией всем и каждому "поясного портрета в три четверти" совпадает по времени с возвращением разведподразделения. Безнадёга. Стать негде. Возвращаем вопиющую о неуплате гонорара лягуху во взбаламученный актом принудительной экс-аквации водоём и топаем ещё немножко к морю. Виноградник справа любезно заканчивается. Сбегаем с крутой обочины, переправляемся через реку, и вот она - заветная, окружённая высоким кустарником полянка. 19.32 Высота - 196 метров. Палатки взмывают в небо, как "последний выдох господина ПэЖе". Не успеваю выловить из рюкзака примус, а "Команда" уже стаей гарпий кидается на грибы. Все семь, вооружённых ножами боевых единиц - это впечатляет. И эти люди какой-то час назад опасались ночевать поблизости от села? Да только завидев, как безжалостно Серёга Островский крошит лук, аборигены носа бы из своих погребов не казали ну самый минимум до конца майских! - От ты зря рецептик подробно не описал. Там можно было целую мини-поэму сбацать. Как выжаривалися лучок, затапливая волнами аппетитнейшего аромата округу. Как Славик все подливал и подливал масла, пока не пропитал грЫбы настолько, что мы офигели, что литровая бутылка наполовину пуста. Как грибы раскладывались половниками с горкой, как народ насыщался, а самые стойкие получали двойную добавку насильно. Как после шутили, что завтра будет непонятно, от чего отравились, - от грибов или от палёного портвешка... (с) Gene Ковалевский. - А разве поллитра масла это много? Я вообще хотел всю бутылку вылить! (с) Слава Горовецкий, недоверчиво заглядывая в промасленную до краёв кастрюлю. Пока я погружён в гриботушение, Паша кипятит на газовой горелке воду для быстрорастворимого мивиновского пюре. - Если кому-нибудь мало воды... - с сомнением глядя в его "эгоистичный" литровый котелок, начинает Леночка. - ...может себе дозачерпнуть. Из речки. - доводит мысль до вполне логичного конца Слава.
Gene самоотверженно отправляется за финальной трубочкой. В очередной раз напомнив себе, что не курю, продолжаю потягивать портвейн "Зеленогорский с добавлением неопознанного варенья в палёную водку". Гадость, конечно, но допивать рано или поздно придётся, к тому же он, по-моему, является неплохим репеллентом от основательно расшалившихся комариков. А вокруг уже растекалась
напоённая ароматом дикой вишни ночь, прерываемая лишь звонкими шлепками
самоистязающих затрещин, сонным бормотанием реки и довольным курлыканьем
туго набитых маслятами животиков... В пути с
12:28 до 19.32, пройдено 16,76 км за 7 ч 03 мин,
|
