Инверсия Четвёртая:

Мега-Заяц и Стиля Злых Камней

Трек перехода и профиль высоты

Хорошо мне ответили по поводу траверса с Биюк-Таушана к Яман-Ташу:
"Если хочется встрять в задницу с буреломами, надо идти и встревать!"
Мисти

Подозреваю, что одним из резонов депортации громадянина Замяткина в нашу палатку стала боязнь рукоприкладного возмездия за "я уходил Зама". Не исключаю также, что ХАМмеру было жутко интересно, действительно ли молдаване покрывают на сон грядущий стенки палатки низкопористым - для улучшения влагозащитных свойств - кафелем двойного обжига, поэтому и заслал специально обученного человека. Злые языки это всё. Самый максимум - купол акриловой структурной штукатуркой отделываем. Да ещё в холодное время года листовым пенополистиролом по наружке утепляем*. Как бы там ни было, "ставка главнокомандования" по-барски полуторамествовала, а уточнить у "резидента", понравилось ли ему тискаться квартетом, шанса не представилось: когда мы вскинулись на рассвет, уютное гнёздышко у стены уже успело остыть. Да, не только у меня в этом безумном мире есть "любимая работа"...

* Для Вашества ужо, наверное, цемент - он как кокс, марка 400 - вставляет не по-децки. Знаешь, можно еще попробовать дорожку из гипсового алебастра сделать. Втягивать рекомендую 500-леевой купюрой с обломка тротуарной плитки…

Комм. Gene Ковалевского

На этот раз рассвет мы встречали поодиночке. Киса забилась в щёлку меж камней, как подстерегающая особо осторожную добычу мурена. Тимофей Анатольевич, апеллируя  к неспособности работать "позёром" по причине солнца в правый глаз, с упорством избушки на курьих ножках проворачивался к востоку задом. ХАМмер привычно щёлкал панораму за панорамой, по ходу дела обдумывая вслух, как понравился спуск в Куйбышево снаряжённому в городские сандалеты ЗАМ-у. ХАМмер чувствовал. ХАМмер - он всегда чувствует.

Небо для разнообразия оставалось безоблачным, что с учётом высоты нашего расположения обеспечивало почти полноценный спектр. От белого каления ослепительной бусины над горизонтом к розовой лаванде и пастельной папайе; через янтарь и коралл - к персику и мандарину, от моркови и чернобривцев – к барвинку и ирисам; от бирюзы и синих джинсов - к пурпуру и сливам; от передержанного индиго к полуночной синеве. Длинный, медленно сужающийся рукав тумана был похож на кудель золотого руна, из которой пряха уже вытянула тонкую серую нить к острому кончику резного веретена. Туман клубился у Бельбекских ворот, пёрышками из вспоротой перины лежал над Солнечносельем и Плотинным, Соколиным и Поляной. Верхний, менее пористый “корж” Кулю-Каи солнечная духовка подрумянила до ярко-оранжевой корочки, и невидимый повар, внезапно спохватившись, чуть убавил жар, сбрызнув пересушенные уголки скал густым и тёмным соусом треугольных теней. Киса сидела неподвижно, как изваяние, лицо и глаза её горели таким же тёплым оранжевым огнём. Мир был прекрасен, и мне снова захотелось хоть на мгновение остановить время. С вероятностью 0.9(9) на ту же самую картину сейчас с прекрасно просматривающейся Ялпах-Каи целился в объектив Мисти, и ХАМмер, качая головой, сетовал, что будь у нас предварительная договорённость, можно было как-нибудь осмысленно поперепыхиваться фотовспышками. Чем вам не “световой телеграф” Гондор-Рохан в его незалежной ипостаси?

