| |
Майский поход в очередной раз подтвердил
нехитрое правило: портвейн универсален.
Его пьют даже непьющие вегетарианцы!
Мисти
 Из палатки мне выбиралось с некоторой опаской: ночной дождь разошёлся не на шутку. Да нет, ничего, вроде не хлюпает. Не слишком задумываясь зачем - так инстинктивно потягиваются едва проснувшиеся кошачьи - я побрёл в просторы яйлы. Свинцовая тяжесть отошедших небесных вод пригнула травы к самой земле, и они превратились в упругий тонкий мат, по ощущениям почти совпадающий с моим надувным ковриком. Будь немного суше, честное слово прилёг бы поваляться. Топорщившиеся местами камни были все как один похожи на сахарные головы или шеломы былинных богатырей. Вечером, в пылу борьбы со средой обитания и вспышкописью, от меня как-то ускользнуло, что к Иографу очень подходит эпитет "воздушный". Каждая уважающая себя сосна, даже будучи частью небольшой рощи, произрастает здесь немного особнячком, не застя простора, но элегантно подчёркивая его.
 Даже дышится здесь как-то вольготнее. Не чета пропитанным суровой и тёмной магией соснякам Тарак-Таша... Свершив полукруг почёта - чёрт возьми, кому только могло потребоваться методично палить колючие зелёные создания? - подбираюсь к старому знакомцу тригопункту. Света пока нет, горизонты облачны и суровы, но скоро мир изменится. С томной грацией ломтя сливочного масла по манной каше ползёт к заветной свободе солнце. Зенит, заставляя щуриться, уже наливается оптимистичной голубизной. Помоги нам, о ветер! Ветру сегодня не жалко: он впивается невидимыми перстами в клубящийся паланкин, рывок, другой - и как-то сразу начинается день. Золотые веера солнечных посланцев пиками матадора вонзаются в мощные холки отрогов Кизил-Каи и Баланын-Каясы.
 Оберегавшие сонный покой Иографа чёрные призраки сосен наливаются гранатом и киноварью. Из-за Ведьминого Носа - Джады-Буруна, никуда не торопясь, выползает знакомая с прошлого года "обезьяна". Бесстыдно срывает с себя серые - что называется перец-с-солью - лохмотья и, нежданно оказавшись сочно-янтарно-розовой, струйчато переливаясь тёплыми оттенками, течёт навстречу всё ещё досыпающей в сапфировых тенях Ялте. Рядом как-то внезапно материализуются Светка с Кисой и Мисти с Тимофеем Анатольевичем. А ведь оно действительно доброе, это четверговое утро - пока мы вслух восторгаемся и молча фотографируем, метаморфозы пресмыкающегося у наших ног пространства продолжаются. Два небесных воинства сблизились рыцарями на ристалище, сшиблись, переплелись, разбухая вверх, плеснули радиальными волнами по Йографу и Кизил-Кае, сползли во влажный сумрак долин Темиара и Люки.
 Где ещё совсем недавно был город, бойко ворочается молочно-бело-голубой коктейль сплотившихся из ниоткуда слоистых стратусов. Облака живописны до писка (слово “живописк” в самый раз подойдёт) и настолько низки, что кажется, они ползают прямо по кривым улочкам далёкой Васильевки. Бивни мамонтов, лисьи хвосты, туши бегемотов, гребни драконов, пожирающих собственные хвосты, перетекают друг в друга, рождая всё новых босховских чудовищ - такую фантасмагорию образов следует писать на HD видео. Позвольте, позвольте, а вас кто-то просил распухать всё больше и подниматься всё выше? Больше не существует Ставри-Каи, Таракташа и основательной краюхи Иографа. Называется, "вы хотели "красоты"? Вот вам! Такие облака просто невозможно не любить, это - слёзы гор и любимый деликатес родников, которые, не требуя ничего взамен, когда-нибудь подарят вам частицу своего я... Заворожённые зрелищем, мы почти дожидаемся, чтобы небесное воинство взяло нас в призрачные клещи, затем всухомятку завтракаем, быстро собираемся и, свершив оду молчания богатырским турам, колонной по одному ныряем в самое сердце белого безмолвия.
