День 3. Эпизод классический:

Изгои Затерянного Мира, полоса: тайдально-белая.

Обилие разнообразного туристического товара смутило меня, и я опять-таки решил не слишком обращать внимание на рациональные критерии, а прислушаться к зову сердца. Посему купил палатку со звучным и многообещающим названием – “Freedom”...

Из воспоминаний Алексея П.

Расшалившийся в пять утра мобильник - не самый приятный способ пробуждения, но ругать некого. Как бы так изловчиться и отправиться на прогулку, не покидая спальника? Снаружи - свежесть росы, изредка нарушаемая выдохами ветерка тишина, начавшее помаленьку алеть небо. Почувствовать запотевший холодок оставленного под пологом штатива. Приятную тяжесть камеры на плече. Сопротивление ног быстрому маршу к южной окраине Эски. Никого. В том числе и солнца: городище совсем не торопится умыться золотом. Медленное и расслабленное движение на север по огибающей столовый массив тропе.

7.31 О, давешним мужикам с "Минольтой" респект: тоже на фотоохоту вышли. И вам здравствуйте. Действительно, доброе. С утра к "цифре" претензий нет? И... слава богу. Пересидевшие закат в пещере ребята (спасибо, кстати, за эффектную подсветку), сгорбившись по выступам чёрными и контрастными грифами, потягивают пиво. Из невидимого плеера сочится на волю "Город золотой..." Хороший вкус. И тема: ручка регулировки насыщенности неба основательно крутнулась вправо. Будь подмышкой пенка, точно бы спровоцировала на релакс, без неё же побеждает желание заглянуть за поворот. И ещё за один. И ещё...

В лагере обнаруживается костёр, вокруг которого суетится какой-то весь из себя заиндевелый Олег. Говорит, внизу, у лесников и курултая, ночью был конкретная влажность и дубабрь. Часы показали +5 с копейками. Вот что значит отрываться от комфортно ночующего в городище коллектива! С ускорением откушав по паре галет с щедро кромсаемой Тахиром колбасой и упаковав всё ещё влажные палатки (даёшь"ни копейки леснику"!) они затопали обратно на юг, к даунтауну городища.

Дэн с Эски-Кермена, похоже, не "прётся": привалился к рюкзакам, сторожить буду, - говорит. Вот и славно. Коллективной экскурсии всё равно не получится: Ольга с Тахиром уходят огибать городище против часовой стрелки. Олег возвращается к машине. Пляшущая по западным обрывам тропка то и дело подпирается оборонительными стенами. У Ируси по этому поводу особое мнение:

- Не оборонительные они. Удерживающие. Женщины эти стены строили. Чтобы любимые мужья, устав на посту не падали!

Кто бы мог подумать, что алкоголизм в средние века назывался "устал на посту"! Калечащее облагораживание древнего города идёт полным ходом: там, где раньше приходилось в опасных близостях от пропасти ползать по скользким каменным лбам, установлены удобные бревенчатые мостики.

А вот тут с выбором ракурса следует быть осторожней: в потолке многооконного "особняка" зияют круглые дыры то ли зернохранилищ, то ли водозаборов, то ли тщательно продуманной мести (сами знаете, исключительно приятно, когда во время дождя соседу вода на голову льётся). Не забывая разведывать ныряющие вниз крутые тропки (хорошо, что дождь здесь был позавчера, а не вчера, а то поубивались бы), и высматривая полянки с дикими пионами (не может быть, чтобы не расцвели!), они медленно продвигались к северу.

Удивительно мало народа. Можно сказать никого. Последний дозорный комплекс меж редеющих дерев замаячил, а ни одного обитателя в пещерах не встретилось. Комплексом они овладевали долго и со вкусом. Обошли все лесенки и полочки, исследовали казематы, высовывались во все, сколько нашли, окна-бойницы. Некоторые даже помедитировали на крыше. Когда солнце стёрло с лика Эски-Кермена последние штрихи рассветных красок, они сфотографировали притулившуюся к обрыву сосну и на полных оборотах зашагали к успевшей достигнуть состояния бурного кипения чувств "камере хранения". 

* * *

- Шёл третий разминочный день, - шутит Олег, прилагая титанические усилия к стаскиванию экспедиции в пучину жёсткого "матраса". Второй завтрак в курултае. Соляночки, супчики, шурпа, блинчики с творогом, пиво, красное вино, "Живчик"... Ещё пару-другую таких развесистых завтраков и пропал, пропал пешеходный туризм. Превратимся в... в... О! Вот оно! Цепью за матроной-хавроньей бегают. Все чёрненькие, дородные, пятачкастые. Зачем, спрашивается, паковаться (осторожно, кондиционер!) в “ласточку”, когда нас и здесь неплохо кормят?!!