Было это подношением расцветающего неба или спокойствием сорока с гаком километров заповедных земель, распростёршихся на восток? Не знаю, не знаю, но утро тянулось настолько медленно и пластично, что казалось, что время вечно и конца-края ему не дождаться. Пока “главнокомандующий” с чувством собственного достоинства прихлёбывал зелёный чай и степенно укладывался, мы успели посидеть, полежать и снова посидеть, но уже с южной стороны Утюга, откуда были прекрасно видны Синаб-Даг и Роман-Кош, Оксек и Бедене-Кыр, Седам-Кая и Сандык. Остро хотелось, пустив скупую мужскую слезу, прижать к груди ХАМмера - за еще одну подаренную жемчужину. В конце концов, солнечный жар опалил крылышки бабочкам счастья на распустившихся цветках наших душ, и не осталось ничего, кроме как отправиться нарушать "заказанный" украинской государственностью режим. Худая извилистая тропка к заповедной тисовой роще завершилась двухметровым скальным трёхступеньем, способным комфортно спустить всего одного: того, кто шёл первым. Обувка в пути болотцем обросла и теперь это уже никакие не ступеньки были, а ярко выраженные (надеюсь, вы понимаете, какие именно “яркие выражения” стоят за этим курсивом) американские горки. Я успеваю заметить восторженный огонёк в глазах Кисы: ХАМмер вечером у костра и ХАМмер на марше - это два совершенно разных "внедорожника".

10.24 Высота - 438 метров. Заставляя несколько напрягаться, заваленная стволами тропа жмётся к подошве Бурун-Каи. Насколько позволяет плотность листвы, видны одни тисы и только тисы: характерные, красно-фиолетово-коричневые стволы и минорную зелень невозможно не спутать ни с чем. Интересно, что темнее - мирт или тис? Сказать, что в тисовой балке прохладно и сыро - не сказать ничего. Так и пронизывает ощущение вырытого непростительно близко к грунтовым водам погреба. Ай, какой красавец! Слева от сжавшейся до ширины стопы стёжки, хитросплетением узловатых мускулов, с которых содрали кожу - живая изгородь тисовых корней. Влажная шероховатость волокон под пальцами левой руки, покрытый налётом зелёного мха монолит - под пальцами правой. Тропа расширяется. Мы огибаем "форштевень" массива и как будто вступаем в иную реальность.

Была у Рея Брэдбери новелла - "Лёд и пламя". Оказывается, чтобы по достоинству оценить подобные метеоусловия, совсем необязательно устраивать звёздную экспансию на самую окраину галактики. Моментально взмокает и тут же высыхает на солнце спина. Как всё-таки больно и обидно корчиться лягушачьей лапке на раскалённой сковородке... ХАМмер, весело улыбаясь с уступа, что-то втуляет вполголоса. Прислушиваюсь. Подошва Утюга? ЁКЛМН, как же это метко!!! Минуем последние препятствия и почти сразу обнаруживаем Инопланетянина "Космонавта Щепинского". А гермошлем-то прямо с Гагарина писан... С петроглифами охрой ситуация сложней. "Звонок другу", две минуты ценных указаний, плюс ещё пять или семь самостоятельно-хаотичного поиска.

Так. Есть контакт! Дяденька на быке - это нам понятно. А вот что это за два состыкованных вершинами треугольника? Сцена охоты на пришельца? Да-да-да. Потом приложили свежую тушку, кремневым зубильцем по контуру тюк-тюк-тюк, вот вам и Космонавт. Возвращаемся к рюкзакам, вписываем в GPS координаты дышащего на ладан родника и начинается шапито, имя которому спуск. Овраг Ешиль-Богаз на проверку ногами оказывается куда круче и овражистей, чем рисовало смелое воображение. Обещанная "тропа" - не более чем заваленное листвой русло ручья, в котором, судя по подвижности взопревшего покрова, ещё вчера булькало. Земляные борта “бобслейной трассы” той самой замечательной вязкости, что моментально налипает и после второго шага вверх ласково просит тебя на исходную. Ой, не дожить штанишкам в чистоте до Куйбышева…

Перечитал абзац и вдруг густо покраснел. Я вообще-то чисто о грязи думал, а вы о чём? Так, скользим дальше. Несмотря на старания “треккинговых костыликов”, полусогнутые коленки начинают бастовать раньше, чем мы достигаем финишной прямой, но понту с той забастовки, если остановиться не получается чисто физически? Алебастровая осыпная тропа после горького катаклизма Ешиля кажется милее родимой матушки, а марш-бросок на предельном ускорении (с этими "охотниками на космонавтов" набегал второй час опоздания на “стрелку” с москалями) так вообще частью тела. Эй, эй, можно чуть помедленней? Я записую  очень, знаете ли, хочется “Утюжок” анфас сфотографировать.