 09.55 Высота - 1245 метров. Мир зыбок и расплывчат, как будто в глаза вкапали лошадиную дозу атропина. Округлые прелести облаков нежны и прохладны. Какое-то время они даже в кайф (после успевшей основательно поджарить мозг яйлы). Но чем глубже мы погружаемся в Йограф, тем сильнее нами овладевает желание застегнуть всё, что застёгивается и затянуть всё, что затягивается. Подкинув для обсуждения стихотворную табличку о грибах и не выдержавшем сердце (что по мне, так уж лучше так, чем "от водки и от простуд" - комм. автора), Йограф начинает резво нарезать витки серпантина. Полная дезориентация приходит одновременно с пылкой любовью. Вы уж простите меня, глубокоуважаемые Шанхайки, Ставрикайка и Мисхорка с Еврейкой, но заоблачный Йограф - это “что-то особенного”.
 Да, пусть он не дарит мистики (от слова mist, а не Мисти) костедробительных скал и стискивающих сердца ущелий. Да, пусть он не приправляет путь "специями" живых осыпей. Да, пусть не подбрасывает в качестве "декоративной веточки базилика" царапающихся круче держидерева чигирей. Зато какие здесь сосны, ребята, какие здесь сосны... Их хочется обнимать, им хочется преклоняться, им хочется посвящать оды и километры самой дорогой обращаемой киноплёнки. Хорошо, на горбу есть тяжёлый рюкзак, а под треками - постоянный уклон, деловито сминающий пронзительность и ослепительность первозданных чувств, втискивающий её в рациональные, читайте, человеческие, рамки. Гулять по накрахмаленным до хруста облакам - это ведь почти гулять прямо по небу?
Частичка святости в этом захватывающем действе определённо присутствует, да и цветом "туманчик" не подкачал: нежно-золотой, где поплотней, и небесно-голубой, где потоньше. Сосны в золотисто-голубом бескрае пространства стройны, как стебли пшеницы. Те, что растут ниже по хребту, тянут к нам мохнатые многопалые длани, пытаясь то ли заботливо поддержать, то ли наоборот, столкнуть с очередного скальника. Что характерно, я почти не против сверзиться с опасной вертикали, что слева неприметно подобралась: на предмет обогащения перегноя органикой. Понимаю и принимаю их злобу: ни за что соседей и родственников забытый человеком огонь опалил…
- Помнится, когда мы по Иографу спускались, кто-то всё время трындел про то, какие всякие-разные вкусности можно из мяса приготовить... Уж не Киса ли?..
- Киса - Киса!!! Только тс-с-с-с… Это у неё ностальгия по предыдущей жизни.
Из ICQ-переписки Мисти и Бобуса.
Вообще, тут не мудрено и самому, если слишком активно "зубен клац-клац" практикуешь, сковырнуться. Уж больно чудесато над головой, небритый пять дней подбородок с каждым шагом всё активней вверх задирается. Ну вот, пока от сосновых происков уворачивались, до полной дезориентации докатились. Хочется всё вперёд и вперёд, а тропа лихо так градусов на сто восемьдесят вправо подалась. Спросите меня, где сейчас море - наверняка ошибусь. Может и вправду за спиной? Йограф его знает… Привал? Тоже неплохо. Валяемся, гуляем, фотографируем. В такой душевной обстановке можно расслабляться часами, днями неделями. Каждая шишка - глоток свободы, каждый порыв  ветра - десяток лет жизни.
Нужно вставать и идти, за это насилие ненавидишь сам себя. За поворотом лес отступает, остаётся один лишь туман, из которого торчат редкие пики обнажённых, лишённых коры и ветвей "трупов". Удивительно, несмотря на влажность, горько-кислый запах давнего пожарища сохранился. И чем ниже мы спускаемся, тем он мощнее. Он проникает в мозг, он покрывает серым налётом сердце. На какое-то время тропа становится круче. Впереди появляется тёмная стена, которая всё выше, которая распадается на отдельные деревья и дарит нам странную, покрытую блестящим чёрным сланцем грунтовку.