Из коротких наблюдений в тонированное окошко:

* Идёт по кишащей лужами обочине добрый самаритянин в кирзовых сапогах и ватнике. Ведёт "под уздцы" корову. В одной руке у самаритянина, соответственно, верёвка. В другой - десяток поблёскивающих новенькой нержавейкой шампуров... Индусы бы его скрытых стремлений не одобрили адназначна...

** Мангуп, застрявший на полпути от муравейника к свинарнику. У хаджи-салийского озера не то, что палатку поставить, стрекозе-лютке приземлиться негде. Как минимум половина Симферополя, половина Севастополя, и три четверти СНГ в придачу. Велосипеды, легковухи, бусики, трейлеры, автобусы - полный комплект.

Первомай... Вот что значит вовремя осуществить правильный выбор. Пусть Эски-Кермен не столь культовое местечко. Пусть нет у него за обшлагом рукава купален и надгробных плит, армий толкиенистов и полудиких котов, развесной конопли и магии Цитадели. Зато есть столь востребованная городским жителем тишина и уединённость.

- И всё-таки на Мангуп - надо!, - нырнуло в блокнот.

*** На главной площади Терновки  красуется бар с гордым названием "Поющие в Терновнике" буква "о" в первом слове и "ни" во втором демонстративно зачёркнуты. Очень, очень симпатиШно. Знают толк.

* * *

От Терновки до Гончарного никаких выдающихся переживаний не нарисовалось. Выгрузившись на западной окраине села, они долго препирались, перебирая продукты. Хе-х, было с чего: кому охота на полкилометра лишние килограммы картошки и редиски тягать? Вообще совсем обленился народ: нос от лишней банки кукурузы воротят, когда Олег только что у знакомых уточнил, что Демир-Капу-Чохрак вполне себе живой и запаса воды с собой тягать не придётся! Доверив ближайшему татарину "ласточку", они засекли время старта и, построившись в колонну по два, - грунтовка позволяла, - окунулись в заказанные от посещения леса Айи.

Подъём очень скоро развалил группу натрое: Олег c Тимофеем Анатольевичем, только чудом избежав дополнительной тушёнки в рюкзаки, ускакали неведомо в какие дали. Толик с Лёней и Лёшик с Тахиром двигались плотным и чуть-чуть уже подпотевшим каре. Дэн вне пределов видимости замыкал женский батальон: Ирусю и Ольгу. На трёхсотом метре (как-то само собой получилось, что они забывали после каждой вертикальной стометровки отдыхать) Олега затормозил неожиданный "дзинь" мобильника. Новость мгновенно переросла в форс-мажор: возвращайтесь, забирайте машину и всё тут. Что-то у татарина не срослось...

Консилиум почесал коллективную репу и вынес вердикт: спускаться с рюкзаком неразумно. Ждать возвращения Олега – долго. И скучно. Оставалось насилие над и без того сильным полом. Тяжелый рюкзак Олега (вроде палаточка махонькая, а весу в ней как в откормленном гиппопотаме) переложили на неодобрительно хмурящегося Тимофея Анатольевича. Толик с Лёней и Тахир с Лёшиком подписались на двухсменный "рюкзаколифтинг".

- ХАМмер бы нас одобрил, - думал, ускоряясь до последнего разумного предела, Толик, - "тяжёлые рюкзаки в крутую горку надо носить быстро" - передразнил он вслух.

Дорога решила поиздеваться. Вообще она всегда издевалась, только это скрадывалось возможностью не опадая в рытвины и не забегая на обочины обойти препятствие. Теперь же, в жёсткой сцепке, приходилось уподобляться астролябии, переступая по осыпающимся краям глубоких "уральских" колей. Хорошо по очереди. Циклически меняя руки и пары, они всё так же, без отдыха, оприходовали последнюю “стометровку” подъёма. Это был рекорд. Жаль только, что призванные оценить подвиг зрители, - у беседки трудилась над поеданием шашлыка компания старше среднего возраста, - на пришельцев никак не отреагировали. А ведь могли ведь и призовым мясцом поделиться, так?

Дедушка Демир-Капу-Чохрак был более чем жив. Косметическая операция - внедрение в горло трубы, выполненной из обрезка пластиковой бутылки, явно пошла ему на пользу. Набрать полную двухлитровку, не прибегая к промежуточным переливайкам, теперь было не вопрос. Чтобы не терять полезных навыков, они стали переливать двухлитровки в заранее припасённые пятилитровки. Вот теперь рюкзаки весили по-настоящему. Двадцать один литр на восьмерых.

Ниспадающий в урочище кусок раздолбанной дороги окончательно забил мышцы предплечий и запястий, напросился короткий привал. Интересовала ситуация с неожиданно свалившейся на голову машиной, но мобильная связь в замкнутом со всех сторон “котле” не значилась. Оставалось слушать активно долбящих стволы дятлов, экономно посасывать водицу и укреплять перспективами "финального аккорда" готовый укатиться в сладкую дрёму дух.

Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Вперёд-и-вверх лучше не смотреть. Под ноги – тем более. Почуяв, что добровольные жертвы готовы вот-вот вырваться из пут, грунтовка как нарочно расширила колеи. По дну идти шатко: каменные россыпи. По внутренним краям тесно: рюкзак вниз сталкивает. По наружным - на вытянутых в сторону руках вес переть приходится. Ай да татарин, уж облагодетельствовал, так облагодетельствовал.

Кокия-Кала встретила исключительной тишиной. Так было всегда и так, хотелось бы надеяться, вопреки мрачным пророчествам Олега, сохранится ещё какое-то время. Может, именно за рассказ о том, что местные “бизнес-гад-мэны” положили глаз на бывшие войсковые территории, Кокия и устроила Олегу подлянку - вернуться? Нет, уж лучше её по-карадагски околючить проволокой и объявить абсолютным заповедником, чем превращать в Ай-Петри...

* * *

Приятно осознавать, что хоть что-то в этом мире не меняется. Всё так же чисто в развалинах, без страха “вляпаться в органическое и неприятное" можно ночевать в капонирах. С дровами в самой части, разумеется, напряг, но если другую-третью сотню метров от вершины отойти… Вот где цепная пила своё зубастое предназначение оправдала. Корифеям типа Лёшика тех. средства, конечно, без надобности. Он и голым рукоприкладством в состоянии отодрать от ствола кем-то "ниасиленную" сухую ветку, да такую, что еле в одиночку донёсти. Энтузиазм дровосбора диктовался (и поощрялся) в первую очередь Толиком и Дэном. Остальные не совсем себе представляли, что такое Ирусин красный Борщ. Ирусин красный Борщ это... это... да некоторые, в общем-то, в курсе. Предвкушение поэмы скомпенсировало даже безвозвратно заблудившийся в тучах закат.

Священный борщ плавно набирал цвет и снайперски косил с ног присутствующих. Проходил себе мимо в поисках ракурса, потянул носом, - опаньки, - ложка в руке, тарелка на раздаче, попа пополнила кружок ожидающих. Подлинный Борщ многое что может спасти. В том числе и несостоятельный закат. Закат, если он сам по себе не фантастический, - штука изрядно завидющая. Если завидит что-то, превосходящее его по насыщенности цвета, моментально принимается набирать обороты.

А уж стоило свернуть крышечку на дождавшейся своего часа водке и расплескать по более осторожным кружкам Ай-Серез... Нет, солнце так быстро не сдалось. Сами знаете, все звёзды имеют тенденцию выпускать "поперёд батьки" группу разогрева "пекла". Так и было. Длиннополое пончо туч окунуло бахромчатый подол в апельсиновый гель, выплюнув в море длинный росчерк подлетающей к горизонту розовой кометы. Истончаясь до кончика иглы, хвост "кометы" целился в подножье Кокии. Было в этом что-то от лаборатории средневекового алхимика. Не царапай холодными жалами ветер, могло показаться, что смотришь на мир из подогреваемой узким пламенем свечи реторты...

Ещё минуту-другую назад свинцово-серые (как хорошему железобетону по должности положено) перекрытия капониров начали желтеть. Цепная реакция, один раз стартовав, нарастала. Вот уже и вертикально расчленённые ступенчатости Арфен-Чаир-Буруна востлели, за ними - обрывы Кокии. Вызывающий чудесные превращения философский камень продолжал оставаться невидимым. Длина облачного подола была более чем достаточной, и всё, что реально досталось рвущемуся на свободу солнцу - узкий горизонтальный рез скальпеля, приступивший к заживлению через минуту после появления. И всё-таки закат был. Как всегда. Потому что очень этого хотелось.

* * *

- Если бы был спирт, мы бы его подожгли, - глаголал ужасы, кутаясь в куртку, неискушённый в алкогольных таинствах Тимофей Анатольевич.

- Мы бы его выпили! - у Дэна с Толиком разногласий в тонких материях не было.

- Это не так эффектно, - продолжал заблуждаться Тимофей Анатольевич.

- Эффектно-эффектно! Только... не сразу, - обнадёжил его, разглядывая закат сквозь рубин последней порции Ай-Сереза, Тахир.

Помаленьку допив лёгкие и дамские напитки, люд потянулся к палаткам. У костерка задержались исключительно любители микро-доз 40% раствора С2Н5ОН, креатива и... раствора С2Н5ОН в перерывах этого самого креатива. В освещение годилось всё: костёр, фонарики, вспышка, луна... Тусовка медленно шаталась по периметру вершины: к жаждущему раскраски домику (другой светофильтр на вспышке), к "цитадели" с видом на Ильяс-Каю, к полуразрушенным огневым точкам, снова к костру... Страшная это штука - раскрепощённое подсознание. Самые стойкие "креаторы" засыпали землёй костёр, попеняли короткой жизни никоновских литиевых аккумуляторов и отбились в начале третьего.

Термометр бесстрастно отметил +7 в палатке.

День четвертый