11.27 Высота - 146 метров. За что искренне уважаю ХАМмера, так это за мужественную основательность. Вот кажется, зашёл случайный прохожий в сельпо, что ему там надобно? Ну, дабл тёмного пивасика, если он такой, как я. Пломбира, сколько в руках уместится, - если это Киса. Кило-полтора овсяного печенья, если ты - Тимофей Анатольевич. Ан ни за что! Ассортимент майонеза в первом магазине смог инициировать всего лишь лёгкое негодование мэтра. Винный отдел удостоился неприметного сморщивания носа: портвейн "Алушта"?!! Скажите, пожалуйста, что "едят". Затем, собственно, началось. Изредка заглядывая в расточительные чертоги "Метро", я наблюдал, как закупаются к свадьбам владельцы скромных баров и кафе. ХАМмер посрамил эти свадьбы. Что хуже, его охотничий азарт по невидимым сообщающимся сосудам передался мне...

"Остапа несло". По заполнению первого картонного ящика провизией я стал дюже сомневаться, что мы сегодня выдвинемся дальше Счастливого, и по такому случаю докупил вторую бутылку "Красного Крымского". По заполнению второго ящика ХАМмер милостиво соизволил выбрать контрольный литр (!) майонеза. А теперь, граждане пассажиры, попробуем со всем этим "взлететь"... Оценив размеры ожидающего его бедствия, татарский “джигит” заговорил о двух машинах. Это на четверых-то? Абсурд. Багажник у тебя на крыше есть? Есть! Пиши на борту "грузоперевозки" и готовь верёвку. После знака, символизирующего финал Зелёного, даже у меня стало сердце кровью по ходовой обливаться. Хорошо, замещающие дорогу вдоль Бельбека “воронки от фугасов” с 1943-го года успели основательно обрушиться. Это в России, говорите, две беды? Вы просто не видели украинских дорог и... дальше по поговорке. "Счас_ливое" встретило нашу "контейнерную перевозку" солнышком и такими же светлыми, родными улыбками. Здравствуй, Светка! Привет, Мисти! Будем знакомы, Альбертище! Плотненький такой, коротко стриженый дяденька. Голубоглазый, весь в чёрном, аутентично дополняющий массо-габаритами нас с ХАМмером до любующегося на себя в трельяж Илью Муромца сына Ивановича*. С первого взгляда - “споёмся”. Но еще раньше,  если творчески экстраполировать озорные взгляды на извлекаемый из рюкзака коллективный портвейн, - сопьёмся.

О-пань-ки... А отчего это у московского Ёжика выражение лица - "сосуд мировой скорби" по Стругацким? Тут я впервые услышал сладкоголосье Саши... и всё постиг. Имел место конфликт. Такой, знаете ли, бытовой, чисто предопределяющий грани грядущего семейного "who is who" на тему: "ты достал мне из рюкзака НЕ ТЕ  салфетки". Голос у Саши был молодой, звонкий, задетый за самоё живое. Закрываю в ужасе  глаза - и лицезрю толстостенную ржавую трубу, в которую с профессиональной лихостью вонзается разогнанная до пятнадцати тысяч оборотов угловая шлифовальная машина марки "Bosch" (в строительном простонародье - "болгарка"). - Вж-ж-ж-ж-ж-и-и-и-и-и... Вж-ж-ж-ж-ж-и-и-и-и-и-и-и…
У-БИ-ВАТЬ? Ладно, как говорил один толковый онколог, "хорошо, что всё это - не у меня"…

- Мисти, что я курил, когда всё это писал?!!

- Ты не курил. Ты вспоминал вкус тушёнки. Той самой, которую делает голубоглазый-весь-в-чёрном.

Из ICQ-переписки Бобуса с Мисти.