11.40 Высота - 530 метров. Смена покрытия и почти полное отсутствие уклона заставляет почувствовать накопившуюся усталость. Иду, не думая, зачем и куда. Развилка. Тупик. Мусорный отвал слева. Мисти считает, что нам вправо и вниз. Принято. Грунтовка начинает петлять, как преследуемый совой джунгарский хомяк. Слева нависает красивый рыже-красный утёс известняков, который я в лучшее настроение обязательно бы сподобился сфотографировать. Алик озадачен поиском нужного "сократа", чтобы избежать развесистой промзоны в пользу “Десятого микрорайона”. Не знаю, что нам подарит “микрорайон”, но то, что вокруг, всё больше смахивает на промзону. В промзону мы получасом позже и вляпываемся по самые нехочуки. Много ненужного ржавого металла, раскатанная в тонкую кашицу грязь, хриплые проклятья четвероногих сторожей. Собаки, как и предупреждал господин Гайко, пребывают в свободном поиске, готовим к обороне треккинговые палки. Будучи достаточно д'Артаньяном, можно запросто обеспечить мясом корейский взвод, а если выписывать лишние пируэты в тупики (как мы, например...) то и целую роту. Чем ниже спускаемся, тем больше средь складов да лабазов тлеющих бытовых мусорок, что ни малейшим образом не украшает и без того подседельную жизнь. Совсем плохо. Я уже не уверен, что когда-нибудь захочется спускаться по Иографу. Во всяком случае, в Ялту.
 Ну да, ну да, давайте попытаемся задавить нас загруженной до выхлюпывания на ухабах бетономешалкой, пытающейся разъехаться с встречной легковушкой посреди непролазного грязе-озера. Бегущие через дорогу вонючие ручейки. Заборы ржавого угловатого железа. Снова собаки. Полный абзац и красная строка. Позже асфальт становится лучше, по обочинам появляются рекламные щиты вперемежку с выставками стройматериалов. На смену грязям приходят такие пилоны пыли, что вырвавшегося из бутылки Клейна джина завидки возьмут, да и бензиновые отрыжки гружёных грузовиков среду обитания ничуть не ароматизируют. Кажется, вот-вот придём, но стометровка тянется за стометровкой и конца-края этому строительному беспределу не видать. Поворот. Ещё поворот. Сократ, который стоило бы предпринять, если бы были без рюкзаков. Вах! Милая сердцу трасса, прямо за ней - многолюдная остановка.
 Аллах милостив к пилигримам. Водитель рейсовой маршрутки тоже. Грузимся внавал - народ привычно ворчит про "понаехалотутов" - и, в голос оплакивая завершение второго этапа гонок, ковыляем по полуденным пробкам на автовокзал. А ведь не так страшенна промзона, как её малюют. Не журись, старичок Иограф, мы к тебе как-нибудь ещё обязательно вернёмся.
…только уже через 10-й микрорайон!!!
Комм. Алика
12.35 Высота - 195 метров. Ялта. Как всегда суетная, бубнящая об отправлениях автобусов, предлагающая жильё и услуги доморощенного общепита (ага-ага, вспомним народную игру "regb пять чебуреков и собери кошку"). Невосприимчивая к духу истинного коллективизма - некоторые называют это стадным инстинктом - Киса выдвигается в набег по военторгам и магазинам туристического снаряжения. Ёжик с Сашей отправляются искать "правильную" фотоплёнку - Кодак Голд и Фуджи Суперия, типа, чистый развод и забава для ламеров.
Мы с Мисти, Светкой и Аликом настолько отчётливо стыдимся своей "цифры", что это вполне логично приводит нас сначала - к пивному ларьку, затем - к прилавку с массандровским портвейном, а там и до мясных рядов Центрального рынка недалече. Даёшь младую деву баранину! Хитрован-татарин средних лет, пока расчленяет на порции чуть покрытые жирком рёбрышки, успевает похвалить всё и вся… включая широко известное гостеприимство молдаван. Зря он так напрягается. Даже без этого видно, что мясо наисвежайшее, а цены... ну так в Ялте всегда "цены". Мы не успокаиваемся на достигнутом, и “берём” базар, пока каждого не перекашивает на один борт внушительным кульком с продуктами. О том, что это всё через какой-то час перекочует за спину, все предпочитают отмалчиваться.
Остаётся самое ответственное: почавкать шикарного плова с чебуреками и затариться свежеиспеченным лавашем, который хранится и идёт куда лучше хлеба. Так, теперь осталось со всем этим "взлететь"... Кстати, а почему мы топаем вдоль мутной Дерекойки пешком? Нам жалко пятидесяти копиёк? Или это вялая попытка сохранить похороненную на дне тарелок с пловом форму? Ну конечно последнее, ибо льстит. Пассивировав справедливый гнев утомившегося сторожить рюкзаки Тимофея Анатольевича тремя чебуреками, двумя порциями пломбира и килограммом овсяного печенья, мы по очереди ощупали Кису. Никакого эроса. Всё во ознакомление со свежекупленной "софтшельной" штормовкой с goretex-ом. Даже если "у ея внутре" мембрана "горе-тех" с улицы Дерибасовской, всё равно курточка классная и пошита очень грамотно. Мисти, во всяком случае, по-хорошему обзавидовался, а он у нас к снаряге ой-как придирчив. В путь, братья и сёстры во рюкзаке, в путь! "Богданчики" на Севастополь бегают из Ялты более чем удовлетворительно. Нет. Менее чем неудовлетворительно: в скомканной отрезками серпантинов дороге я не успеваю как следует выспаться.
* * *
15.21 Высота - 259 метров. Внимание вопрос: сколько там того подъёма от развилки с трассой до Голубого Залива? Полтора километра "вдоль" и метров сто "поперёк", если смотреть строго вверх? Художественно выражаясь, двенадцать прыжков глубоко беременного тушканчика. Так случилось, что в душе я выражался менее чем не художественно, ощущая себя окончательно бестолковым горным троллем, которого подвизали в одиночку катить тяжеленную осадную башню к вратам Минас-Тирита (если вы в теме, что именно имеется в виду). Зной, тонкая пыль с солоноватым привкусом золы, тёрпкий дух разогретого битума, заливающий "оптические сенсоры" пот. Бальзам на раны цедит один лишь Алик: судя по стенающим "ускорениям" в самом арьергарде выродившейся в серию точек и тире колонны, "Биле Нефильтрованне" стало лишним не мне одному. Гоню. Не бывать ледяному пиву лишним! Во всём виноваты капающие жирным бульоном чебуреки - забодай их карадагские Шайтан-Капу навсегда - к землице чревом тянут. Так. Кланцы судорожно защёлкнуть, взмокший лоб в героическую гармошку собрать, левой, правой, левой, правой... Ну нафик мне, спрашивается, понадобилась литровая банка солёных огурцов и целых полкило майонеза? В добрую память о ХАМмере? Пожалуй… "Добрая память о ХАМмере" реально согревает душу и топать становится гораздо легче. Левой, правой, левой, правой...
Убитая донельзя грунтовка перед старым дренажным мостиком манит приключениями на “нижние 90” вправо. Мы не в силах отклонить её зов: уж сильно манит оскаленный последним зубом мудрости Биюк-Исар. Что его дёрнуло отколоться от матери-Яйлы и начать бесконечное путешествие в сторону моря? Жажда, гордыня или тяга к далёким странствиям? Два километра и бесконечная череда столетий... настоящий Одиссей каменного мира... Привал. Квакающее лягушками мутное озерцо. Странная, красно-жёлтая ряска. Дремлющая на обочине белая “Волга”. Селяне, ковыряющие мотыгами бесконечное поле свёклы. Путь по проточенной апрельскими ручьями раскалённой сковороде грунтовки всё сильнее отклоняется от ручья Челбака, уж давно превратившегося в нашпигованную жёсткими зарослями шибляка балку.