12.47 Высота - 142 метра. Москвичей с выработанной годами службы преданностью провожал Счастливчик, и это было, я вам доложу, зрелище. Никогда в жизни не встречал столько “счастия человеческого” в процессе общения с чёрно-белой, косоглазой и бельмастой дворнягой. Как египетский жрец, узревший Его Святейшество Амона-Ра, рухнула на колени Светка. Вдвое шире уголков козырька нахлобученной задом наперёд бейсболки улыбался Мисти. Даже невозмутимый ХАМмер и тот как-то по-особенному одобрительно сопел. Меня Светка, между прочим, тоже обняла и даже поцеловала. Тут уже я не смог договориться с собой, радоваться мне или печалиться куда как более сдержанному и официальному проявлению чувств. Из раздумий меня выдернул исполнившийся руководящего коварства ХАМмер, начав деловито перекладывать результаты "куйбышевской госзакупки" в рюкзак Мисти! Вот тебе и весь сказ... "кидалово" со всех сторон. Во кохо я всю жизню-та искал… Во кохо мине надоть-та! Тимофей Анатольевич, а Тимофей Анатольевич, ты дяденьку Тахира хорошо помнишь? Вот и славно. Открывай-ка рюкзак, “будешь носить портвейн, раз его не пьёшь”... Ах, уже пьёшь?!! Вот теперь точно "со всех сторон"...Легко и непринуждённо слившись в монолитную группу, мы прорулили плотину и приселки Счас_ливого, смакуя предстоящий семисотметровый набор высоты, миновали по вязкому азимуту яблоневый сад, взяли по грунтовке самый малёх в горы и... бросили якорь.

Заблудиться? Не смешите мои треки. У каждой страны-участницы теперь был свой, отдельный GPS. Причём, что удивительно, класс и, соответственно, цена наших "Гарминов" категорически отказывалась положительно коррелировать с экономической ситуацией Молдовы, Украины и России соответственно! Моя пятилетней давности "Vista" в силу своей старомодной чёрно-белости вообще курила бамбук на городской свалке, топовая во вне-тропном (Off-trail) сегменте рынка "Vista HCx" Мисти, несмотря на большущий цветной экран и всё положенные по статуту навороты, сливала по классу "рогатой" зверюге Алика. Да, GPSMAP 60CSx - это силища. Убедившись, что показания приборов, вопреки более чем двукратному разбросу цен, достоверно совпадают, Алик, загадочно улыбаясь, развернул карту и окончательно выиграл кампанию на всех фронтах.

13.57 Высота - 595 метров. Вы когда-нибудь видели реально мелкомасштабную карту Горного Крыма? Я до сих пор - нет. Если с 1:25000 пока ещё не снят гриф секретности, то уж всё, что помельче, однозначно должно храниться в подключённом к сигнализации огнеупорном сейфе и обладать красной рукописной пометкой Верховного Главнокомандующего "Перед прочтением сжечь". Кодовое слово здесь - микрорельеф. Детализация овражков, сбросов и проведенных через десять метров горизонталей складывались филигранью дорожек на многослойных печатных платах, изысками завитушек папиллярных линий на тонких пальчиках любимой и, кроме вполне очевидной полезности, были просто эстетичны. Вдоволь напускавши благоговейных слюней, мы свернули чудо-карту и... пошли по GPS. Почему? Потому, что ленному до ментальной активности индивиду с высшим образованием чересчур напряжно вырываться из оков парадигмы "- Что это у вас там, на прилавке, такое белое, красивое, воздушное? - А-а-а, йо-огурт... Мне две бутылки портвейна пжалста!" Сумеете сами перефразировать о раритетной карте и спутниковых навигаторах?

Всё, что за вчера с неба прокапало, за ночь успело набрякнуть и в квалифицированное усыпление бдительности  покрыться твёрдой корочкой. Неверный шаг - и появлялся шанс изгваздаться выше щиколотки в плотоядно чавкающей глюпи. "Зажигающий" впереди меня Альбертище нет уж, кому он нужен этот пафос, Алик выполнил погружение сначала левой ногой, затем правой, верша тем самым окончательную трансформацию в желающий померяться проходимостью внедорожник. Они с рюкзаком были отчаянно гармоничны в упругости форм и полностью соответствовали лестной украинской дефиниции "берешь в руки - маешь вещь". Тимофей Анатольевич гарцевал по грязи с лихостью угодившего в родную стихию поросёнка. ХАМмер оставался самим собой: топ-топ-топ лилипутиками, дзвыр-дзвыр-дзвыр раздолбанным походами антишоком палочек “Фьорд Нансен”… и след простыл. Уже проверенная грязями Алимовой балки Киса оказывалась то впереди, то позади меня. Экая егоза… Не успевший злоупотребить "БехЕровки" Мисти вёл себя вполне прилично, то есть формировал среднее звено колонны. Светка была просто Светкой. Самое главное - не ляпнуть ей сгоряча, что можно идти чуточку быстрее. Потом, поди, догони... Ёжик с Сашей, чем дальше, тем уверенней отстают, причём выражение их лиц пропорционально отставанию окисляется от уксуса к уксусной эссенции. Как бы на мягкие пружины матраса с полдороги не скатиться…