16.35 Высота - 578 метров. Мисти определённо пытается проверить, не появилось ли нового родника на самой вершине горы Хыр. Насколько моему испорченному слуху ощущается по общей тональности названия вершины, роднику там не бывать. Никогда. Аминь. Ориентирование усугубляется погружением в лес. Высота легко перешагивает рубеж 650 метров, продолжает бодро расти и в этом нет ничего хорошего. Смотрю на GPS и вижу, что мы идём точно по биссектрисе, образованной двумя промеченными по карте грунтовками. Затяжной траверс - всё в конкретную горку - приводит нас к заброшенному домику водозабора. Журчит отчётливо. Прямо как в уборной с редкостной акустикой. Счастливо шлёпаем в GPS координаты и продолжаем взбираться на запад.
 Время близится к шашлыкам, но лес настолько негостеприимен, уклонист и влажен (чёрт возьми, куда только подевалась южнобережная сушь?) что об установке палаток даже думать не хочется. Раздавленная вдрызг шинами юрких "Газиков", дорога разлилась лужами, успевшими обрасти мшелыми каменьями и украситься плотным ковром прелой листвы, которая только и мечтает, хищно всхлюпнув, подвергнуть клиента сеансу грязелазинга. Как архары скачем с обочины на обочину, всё сильнее снижая скорость. Опаньки! А вот сбрасывать высоту на юг мы как-то не договаривались. Объявив привал на загадочном перекрёстке, прицеливаемся с Мисти в разведку. Дорога ведёт параллельно Главной гряде, потом начинает медленно сползать южнее. По всему это урочище Излемис, и где-то неподалёку должна отыскаться одноимённая урочищу -Кая. Очередной лягушачий ставок-озерцо - ни разу не "гут" - комары до костей высосут. А вот фантастически красивая сосновая роща, сквозь кроны которой манят серые громады обрывов под Спирадами, это, скажу я вам, что-то. Хотя даже ленивому коту понятно, что плановый Биюк-Исар мы успешно про… этосамили и надежд на прощальный поцелуй солнца - зеро.
- Ой, смотрите, он снова поМИСТИл родник! - ужасается Алик.
Впервые пробуем применить по прямому назначению уоки-токи "Моторола" (до сих пор они числились грузом-200). Двадцать пять баксов - и в Китае двадцать пять баксов: за поворот-другой-третий свернул, и устойчивой связи аля-улю. Одни атмосферные помехи да предсмертные хрипы принимающей стороны. Что ж, проголосуем ножками. Всё одно за водой к встреченному минут десять назад каптажу возвращаться придётся. Ждём, пока подтянется народ, ободрённые объединением, споро столбим палатки и заимствуем "космические технологии" крымских кобанчегов "на предмет самовозгорания".
Забавно, скажу я вам, выглядит потное стадо ой, простите великодушно, хорошо потрудившаяся группа, в дюжину мощных копыт прекрасных ног расшвыривающая пятнадцатисантиметровые пласты слежавшихся иголок. Забавнее выглядели, наверное, только мы с Аликом и Тимофеем Анатольевичем, в шесть вытянутых на всю длину рук переносящие толстенные - Аллах бы побрал обстоятельность Алика - и липкие, что засахарившийся мёд, сосновые бревна во имя комфортного сиденья Благородных Донов и их замечательных Внедорожных Леди.
- Ну что, есть здесь мужчины-то? Надо бы дров для костра наломать… Киса молча встаёт и идёт ломать дрова…
Из воспоминаний Мисти
 17.51 Высота - 644 метра. Следующим на повестке дня вызрел вопрос, кто поимённо пойдёт за Клинским кизилом*. Ведь готовить баранью корейку, если у годовалых ягнят вообще существует эта самая "корейка", на дичке* - драма всей жизни и моветон, заслуживающий моментального низвержения покусившегося святотатца в Хапхал. "Правление" в лице Алика и Мисти привычно обозначило Тимофея Анатольевича ботаником, а меня - пастырем, дабы лёгкий на подъём (как в прямом, так и переносном смысле этого слова…) ботаник в пылу кизиловых изысканий чисто походя не угромоздился на какую-нибудь Байдаро-Кастропольскую стену.