- Нам нужна скульптура "Бобус, разрывающий матрас"… 

Комментарий Мисти

14.57 Высота - 779 метров. Кавалькада наша больше всего походила на размахивающего тощим хвостом дворового кота, крадущегося ему одному ведомо куда. Любопытный нос (кстати, с только начавшими прорастать "вибриссами") - Тимофей Анатольевич; алертно вслушивающиеся в окружающую среду ушки - ХАМмер с Аликом; мощная холка, за которую так удобно трепать (а при необходимости даже таскать...) - ваш покорный слуга; мяконькие подушечки лап (не забываем про острые коготки...) - Киса со Светкой; связывающая всё вышеперечисленное воедино поджарая тушка - Мисти. Оставим дорисовывать всё остальное Вашему изысканному воображению, и сконцентрируемся на ритмичном переставлении ног: подъём перевалил за 800 метров над уровнем моря и продолжается. Приятно ни о чём не думать, не следить за пространством-временем, не привязываться к ориентирам. Мисти с Аликом наперегонки бегают к попутным родникам, разбираются с путаницей неочевидных развилок. ХАМмер гружёным экранопланом реет над липкими грязями, осуществляя стратегическое руководство.

Покорение "Большого Зайца" - Биюк-Таушана - оказалось не столь прямолинейным и очевидным таинством, как это представлялось на вооружённом Google Earth компьютере. Если уж говорить начистоту, всё вершилось с точностью до наоборот: аккуратно срисованные с генштабовской карты грунтовые дороги отличались от космических снимков Гугля точно так же, как космические снимки Гугля от того, что мы созерцали в реале. И никто, заметьте, не обещал, что эти два обстоятельства хоть в какой-то мере обеспечивают стыковку реальности с картой. В результате нескольких "очных ставок” мы плюнули на тщащиеся ещё сильнее запутать ситуацию “разведданные” и пошли "по рыбкам". Да-да-да, по нарисованным на стволах буков стилизованным рыбкам. В пра-пра-пра-времена ЭТО определённо служило грунтовкой, сейчас - намёком, что здесь когда-то что-то было.

Несколько пар напряжённых глаз утрачивали и вновь находили незаметные "знаки дороги": подвязанную к сучку тряпицу, стёсанный участок коры, грубую стрелку из щепочек, едва отличающийся серостью от лишайника мазок блёклой краски... Алик походя, рассказывал, вернее, запугивал подкарауливающими выше по склону "жёсткими" буреломами, но старинная дорога проявлялась всё явственней и шла она, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, прямой наводкой на Биюк-Таушан. Слева был засыпанный листьями уклон градусов пятьдесят, справа примерно такой же взлёт, меж ними - трёхметровая корытообразная полка, по которой и взбиралась в загадочную неизвестность избежавшая присутствия на карте магистраль. Высота перешагнула 900-метровую отметку.

Согласно плану Мисти, настало самое время выбирать "направление" и уходить траверсом на восток. Только вот "траверс" всё больше обещал быть "кубарем", а полка манила Большим Зайцем, каменные ушки которого уже скалились (вы ещё помните, это от слова "скалы"?) прямо над головой. Сколько там бешеным кабанчикам осталось? Ну, девяносто, ну сто двадцать метров по вертикали... Браты и сёстры, не корысти ради, а токмо волею болтающегося на пузе “Никона”, даёшь Биюк-Таушан-Обед! А на Яман-Таш-Закат Алик обещал вполне гуманной сыпухой вывести...  

- Ну и какого хрена переть на себе воду ради ВИДА, если я - не фотограф?!!

Коллективное бессознательное

16.34 Высота - 1062 метра. Сказать "зайчишка оправдал самые смелые ожидания" будет слишком безвкусно и энциклопедично. Взреветь в полную мощь наконец раздышавшихся лёгких - "хоть тушкой, хоть чучелком, я хочу здесь жить!!!" - станет всего лишь частью Истины. И будет предано забвению непрерывно треплющим вершину ветром. Тогда давайте без слов рассядемся, куда прикажет заливающаяся соловьиными трелями душа, и будем отрываться по полной программе в субъективном порядке?

Давайте! Говоря по совести, биюк-таушанский гамбит был тщательно продуманной и артистически выполненной провокацией фотографов. Всегда проще, пообещав неизбежный  катарсис, рассадить граждан отдыхающих по жёрдочкам, чем потом вычищать панорамы от троих ХАМмеров и пятерых Тимофеев Анатольевичей. В противоположность однообразно буковым подступам, каменная корона вершины была облюбована соснами. Пресмыкающиеся и стелющиеся по ветру кочевряжки севера к западу и востоку полностью избавлялись от всех своих артритов, радикулитов, что-нибудилёзов и что-нибудилитов, внушительно прибавляли в росте, обретали царственную осанку, чтобы достигнуть юга готовыми к труду и обороне Тридцатью Тремя Богатырями. Жаль только,  дядьку Черномора временем в труху рыжую подкосило и в ноги первой шеренге витязей швырнуло... Биения сердца брали разбег, и удалыми переливами молдавской сырбы в обработке Владимира Косма (кто-то ещё помнит “Высокого Блондина”?) уносилась в скитания по волнистым холмогорам, разделяющим долины Манаготры и Стили. Горбатился за Счастливенским водохраном кудрявый Коюнчик. Манил расчленёнкой  тёмных кулуаров "Злой Камень" - Яман-Таш, чей покой берегли от восточных ветров дедушка Кемаль по-отчеству Эгерек и его непохожие друг на друга племянники: Утч-Таш и Басман.

Организм развлекался необычным миксом ватной разбитости и, одновременно, базальтовой целостности. Яман-Таш стал как бы уже не особенно и нужен: как  выражаются заслуженные травокуры, всё было ништяк. Во усугубление “ништяка” Алик скоренько раскочегарил свою "Ковею" и обстряпал обед в полный рост: четвёртый час дня, до заката ещё море времени и не более трёх километров... Кстати, пока мы тут активно дожёвываем бутерброды с колбасой, шпигованное чесночком сало, быстрозаваримую овсянку (бе-е-е... - прим. автора), шлифуя сухомять крепким чаем с разноцветными цукатами, запомните предыдущее предложение. Мы к нему чуток попозжа ещё вернёмся. В "прочищающую мозги" разведку Алик ходил минут тридцать. Выражение его лица по возвращению было ну точно как у лисы, из зубов которой только что ускользнул наижирнейший каплун. Ни тропы, ни обещанной сыпухи... Впрочем, не очень-то и хотелось. Вы ведь ещё не забыли - всё ништяк.

“Чешме” - это каптированный  “чохрак”.

Из языковой дискуссии Мисти и Тимофея Анатольевича

18.21 Высота - 1104 метра. Когда плавно растворявшаяся в стремящемся к сорока градусам склоне козья полочка окончательно спрыгнула в "огороды", мы ещё какое-то время двигались по “погадкам”. Ну, правда, чем Благородным Донам не ориентир? Когда закончились погадки, отступать во имя человеколюбивых инициатив стало "уже рано": настал влажный бурелом, покатушки по нифига не трущимся о землю камням, спутывающий ноги хворост под листьями, которого в перегной не обращай, но дай туриста с ног сковырнуть. Присутствовал также слалом с характерной отмашкой треккинговыми палочками: по совсем не скользким на вид стволам, перегородившим путь. Кто-то из мужчин за спиной шумно радовался, что избёг участи глиссирующего по перилам драконьего дворца Шрека: "фиксирующий сучок" (c) и всё такое. Шкрябался я по тем шхерам, да думал: и нафига нам была нужна “очен-но пацанская” карта? Вот он, весь ваш легендарный "микрорельеф": прямо под ногами... Много позже, уже по возвращению в Москву, истинную суть этого незабываемого перехода вербализует Мисти:

- Траверсить было не очень трудно. Просто немножко ссыкотно.