Нашли мы именно кизил, причём я почти не успел запыхаться, скача за прытким киндером по каменючим буреломам. Простите нас, молодые побеги. Всё токмо волею подославшего нас Алика... Ах, вот так, значит, вот так? Как за шампурами, так "хай-давай, братья молдаване". А как к комплектации порцаек дело подкатилось, так Алик сразу "я сам", читайте по губам: "будь ласка, пану, до дуба"?!! Тьфу, ...до сосны?!! Проконтролировав нанизку релевантных моральному ущербу "аннексий и контрибуций", мы с Тимофеем Анатольевичем плавно перешли к "шестому вопросу" крайне символично затянувшегося на шесть дней "заседания". Итак, встречайте: "Портвейн червоний Лiвадiя"...
 * Кизил - родо-племенное, соколинско-крымско-татарское, кизил обыкновенный (Cornus mas) или, за полным отсутствием такового, лещина обыкновенная (Corylus maxima).
* Дичка - родо-племенное, соколинско-крымско-татарское, всё растительное и зелёное, по той или иной причине не подпадающее под понятие кизил (см. выше). Например: букъ, дубъ, грабъ, держидерево обыкновенное, кактус опунция, купина неопалимая, etc...
Корейка удалась. Она была нежна, как зефир, таяла во рту и стекала по локтям ароматными, жирными, мутными каплями. Никогда не предполагал, что приготовленная в походных условиях баранина может оказаться сочнее томившейся в керамической посудине, да на печи, которой мы с напарником наслаждались в Албании и Косово. Исполнившийся кулинарного коварства Алик моментально усугубил затянувшееся обжорство добавкой, и снова с лучком, киндзой, базиликом, после чего я уже мог только тихонько похрюкивая возлежать на пенке. Самые стойкие в наших штабелях рядах - это опять почему-то оказались Мисти с Аликом - полировали вышеупомянутую Лiвадiю "der leiben mutter schnaps"-ом, аргументируя, что бараний жир имеет свойство в самый ответственный момент застывать в желудке, а это необходимо пресекать в зародыше.
 Я впервые услыхал термин и, вопреки расхожему заблуждению, что по-немецки можно только душевно ругаться, обнаружил в нём гораздо больше мелодичности и гармонии, чем в "перваче любимой мамочки". Но "мешать", тем не менее, не стал - кто его знает, что там с утра будет за Аскер-Кач-Атан, где мифический солдат Аскер умудрился потерять крест, а возможно, и не только крест, но также "награду", и "честь"... Чего-чего? Какой ещё, нафик, "Контакт" после столька ягнёнка?!! Да бедному мозгу в черепе и места-то уже почти не осталось, там же один сплошной желудок похрюкивает! Ключевое слово - отбой. Отбоя, конечно, вот так, с бухты-барахты, не получилось. Вышло по песенке “О вепре”: "пили мёды, пели песни и тут”… А вместо трубадуров накатил “Контакт”. Тайные слова на языках крутились настолько изощрённые, что даже меня на угадывание пробило, хотя до сих пор хватало драйва от туманных намёков, коих каким то чудом хватало Светке и Мисти для полного взаимопонимания. Тут я вспомнил их “третьего”, - Олега из славного града Грязи, который “выпасал” мыслеобразы Мисти не просто с полуслова, но по характерному изгибу брови и “лёгкому дрожанию правой икры”, что, несомненно, было великим знаком. Оглядываясь назад, вечер под так и не свершившимся Биюк-Исаром был самым лучшим в этом сезоне. Мы уже были не просто абстрактной группой, мы стали единой целостностью, которую будет так приятно вспоминать в будущем…
- Наташка-а!!!
- Ой-ой!
День
седьмой
|