Дорвавшийся до подлинного бездорожья ХАМмер всегда напоминал мне вырвавшегося на свободу "маленького мула Пепе”*, подседельного абсолютно отвязного каудильо Хуана Звонаря из “Романа с Камнем”, если вы, конечно, помните, что именно я имею в виду. Если не помните, категорически рекомендую пересмотреть, как вышеозначенный “маленький мул” (Ford Bronco XLT, 1982 года выпуска) месит грязь под перекрёстным пулемётным обстрелом, косит спелую кукурузу и сигает через радиоуправляемый “мост Лупе”. Но сегодня всё было по-другому: c самого начала перепоручив тропопрокладку мне с Аликом, ХАМмер шёл последним, подчищая хвосты. И всё равно мы безнадёжно растягивались, не вдоль, так поперёк склона: нелегко заставить себя постоянно идти по диагонали вверх, чтобы просто сохранять текущую высоту. За неподвижными кронами деревьев наливался начищенной до блеска медью закат, а исток Стили всё оставался мифом. Когда впереди замаячили уж совсем негуманные овраги, ниже по склону немного попустило и  мы “на всём” поехали к последнему на сегодня роднику. Нашёлся Епсари быстро, но дебит оставлял желать лучшего. Секунды складывались в минуты, а мы всё передавали и передавали бутылки, рассматривая добротно сколоченный стол с лавочками, облагороженное камнем кострище, уползающих вверх по стволам солнечных зайчиков. 

В русле Стили бодро лопотал ручей. Визжать по поводу лишнего водоношения силы оставались у одной Саши. Увы Ёжику, попытавшемуся отобрать у подруги лишнюю (на его взгляд…) полуторалитровку. Склон сделался круче, но прорезалась хорошо читающаяся тропа. Мы возликовали и попытались даже ускориться. Выходило не очень: тот, кто назвал Яман-Таш Яман-Ташем, определённо подходил к нему со стороны Стили. Обозначенная единым бастионом высота 1054 метра оказалась целым “сериалом” утаённых военными топографами вверх-внизов. После второго Алик перестал обещать, что “этот подъём” последний. После третьего нам осталось... вскарабкаться на, собственно, Яман-Таш. Как будто вытолкнутый мощным ударом кулака снизу, останец оказался доступным исключительно с юга. Будь хук бога Гефеста немного покрепче, выбираться на плоскость нам пришлось бы свободным лазаньем. Та-ак, теперь нашей Саше не глянется ночёвка на открытом месте... Тайфуны, смерчи, молнии, что там ещё нам Злой Камень из напастей приготовил? Сосновые гробы? Ну и живите себе в лесу у подножья. Что же до меня - душа требует бесконечности!

20.21 Высота - 1054 метра. Бесконечности на Яман-Таше обнаруживается сколько угодно, но она вся нейтрально-серая и норовит плавно сползти в синеву. Закат про... этосамили, остаются палатки, дрова и борщ. Шеф-поваром подвизался Алик, я совсем не против роли поварёнка, тем более что борщевая заправка и овощной набор "Бондюэлле" извлекается из наших с Тимофеем Анатольевичем рюкзаков. На молдавский коньяк почему-то никто не претендует, а ведь завтра пойдёт пятый день пути… Финита ля комедия, больше крепкого с собой не ношу, портвейн и только портвейн. Как прямо сейчас выясняется, портвейн вПивают даже такие записные трезвенницы, как Киса. Ну что, ещё по маленькому глоточку и на "лесопилку"? С дровами на Яман-Таше не очень. Ободрав от “сухой массы” пару притулившихся к нашему лагерю диких груш, спускаюсь по южной тропке в лес.

Здесь почти темно, а фонарик наверху. Цепляю первое, что хрустит и, пару раз с удивлением ткнувшись носом в скалы, ощупываю путь наверх. Скажите, пожалуйста, что называют тропой… сплошные трещины да гребешки. Чего только меня сюда в тапочках угораздило? Ну да, ну да, давайте ещё попробуем обратно сковырнуться. А та ли, простите, это тропка? Полетели, полетели, соколик, утром перепроверишь... Вернулся я более чем вовремя. Алик как раз созрел додати Тушёнку. Нет, заглавная буква - это не ошибка, это - знак уважения. Насколько следует не любить евроремонт на родимой кухне (спокойно, это во мне молдавский дух говорит…), чтобы решиться в течение пяти часов выпаривать из мяса влагу под слоем растопленного нутряного сала?!! Да чёрт с ним, с евроремонтом. Мне бы за такое издевательство кот ночью четырежды горло перегрыз! А не перегрызи горло кошак, тушёнке до похода всё одно не дожить: Тимофей Анатольевич - он страсть как искушён в “ноу-хау” прикладного мясоточения.

Ребята, скажу я вам, тушёнка от Алика удалась просто божественной. Я сам, оказывается, искушён в вопросах прикладного мясоточения и тоже могу перегрызть горло, если попытаться этот ценный белковый продукт у меня раньше срока отобрать... Пока мы хором пели оральные песни - читайте "Пуговицы в ряд", "Нам любые дороги дороги" - а Мисти с вполне аутентичной хрипотцой солировал "Снежинку" (реально "Несчастный Случай"... - прим. автора) ХАМмер в лучших традициях волшебницы Бастинды священнодействовал над легендарным глинтвейном. В темноте что-то отхлёбывалось, тщательнейшим образом дробилось, высыпалось из подозрительно неподписанных кулёчков, активно взбалтывалось, методично укупоривалось и под тихий неразборчивый шёпот равномерно поворачивалось в опасной близости от рдеющих адской лавой угольев. Знать рецептуру мало, перечень же сопутствующих заклинаний трижды освячен грифом "Совершенно Секретно" и к разбрёху в Сети лично Мэтром категорически воспрещён. "Глинтвейн по-Яманташски" сварился необычным: он был пахуч, сладок и тянулся со дна кружек, как недоваренная карамель. Не признающий отклонений от высоких стандартов ХАМмер обвинил во всех тяжких порошковую корицу. Ага-а, возликовали иностранные резиденты, черканув в блокнот "корица - исключительно трубочками сушёной коры"!

...Над костром пролетает снежинка,
                  Как огромный седой вертолёт...

Количество дров сокращалось, а кольцо людей у костра становилось всё уже. Вездесущая влажность забиралась в рукава и за шиворот, ненавязчиво оттесняя к палаткам. Клубы выдыхаемого пара неспешно уползали во тьму, чтобы остыть и обступить сферу животворящего света ещё теснее. Камни, трава и лежащие на них пенки были одинаково мокрыми. С куполов наших хрупких, цепляющихся за землю оттяжками скорлупок только что не капало. Тщательно заворачивая горловины кульков со снедью, я на ощупь распихал их по пологам самых ближних палаток и отправился в Круг Почёта Ночи. Трава щедро делилась росой с сетчатыми боковинами саломоновых тапочек. В ближнем прикаспанье пламенела булавочная головка одинокого костра. Узкий конус света моей "Тикки-XP" воровал у мрака взблески поныканных в трещинах консервных банок и пластиковых бутылок.

При свете это как то не так бросалось в глаза. Я спустился ниже, где из-за среза обрыва мускулистыми тушами драконов выступали чешуйчатые извороты сосновых стволов. Лёгкий бриз набегал с севера, вдыхая в  моих виртуальных драконов недолгую жизнь. Призрачный частокол сосновых вершин, выпирающих из расщелины слева, превратился в стену средневекового замка. Позиционировав фальш-попу, я осел в низкую траву и выключил фонарик. Приветствую тебя, о Ночь. Пять, шесть, семь минут неподвижности. Веки медленно наливаются свинцом, а расслабленная тушка норовит завалиться на бок. Баюшки-баю? Да, пожалуй, пора... Мисти со Светкой всё ещё продолжали "тупо ржать" в палатке. Через какое-то время полусонный Алик в очередной раз извинился перед оживленной общественностью, что его "что-то вырубает…" и вокруг осталась одна лишь ночь, обжигающая дыханьем бездонной пустоты и связывающая Небо с Землёй в единое целое…

День пятый